худого правителя не допустят, доброго поддержат. В этом моя работа для
земли твоей - другого не требуй. Уложения, интриги, законы, указы... Не
верю я в них. Не бывает страна лучше, чем народ ее. Сделай людей честнее -
самая жуткая тирания к лучшему преобразится. Сделай их бесчестными ворами -
самая лучшая система правления от бед не спасет.
- И то верно, - кивнул князь. - Только жаль мне, Басов. Карлики у
трона трутся, кто о своей казне лишь думает да честолюбие тешит. А на кого
положиться могу - тех зови, не дозовешься. Вайсберг вон - вытащу его в
Петербург, так приедет с неохотой да на первом же совете: "Дозволь, князь,
к войску отбыть". Я ему: "Куда спешишь, лучше твоего войска мало кто в
Европе обучен да снаряжен". А он мне: "Подготовки мало не бывает. Отпусти,
князь, душно мне в Петербурге". Барон фон Бюлоф. Какой рубака был, сердце
золотое. Как Ливонскую войну закончил, говорит: "Отпусти, князь. Я рубиться
мастак, а на парадах не обучен, строй тебе порушу". Ты вон даже в страже
командиром быть отказываешься. Эх, да на кого же вы...
Князь махнул рукой, снова наполнил кубок и осушил залпом.
- У великого князя много достойных и верных слуг, - сказал Басов.
- Знаю, - вздохнул князь. - Только карлики - они всегда в спину бить
горазды. Не выстоять им без меня. Ладно, Басов, ступай. Хоть фехтованию
обучи княжича - и то дело.
Глава 27
ПРИЕМ
Прием давался во дворце наместника в Вышгороде - центральной части
Таллина, расположенной на холме и возвышавшейся над остальным городом.
Здесь еще при Ливонском ордене располагались административные здания и
городской замок. Здесь стоял и дворец, который занимал теперь княжеский
наместник. Здесь же располагались дома самых знатных рыцарей и духовенства.
Надо сказать, прием и бал давались отнюдь не потому, что обитатели
дворца заскучали от безделья. Напротив, рабочий день наместника и его людей
длился от зари до зари. Однако на первые числа августа были назначены
выборы эстляндских депутатов в североросскую Думу, и наместник решил под
таким невинным предлогом собрать наиболее влиятельных людей Эстляндии.
Несмотря на относительную молодость, Оладьин оказался весьма опытным
политиком и умело организовывал нужную расстановку сил в подвластных
землях.
Петр сбился с ног, курсируя по залу. Хотя бал проводился по всем
правилам - с танцами, угощениями и многочисленными развлечениями, - но
он-то был "при исполнении". В его задачу входило следить, когда наместник
оканчивал переговоры с очередным гостем или гостями и неназойливо (а по
возможности и скрытно для остальных) привести к барону следующих
собеседников.
Список, кто и в каком порядке должен встретиться с Оладьиным, они с
наместником составили накануне приема. Некоторые о предстоящих переговорах
знали заранее, для других они должны были явиться неожиданностью - приятной
или не очень.
За полтора месяца, что Петр служил при наместнике, он изрядно
понаторел в делах Северороссии и Эстляндии. Неудивительно, ведь в вопросах
управления территориями (или, как бы сказали в двадцатом веке,
"гражданского строительства") он действительно стал вторым человеком после
наместника. Весь день он постоянно находился при бароне. В Нижнем городе,
на улице Лай, ему был предоставлен в пользование конфискованный у одного из
орденских чиновников дом. Там уже обитал небольшой штат слуг: повар,
дворецкий, горничная... Хотя из-за многочисленных обязанностей по службе
Петр появлялся там не слишком часто, порою даже ночуя во дворце, подобное
повышение социального статуса очень льстило.
Сейчас Петр только что отвел к наместнику очередную группу купцов и
смог ненадолго расслабиться - как минимум, минут двадцать были свободны.
- Господин Назаров, - окликнул его кто-то по-немецки.
Этим языком Петр владел еще неуверенно, хотя и быстро
совершенствовался. Да и нельзя было иначе: большая часть населения Эстонии
русского не знала совершенно, зато немецкий был распространен повсеместно.
Петр оглянулся - с ним заговорил купец Петер Пеери, один из богатейших
людей города и депутат недавно избранного магистрата. Рядом присела в
изящном реверансе миловидная белокурая девушка.
- А, господин Пеери, - легко поклонился Петр, - рад вас видеть.
- Познакомьтесь с мой дочерью Анне, - произнес купец.
- Очаровательная девушка, - поцеловал руку юной прелестнице Петр.
- Для меня большая честь, - зарделась та.
- Что вы, это я счастлив познакомиться с вами. Своим присутствием вы
украшаете наш бал, - принялся любезничать Петр, подбирая самые галантные из
известных ему немецких слов.
- Дорогая, - вмешался купец, дождавшись окончания обмена
комплиментами, - не найдешь ли ты лакея и не велишь ли ему принести нам
вина?
- Да, папа, - Анне сделала книксен и упорхнула.
Петр проводил ее долгим взглядом. Но дело прежде всего: он сразу
понял, что купец услал дочь, чтобы поговорить наедине.
- Великолепный бал, - произнес Пеери, беря Петра под локоть и жестом
приглашая прогуляться вдоль колоннады. - Первый после падения ордена.
- Да, господин Пеери, нормальная жизнь восстанавливается, - улыбнулся
Петр.
- Конечно, но еще очень много трудностей, - вздохнул купец. - Вы не
можете устроить мне аудиенцию у наместника?
- Боюсь, что нет, - покачал головой Петр. - Барон очень занят. Но ведь
вы, если не ошибаюсь, только позавчера обсудили с бароном все вопросы,
касающиеся предстоящих выборов.
- А речь пойдет не о выборах, - шепотом произнес Пеери. - Вчера я
получил некое сообщение... Очень важное. И просил бы вас доложить барону о
моей настоятельной просьбе принять меня.
- Боюсь, что сегодня это невозможно, - изображая чрезвычайную печаль,
вздохнул Петр. - А завтра наместник выезжает на инспекцию укреплений на
латышской границе. Может, после его возвращения?
- Но дело не терпит отлагательств, - вкрадчиво настаивал купец.
- Изложите, пожалуйста, его суть, - попросил Петр. - Я не могу ничего
обещать, не зная, в чем дело.
Пеери помялся, но решился:
- Мой человек в Стокгольме сообщает о подготовке королевского флота к
высадке войск в Эстляндии.
- Мы знаем об этом... и готовимся, - улыбнулся Петр.
- Но вы не знаете, что в этих приготовлениях принимает участие
представитель русского царя.
- Но это невозможно, - поднял брови Петр. - Московия - наш союзник,
отношения же между Иваном и Эриком достаточно неприязненные...
- Молодой человек, - укоризненно посмотрел на него Пеери, - уж вы-то
должны бы знать, что в торговле и политике дружба и вражда зависят только
от минутных выгод и сменяют друг друга чаще, чем штормы и штили на Балтике.
Глава 28
ШКОЛА
Петр с Басовым сидели в "гостевой избе". Три дня назад историк приехал
из Таллина в Петербург, а уже назавтра был назначен отъезд: все депеши
доставлены, все заказы переданы... Оставалось лишь одно дело, которое
твердо намеревался осуществить Петр, направляясь в столицу, хотя плохо
представлял себе, с чего начать. И сейчас, коротко рассказав о жизни
высокопоставленного чиновника в Таллине, он решился:
- Знаю, как ты упорно не хочешь ни во что вмешиваться... Но, может,
все-таки переедешь со мной в Таллин?
- Зачем? - удивился Басов.
- Я мог бы добиться твоего назначения на любую должность. Очень
высокую. А это новый импульс для нас обоих.
- Лично мне никакие импульсы не нужны, - скривился Басов.
- Слушай, ну почему ты так упорно отказываешься от любых
предложений? - Петр чуть ли не умолял. - Посмотри, чего добился я. А ты
умнее и связей у тебя хватает. Значит, можешь достичь много большего!
- Отказываюсь и намерен впредь. Знаю, что такое власть и что за ней
стоит, - отрезал Басов.
- Да откуда?
- Знаю. Было дело под Полтавой. Начало девяностых помнишь?
- Положим.
- Был тогда один деятель - депутат, народный избранник. Я с ним
познакомился, еще когда он в Горкоме партии заправлял, но это не суть
важно. В общем, предложил он мне в доходном бизнесе поучаствовать. А бизнес
такой: чиновник бумажку выписывает, а фирма, якобы к нему отношения не
имеющая, за несколько сот тысяч рублей приватизирует предприятие стоимостью
в миллионы долларов. И пошло. Помощником депутата был, фирма своя,
"мерседесы", "ауди" да "БМВ" раз в три месяца менял. Во многие кабинеты
дверь ногой открывал. Понял я тогда, в чем власть состоит, кто в ней игроки
и кто марионетки. Противно стало - до жути. Дело-то в чем там: как высоко
ни сиди, все равно ты чья-то марионетка. И даже не это всего хуже. Самое
противное - сама система такова, что выжить в ней, не совершая подлостей,
невозможно. Не победить, а именно выжить. Плюнул я на все, уехал. Только,
видишь ли, это ведь тоже непросто - вход рубль, выход два. Три года за
границей отсиживался, в Китае. Потом вернулся, когда улеглось, зал
тренировочный снова открыл, в каскадеры пошел. Да не в том суть. Я в те
годы такого натворил... До сих пор простить себе не могу. Понимаешь, не
остаться при власти чистым. Никогда. Или не по ее правилам играть надо. А
тех, кто по другим правилам играет, она не любит. Давит она таких. Я через
это прошел - и решил впредь стоять подальше. Так что не зови. Да и сам
запомни: настанет в твоей карьере момент, когда придется сделать выбор или
сотворить что-то мерзкое, или распрощаться и с перспективой, и с нынешним
своим положением. Что выберешь, не знаю. Если на все плюнешь, тогда и
побеседуем. Убежище тебе дам, помогу, чем смогу. А если другой выбор
сделаешь - тут уж прости, разговора то у нас с тобой по душам не получится.
Потому как души у тебя больше не будет. Я вот ушел, зато теперь хорошо мне.
На душе спокойно.
- Не преследовали, когда вернулся?
- Какое там, - махнул рукой Басов. - Каждый день звонки: "Вернись,
дорогой, миллионером станешь". Не пошел.
- И то правильно, голову там в два счета прострелят, - согласился
Петр.
- Здесь тоже, - буркнул Басов. - И даже не это главное. Не могу я с
нечистой совестью. Вот и весь сказ.
- Игорь, но ведь здесь... - начал было Петр.
- А что здесь? - перебил его Басов. - У власти везде одни законы от
веку. Не проси. Не пойду, и хватит об этом. Скажи лучше, на тренировку
сегодняшнюю останешься?
- Останусь, - кивнул Петр. - Хоть я и недолго у тебя позанимался, а
польза огромная. Да и сами занятия нравятся. Так что спасибо тебе за науку.
Я даже в Таллине учителя фехтования нанял - тебе, конечно, не чета, но
понемножку натаскивает...
- Ну, это только начало, - улыбнулся Басов. - Кстати, после тренировки
задержись, покажу кое-что без оружия. Сабля - она, знаешь ли, не всегда под
рукой оказаться может, а жизнь-то защищать всегда надо.
- А почему не на тренировке? - спросил Петр.
- Не всем надо все показывать. Ты же сам преподавал. Есть обязательная
программа, а есть индивидуальная подготовка. Есть путь научиться фехтовать
так, чтобы на дуэли и в сражении выжить. А есть - стать мастером. Это
разные вещи.
- По-моему, мастером быть всегда лучше...
- Не всем, - пожал плечами Басов. - Чтобы научиться фехтовать,
достаточно несколько лет регулярно посещать тренировки. А чтобы стать
мастером, нужно всю жизнь свою перекроить и этому посвятить. А практическая
польза? Я тебе покажу приемы боя без сабли. Вероятность, что ты здесь
столкнешься с кем-нибудь без оружия, ничтожна. Для солдатской подготовки
это тоже не нужно. В мире, откуда мы пришли, вероятность боя на саблях была
чуть ли не нулевой. Но - изучал, ибо это часть боевого искусства. Мастер
должен уметь все. Я этим занимаюсь просто потому, что мне интересно. Больше
всего на свете. Больше денег и чинов. А ребята, которые в школу приходят, -
им надо просто научиться фехтовать, как приличествует дворянину. Научу, это
мой заработок. Но, пойми, не это главное. Есть школа - мое предприятие. А
есть то, чему я учу лишь тех, кто, по-моему, способен достичь мастерства.
Мастерство самоценно, даже если не обеспечивает возможности заработать или
защитить себя. Оно отношение к миру меняет. Такой мир помогает вокруг себя
выстроить, что другого для счастья уже и не надо.
- А как школа?
- Процветает.
- Да, о твоем искусстве даже эстонские дворяне наслышаны. Появился,
говорят, в Петербурге великий мастер сабли и шпаги. Откуда это у тебя?
- Что? - не понял Басов.
- Ну, навык такой.
- Заниматься надо, вот и все, - усмехнулся фехтовальщик.
- Так ведь здешние дворяне тоже занимаются, а ты вон как прославился.
Может, приемы какие-то, которых здесь еще не знают? - предположил Петр.
- Приемы, говоришь?.. Конечно, кое-что из техники китайского тонкого
меча я добавил, - усмехнулся Басов. - Но не это главное. Главное -
отношение к делу. Здесь все занимаются, чтобы на дуэли победить, на поле
боя уцелеть. Изучают, насколько считают нужным. Мне же само искусство
фехтования было интересно, вот и изучал все, что мог, оттачивал, насколько
мог, И сейчас продолжаю. У меня через зал знаешь, сколько человек проходят?
Разные стили фехтования, разные школы... Я ото всех что-то беру, у всех
чему-то учусь. Бывает, человек сам не видит, в чем суть приема, а я вижу -
и беру на вооружение.
- А еще кто-нибудь так занимается? В твоей школе?
- Пока нет, - Басов покачал головой. - На Федьку одна надежда. Он
сейчас занимается, чтобы с убийцей родных поквитаться. Пашет день и ночь,
хватается за любой прием, учит все, что покажу. Может, со временем и
поймет, что не это главное. Может, когда врага своего прикончит, может, и
раньше. Вот тогда станет с ним интересно. А больше никто.
- Слушай, давно хотел тебя спросить, - склонился вперед Петр. -
Курбский - хороший фехтовальщик?
- Хороший, - уверенно подтвердил Басов.
- А мог ты ранить или обезоружить его во время той схватки?
Басов чуть помедлил.
- Мог... пожалуй.
- Значит, ты уже тогда...
- Да, - Басов кивнул. - Жаль, не допер перед отправкой. А может, и к
счастью - здесь я тоже нашел кое-что интересное.
- Да уж, равного тебе в этом мире нет, - улыбнулся Петр.
- Думаю, есть, - отрицательно покачал головой Басов. - Только мастеру
выпячивать себя нет резона. Но, может, еще встретимся. И может, в моем
последнем поединке. На всякую акулу найдется та, что побольше. На самую
большую - кашалот. На кашалота - китобой с гарпуном. Это закон.
С улицы послышался недовольный голос Федора:
- Велено никого не пускать!
- Я тебе уши оборву! - донесся недовольный голос Макторга.
- Федька, впусти! - гаркнул Басов.
Через минуту рыцарь уже на пороге, а за его спиной маячила фигура
Федора.
- Так и знал, что увижу вас здесь вместе, - произнес шотландец. -
Шведские войска высадились в Эстляндии. Армия Вайсберга - в Финляндии.
Князь посылает меня с графом Дашевским на помощь наместнику. Вам, Петр,
надлежит отбыть с нами. А вас, господин Басов, я мечтал бы видеть в своем
полку, хотя бы как наставника по фехтованию.
- Я не могу оставить школу, - произнес Басов, - но искренне желаю вам
успеха.
- Жаль, - вздохнул Макторг.
- Игорь Петрович, можно мне... Я ведь к полку Дашевского приписан, -
начал Федор.
- Марш в тренировочный зал и двести ударов по мешку! - рявкнул Басов.
На следующий день цепочка закованных в железо воинов потянулась в
порт, началась посадка на суда, конфискованные по такому случаю у купцов.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг