- Все подряд. Но настольная книга - "Свод законов". Восхищается вслух,
будто никогда в учебне не был. Да еще иногда со скепсисом. Это все же в
пользу моего диагноза.
Последние слова молодой лекарь произнес с ноткой ревности.
- Посмотрим, - повторил Скидан. И, ловя момент, сказал главное: -
Коллега, я хотел бы провести первую беседу с ним наедине. Ты, конечно, меня
понимаешь...
Было заметно, что коллега не понял, однако, будучи профессионалом,
сумел вдохновиться чужой идеей:
- Конечно, конечно! Вот его дверь.
- Его не запирают? - Скидан вспомнил, что психических больных
полагается запирать в палатах.
- Он сам запирается, - сообщил Виктор. - Он ведь боится, что за ним
придут... - Виктор заглянул в блокнот, - "фашистские энкэвэдэшники". Поэтому
потребовал, чтобы на двери была задвижка. Даже сам ее ковал... Кстати,
открывает только на мой голос. И одной молодой коллеги...
Виктор постучал. Из-за двери раздалось: "Кто?" Это был низкий и
бесцветный голос капитана Краснова, фронтового разведчика. Только что Скидан
еще имел слабый след надежды на ошибку, теперь осталась полная уверенность:
будет второе свидание двух Красновых, только теперь начальник лагеря войдет
в комнату зека. Встреча в избушке Коерковых была односторонней и в счет не
шла.
- Доктор пришел! - громко сказал Виктор и тихо пояснил Скидану: - Это
наша пароль, то есть условная тайная фраза. Мне нравится.
Солидно звякнула задвижка, дверь открылась. Легко одетый, спортивно
накачанный, гладко выбритый и причесанный, Александр Краснов только
прицельным взглядом напоминал того изнуренного зека, которого Василий
Краснов отправил на медленную смерть полгода назад.
Хозяин комнаты отшагнул назад и замер в свободной позе, из которой
можно естественно протянуть руку для пожатия или сделать боевое движение.
- Здорово, Сашок! - доктор откровенно щегольнул чужой лексикой. - Как
живешь-можешь?
- Помаленьку, - был ответ, - данке зер... Ты кого привел, Витя?
В тоне разведчика Скидан уловил упрек и безнадежную решимость умереть,
но не сдаться.
- Это коллега Скидан, - представил доктор. - Любезно согласился помочь
нам с тобой...
- Сколько их? - перебил Краснов. Его тон уже не был бесцветен, этим
тоном он командовал на передовой, только ни Виктор, ни Скидан не знают, что
такое передовая.
- Он один, - успокоил доктор мягко и весело. - Вы запритесь и
побеседуйте, а я, - он повернулся к Скидану, - коллега, я буду у себя, в
конце вон того коридора, на двери красный крест... Сашок, ты прости, у меня
дел - амбар и маленькая тележка.
- Вагон, - поправил разведчик и усмехнулся. - Ладно, если он один да
еще запереться, это можно. Входи, борода, если не боишься.
И Скидану стало страшно. Его узнали. Его не боятся. С ним постараются
свести счеты.
Впрочем, у него есть пистолет.
Краснов пропустил гостя в комнату, щелкнул задвижкой и, не отходя от
двери, предложил: "Садись". Когда же Скидан присел на вертящееся кресло,
разведчик поднял руку к узкой полочке над дверью и, не глядя, вооружился
коротким тяжелым ножом.
- Руки на голову, начальник! До десяти метров не промахиваюсь!
Капитан Краснов начинал свой последний бой. Он был красив и страшен. Он
не желал просить пощады и не намеревался ее давать. Через секунду он метнет
нож и не промахнется, потому что между ними нет и пяти метров.
- До двух считаю. Раз!
Скидан сцепил пальцы на затылке.
- Встать. К стене. Ладони на стену. Выше. Ноги шире. Дальше от стены.
Краснов командовал тихо и бесцветно, а сам уже шел к распятому врагу.
- Ты, начальник, конечно, вооружен... Ага, ТТ... А знаешь, "парабеллум"
лучше. Только где ты его достанешь... - Одной рукой он обхлопал одежду
Скидана. - Так, больше ничего. Ну, молодец.
Краснов отошел к дивану, щелкнул металлом и приказал:
- Руки за голову, садись туда же.
Пока Скидан садился в кресло, пистолетная дырка голодным взглядом
буравила ему живот. В животе засосало, и Скидан не к месту вспомнил, что
давно пора обедать. Одно резкое движение - и тебя накормят...
Он сел.
- Расслабься, начальник. Руки - на колени, за подлокотники не браться.
Ножку на ножку положи. Вот так и сиди. Удобно?
- Хозяин, - сказал Скидан, - а за кого ты меня принимаешь?
Краснов улыбнулся мрачно и презрительно. Не опуская ствола, он сел на
диван и положил рядом нож.
- Думал, не узнаю в бороде? Напрасно. Кончай темнить, давай напрямую.
Почему один, что за игра? Учти, я вам ни в чем не помощник.
- А почему? - Скидану вдруг захотелось поддержать его фантазии.
Краснов заговорил медленно и убежденно.
- Потому что я все понял. Вы не красные, вы серые. Вы еще до войны
начали уничтожать тех, кто лучше вас хоть немного. Белые всех нас называли
хамами, но они ошибались. Хамы были и среди них. Потому что хам - это не
общественное положение, это не слабая образованность, это... Словом,
хамство - это порода людей. У них грубая душа... Нет, слаба моя речь, не
поймешь... Хамы - это не люди, но и не животные. Это третье состояние.
Между. Природа этого не предусмотрела. Наверно, хамы - родственники крысам.
У вас постоянно растут и чешутся зубы, вам надо грызть, и вы можете сожрать
всех, вам только позволь. А потом вы жрете друг друга... Вы неистребимы. Вы
живете по чердакам и подвалам. А мы - всегда посередине, в окружении.
Обидно. То голову втягивай, то ноги поджимай... Ишь, до чего дошли! Пока мы
по лагерям, они уже объявили себе Лабирию, насочиняли законов... Красивые
законы! Куда ни пойди - все можно. В одном промахнулись: история-то
запрещена! Вот вы на чем попались! Думали, отмоетесь от нашей крови... Не
отмоетесь! Вы не всех загрызли! Кто-то все равно спрятал документы, вещи...
Все это всплывает, и память о вас будет вечной, но все будут плевать на ваши
могилы! И на твою, палач Краснов! Я таких, как ты, видел на фронте. В
заградотрядах. Приказ 227, "ни шагу назад!" А шагнешь - такой, как ты, пулю
в спину...
- Что ты говоришь... - начал Скидан.
- Молчать! Ванюшка Торкин - на моих глазах!.. Сходил за водичкой! Мы
видели, кто стрелял... Вот я думаю: может, есть бог, может, он где-то в
другом мире встречает вашего брата... Ох, я бы поработал на этой
должности... Знаешь, я населил бы вашими душами травинки. Они безобидные. И
пользу приносят. Вас бы щипали коровки и давали молочко. Детишкам. Нашим...
Он скрежетнул зубами и замолчал. Три глаза буравили Скидана, но видел
его только черный глаз пистолета. Разведчик Краснов смотрел куда-то в
другое, оно было где-то далеко и давно. Кажется, Скидан понял, о чем он
думает. Скидан спросил:
- Ты женат?
Краснов быстро очнулся.
- Об этом не будем, начальник. Это вы мне поломали. За это я бы вас в
навозных червей переселил.
Ствол пистолета приподнялся и заглянул Скидану в самые глаза. Это было
что-то предсмертное, ужас ударил в лицо, следом готовилась пуля - тупоносая,
свинцовая, в медной рубашке.
- Стреляй, что ли, - Скидан с отвращением обнаружил, что страх убил в
нем мужской голос. Краснея от стыда, он сипло добавил: - Ну!
- Не запрягай, - сказал Краснов, - не поедешь. - Он опустил руку с
пистолетом на колено и мрачно сообщил: - Чтоб ты знал, я тут психом записан.
Застрелю - и ничего не сделают. Ножик у меня легальный, а пушку ты принес.
- И увезут тебя на Остров Скорби, - Скидан попытался повернуть разговор
от себя.
- Это что за лагерь?
- Они там содержат убийц. Но это не лагерь. Я там был.
Торопливо, чтобы не перебили, Скидан начал рассказывать о своих
приключениях среди лабирийских преступников. Не скрыл ни одной подробности
своего проваленного эксперимента. Говорил и говорил, продлевая свою жизнь и
надеясь, что ему поверят. И уже не стыдился, что распинается перед этим
фронтовиком точно так же, как перед ним самим когда-то и где-то распинались
блатные зеки и 58-я[3], стараясь вызвать у гражданина начальника симпатию
или хоть сочувствие.
- Как же это так, - перебил Краснов, - ТЫ не смог стрелять в зеков?
- Представь себе, не смог, - ответил Скидан, очень себя в этот миг
уважая. - И, похоже, больше не смогу.
- Что ж это с тобой случилось? - Краснов спрашивал с легкой насмешкой,
но Скидан не захотел это замечать. Он исповедовался, он был себе противен,
но теперь язык не хотел ему повиноваться, как час назад не повиновались
ноги. Перед Скиданом сидел хоть и враг, но свой брат мужик, из своего мира,
с ним можно и нужно было поделиться тем, чего не поймет Светлана - хоть и
своя, но женщина.
- Тебе ведь после войны убивать не хотелось? - Скидан даже не спросил,
а потребовал от Краснова подтверждения этой мысли.
- Мне и на войне не хотелось убивать, - процедил Краснов брезгливо. -
Это вам было удовольствие. Особенно безоружных. "Врагов народа". И их
детей... С-суки...
- Кто убивал детей? - Скидан почувствовал, что надо возмутиться.
- Не надо! - Краснов отмахнулся пистолетом. - Вы начали с царской
семьи, а потом вошли во вкус, людоеды. Скажешь, не было статьи, чтобы
расстреливать с 12-летнего возраста?
- Врагов советской власти... - начал Скидан.
- Не надо, говорю! - Пистолет погрозил ему черным глазом. - Грош цена
такой власти, которая боится детей! Вообще грош цена власти, которая боится
собственного народа. Враги народа - это вы, и не надо! Понял?
- Я не убивал детей, - сказал Скидан.
- Да ты вообще никого не убивал! - Краснов оскалился в страшной
улыбке. - Убитые не могут быть свидетелями. Разве что я... Только судить
тебя некому. Разве что мне самому...
- Я к тому сказал о фронте, - решился перебить Скидан, - что для меня
ТАМ был фронт и долг, а здесь - все другое. Это ДРУГОЙ мир, пойми ты!
- Ну еще бы! - Краснов согласился охотно. - Там все рабы, а тут - все
свободные. Уже и некого убивать. Но ведь если тебе кто-нибудь прикажет, ты
быстро найдешь. Ты вон уже и сам искал... Ну, ладно, - он вдруг резко сменил
тон, - хватит философии. Мне нужны сведения, и ты мне их дашь.
Этого Скидан не ожидал, хотя только этого он и хотел: втолковать
полупомешанному человеку, что здесь не Советский Союз, не Россия, не
Магаданская область и даже какой-то не 1950-й год.
- Спрашивай, - сказал он звонко.
- Ишь, ты, - оценил Краснов. - Ну, посмотрим, что тебе разрешили...
И он спросил, почему все же его, беглого зека, не вернули в лагерь.
Власть, что ли, переменилась? Можно считать, что так, ответил Скидан. А если
без допущений? Без допущений придется повторить, что здесь другая страна,
другое общество, где только... два человека знают, что такое НКВД. Эти
люди - Скидан и Краснов. А почему энкэвэдэшник Краснов стал вдруг Скиданом?
Нет НКВД, нет и энкэвэдэшников, ответил Скидан.
- Следы заметаешь, - заключил Краснов. - Значит, рыло сильно в пуху.
- Нет больше Краснова, - резко сказал Скидан.
- Тебя, - ответил Краснов. - А мне прятать нечего. Мои руки только в
немецкой крови, но там не я начал.
Потом был вопрос о жизни в Магадане: такова ли она, как показывают в
кино? При этом Краснов указал стволом на свой терминал. Тут же встал,
включил одну из информационных программ, вернулся на диван, а Скидана вместе
с креслом развернул так, чтобы он тоже видел экран. При этом бывший
начальник лагеря оказался боком и бывшему зеку, в еще более невыгодном для
себя положении. Надежда на прыжок исчезла полностью.
- Что это? - спросил Краснов.
- Прибавь громкость, - предложил Скидан.
- Да нет, мне интересно, что ты скажешь.
Бедный капитан Краснов считал себя такой важной персоной, что верил,
будто для него одного станут сочинять и транслировать восемнадцать программ
элевидения.
Был включен канал транспорта и связи. Только что исчезла с экрана
какая-то электросхема, и появился треугольник с самолетным килем, под
которым изрыгали огонь две дыры. Это сооружение было какой-то смесью
самолета и воздушного змея, но летало, судя по его тени на облаках, очень
быстро. Вперед выступал пикообразный нос с двумя маленькими, совсем
крохотными крылышками,
- Это "Кальмар", - узнал Скидан. - Новый для них летательный аппарат.
- Ракетный, что ли?
- Нет. Он сквозного действия. Всасывает воздух, а выбрасывает продукты
горения. Принцип головоногого моллюска. Есть поменьше - "Каракатица" и
"Осьминог". Теперь вот это чудовище. Только больше трех штук им построить не
дадут. А то и вовсе запретят.
- Почему?
- Да ты что, сам не видишь? Он же грязный! От него копоти, как от
вулкана. Мы так все задохнемся... Бывают, конечно, крайние случаи, когда
надо срочно через океан - врача или еще какого-то специалиста. Но зачем
такая махина? Говорят: а вдруг пожар, катастрофа, придется везти спасателей.
А большинство считает, что - не будет сверхмашин, не будет и катастроф. Не
нужен этот гигантизм.
- В других странах будут, а у нас не будет? Они же настроят
бомбардировщиков, десантных...
- Оружия нету, Краснов! Нету совсем! Ну почему ты не веришь?
- Да потому что ты врешь! Ты в больницу пришел с пистолетом, а хочешь,
чтобы я поверил...
Скидан с первой минуты жалел, что взял с собой пистолет. В отчаянии он
предложил:
- Пойдем вместе на улицу, спросишь первого встречного! Пойдем куда
угодно - хоть в порт, хоть в учебню, хоть в Минспрос: увидишь все сам,
потрогаешь...
- А пистолет тебе вернуть, - подхватил Краснов. - Кстати, как здешняя
Лубянка называется? Минспрос?
- Минспрос, - объяснял Скидан уже почти без надежды, - это единственное
здесь министерство. Министерство спроса.
Скидан остановился, уверенный, что сейчас его перебьют, выжидательно
посмотрел на Краснова. Но тот молча кивнул, чтобы продолжал, и в глазах его,
которые глядели все так же прицельно, не было насмешки. В них было
любопытство.
- Пистолет можешь себе оставить, - Скидану впервые за разговор
показалось, что инициатива - у него. - Только стрелять не надо.
- Это мое дело, - жестко перебил Краснов. - О Минспросе давай.
Подробно. Как там допрашивают?
- Хорошо, - Скидан покорно кивнул. - Только сначала немного о власти, а
то опять не поверишь. Дело в том, что государства, как у нас, тут нет.
Лабирия - не государство. Это просто название местности. Власти, как у нас,
тоже нет. Вот у нас в Союзе была одна партия. В других странах - по
нескольку партий, которые борются между собой. А здесь - профсоветы. Совет
лекарей, совет химиков, совет футурографов, совет энергетиков...
- Совет тюремщиков, - подсказал Краснов.
- Тюремщиков тут нет. Если кто-то убивает случайно, его не судят и не
садят: считается, что это убийство будет и так мучить его всю жизнь. А кто
убил нарочно, того признают больным и помещают в соответствующую лечебню.
Остров Скорби - лечебня для убийц. Но мы отвлеклись от власти. Есть местные
профсоветы, они занимаются вопросами своего производства, жильем (каждая
профессия живет в своем доме - так удобнее)... Сами себя благоустраивают,
свои профессиональные библиотеки, свои спортивные сооружения... Транспорт -
общий. Его обслуживают транспортники. Машины без колес, на воздушном
экране - ты видел... в кино? Вождение безопасное, водить может каждый. Выше
нормы разрешено летать только "скорой помощи" и, иногда, связистам. Для
детей отведен особый, учебный район города. Называется - Городок. Они в
основном там и живут, им нравится, потому что сами себе хозяева, только с
учителями. Но кто хочет, ночуют с родителями, а днем - туда, на учебу... Но
я опять отвлекся. Общий Совет - это представители всех профсоветов. Решают,
понятно, общие для всех проблемы. Общие законы, общие сооружения, общие
реформы - скажем, в воспитании детей...
- А образование? - Краснов смотрел с сомнением, но больше - с
интересом.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг