наступили мрак, тишина, пустота.
...Шерристянин увидел себя внутри странной конструкции неизвестно какого
назначения, таинственном результате земной инженерной мысли.
Рядом с конструкцией, снаружи, проложена была полоска из темно-серого
вещества, изредка по ней с ужасающим грохотом проползали механические
сооружения, порождение чужого разума.
Шерристянин втянул носом воздух - по-особому, так, чтобы определить точный
химический состав темно-серой ленты.
По ту сторону полосы начинались заросли земной растительности.
Растительность, в отличие от механических сооружений, была неплоха:
своеобразного зеленого цвета, достаточной высоты, формы оказались приятны на
глаз. Об этом, впрочем, он был
уже осведомлен, изучив сведения, собранные о Земле автоматическими
зондами.
Раздался неприятный звук, и шерристянин повернулся направо. Снаружи,
вплотную к конструкции, в которой он находился, стоял землянин и барабанил
каким-то маленьким круглым предметом по прозрачному веществу, вделанному в
дверцу. Теперь предварительные сведения, полученные с помощью зондов, помогли
шерристянину определить, что землянин был женского пола, землянкой.
Побарабанив немного, она сделала непонятный жест: показала зачем-то три пальца
и из стороны в сторону покачала головой.
Шерристянин быстро уловил биотоки жителя Земли и, разгадав их смысл,
толкнул от себя дверцу. Слегка пожав плечами, он ступил на полосу из
темно-серого вещества и двинулся по ней наугад. Ему уже не раз случалось вот
так же попадать в неизученные миры.
Глава третья
Дальнейшее изложение истории Миши Стерженькова, ставшего неожиданно для
себя шерристянином, требует теперь краткого отступления. Увы, автор вынужден
сказать, что, начиная с этого момента, рассказ его в отдельным местах
становится не очень полным, что, описывая приключения юного спортсмена, многие
подробности приходится опускать. Но как поступить иначе, если, к примеру,
описание мыслительного строя посланца другой цивилизации, невообразимо
опередившей нашу по уровню развития, - задача выше человеческих сил? Если
подумать, каждому станет ясно, что строй этот не может быть доступен нашему
пониманию, человеку пока его не постигнуть.
И тут уж ничего не поделаешь: мы понимаем лишь то, что уложено в привычные
нам рамки, и никому не дано шагнуть за них дальше. Только одному Мише
Стерженькову на короткое время приоткрылись глубины чужого разума, в сравнении
с которым разум любого из нас не глубже, чем, скажем, сектор прыжков в длину;
но и сам юный спортсмен, вновь обретя потом сознание землянина, не сумел,
конечно, передать нашими словами тончайшего сочетания ощущений, чувств,
ассоциаций, переживаемых шерристянами.
Понятно, что невыполнима и другая задача: невозможно, пользуясь лишь
нашими современными понятиями, убедительно раскрыть природу и механизм всех
применяемых на Земле шерристянином способностей и свойств, аналогий которым не
сыщешь на сегодняшний день ни у одного из жителей нашей планеты; не объяснить
и того, каким, собственно, образом Миша Стерженьков вместе с сознанием
шерристянина приобрел и чисто физическую возможность применять эти свойства -
ведь внешне его организм не претерпел никаких изменений?! Факт же между тем не
перестанет быть фактом - так было на самом деле!
Непостижимо для нас, скажем, удивительное умение инопланетянина
произвольно превращать пространство в разнообразные предметы, но ведь посланец
далекой планеты не раз это проделывал, вникая в закономерности чужого мира,-
превратил, например, крошечную часть окружающего его пространства в несколько
двухкопеечных монет, на которые тут же накупил газет, как это делали рядом с
ним настоящие земляне, и мгновенно усвоил и осмыслил все, что только в них
содержалось. Трудно поверить и в то, что шерристянин легко проникал взглядом
сквозь любые преграды, читал мысли прохожих, моментально разбирался в сущности
любого землянина и т. д. и т. п.
Короче, еще не раз встретится в истории Миши Стерженькова такое, что на
данном этапе своего развития мы можем, приспосабливаясь к нашему современному
ладу, передать лишь весьма приблизительно.
Чего же другого, однако, можно было тут ожидать и надо ли огорчаться,
досадуя на кажущуюся ограниченность человеческой мысли? Не правильней ли,
сравнивая себя с шерристянами, задуматься над теми поистине
головокружительными далями, которые предстоит еще преодолеть человечеству в
процессе эволюции? И конечно, они преодолимы: придет время, и сегодняшний день
мы будем вспоминать с чувствами, похожими на те, какие сейчас вызывает
воспоминание, скажем, об охоте на мамонтов или о первобытных способах
добывания огня, придет время, когда...
Но и на такие размышления о манящих перспективах человечества не стоит
слишком уж отвлекаться - история Миши Стерженькова уже зовет нас дальше.
...Полчаса спустя после высадки на Землю шерристянин находился на
перекрестке двух оживленных улиц и занят был тем, что подводил первые,
предварительные итоги. К этому моменту с чужой планетой, с различными
проявлениями жизни на ней он уже освоился полностью - мигом постигнув язык
землян, временами он даже думал на нем, хотя, конечно, и ощущал недостаток
слов: их было мало, невозможно мало в земном лексиконе для выражения
сложнейших чувств жителя другой планеты. А первые итоги получались такими...
Земляне, без сомнения, были живым, энергичным, многообещающим народом.
Жизнь чужой планеты кипела и бурлила. Отдельные личности и целые группы
землян вступали друг с другом в различные отношения. Они беседовали,
выстраивались в очереди, передавали друг другу различные предметы. Все это,
конечно, требовало отдельного исследования.
Несомненным и непреложным был тот факт, что перед населением планеты,
только-только начинающим активное и сознательное наступление на тайны природы,
лежала длинная дорога непрерывного развития,- дорога, по которой уже столько
было пройдено самими шерристянами. Земляне же сделали по ней пока лишь
несколько робких, неуверенных шагов...
На короткое мгновение разведчиком-шерристянином овладело даже чувство,
которое на нашем языке можно, пожалуй, весьма примитивно и приблизительно
назвать умилением. (Вот так же, наверное, с сочувствием и легкой понимающей
улыбкой смотрит на очень молодое поколение старый человек.)
Шерристянину вспомнилась и юность своего собственного народа, ему
захотелось извлечь для сравнения из глубин своей памяти такие исторические
картины жизни на Шерре, которые уже были даже почти не видны, скрываясь за
отдаленными горизонтами прошлого.
И он сделал это... Но - время! Нельзя было терять его драгоценных крупиц.
И, подведя первые, общие итоги, шерристяннн приготовился окунуться в земную
жизнь еще глубже. Он был до сих пор наблюдателем. Теперь, согласно программе
исследований, ему предстояло самому немного пожить жизнью собрата по разуму,
испытать все, что происходит в течение какого-то временного отрезка с коренным
обитателем планеты Земля.
Человек с другой планеты включил участки мозга, зафиксировавшие в момент
трансформации множество точных и подробных сведений о землянине, в чьей
физической оболочке он находился. И он мгновенно стал ощущать себя Мишей
Стерженьковым, со всеми его заботами и целями.
(Но, ощущая себя теперь Мишей Стерженьковым, на самом деле шерристянин не
переставал оставаться шерристянином. Снова мы столкнулись здесь с явлением,
которое не перевести точно на язык наших представлений. Может быть, правда,
чуть вернее сказать, что шерристянин теперь наблюдал за землянином, чьей
жизнью он уже начал жить, как бы со стороны, хотя на самом деле вовсе и не со
стороны, а изнутри?)
И он взял путь к шестнадцатиэтажному типовому дому-башне на городской
окраине, в котором семья Стерженьковых из четырех человек получила недавно
новую трехкомнатную квартиру на пятнадцатом этаже.
Настроение шерристянина, начавшего жить жизнью брата по разуму, было в
этот момент хорошим. Он с удовольствием ощущал тренированное свое тело, как
делал бы это Миша Стерженьков, любовался некоторыми встречными девушками, но
не забывал, ни на мгновение не забывал, конечно, и о Наде Переборовой.
Еще он думал о предстоящем наутро зачете, о международных соревнованиях по
настольному теннису, которые скоро начнутся в княжестве Монако, о
позавчерашнем футбольном матче между сборными Голландии и Италии, который
голландцы, конечно, выиграли.
Резким, отточенной техники прыжком преодолел он лужу, оставшуюся после
недавнего дождя, которую стороной обходили остальные прохожие, купил билет
Спортлото и полюбовался формой красной спортивной машины, проехавшей мимо по
улице.
Зорко глядя по сторонам, он заметил на одном из оживленных перекрестков
старушку, которая собиралась перейти улицу. Конечно же, шерристянин, живя
жизнью Миши Стерженькова, тут же поспешил к ней, чтобы взять ее под руку,
перевести через оживленную магистраль, спросить, чем помочь еще.
- Бабушка,- издали начал посланец чужого разума,- подождите...
И вдруг...
Вот и настал он - момент, когда история эта обрела новое, неожиданное для
шерристянина течение. Инопланетянин почувствовал вдруг, как небольшой, но
вполне достаточный заряд его энергии передался атомам тела старушки и она
рванулась с места со скоростью спринтера. Резким рывком она обошла плотную
группу более молодых пешеходов и наконец, упруго оттолкнувшись от мостовой,
совершила даже акробатический прыжок с двумя полными оборотами через мчавшийся
автобус. Отлично выполнив приземление, старушка без дополнительного разбега,
легко, словно через барьер, перепрыгнула через мотоцикл и без малейших
признаков усталости финишировала на противоположной стороне улицы.
Раздался оглушительный скрежет тормозов, послышались растерянные трели
милицейских свистков. Старушка, только что продемонстрировавшая отличную
спортивную форму, мгновенно скрылась в густой толпе братьев по разуму.
Шерристянин досадливо тряхнул головой. Исследователь не имел никакого
права активно вмешиваться в земную жизнь. Кто знал, какие могли быть
последствия? Сдерживаться надо было во что бы то ни стало, вести себя только
так, как бы это делал землянин.
Толпа на другой стороне улицы продолжала густеть. Оранжевый троллейбус,
потеряв провода, встал поперек улицы, преградив движение. Растерянно
переговаривались друг с другом, не зная, что делать, рослые милиционеры -
люди, привычные ко всему. Наконец один из них дрогнувшим голосом сказал
старушке: "Пройдемте!" Сама старушка что-то беззвучно бормотала и смотрела в
небо.
Шерристянин был собой недоволен. Впредь, конечно, надлежало вести себя на
Земле осмотрительнее. Дав себе такое слово и вновь сосредоточив мысли на
предстоящем завтра зачете, шерристянин двинулся дальше.
...Юное и легкомысленное существо Стерженькова Татьяна открыла ему дверь в
квартиру No 59 на пятнадцатом этаже. С порога она выстрелила в посланца чужого
разума очередью каких-то трескучих фраз: в силу легкомысленного и
непочтительного своего характера она насмешливо обращалась к старшему брату на
исландском языке, желая насладиться его замешательством. Есть еще такие девицы
на свете, встречаются не так уж редко. И уже шерристянин открыл рот, чтобы
суровым тоном сделать ей замечание и напомнить о должном уважении к старшим...
Но в этот самый момент он снова не смог сдержаться. Излучение,
обрабатывающее память, вырвалось из его глаз словно само собой, помимо его
воли, и семиклассница Стерженькова Татьяна накануне экзамена по фольклору
Исландии мигом начисто разучилась говорить по-исландски. А освободившиеся
клетки, ее памяти немедленно были заполнены знанием полных текстов сразу
нескольких популярных брошюр, адресованных школьникам,- о культуре поведения,
о скромности, об отношении к старшим и о некоторых других, не менее важных
вещах.
Не глядя даже на юное и легкомысленное существо, растерянно и беззвучно то
открывавшее, то закрывавшее рот, шерристянин прошел мимо и скрылся в комнате
Миши Стерженькова - в той, откуда не так давно юный спортсмен ушел навстречу
величайшему историческому свершению Контакта.
И только здесь посланец чужого разума осознал, что он снова, не сдержав
себя, активно преобразовал земную действительность, чего не имел права делать.
Досада наполнила до краев все его существо.
Шерристянин был очень собой недоволен - несколько минут назад он дал себе
слово никоим образом не выходить больше за рамки возможностей братьев по
разуму, и все же еще раз вышел за эти рамки.
Глава четвертая
А Надя Переборова между тем...
Да, читатель, пора уже вспомнить о Наде. Увлеченные описанием первых минут
пребывания на Земле представителя
иной цивилизации, мы оставили ее в весьма затруднительном положении.
Представьте-ка себе, что это в ваши ежедневные пятичасовые упражнения на
виолончели врывается телефонный звонок и Миша Стерженьков не своим голосом
выпаливает в трубку ворох бессвязных, бессмысленных фраз - о двадцати
секундах, будто бы оставшихся до события исключительной важности, о зачете по
теории техники толкания ядра и, наконец, даже о каком-то космическом корабле
неземного происхождения!.. Представьте себе затем, что Миша Стерженьков после
всего этого замолкает на полуслове и в трубке воцаряется тишина. И что спустя
еще несколько секунд в ней раздаются короткие и частые гудки. Ну, что могла бы
подумать Надя после подобного звонка?
Конечно, она даже не знала, что и подумать.
Растерянно она оглянулась на дедушку, в глубоком кресле читающего
старинный роман "Вокруг света на бриге "Императрица Анна". Дедушка ушел в свое
занятие так, как только он умел это делать, и не замечал ничего на свете.
Надя положила трубку на рычаг и еще несколько минут оставалась у телефона,
надеясь, что вот-вот он зазвонит снова. Но в комнате стояла глубокая тишина,
нарушаемая только шелестом старинных пожелтевших страниц да попыхиванием
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг