Дмитрий Тарабанов
ИСТОРИЯ МИРОВЫХ ВОЙН
Выкрашенные смолью соломенные волосы, торчащие из-под медного шлема.
Завораживающий взгляд немигающих, похожих на старинные хрустальные протезы,
глаз. Руки, усиленные мускулами из мешочков с песком; ноги, толщиной с
хорошую дренажную трубу; заметный, но определенно функциональный в бою
живот; огромные ступни, защищенные многокилограммовым слоем металла. Медные
и бронзовые кольца, свинцовые пластины, вделанные в кольчугу в уязвимых
местах, неровные квадратики железа...
- Это кто? - вжав голову в плечи, спросил Гоша.
- Сармат, - с гордостью ответил плешивый и щуплый Олег Степанович. Он
здесь, на кафедре истории, как Гоша понимал, был за самого главного. Может,
лаборант, а может и профессор. Как ни зайдешь - или пыль с антресолей
стирает, или стучит узловатыми пальцами по клавиатуре цвета слежавшегося
снега.
- Сармат, значит... - повторил аспирант, и, если б мог, то потер бы в
задумчивости подбородок.
Сармат Гоше не понравился. Сразу. С первого взгляда. У Гоши внутри все
похолодело, к щекам прилила кровь, захотелось бросить коробку и вмазать
сармату по единственной незащищенной части тела. Но Гоша не мог этого
сделать по той же самой причине, по которой не мог потереть подбородок.
- Осторожно, тут линолеум отклеился... Не запнитесь... Так,
поверните... - физически не помогающий, а лишь командно-административно
мешающий Олег Степанович на секунду задумался. Он встал посреди
захламленного кабинета, как Ульянов в революционном Петрограде, и стал
соображать, как дальше выполнять свою большевистскую программу "максимум". -
Прямо перед вами стол. Чтобы не перепрокинуться, поверните ровно на два
часа!
Гоша повернул с припуском. На целых два с половиной, почти на три. Так
чтобы наверняка обогнуть препятствие. Нежно прижимаясь к коробке левой
щекой, он ничего, кроме сармата и нарисованной на картоне рюмочки с
пояснительной надписью "Осторожно, стекло!", не видел. Покорно, под весом
ноши засеменил вперед, обиженно взвыл, задев бедром угол древесностружечного
лакированного рифа и остановился, чувствуя, как немеет нога.
- Долго еще?
- Вы почти на месте! - радостно ответил Олег Степанович. - На
одиннадцать часов сделайте два шага и медленно опускайте. Нет, нет, еще
мале-енький такой шажочек. Микро. Вам, наверное, так понятнее, вы же
физик...
Гоша только вздохнул и, наконец, опустил запакованное устройство на
одну из двух таких же коробок. Внутри ящика что-то звякнуло.
- А работать будет? - поинтересовался Олег Степанович.
- Если собрать, то должно... - ответил Гоша.
- Так давайте собирать! Чем быстрее закончим, тем раньше будем дома.
Нет, чтобы принести из буфета булочку или угостить подогретым на
элктроплитке борщом из банки... Хотя, если судить по сгущающимся сумеркам за
окнами кабинета, из буфета уже выметено все до крошки, а содержимое
пол-литровой банки с борщом стало историей.
Смирившись с судьбой, Гоша подстелил под колени какую-то распечатку и
начал вытаскивать из коробок детали Хроновоза. Той самой машины времени, о
которой уже два месяца шептались студенты в заполненных табачным дымом
туалетах. Все знали, что в шестнадцатой лаборатории физфака имеется
временной агрегат в полной готовности. У какого-то заочника даже хватило
наглости использовать Хроновоз для трех подходов к столу с экзаменационными
билетами. Подумать только: ради "уда" в зачетке трижды гонять сложнейшую
высокоточную технику, на которую всего две недели назад оформили техническую
документацию, а патентовать собираются лишь послезавтра... Чтобы машина в
сохранности дождалась патента, пришлось ее под покровом позднего вечера
тащить на кафедру истории.
Угадайте, кому была поручена эта секретная операция?..
Гоша вздохнул, примеряясь отверткой к шурупчику. Шуруп выскальзывал из
рук, словно был червячком, по ошибке заползшим в хромирующую камеру. После
нескольких неудачных попыток ввернуть мастера мимикрии, Гоша выронил его из
рук. Червячок спрыгнул на пол и замер, прикидываясь мертвым. Намагнитить
отвертку, чтобы сама шурупы держала? Нет, нельзя. Строго запрещено.
Электроника Хроновоза чертовски чувствительна к магнитным полям. Как
верблюд. Говорят, что верблюды свои маршруты в пустынях прокладывают именно
там, где минимальна напряженность магнитного поля.
Гоша опять вздохнул - и вдруг поймал себя на мысли, что зачастил со
вздохами. Такая же мысль посетила и чуткого Олега Степановича, который начал
успокаивать Гошу.
- Не переживайте, - сказал он. - Машина здесь будет в полном порядке.
Никто не додумается искать ее на кафедре истории. Вы же знаете, как наши
студенты любят историю!
И не только студенты, подумал Гоша. А вслух, желая угодить Олегу
Степановичу, сказал:
- Это не потому, что историю не любят. Она, правда, очень интересная.
Просто все боятся... - он кивнул в сторону металлопластикового манекена в
дальнем углу. - Сармата.
Сармат, как показалось Гоше, угрожающе блеснул в его сторону
хрустальным глазом.
- О да! Его кто хочешь испугается, ха-ха... - Угодил, называется. - А
как сарматов боялся заезжий, всяк от элийца до нормана! Между прочим,
поселение сарматов нашли, когда закладывали фундамент этого университета, -
Олег Степанович отвлекся, наблюдая, как Гоша извлекает из коробки
серебристую пружину и ловко прилаживает ее к разрастающейся конструкции. - А
знаете, почему их зовут сарматами?
Даже если Гоша сейчас промолчит, ему все равно впарят историю
происхождения противного имени...
- Почему?
- В работах римских историков имеется несколько упоминаний об этих
воинственных кочевниках. Эти племена, как и скифы, пришли в причерноморские
земли из Ирана. Но, в отличие от скифов, у которых кишка оказалась тонка
противостоять кельтскому и готскому нашествию во втором веке, сарматы
быстренько навели в степях порядок. Пусть не такие уж они были культурные,
но... - Олег Степанович закатил глаза. - В латах, с ног до головы увешанные
оружием, зашитые в кольчуги и звенящие как... Как ведро с гвоздями! Слово
"сармат", как и "арматура", происходит от латинского слова "арматоре",
"вооруженный". Чувствуете сходство? До зубов вооруженные полчища сарматов
две тысячи лет назад показали кузькину мать заезжим варварам, пусть и была
эта мать у них общей со скифами. Читай, митохондриальной! Хотя, если верить
теории Тредьяковского, слово "сармат" пришло к нам из Заволжских земель, что
наводит на мысль о перемещении... перемещении...
Олег Степанович на глазах съеживался, превращаясь в детекторный
радиоприемник с телефонным динамиком, вещающий негромко и неназойливо.
Приемник лопотал голосами министров, никому не известных деятелей культуры,
синоптиков с устаревшей техникой предсказания погоды, олимпийских чемпионов
72-го года и их заслуженных тренеров. Когда пошли статические помехи, Гоша
понял, что средоточие историографии прикорнуло на стульчике и мирно сопит. А
через десять минут Хроновоз уже был собран и приветливо подмигивал
лампочками, сообщая, что все разъемы вставлены правильно, и Гоше пора
отправляться домой.
Вот только отряхнуть с курточки пыль, забрать заветный конверт и
занести ключи сторожу...
- А прибор разве не проверите? - прозвучал в спину крадущемуся к двери
аспиранту голос из нащупавшего эфир радиоприемника.
- Олег Степанович! - взмолился Гоша, чуть не плача.
- Ну, вы быстренько покажите, как что... и можете восвояси, -
подзадорил его проворный старикашка. - Все-таки не ведро с гвоздями, а
машина времени...
По пути к Хроновозу, кабинке из оргстекла и алюминия, Гоша незаметно
лягнул коварный стол-риф. От сатисфакции аспиранту немедленно полегчало.
Гоша зашел в кабинку, постучал по клавишам и обрадовал Олега Степановича:
- На Октябрьскую революцию, к сожалению, посмотреть не сможем. Так
далеко наш Хроновоз не возит.
- Ах, как жаль... - по глазам было видно: на рандеву историк и
надеялся. - А на что сможем?
- Ну, на вчерашний день, на позавчерашний... Ой, нет... Я не назначал в
эти дни ни одной точки сохранения! В общем, единственное место, куда мы
можем прокатиться на Хроновозе, это - будущее.
- Будущее? - переспросил Олег Степанович. - Замечательно!
- Будьте готовы к тому, что я на некоторое время исчезну. Так надо.
Точнее, без этого никак. Или даже - именно так и выглядит путешествие в
будущее.
Олег Степанович всплеснул руками и затаил дыхание. А Гоша нажал кнопку
с такой небрежностью, словно включал не самое претенциозное изобретение, а
электрочайник вьетнамского производства. Потом развернулся, и вышел из
кабинки.
- Надеюсь, вам понравилось! Желаю самого наилучшего!
И быстрым шагом устремился к выходу.
- Все? - пришибленно вопросил Олег Степанович. - Но вы не исчезали! Вы,
наверное, вообще машину не запускали!
- Вы не правы! - крикнул аспирант через плечо, даже не утруждаясь
повернуться. - Я перенесся в будущее ровно на одну тысячную секунды. Это
очень маленький прыжок. Человеческий глаз не способен уловить столь
кратковременное изменение...
Шагая по темному коридору университета, Гоша думал, на что потратит
содержимое бумажного конверта. Спускаясь по лестнице, он уже составил план
расходов, точный до последней копеечки.
Ботинки вязли в ноздреватом и слоеном, как пирожное, снегу по самую
меховую опушку. И чавкали. Да так аппетитно! Гоша прошагал мимо булочной и
приютившегося около нее хлебного киоска с видом человека, который может
позволить купить себе всю имеющуюся в наличии сдобу, включая нашпигованные
чесноком пампушки, острые и пряные хлебцы, французские булочки и болгарские
батоны и съесть все за один присест. Гоша непременно б так и поступил, если
бы не строгий режим экономии и не позднее время - после семи часов вечера
обнаружить что-нибудь, кроме сушек, на полках этих диплоидных магазинов было
невозможно.
Перебежав дорогу, Гоша свернул в подворотню. Он не сразу заметил
стоявшую под дверью своего подъезда группу. Только когда подошел ближе,
увидел абрисы темных фигур в облачках пара. Подогретые уже... Гоша замедлил
шаг, сунул руки поглубже в карманы, и, не глядя в сторону незнакомцев,
потопал к двери подъезда.
- Не будет закурить? - спросил нахохлившийся капюшон.
Гоша, обернулся с самым доброжелательным видом, сказал:
- Не курю...
- Чо, совсем? Даже не пробовал?
Тут Гоша впервые взглянул в лицо говорящего и понял: попал. Узкий лоб,
сломанный нос, черная шапочка, тупые глаза и прыщавый подбородок. Типичный
гопник. Самое страшное существо, которое можно встретить на ночных улицах. А
когда их много... Да, Гоша действительно попал.
- Да почему же... - реплика "на автомате". - Пробовал, не
понравилось...
Гоша затравленно оглянулся, но, как назло, никого из нормальных людей
поблизости не оказалось.
- Купи нам сигарет, слышишь, - из темноты выступил еще один, с черными
щелями между кривых зубов, в каждую из которых можно было вставить спичку. -
Вот таких...
Он сунул Гоше под нос помятую пачку в целлофановой обертке.
- Дорогие? - зачем-то спросил Гоша.
- Обычные, - пожал плечами тот, что со спичками между зубов. - Ну чо,
покупаешь?
- А мы тебя домой пропустим... - сказал кто-то третий.
Сколько же их, ужаснулся аспирант. Четверо? Пятеро?
Гоша полез в карман и тут же одернул себя: что он делает? Дает им
понять, что у него в правом кармане... Ничего там нет! Ровным счетом ничего!
Особенно - конверта...
На улице было градуса три, но Гоша вспотел.
- Ну? - поторопил индивид со спичками.
- Ты чо, непонятливый? Деньги гони! - тьма разошлась в стороны, и на
сцену вышел четвертый.
- Ты вообще откуда будешь? Ты чей вообще?
- Я здесь живу... Нет, - Гошу замутило. - Я сюда пришел, у меня здесь
дядя...
- Ты чо, школьник, да?
- Аспирант... - Гоша почему-то вспомнил латынь: "Dum spiro spero". Пока
живу - надеюсь. Представившись аспирантом, он стал бездыханным... и
окончательно потерял надежду.
- Что за хрень вообще? Ас... Апи...
- Я в университете работаю...
- Тогда гони зарплату.
- Зарплату? - Мир пошатнулся. - Да это...
- Ты руки из карманов вытащи, да? Мы тебя ща вообще ногами запинаем,
вот тут прямо...
- Ты здесь живешь?
- Я...
- Зарплату гони! Те чо, тыкву накрасить, да? Спиртант, да?
- Не надо!
- Тогда бабки гони! И руки вытащи...
Перед носом снова мелькнула помятая пачка.
- Ты здесь живешь, да? Ты чо тупой вообще?
- Руки вытащи, я сказал! Р-р-руки!
- Ребята, ну что вы...
Руки Гоши безвольно выпали из карманов. Потом одна из них распрощалась
с бумажным конвертом, а сам конверт секунду спустя уже открывал один из
гопников, самый высокий. Его поросячьи глазки бегали из стороны в сторону.
- Ну, ты, мужик... Ну, ты вообще... Спасибо, да! Ну, ты прямо... супер!
Кто-то из гопников сунул Гоше пачку сигарет, и через пятнадцать секунд
ни грабителей, ни денег в подворотне не было. Там был только Гоша, который
запоздало осознал... Нет, еще не осознал. Он вздохнул с облегчением:
"Жив!" - поднялся на третий этаж, открыл дверь, вытер ноги, глянул в
зеркало, тупо улыбнулся, выбросил пачку, словно она была до отказа набита
пожеванными зубочистками... И лишь тогда запоздало осознал:
Только что он отдал всю свою месячную зарплату.
Без боя. Без сопротивления. Сам! Собственными руками отдал...
Стоило Гоше закрыть за собой дверь и сделать несколько шагов, как он
нос к носу столкнулся с сарматом. Древний воин прищурился, проникая
гипнотическим взглядом в сознание аспиранта, прочел лежащие на поверхности
мысли и медленно покачал головой. В его хрустальных глазах зажглась
первобытная ненависть. Бежать с поля битвы - немыслимо! Умри в бою, как
настоящий мужчина! Рука манекена, вся в буграх от бутафорских мешочков,
потянулась к булатному мечу...
- Полегче! - остановил его Гоша. - Ты тут вообще на правах анахронизма.
Сармат неохотно вернулся в исходное положение. Хрустальные глаза
агрессивно поблескивали.
- Кто здесь? - Олег Степанович с тряпкой в руке выглянул из-за книжного
шкафа. - А, это вы... Рановато вы сегодня... Чем обязан?
"У меня украли деньги. Всю месячную зарплату. И, чтобы ее вернуть, я
хочу воспользоваться Хроновозом!"
Вслух Гоша, как обычно, сказал другое:
- Вы извините, что я вчера так бесцеремонно сбежал. Просто... Ну,
просто...
- Раскаиваетесь? Это хорошо... - одобрил Олег Степанович. - Так что - в
Петроград?
Гоша вздрогнул. Так далеко Хроновоз не забрасывал. Да и вряд ли кого-то
могла прельстить идея оказаться в незнакомом времени без надежды на
возвращение. Ведь точки сохранения там не назначены. А без них - не
вернешься...
- В декабрь... - секундная заминка, - тысяча девятьсот... - вещал Гоша,
как ему казалось, вполне невозмутимо, - четырнадцатого!
- Како-ого? - возмущенно переспросил Олег Степанович, который, как
любой канонический историк, терпеть не мог искажения общеизвестных дат. -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг