Заняться нечем. Ждем Лобана.
Шел по коридору, встретил Ворону. Посмотрел ей вослед.
Вот кого я еще не подозревал. Вернулся в комнату и открыл черную
тетрадь.
ВОРОНА.
Фройлен фон Дюнкеркдорфф. Тиффози называют ее Вороной. Вся в черном и в
сером. Очень уважаема всей конюшней. Пресс-атташе. Связи с общественностью.
Библиотекарь. Советует всем прочитать книгу Лобана "Футбол - это
война". Жеребцы, кроме Войновича и Ваньки Стула, совсем ничего не читают.
Переводчица-полиглот (слово "полиглот" у меня всегда ассоциируется со словом
"троглодит"). Редкий синий чулок из футбольных журналистов, хотя у нее
только бантик синий, а чулки у нее серые, шерстяные.
Кстати, о фужерах. "Есть еще одни фужеры со своим стойлом футбольное
Управление Жертв Революции. Когда-то они ходили в чемпионах Северо-Западной
Конференции, а сейчас играют то ли в 5-й, то ли в 6-й лиге,- совсем
слабенькие." Футбольных журналистов бьют, берут в заложники, судятся с ними,
фужеры везде суют свой нос. Однажды Ворона полгода провела в какой-то черной
дыре, куда ее упаковали какие-то злые оборвары и, по слухам, изнасиловали
(что вряд ли, она была бы счастлива). Отдали без выкупа. У фужеров свои
профессиональные шаблоны. Одни пишут красиво, с пафосом. "Тренер взошел на
капитанский мостик" - это означает, что тренер сел на скамейку запасных и
сейчас начнется игра. Фужеры пишут книги за великих игроков или тренеров.
Потому что игроки и тренеры часто двух слов не могут связать. Этот процесс
называется "литературная запись" - фужер задает вопросы, тренер или игрок
отвечает, фужер записывает, а потом правит, добавляет, зачеркивает.
Начинают обычно "аб ово" (от яйца). Читать, в общем, скучновато - если
пишут "трудное детство", значит, читай, хулиганил и имел приводы в детскую
комнату полиции; если "дворовой футбол", значит, с утра до вечера гоняли
пузырь на пустыре и пропускали уроки; если малец стал "учеником слесаря",
значит, был выгнан из школы и направлен в какое-то ФЗУ (Футбольно-заводское
училище) или прямо на какойнибудь Гвоздильно-проволочный арматурный завод,
где начал играть за юношескую заводскую команду "Арматура-3",- тосе в разных
вариациях. Строгий отец, добрая мать. Если строгий отец - значит, читай,
батька драл будущего великого футболиста, как Сидорову козу. Ну и футбольная
теория - "Бей-беги". Ну и футбольная философия - "Пузырь круглый, полигон
кривой" - сойдет за философию. Я, конечно, преувеличиваю - среди фужеров
есть и настоящие профессионалы, они формируют мнения тиффози, их даже бывает
интересно читать; но настоящей пользы для тренера в этой литературе нет, а
только засорение унитаза. (Мой первый наставник Сан Саныч-сан говорил, что
мысли в голове, как вода в бачке унитаза, должны накапливаться плавно, с
веселым журчаньем, потом затишье и - победоносный переход количества в
качество: грохот, обвал, водопад, симфония! Так говорил Сан Саныч-сан.)
Ворона стенографирует Лобана и пишет книги от Лобана.
(Похоже, Ворона влюблена в Лобана, но любовь ее безответна, потому что
Лобану для сладострастия вполне хватает футбола.) "Футбол - это война" - она
написала. Пишет их слогом синего чулка, который Лобану почему-то нравится,-
не понимаю, при всех своих талантах он боится чистого листа бумаги. Лобан не
глух к нормальному человеческому языку, "логосы от Лобана" со скамейки
запасных передаются из уст в уста тиффозной торсиды. Я уже приводил
некоторые, вот еще: "Удар в штангу есть не что иное, как разновидность
промаха".
"Что ты все чужому да чужому отдаешь? Давай договоримся так: раз
чужому, а раз своему".
Но когда дело доходит до чистого листа бумаги, из Лобана лезет какая-то
заумная фрейдовская нисенитниця. "..."
"ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЛАКУНЫ
(Если кто-нибудь из Читателей поймет, что здесь написано -
пожалуйста!):
"Я выделяю четыре уровня существования (oeuvre) человека в футболе:
материальный, чувственный (сексуальный), онтологический и
трансцендентальный. Материальное существование - это футболист, подвергающий
свое тело трудностям тренировки. Чувственный (сексуальный) уровень
проявляется в подсознании атлета, когда изнурительные тренировки, травмы,
оторванность от семьи сублимируются, например, в образе надутого футбольного
планетоида (любовь-ненависть к мячу, как к особи противоположного пола,
напоминающая военно-полевую сублимацию, когда солдат спит со своим личным
оружием - "Солдатушки, бравы-ребятушки, где же ваши жены?" Ответ: "Наши
жены, ружья (пушки) заряжены, вот где наши жены"). Онтологический уровень
характеризует существование футбола как сферы науки, техники, культуры и
особого рода поведения. Трансцендентальный уровень в футболе выступает как
единство материального, сексуального и онтологического уровней плюс умение
владеть телом на подсознательных сигналах".
"ПРИМ.
Чтец из ФУФЛА: "Я, кажется, понял"."
ПРОБА ОБЕДА.
Тихий вечерок. Наверно, последний тихий. Все разбрелись по Маракканне.
Завтра приезжает Лобан.
Сегодня у меня на ужин трансцендентальные бамьи и ударные
взрыв-котлеты. Шеф-кок Борщ сидит в своем камбузе и женит чай.
- Чтобы чай был вкуснее и крепче,- говорит шеф-кок,его надо
"поженить" - вылить из чайничка в чашку, а потом вылить из чашки обратно в
чайничек.
Я заметил, что супам, борщам, антрекотам и даже макаронам и соусам
передается настроение нашего шеф-кока. Он их одухотворяет, что ли? Значит,
.он настоящий профессионал.
Уважаю. После нашей победы супы смотрят со дна нежно и верноподданно,
солянка подмигивает, котлета воркует и желает вам приятного аппетита,
ростбиф пускает сок, маринованные грибки снимают перед вами шляпки, спагетти
сладострастно шевелят конечностями, соус весело насвистывает футбольный
марш. После вымученной ничьей блюда ведут себя индифферентно - что-то ворчат
(наверно, "жри, что дают"). После поражения взгляд у супа отсутствующий,
щи - кислые и в рот не глядят, шницель в коме, макароны безжизненны и
холодны.
Пробуем бамьи. Шеф-кок пожелал мне приятного аппетита, подсел к моему
столику и напел рецепт этих бамьев. В самом деле, не рецепт, а песня:
- Надо брать только молодые бамьи с тонкими пальчиками - старые
становятся слизистыми. Обмыть, обтереть чистым сухим полотенцем, сделать
массаж. Оборвать им хвостики, отрезать пальчики, залить кипящим скворжом с
уксусом. Держать четверть часа, дать стечь скворжу и перемыть в трех
холодных водах. Нарезать мелко лук, слегка поджарить в арахисовом масле,
добавить сахар и посолить. Подавать к столу холодными с разрезанными пополам
помидорами и с поджарыми хрустящими струбликами. Потом облизывать пальчики.
- А струблики - они поджарые или поджаренные? - спросил я.
- А разве это не одно и то же? - задумался Борщ.
- Далеко не одно и то же. Разница примерно такая, как между "преданым
человеком" и "преданным человеком". И наконец: чьи пальчики нужно
облизывать - свои или бамьи?
- Ну, это по вкусу - как кому нравится! Да вы попробуйте!
Я попробовал. И облизал как свои, так и бамьи пальчики.
Необыкновенно вкусно.
Или такой рецепт... впрочем, не буду портить себе аппетит.
Попробую котлеты ударные, по-саперски.
ОСТОРОЖНО: ВЗРЫВ-КОТЛЕТА!
Мясо па косточке, внутри заполнено горячим соусом под давлением. Что-то
вроде гидравлической гранаты. Как есть котлету по-саиерски, чтобы соус попал
в рот и никого не забрызгал? Шеф-кок объяснил (надеюсь, он шутит):
- Надо снять пиджак, галстук, рубашку, брюки (одежду можно повесить на
спинку стула), перекреститься, выпить рюмку, лечь на стол - можно и плашмя,
по достаточно прилечь животом па стол,- и, взяв ударную котлету за косточку,
отставив руку и выпучив (или зажмурив) глаза, осторожно откусить котлету
строго перпендикулярно косточке. Произойдет взрыв, горячий соус попадет в
рот и последует в пищевод, а ударная волна ударит в голову.
Такие вот меры безопасности. Попробовал. Встал из-за стола с ударенной
головой.
Войнович, проходя мимо, злорадно и не без намека похлопал меня по
животику.
ЯВЛЕНИЕ ЛОБАНА С КОРОВОЙ.
ДОЖДАЛИСЬ!
Ближе к обеду над Шишкиным Лесом раздался выстрел тормозного парашюта,
и на "Мараккание2-бис" в желтом председательском лимузине появился Лобан.
- Ну, вот и главный герой пожаловал! - сказал Войнович.
Все сбежались и с нетерпением ожидали - с вечера заключались пари на
первую фразу, которую скажет Лобан на земле Маракканны из своего знаменитого
репертуара ("здрасьте в вашей хате" не в счет) по поводу трех технических
поражений, что-нибудь вроде: "Ну, вы тут без меня наиграли!", или "Что мы
визуально видим?", или "Главное не побеждать, главное выигрывать".
Лобан вышел из "торнадо-кванта" - пиджак на палке, сущий шкилет с
опухшим дистрофическим лицом. Он приехал со своей такой же тощей коровой -
той самой, с которой бежал из Приоби,- это был какой-то примороженный
доходяга с распахнутыми голубыми глазами и с первобытной картонной
папиросой-гильзой в цинготных деснах. Рад, конечно.
Свобода, блин,- удрал из тоталитарной Приоби! Лобан скупо рассказал,
как две недели они кружили по тайге, путали следы, а потом пошли именно на
Верхнюю Варту к Майдану за Красным Полярным Смещением - весь Нижний Вартовск
был, конечно, оцеплен. Держались на калорийных таблетках, морозы за сто
пятьдесят, растапливали снег, однажды забили медведя - и это было спасением.
Вышли на Колымагу и, к счастью, сразу наткнулись на Верхне-Вартовский
СОС-форпост. Повезло, вернулись из ледникового периода. Лобан весь промерз,
совсем исхудал, но не истощился.
- С приехалом!
Когда мы обнялись, я почувствовал его злой нутряной ледниковый холод.
- Мы будем здесь жить,- сказал Лобан, оглядываясь по сторонам. Этой
фразы никто не ожидал, все спорщики пролетели. На мой вопросительный взгляд
коротко ответил: - Так надо.
- Нет вопросов, живите.
Надо сказать дяде Сэму, чтобы выбрал для них комнаты поудобней. А у
шеф-борща, то бишь, шеф-кока, обед готов.
- Постой, не тащи в стены, дай отдышаться. Здесь у тебя хорошо, тихо.
- Да, визуально смотрится.
- Не подначивай, у меня что-то с юмором плохо стало,очень серьезно
сказал Лобан и представил свою корову: - Знакомься. Наш быстрый разумом
Ньютон. И скорый на ногу Платон - драпал из Приоби так, что я еле за ним
поспевал.
Он нам очень пригодится в конюшне.
Корова звалась Анатолием Филимоновичем Гусочкиным.
Это был коренной приоб, жертва хантского режима и гениальный
ученый-самоучка, который не имел ни одного патента, потому что все его
открытия оформлялись как рационализаторские предложения. Жил на подачках и
на премии за рацуху, даже па папиросы не хватало. Горбатился в
научно-текстильной шараге, пока Лобан его оттуда не выдрал.
Я протянул Корове руку. (В дальнейшем кличка "Корова" так приросла к
нему, что даже сейчас мне как-то непривычно читать или писать о нем
"Анатолий Филимонович Гусочкин". Пытались называть его Гусем, но Гусь не
прижился - во-первых, это прозвище давно и прочно принадлежало бригадному
дженералю Гу-Сину, во-вторых, гусь - птица гордая, важная, себе на уме и
может постоять за себя - даже в законе записано, что, если водитель задавит
курицу, с пего не возьмут штраф, потому что курица - птица глупая; если же
водитель задавит гуся, то будет крепко оштрафован, потому что гусь приравнен
к разумному существу. Толик же абсолютно не обладал никакими гусиными
способностями. Все его называли Толиком или Коровой, он не обижался, он и
был похож если не па корову, то на теленка.) Корова выплюнул картонный
окурок, обхватил мою ладонь своими обмороженными ладонями и с пылом
заговорил:
- Я о фас знаю! Фремного о фас наслышан! Фы с Феломор-Фалтийского
канала! Зофите меня фросто Толик! И не офращайте фнимания на мою фукфу "ф"!
- Что он сказал? - удивился я.
- Феломоро-Фалтийский канал - это Беломоро-Балтийский канал,- перевел
Лобан.- Вместо букв "б", "в" и "п" Толик произносит "ф" - ему какой-то
вертухай в Шараглаге выбил передние зубы.
- Должен вас разочаровать - на Беломоро-Балтийском канале я никогда не
был,- сказал я Корове.
- Не может фыть! Откуда же имя такое?
Я пожал плечами:
- От папы.
- А ф Экифастусе фы фыли? А в Каргофольлаге?..- допытывался Корова.
("Экифастуз", "Каргофольлаг" и "фыли" - это "Экибастуз", "Каргопольлаг"
и "были". Корова отчаянно боялся зубных врачей - как футболисты уколов - и
еще долго отказывался вставлять новые зубы. Это его "фырканье" всех
веселило, но иногда приводило к серьезным научным и производственным
недоразумениям - например, "пю-бюзоны" он называл "фю-фюзоиами", его ученые
коллеги не понимали этого термина и переспрашивали, начиналась никому не
нужная путаница. В конце концов по моему приказу Гуго и Хуго сначала обманом
завели Корову к хорошему дантисту, а йотом силой усадили в стоматологическое
кресло. В дальнейшем я не буду передавать в отчетах эту особенность его
произношения - кроме тех случаев, когда возникали недоразумения, приводившие
к серьезным издержкам.) - Скажи ему, что квантовался на Соловьях,- шепнул
Лобан.
Я сказал. (Я в самом деле однажды все лето прожил па Соловьиных
Островах с экскурсией, вернее, с научной экспедицией - охранял
практикантов-филологов, собиравших местный фольклор; и с тех пор ботаю по
фене.) Услышав о Соловьях, Корова совсем потерял дар речи и заплакал. Лобан
положил руку мне на плечо и многозначительно произнес:
- Я привез новый фуфель. Завтра опробуем.
- Не понял. Что это - фуфель?
- Фанцирь.
- Да что это такое - фанцирь?!
- Панцирь. Толик так произносит. Фуфайки, ну! Новые фуфайки, прямо из
НИИ-Текстиль-Шараглага. Через всю Приобь но диагонали на себе несли.
- Ах вот оно что! - наконец-то понял я.- Промышленный шпионаж!
- Ты потише. Фуфло, шпионаж... Дело не только в новых фуфайках и в
промышленном шпионаже. Я самого изобретателя завербовал и на собственном
горбу притарабанил!
Вот это подарок! (Я еще не подозревал, с каким промышленным переворотом
и с какой научно-технической революцией пожаловал к нам Толик Гусочкин.) Мы
заторопились к председательскому "торнадо-кванту". Корова едва поспевал за
нами и подозрительно шмыргал носом.
- Горе ты мое! Ну чего ты опять плачешь? - спросил Лобан.
- Футбол, свобода... Какая му... му-у...- замычал Корова, утирая слезы
рукавом.
- Что "му-у.."?
- Какая му... музыка! - наконец выговорил Корова и так разрыдался, что
пришлось увести его в мою комнату и вызвать доктора Вольфа. Доктор взглянул
и приписал:
- Умойте его, а я принесу "красное смещение", пусть выпьет, не запивая,
отдышится и выспится.
Корову пришлось умывать, успокаивать, заставлять принять из рук доктора
мензурку (сто грамм) чистого медицинского спирта с размешанной
красно-перцовой пудрой; потом пришлось бить по спине, укладывать на диван и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг