Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Привели, государь, либерею переводить Веттермана с товарищи.
     Встал царь.- Веди тотчас в тайник! А гороскоп составил?
     - Неладно   стали   звезды,-   посмотрел  Бомелий  в  упор.-  Посох-то,
государь, возьми, может, в темноте сгодится...
     Еще   трое   высоких   кубчатых   окончив  положили  на  полу  сеточку:
свет-багрец.
     Смутный бродил Шкурлатов у ворот Колымажных.
     Стало   сердце,   что   уголь   рдян;   опахнула  грудь  любовь-жалость
неодолимая.  Каючись,  вспоминал  горючие,  синесветые  глаза; не ведал, как
избыть беду Аринушкину.
     Воротился  царь  из  бегов,-  опять  свели  под терема боярышню. Крепки
двери  железные,  цепи  -  в  кольца  проемные,  замки - вислые, ухищренные;
бережет ключи сизобровый Елисей...
     Кинулся Шкурлатов к замочному мастеру Ивашке Драному.
     Сидит  на  полу Ивашко с братом Еремкой. Кипит работа. Раскидан по избе
слесарной снаряд.
     Под  руками  -  жильные  струны,  дрель с гирей, напилок да наверточек;
горит медь прутковая, играет на солнышке слоистая пестрая слюда.
     Изумился Шкурлатов: - Что за диво?
     - Летуна  ладим,-  молвил  Драной,-  летать  мыслим;  глянь-кось!  -  И
впрямь!  -  стояло  на  печи  чучелко  соколье,  дрожала  в привертных тисах
слюдяная летальная снасть.
     - Эх,  летень-летало  -  ума  не  стало?  - осерчал Шкурлатов.- Закинь,
Ивашко, потеху,- докука есть!..
     Повел  речь:  так-де и так. Поразмыслил Драной и гостя по плечу ударил:
-  Добро!  Собьем  замок!..  Завтра  о  полдень  приходи  с  реки  под башню
Тайницкую. Ходы ж мне ведомы. Нарыл их, что крот, шалый царь!..
     Ступил  Шкурлатов  за  дверь,-  из  клети  дьяк  Гаврило  Щенок вылез.-
Наказал ему большой боярин быть у Драных, смотреть за работой.
     - Ох-ох-ох!  - зазевал.-И сладко ж мне спалось! АН солживил: и вовсе не
спал, все дознал, все, козел рыжий подслушал.
     Молвил: - Ну-те, соколята, пойду-ка я красного квасу испить!..

                                     3

     Тяжко  пали  над  головами  косые  низкие  своды. Бросили по ним шаткие
светы слюдяные фонари.
     Стража  ввела  Иогана  Веттермана  с  завязанными глазами и еще двоих с
ним.
     - Развяжите глаза! - сказал Иоанн.
     Медленно  и  внятно  заговорил  Бомелий:  -  Идет  про тебя, Веттерман,
молва,  что  зело  ты  погречески  и по-латыне знаешь. Желает царь перевести
свою  либерею.  Дадут  вам  десять  человек писцов. Царь, аки бог: из мала -
велика  чинит.  Коли  переведете,  как  никто, пожалованы будете. Ну, гляди,
какие тут книги есть!
     Был  Веттерман  рыжебород и благообразен. Степенно подошел к раскрытому
сундуку.
     - Плохое  у  тебя  чутье!  -  засмеялся Иоанн и молвил Бомелию: - Сымай
печати!
     Забегал  Елисей,  обламывая  свинец,  раскручивая  проволоку.  Один  за
другим со звоном раскрылись сундуки.
     Стоял  Веттерман,  прямой,  как  доска;  забрал несколько книг на свет.
Попались  алхимические: Анонима Космополита- по-латыни и арабские: Алмамун и
Алманзор.  Взял  еще.  Были  то:  Ливиевы  "Истории",  Светониевы "Истории о
царях"  и  Юстинианов  кодекс  на  пергамине.-  Затрясся Веттерман; вынимал,
обдувал  пыль,  громоздил на полу горы; волосы у него ко лбу прилипли, забыл
про царя совсем.
     Иоанн глянул в глаза: - Што, переведешь?
     Поднял Веттерман голову, подумал, задышал шумно.
     - Государь,  сокровища, равного сему, в мире нет. Но, если б дал ты мне
даже  все  свое  царство,  и тогда бы не взялся. Ищи, кто поумнее,- бессилен
тут разум мой!
     - Нет,  нет!  Не  умеем!  - закричали немцы. Дрожа, смотрели на Иоанна,
грозы ждали. Засопел царь выгнутым носом, скосились глаза медяные.
     - Опасаетесь,  не  просидеть  бы  весь век за работой? Ладно, ступайте!
Других сыщу!
     Ударил  посохом  -  высек  искру.  Вышли немцы. Плюнул вслед, захлопнул
сундук.
     В  великом гневе прошел Иоанн к себе в опочивальню. Не ведал, на чем бы
душу отвести.
     Была  у  него  забава:  птенцам  голубиным  головы сворачивать, стоя на
крыльце, суке меделяновой своей бросать.
     Кликнул кравчего: - Подать мои два гнезда голубей кизылбашских!
     Склонился тот, глаз на царя не смеет поднять!
     - Повыпустил голубей молодой царевич Иоанн, - тихо сказал он.
     Заклокотал царь, прелютостью наквашен: - Зови тотчас царевича сюда!
     Прошел  в  палату  Крестовую,  засопел,  дожидаючись...  Были подписаны
стены  темным  золотом,  пол  мощен  дубовым  кирпичом.  Лежало полковра: по
лазоревой земле -собаки и козы в травах.
     Вошел царевич.
     - Здрав будь, батюшка!
     Удивился Иоанн, прошел гнев.
     - Здравствуй, чадушко! Чего нынче ел?
     Тихим,  бледным  голосом ответил царевич: - Уху курячью, утку верчоную,
тетерева глухого под заваром.
     - Славно  ел,-  кивнул Иоанн; взвизгнул, вдруг, тонко сказал в нос: - А
голубей моих куды девал?
     Дрогнул розовый на губе пух. Улыбчиво ответил: - Повыпустил!
     Изумился  Иоанн:  не  было ярости. Тут - запотел в руке посох инроговой
кости.
     Царевич  ладонью  по волосам провел. (Не любил, коли кто таково делал.)
Спросил грозно: - А иных моих голубей тож повыпустишь?
     - Повыпущу!
     И опять рукой по волосам провел.
     Взмахнул  посохом  Иоанн. Упал царевич. Потекла на ковер злая струечка.
Застыл  Иоанн,  завопил,  кинулся  поднимать.  Потянул  за  руки - вянут, не
бьются голубые прожилки, глухо стукает, назад запрокидывается голова.
     Поднялся,  завопил  опять;  никто не откликнулся. Прислушался к сердцу:
ворочалась в нем склизкая, скверная немогота.
     Полыхал  кругом  свет-багрец,  багряными  стали  на  ковре травы. Лежал
царевич и - мертвый - "мудрым смыслом сиял"...

                                     5

     Крался  Шкурлатов  подземным  ходом  к  башне  Тайницкой. Были у него в
руках железный лом да фонарь.
     Где-то послышались голоса. Замер.- Нет никого.
     Ухало сердце. Шушукала, звенела гиблая темнота.
     Вот  и  тайник.-  Забит  дверной глазок медью досчатой. Замок в кольцах
проемных  крепок...  Давно  уж  на  звоннице  полдень отбило. Время - Ивашку
Драного ждать.
     Забродил  по  ходу  Шкурлатов.  Пробирался  к реке, смотрел, не идет ли
замочный  мастер.  Прошел  час.  И  два.  Невмоготу  стало.-  Покинул в беде
Ивашко?
     Убоялся царя Драной!
     Кинулся  к  тайнику.  Грянул  лом.-  Гулом  пошли своды. Что за диво? -
будто и не заперт - отполз в сторону засов.
     Отворил  дверь  -  в  глаза  желтый,  что  пиво,  свет ударил.- Стоят в
тайнике:  Бомелий,  дьяк  Таврило  Щенок,  стража; качаются, коптят слюдяные
фонари.
     Сбили  Шкурлатова  с  ног, накинули мешок, поволокли из полаты. Малость
протащили  и - метнули на пол каменный. Заскрипели куржавые петли, громыхнул
засов, щелкнул замок...

                                     6

     Жалобно  плакался,  стонал  в  синеве перезвон: погребали царевича. Шел
Иоанн за гробом, кланялся по сторонам, бил в грудь кулаком...
     Секли  у  звонницы  Петрока  Малого  людишек: искали на них государевых
напойных денег - долги кабацкие.
     Не  жалели  дьяки  прутья.-"Пущай народ ноне гораздо терпит,- все легче
будет  царю  горе снесть!" Опасались люди царского гнева, крестились широко,
истово. Когда выносили из собора, потемнело вдруг,- солнце за тучу зашло.
     Лежал  на  паперти Миколка блаженненький. Лохмотьишко на нем - клочья в
полденежки. Подошел к нему Иоанн.
     - Здрав будь, Микола, молишься?
     Усмехнулся блаженный, взвел на него очи, полные гнева и слез.
     - На  тебя  дивлюсь,  на славного царя-губителя. Уж и великомученик ты,
Иван, великомученики и все сподвижнички твои!
     Забил  бровью царь, быстро пошел прочь. Тут выглянуло солнышко. Жалобно
плакался, стонал в синеве перезвон.

                               ЛЕТУН-РОКОТУН

     Распростерся  Иоанн  перед образом Андреева письма Рублева, с поклонной
колодочки трудного чела не подымал.
     Вошел боярин-стольничий, стал в дверях: боязно слово сказать.
     Не  оборачиваясь,  говорил  Иоанн:  -  ...Господи! Было у меня с тысячу
человек  детей;  346  народу  побил много больше. Великой я любодей... Ныне-
сына своего загубил...
     Тихо  сказал  боярин:  - Государь, дьяк Таврило Щенок на Ивашку Драного
челом бьет!
     Бил поклоны, качался, будто и не слышал Грозный.
     Молвил  боярин:  -  Закричал  Ивашко  намедни  караул и сказал за собой
государево  слово.  А  у  расспроса  показал: сделает-де он с братом Еремкой
крылья  и  полетит,  что  журавль.  И  по  указу твоему, государь, сделал он
летальную  снасть,  а  не поднялся. А стали те крылья - шашнадцать рублей из
твоей государевой казны.
     Залютёл  царь:  -  Не про смердов Драных казна припасаема! Доправить на
них плетьями шашнадцать рублей, а достатки их все продать!
     - Еще  пришли,  государь,  из дальних стран богомольцы, про дивные дива
сказывают; прикажешь ли звать на Красное крыльцо?
     Обернулся  Иоанн лицом опухшим, поклонился боярину в пояс: - А как тебя
обо мне, убогом, в том бог известит...
     Вышел  царь  в  стихаре  на  крыльцо, сел с боярами на отдыхе. По бокам
стыли рынды, знатные люди; внизу - богомольцы-странники.
     Спросил Иоанн: - Откуда путь держите, люди божие?
     Поклонились  все,  а  один  заговорил: - А идем мы селами да деревнями,
городами  теми  с  пригородками.  Сбираем  милостыньку  спасенную  для  ради
Христа,  царя  небесного.  Ныне  держим  путь из города Мсквы. Исполнен есть
дивности  и лютых кудес город той. Как прошли мы от моря Хвалынскава до моря
Синева  на  летний  солнешной  восход  триста  верст,-  и  в  море  том вода
солона,-стоит  подле  него гора соляная. Из той горы протекли три реки: река
Вор,  река  Иргиз  и  река Гем; сия же, до моря не дошед, пала в ночь. Потом
легли  пески Каракум, река Кеидерлик и река Сарса. Оттоле ж - две тыщи верст
лесами  дремучими, да еще две тыщи верст-и город Мсква.-Будто горы, там дома
превеликие;  без  коней,  огнем  железные  колымаги  движутся;  хитро  ладят
летунов  рокотящих,  кудесами  на  воздух  подымаются.  Там живут без царя,-
звезде  о пяти концах поклоняются; стоят церкви закрыты; над Христовой верой
насмехаются...
     - Ой,  вы,  люди  божие!  --вскинулся  Иоанн.- Сеете вы рожью, да жнете
ложью! Али посмеяться надо мной задумали? Не может того на свете быть!
     Закрестились,   закланялись   странники:  -  Воистину  видели  все  то,
государь-батюшка! Дана им от бога власть на триста лет...
     Тут подняли все головы вверх.
     Закрыв  солнце,  летел  над  теремами  летун-рокотун,  сотрясая воздух,
трубил  страшно.  Повскакали,  попадали ниц бояре, закрывали стрельцы руками
лица. Молча следил Иоанн жужжавый полет; билась за бровями грозная дума.
     - Ивашко   Драной   летит!   -   кричал   народ.  Били  тревогу...  Тут
летун-рокотун в небе растаял.
     Позвал царь в палаты воевод и бояр.

                                 НА МСКВУ!

     Собрался  походом  Иоанн  на  Мскву  -  город  лихой  и дальный. Пришла
конница  с  Терека, Ногайских степей и Волги, да иных земель многие прибылые
люди.   Строилось   по  улицам  войско:  пушкари,  пищальники,  опричники  и
стрельцы.
     Ползли  на  смотр гуляй-города, крытые медной броней, пищали полуторные
и  затинные,  пушки-огненки,  гауфницы-волкометы.  Торчком  стояли  кончары,
периаты, шестоперы да щиты.
     Отслужил  царь  в Покровском соборе обедню, помолился жарко о даровании
победы; потом объявил трехдневный пост.
     От  Самотека  -  к  Мещанской  непроходимою толщей - жирный сухаревский
затор.
     На  развале  толкаются,  орут, торгуют. Зазывают к пыхтящим жаровникам:
"откушать!" Гнусит калека: - Обратите внимание на мои несчастные страдания!
     - Я  без  рук,  без  ног,  меня  оставил  господь  бог.  Ради  Христа -
помогите, пожалуйста!
     Льется  в  палатках с рук на руки ситец. Несет дегтем и кожей. Прилип к
синему небу - не отлипает пестрозвучный сухаревский гам.
     В  мясном  ряду  появились  два  человека.  Были  у  них синие, будто с
холоду,  лица.  Нелепая,  старинного  покроя  одежда;  тесаки  и  за плечами
длинные ружья, словно только что снятые с музейных витрин.
     Один  из  них  унес  с  прилавка баранью ногу. Торговка схватила его за
руку: - Неча трогать! Проходи дале!
     Встретилась  глазами  -  отпрянула, заголосила: холодная была, как лед,
рука.  Тут  странных  людей  заметили  другие;  метнулись прочь, опрокидывая
лотки,  давя  друг друга. Заверещал свисток, закрутила, замела все суматоха.
Через две минуты на площади была пустота...
     У  Петровских  ворот  в  трамвай  вошел воин. Его приняли за актера; но
постепенно  начало  тревожить  синее,  будто  с холоду, лицо. Стоявший рядом
толстяк  посмотрел  ему  в  глаза  и  от  страха умер. Трамвай стал. В давке
зазвенели стекла. Все в ужасе бросились бежать...
     В  парикмахерскую,  находившуюся  вблизи  Зоопарка,  ввалились странные
люди,  грязные,  усталые,  точно  пришедшие  издалека.  На  них  были черные
овчинные  шапки,  выцветшие,  зеленого сукна, кафтаны; у одного, высокого, -
оторван  рукав,  у  другого  -  подвязаны  платком  зубы. Они с любопытством
осматривались кругом.
     Высокий  внезапно  засмеялся,  указывая  пальцем  на  одно  из  кресел.
Хлопотавший  подле  него  мастер  сверкал  молниеносной  бритвой. Сидевший в
кресле человек читал, нелепо вытянув перед собой тетрадь.
     - Зуб  дергани-ка!  -  обратился  к  мастеру человек с восковым лицом и
подвязанной щекою.
     - Ступай!  Ступай!  -  рассердился  тот.  - Здесь не больница! Зубов не
дерем!
     - Допреж  сего  дирали,  а ныне горды стали, - проворчал высокий, и все
трое молча повернулись к выходу.
     - Ну-ну,  деревня!  - краснея, закричал на высокого парикмахер и шепнул
в стенное окошечко: - Петруша! Погляди, не стянули бы чего!..
     В  один  и  тот  же  час  в  разных  местах, словно из земли, вырастали
странные люди.
     В  учреждениях  остановилась  работа.  Шире  и  шире  раскручивал город
судорожную  спираль  тревоги.  Где-то возник и мгновенно оборвался трескучей
скороговоркой - пулемет.
     На  Лубянке  сплошной  стеной  перло  войско.  В  него  били с крыш, из
подвалов,  из  окон  всех  этажей.  Войско  шло...  Трижды  кряду грохнула и
смолкла пушка.
     Больше  не  стреляли.  В  домах  никого не было. Все бежали. Всюду была
пустота.

                           "СЛУГА СПРАВЕДЛИВОСТИ"

     Медленно, молча, двигалось войско Иоанна.
     По   Серпуховской   дороге   шли  стрельцы;  переходила  мосты  конница
Ногайских  степей,  Терека и Волги; ползли гуляй-города, пищали полуторные и

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг