неуловимо - что, зачем, почему?), а форма (как написано?). Тезис - единство
формы и содержания, без формы нет содержания, без содержания нет формы,-
остается теоретически верным, но ничего толком не объясняет (вроде
эйнштейновской неразрывности пространства-времени).
- Это как дважды два в десятиричной системе,- говорил Ясень.- Вы (мы)
перешли диффузионный порог - и теперь стало не "вот Бог, а вот порог", а
наоборот - "вот порог, а вот и Бог". Мой вам совет: вам надо ставить не
точку над I, а две точки над Е. Подумайте. И будьте мне здоровы.
ЧЕЛОВЕК В ФУФАЙКЕ.
От Нобелевской лекции у меня в голове осталась одна лишь перхоть,
пришлось ее вытряхивать; зато на Борща она произвела потрясающее
впечатление.
Его так потрясло поведение эйнштейновского Постороннего Наблюдателя,
что на Нобелевском банкете он стоял в дверях и с подозрением разглядывал
каждого, кто вставал из-за стола. Рядом со мной сидел Лон Дайк и что-то с
увлечением рисовал на салфетках. Я тихо спросил его:
- Как вам лекция? Уяснили что-нибудь?
Он тихо ответил:
- Есть, есть у нас свой родной Посторонний Наблюдатель в фуфайке!
- Он в смокинге,- поправил я.
- Заблуждаетесь. Он всегда в фуфайке. Человек в фуфайке все знает. Он
правильно посоветовал: нам надо ставить не точку над I, а две точки над Е.
Я вопросительно взглянул на Лон Дайка.
- Мы думали, что нам надо делать один заряд и взорвать его в центре
пересечения двух Вселенных, в центре "дыни". Смотрите...
Лон Дайк показал мне салфетку с двумя пересекающимися окружностями и с
одинокой точкой в центре "дыни".
- Но это не так,- сказал он и перечеркнул рисунок.- А вот как,- и
показал мне вторую салфетку с теми же окружностями, но с двумя точками у
полюсов "дыни".- Я только сейчас понял: чтобы разъединить два пузыря, нам
нужно сделать не одну бомбу, а две... не один заряд, а два заряда. И
взорвать их синхронно не в "дыне", а у ее полюсов.
"Рисунки Лон Дайка см. в академическом издании "Отчетов""
Наконец-то и я кое-что понял! Дошло! Наконец-то я понял, какие
переговоры вел дженераль Гу-Син с моим антиподом из службы SOS!
- Нет! - сказал я.- Нам надо делать одну бомбу!
- Их должно быть две на полюсах "дыни",- сухо ответил Лон Дайк.
- Вы правы! Две! Не в центре, а на полюсах! Но мы должны сделать одну!
Вторую сделают Там. Плюс-минус, пространство-время, форма-содержание,
бог-черт! Вторую точку над Е поставят в анти-Вселешюй!
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.
ВАКУУМНО-ДИФФУЗИОННАЯ ТЕХНОЛОГИЯ.
От литературоведческого визита Ясеня Кленова, который так помог нашим
теоретикам, вернусь к своим обычным заботам в ПРОГЛОДЕ.
Строительство Вакуумно-диффузионного завода (ВДЗ - ВОДОВОЗ) уже шло
полным ходом. ВОДОВОЗ должен был удовлетворять трем главным требованиям:
быть НЕУЯЗВИМЫМ для известных или неизвестных источников опасности;
обеспечивать НАДЕЖНОСТЬ в работе и БЫСТРОТУ достижения нужного уровня
побочного и конечного продукта (диффузионной ткани и "энной пустоты").
Трудности, возникавшие на нашем пути, не поддаются описанию - ведь многие
детали конструкции весом более 10 000 тонн нужно было собирать с точностью
прецизионных механизмов; о пружинах, демпферах, клапанах и прочей мелочи до
ста тонн нечего и говорить. "Лукойл", "Адидас" и "Кока-Кола" преодолели эти
неслыханные трудности за каких-то полгода.
ЗАЩИТА ОТ КВАНТОВАННОГО ПРОСТРАНСТВА.
Особую проблему составляла защита ВОДОВОЗА от квантованного
пространства (это был уже не космос в обычном понимании, а "межвселенское
пространство",- не знаю, как назвать,- тот самый эфир, в котором существуют
сами Вселенные). Нужно было выбрать доступный и надежный материал. Песок,
бетон и свинец не подходили, кванты пространства-времени пронизывали их без
всякого сопротивления, мы провели эксперимент, засыпали песком, залили
свинцом и бетоном три глубоких каньона - толщина свинца достигала ста
метров, бетона - еще больше,- и облучили их Коровиной Установочкой.
Результат был "ноль на массу", кванты прошили песок, бетон и свинец, будто
их там и не было,- сравнение ножа с маслом здесь не подходит, потому что на
ноже остаются хотя бы следы масла, масло хотя бы сопротивляется. В ходе
исследований нам случайно удалось найти (отличились академики Цукерман,
Капельцын и я, грешный) простое, дешевое и эффективное решение проблемы.
Дело было так: Цукерман и Капельцын уперлись в песок, бетон и свинец, в эти
традиционные материалы защиты, и никак не могли выйти из этого
сыпуче-тягучего треугольника и найти пригодную тормозящую субстанцию.
Правда, они не опускали руки и сейчас подыскивали каньон поглубже, чтобы
залить его серебром, но этот эксперимент показался мне излишне
дорогостоящим, и я попросил Цукермана и Капельцына поделиться с Коровой
своими затруднениями, а сам решил поприсутствовать сбокуприпеку.
- Фазовый портрет явления очень интересен,- говорили они Корове.- В
результате малых случайных флуктуации исходное состояние пространственно
однородно, или, как говорят, трансляционно инвариантно.
Значит, уравнение, описывающее процесс, также трансляционно
инвариантно. Тогда и решение должно быть трансляционно-инвариантным. Однако
спонтанно возникающие объекты - например, кристаллический пузырь - таким
свойством не обладают. Они нарушают пространственную однородность: возникает
спонтанное нарушение трансляционной инвариантности.
И т. д. в том же д.
Корова слушал, бодал головой и шевелил ушами, ему было все понятно -
понятно, что ничего не понятно; как вдруг я увидел, что проблема нарушения
трансляционной инвариантности должна быть легко решена, потому что центр
тяжести частицы мог находиться в любой точке пространства-времени, значит,
защита должна быть неоднородной, значит, годился всякий хлам вроде
утиль-сырья и бытового мусора. Я неуверенно сказал об этом и, как бы
невзначай, спросил: - А фанеру нельзя?
Фанера! Очень часто решение проблемы приходит в голову постороннему, а
не тому, кто бьется над ней. Фанера и клей! Таким материалом оказалась
обычная фанера, обычный шпон для отделки мебели! Более того, фанера не
богатых сортов (дуба или красного дерева), а малоценная березовая, липовая
или осиновая. Технология: на лист фанеры насыпались тонким слоем
намагниченные опилки железа, заливались эпоксидным клеем, сверху слой
алмазной пыли, опять слой клея, сверху накладывался очередной лист фанеры,
пока не набирался (до 1000 слоев) монолитный блок. Построили на далекой
орбите монолитный километровый куб, с полым 40-миллиметровым кубиком в
центре, и включили рубильник. Куб слетел с орбиты, вызвал взрыв сверхновой,
специальные розыскные группы нашли его в черной дыре на окраине Гончих Псов,
а наградой нам послужил утихомиренный квант пространства-времени (п-в,
конечно, поменялось местами и стало в-п). Это было второе выигранное
сражение. Мы нашли не только способ защиты, но и способ управления квантами.
(И я тут был при чем! И тихо этим горжусь.)
БЕЛАЯ ТЕТРАДЬ.
ПРЕЗИДЕНТСКАЯ РАТЬ КАК СПАРРИНГ-ПАРТНЕР.
А вот и еще один спарринг-партнер объявился - президент д'Эгролль
прочитал докладную о секретной системе Лобана "оборотень", сжег ее в
пепельнице и сказал мне, что его президентская команда хотела бы сыграть
товарищеский матч с конюшней, и чтобы я уговорил Лобана.
Я спросил, знает ли д'Эгролль формулу Эйнштейна "Е-
равно-эм-цэ-квадрат"?
- А как же! В школе проходили,- ответил д'Эгролль.- Я из-за этого
эм-це-квадрата здесь и сижу.
Я ответил, что в нашей конюшие эйштейновская формула осмысливается
иначе. У нас говорят: "Бэ равно эм-цэ квадрат".
- Что это "Бэ"? - спросил д'Эгролль.
- Бабки. Так ваш министр финансов называет деньги.
Время-деньги-пространство. Деньги-пространство-время. Пространство - время,
а время - бабки. Товарищеские игры мы играем только для того, чтобы
заработать это самое "Бэ".
- Будто вы мало получаете по ПРОГЛОДУ!
- ПРОГЛОД - одно, а "Бэ" - другое.
- Будет, будет вам это "Бэ"! - усмехнулся д'Эгролль.
Лобан согласился играть за "Бэ" против этих профанов.
"Против" - сильно сказано; просто - побегать с ними. Мы провели эту
игру. За нас играли - Лобан, я, Макар, Ираклий, Брага, Племяш, другие, на
замену (для смеха) выпускали доктора Вольфа, Корову, даже шеф-кок Борщ
постоял в воротах,- против нас вышли президент д'Эгролль, дженераль Гу-Син,
министр финансов (он-то и расплачивался живыми кварками после игры),
несколько фужеров. Мы хотели усилить правительственную команду Племяшом, но
они отказались от услуг какого-то мальчишки (зря отказались). Племяш
обиделся и сказал, показывая пальцем на президента д'Эгролля:
- А я за этих жирных и не хотел играть.
Тогда Лобан выставил Племяша за нас. Мы сумели сыграть, не впадая в
амбиции - это было сложно. Инстинкт профессионала не даст настоящему
футболисту сыграть плохо, не даст схалтурить, но с президентской
администрацией мы решили свести матч вничью - без халтуры, но с веселостью;
вообще, игра в поддавки - занятие опасное, возникает кураж.
Кураж опасен - когда все идет хорошо, ничего хорошего нет, потому что
кто-то сорвется и отнесется к делу очень серьезно. Племяш играл против
самого д'Эгролля и делал его как хотел по всему периметру полигона. На это
было забавно смотреть - очкастый гигант д'Эгролль и маленький Катигорошек.
Наверно, Лобан зря это сделал, выпустив Племяша,- я хотел, чтобы было
смешно, но ребенок жесток,- ребенок так забодал д'Эгролля своими финтами,
рывками и подсечками, что никто уже был не рад. Этот Гаврош играл всерьез,
вот в чем дело. Д'Эгролль тоже играл всерьез, хотя и посмеивался. Я сказал
Лобану - и он согласился со мной,- что этот мальчик уже не мальчик, его надо
ставить в основу и не дать засидеться в дубле до алкоголизма.
"..." Как закончилась игра - не помню, не имеет значения.
С каким-то смешным счетом. После матча президент д'Эгролль пожал всем
руки (с особым уважением Племяшу) и подарил нам два "торнадо-кванта":
салатовый лимузин - Лобану (водитель Хуго), вишневый - мне (водитель Гуго).
"..."
К ПРОБЛЕМЕ ПЕРСОНАЛЬНЫХ ВОДИТЕЛЕЙ.
К водителям льнут тиффози. Перед ними заискивают фужеры, пытаясь
выведать тайны мадридского двора. Водители многое знают по мелочам -
наверно, больше главного тренера.
Хуго и Гуго ценят это к себе уважение и с достоинством принимают мелкие
знаки внимания - пачку сигарет, кружку пива, стакан вина, иногда и
что-нибудь покрепче. Они - тиффозные генералы. Они важны и косноязычны. Свои
языки они никогда не развязывают - хотя бы потому, что эти морские узлы
просто невозможно развязать, только вырвать или разрубить. Но еще они хорошо
знают, что болтать не надо.
"..."
ПОПЫТКА ОТРАВЛЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА С ЖЕНОЙ.
Они опять повторили свой номер! После игры мы пригласили Президента с
женой откушать. Президент намазал горчицей отбивную и откусил. Глаза полезли
на лоб, слезы. Что?
Почему? Д'Эгролльша тоже попробовала - слезы, спертое дыхание. Вызвали
доктора Вольфа - он понюхал, лизнул, и у него тоже полились слезы.
- Никому не прикасаться к горчице! - приказал Вольф.
Проверили другие приборы, там горчица была нормальная, вкусно горчила.
Попытка отравления? Прибежал шеф-кок Борщ, выдавил горчицу в столовую
ложечку и отправил в рот.
Он чуть не умер.
"Козлы стоеросовые,- думал я в адрес Брагина и Гусочкина.- Им все
шуточки. Нашли с кем шутки шутить. Опять подменили обычную горчичную
приправу на острую горчицу, которой зэки догоняют кайф".
Потом Президент смеялся. А что еще ему было делать?
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.
ПРОБЛЕМА БОРЖОМИ.
Одной из причин выбора Облака Оорта было наличие в этом районе в
орбитальных кометах большого количества воды, которая требовалась для отвода
тепла от ВОДОВОЗА. Если для добычи энного пространства в объеме дикого
яблочка нам требовалась гора эйнштейния, размером с Эверест, а для добычи
эйнштейния требовались Гималаи урана, то для охлаждения ВОДОВОЗА нужны были
Тихие океаны воды, воды, воды - и, как оказалось, холодной минеральной воды,
вроде "Боржоми". Требовалось построить завод по очистке и растоплению
грязных кометных айсбергов, рядом - второй, перегонный, для очистки воды до
уровня дистиллированной, тут же - третий, для обогащения ее минеральными
солями, и, наконец, четвертый - заводхолодилышк. Корова побоялся обращаться
ко мне с этим необъятным проектом самогонного аппарата и передал его через
дядю Сэма.
- Подлость еще состоит в том,- объяснил мне дядя Сэм,- что перегонный,
обогатительный и морозильный заводы могут вообще не понадобиться, наверное,
и грязная вода сойдет. Но, если океаны "Боржоми" все-таки будут нужны, то их
отсутствие сорвет весь ПРОГЛОД.
Я спросил его: - Твое мнение?
- Нельзя рисковать. Надо строить.
- Начинай строить.
- Во что это обойдется?
Я прикинул на калькуляторе приблизительную смету четырех водоперегонных
заводов и через минуту сказал:
- Итого: около 10 миллиардов золотых кварков.
- Гос-споди, твоя воля! - испугался дядя Сэм.- Хорошо, что я этого не
знал минуту назад.
Такие вот методы были у нас в начале строительства. Строительство
заводов по перегонке воды мы, недолго думая, поручили концерну "Кока-Кола"
(кому же еще?) и не ошиблись - они отлично справились с этим заданием. Ну, а
на "Боржоми" мы даже сэкономили: третий, минеральный, завод мы
законсервировали. Как оказалось (Лон Дайк подкорректировал вычисления
Коровы), грязная вода все-таки не годилась для наших целей, но холодной
дистиллированной было достаточно.
"ПРИМ.
Потом возникла еще одна крупная проблема для "Кока-Колы" -
рекультивация ландшафта, восстановление окружающей среды. Запасы ледяных
комет в Облаке Оорта в результате нашей бурной деятельности начали
истощаться, и нужно было проводить постоянные, даже беспрерывные работы по
их восстановлению. Специалистами "Коки" был предложен хитроумный план
замкнутого цикла или "круговорот воды" - мы начали выкачивать из
псевдо-пространства водород и кислород и загонять их на орбиту Оорта, где
они превращались в куски, глыбы, айсберги чистого льда,- так что вскоре 1-й
очистительный завод мы прикрыли."
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.
ЖИЛИЩНО-БЫТОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ.
Это была постоянная головная боль для меня и дяди Сэма: надо было
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг