Владимир Малов
Я - Шерристянин
(Повесть о чрезвычайных событиях из жизни Михаила Стерженькова,
записанная с его слов)
ПРОЛОГ
С Мишей Стерженьковым, студентом физкультурного техникума имени
Марафонской Битвы, автор познакомился на колесе обозрения в парке культуры и
отдыха.
Было солнечное субботнее утро, очереди отдыхающих москвичей тянулись к
аттракционам, к тиру и к комнате смеха, откуда-то издали ветер доносил
танцевальные ритмы. Я пришел в парк, чтобы культурно стряхнуть с себя
усталость после напряженной недели, и колесо обозрения (очень часто его
неправильно называют "чертовым", путая с другим аттракционом), на мой взгляд,
отвечало этой цели как нельзя лучше.
Совершили первый круг. Сверху парк был похож на калейдоскоп с быстро
меняющимся рисунком.
- Простите,- тихо и очень вежливо сказал мне мой сосед по решетчатой
кабине,- это у вас, я вижу, фантастика?
Сосед был в спортивном пиджаке, из-под которого выглядывал спортивный
свитер. Пиджак и свитер туго обтягивали юные, но уже широкие плечи. Лицо
собеседника пылало загаром, над которым, как можно было предполагать, еще
долго не будут властны ветры и дожди надвигающейся осени.
Я отвечал на вопрос утвердительно. Обложку книги, которая лежала у меня на
коленях, действительно украшали роботы, звездолеты и разнообразные конструкции
- искушенному взгляду нетрудно было распознать среди них машины времени и
установки для передачи мыслей на расстояние.
- Да, фантастика,- пробормотал молодой человек и сразу после этого повел
себя как-то не так: сначала поерзал на месте, бросил взгляд на обложку -
загадочным был этот взгляд! - и стал напряженно смотреть куда-то вдаль.
Колесо то поднимало нас вверх, то опускало вниз. Парк внизу соответственно
то уменьшался, то увеличивался в размерах. В ушах свистел ветер. От остроты
ощущений слегка захватывало дух...
И все это время мой сосед продолжал вести себя как-то странно. Казалось,
радостное чувство высоты и движения совсем перестало его волновать. Он
барабанил пальцами по сиденью, тяжело дышал, изредка продолжал бросать на
обложку странные взгляды.
Я вдруг понял, что в моей душе начинает шевелиться какое-то неоформившееся
еще опасение.
- Я вас прошу,- сказал наконец хрипло юный спортсмен,- вас не затруднит...
Я понимаю, конечно... Это может вас удивить...- он задышал очень тяжело и
часто.- Только очень прошу вас, пожалуйста, уберите эту книгу... Уберите... Не
могу на нее смотреть...
Растерянно я уставился на спортсмена. Он был смущен вконец. Пробормотав:
"Конечно, конечно...", я засунул книгу под пиджак и осмотрел молодого человека
с головы до ног (еще на нем были синие тренировочные брюки и легкие
баскетбольные кеды). Беспокойство мое стремительно нарастало. Мы были одни и к
тому же заперты снаружи. Сам я спортом уже почти не занимался. Колесо еще не
скоро должно было остановиться.
- Извините,- выдавил из себя молодой человек, и сквозь загар явственно
проступила краска.- Вы не думайте... Вы, пожалуйста, ничего не думайте...
Просто мне трудно и потому... Воцарившееся молчание было гнетущим. Колесо
продолжало меланхолическую свою работу.
- Конечно, я понимаю,- снова начал юноша, пристально глядя в сторону,- вам
мое поведение должно показаться довольно странным...
- Ну что вы, что вы,- растерянно пробормотал я. Возникла новая гнетущая
пауза.
- Возможно, у вас действительно есть причины,- начал я неуверенно,-
причины, по которым фантастика вам...
- Причины? - повторил юноша очень медленно и тихо.- Вы говорите,
причины?..
Он перестал смотреть в сторону и окинул меня внимательным взглядом, от
которого ничто не могло укрыться. Потом опустил глаза и стал рассматривать
свои кеды.
- Меня зовут Миша Стерженьков,-сказал спортсмен.- Я тут, на колесе,
привыкаю к высоте, скоро у нас первый осенний практикум по парашюту... Недавно
был по травяному хоккею, теперь вот по парашюту...
- Институт физкультуры, будущий тренер? - с сомнением (уж очень молод был
собеседник) предположил я, все еще испытывая растерянность.
- Пока только техникум,- скромно отозвался юноша.- Учусь на отделении
настольного тенниса... Об институте пока только мечтаю. Недостает еще
знаний... Но со временем обязательно буду и в институте!..
- Техникум физкультуры? - удивленно прозвучало в моем голосе: что делать,
мне не приходилось слышать о таких учебных заведениях.
Юноша оторвал взгляд от спортивной обуви и в упор посмотрел на меня.
- Наш недавно открыли,- сказал он коротко.- Раньше ведь часто бывало, что
занятия спортом мешали учебе в школе и наоборот. Поэтому попробовали
совместить и то и другое в одном учебном заведении... Понимаете,- начал потом
он тихо, но, чувствовалось, с огромным внутренним напряжением,- в себе мне уже
нельзя носить... Книга - это последняя капля... Я должен рассказать это
кому-нибудь... Конечно, нужно было бы раньше, уже несколько недель назад, но
я... Поверить в это действительно трудно...
От взгляда честных серых глаз по-прежнему ничто не могло укрыться. Снова и
снова осматривали они меня и в конце концов засветились каким-то особенным
озарением, как это бывает в тех случаях, если человек принимает решение, сразу
прекращающее мучительную и напряженную душевную борьбу...
И еще долго в тот день я и Миша Стерженьков никак не могли расстаться:
много раз вновь становились в очередь к "чертову колесу", потом стреляли в
тире, мерились силами, ударяя молотом по соответствующему устройству, и
наконец побрели по улицам в сторону спортивного комплекса физкультурного
техникума имени Марафонской Битвы.
Миша Стерженьков рассказал мне все. И, прощаясь с Мишей у входа в
спортивный комплекс, возле гипсовой статуи игрока в крокет, я чувствовал, как
кругом идет моя голова, не вмещающая все эти совершенно непостижимые,
превосходящие любую фантастику факты, на которых основывался его рассказ.
Но слишком искренним и правдивым был тон этого рассказа, неподдельное
волнение звучало в голосе студента физкультурного техникума, чтобы я мог
усомниться в том, происходило ли все, о чем он мне говорил, на самом деле. А
кроме того, из своей спортивной сумки, на которой латинскими буквами написано
было "TORPEDO" - название популярной футбольной команды, недавно выигравшей,
как известно, Межконтинентальный Кубок для клубных команд, Миша вынимал и
потом снова прятал туда подтверждающие вещественные доказательства, и среди
них...
Впрочем, не лучше ли будет, если все рассказать по порядку? Потому что
Миша Стерженьков, излив наконец душу и облегченно затерявшись среди теннисных
кортов, футбольных полей, вертикальных стен для мотоциклетных гонок и сложных
хитросплетений гимнастических снарядов, не взял с меня слова хранить его
историю в тайне, а она просто должна быть рассказана всем. И вот теперь, в
сентябре 198... года, я сажусь за пишущую машинку, чтобы уложить беспорядочный
и сбивчивый Мишин рассказ в строгие и последовательные повествовательные
рамки, и словно наяву вновь слышу его голос:
- Вы понимаете, это бывает... Этот предмет я никогда особенно не любил...
Мне, понимаете, теория техники толкания ядра почему-то вообще очень плохо
давалась...
Глава первая
К двенадцати часам дня Миша Стерженьков изнемог. Комната, в которой он
готовился к ответственному зачету, стала казаться ему унылой, как теннисный
корт под осенним дождем. Чугунные гантели и гири, сложенные в углу, словно
налились тяжестью, много превышающей их истинный вес. Даже привычная ко всему
боксерская груша, подвешенная в противоположном углу, выглядела съежившейся и
поникшей.
Миша кончил занятия тем, что отчаянно обхватил голову руками и откинулся
на спинку стула. Возможность что-либо воспринимать и усваивать, похоже, была
утрачена навсегда.
Закрыв глаза, Миша стал мечтать о тех временах, когда несовершенные методы
обучения полностью себя изживут и только историки будут помнить о них по долгу
службы. Хорошо будет, подумал Миша с глубокой тоской, когда вместо толстенных
учебников изобретут какой-нибудь аппарат, мгновенно заряжающий мозг
информацией.
(В деталях устройство подобного аппарата Миша Стерженьков быстро
представил себе таким: над мягким, очень удобным креслом помещался сферический
колпак, от которого разноцветные провода тянулись к громадному металлическому
сооружению, похожему на электронно-вычислительную машину. Процесс обучения
выглядел так: надо было сесть в кресло и подставить под колпак голову. А
Спартак Евстафьевич Кваснецов, строгий декан отделения настольного тенниса,
заложив в машину ролики, в которых аккумулировались знания по всем
дисциплинам, установленным программой, должен был замкнуть рубильник.
Немедленно происходило следующее: сначала все собранное в роликах
перекачивалось по проводам в колпак, а колпак надежно фиксировал знания в
соответствующих мозговых клетках подставленной под него головы...)
Тихонечко простонав, Миша открыл глаза. Фантастический аппарат - это дело
далекого будущего, пока же на письменном столе лежал современный учебник
"Теория техники толкания", и до зачета оставался всего один день, а прочитать
надо было еще почти полкниги.
Юный студент сделал усилие и пробежал глазами еще несколько строк.
Безуспешно - в голову не лезло ничего. Миша захлопнул учебник и некоторое
время уныло смотрел на его обложку. Атлетически сложенный спортсмен с рисунка
на обложке, вооруженный знанием теории, уверенно и мощно посылал ядро прямо в
Мишу...
Развеселая песня, гвоздь эстрадного сезона, которую напевала в соседней
комнате сестра Татьяна, ученица седьмого класса специальной школы с обучением
на исландском языке, звучала насмешкой. Миша поднялся из-за стола и поплелся в
ванную, чтобы принять холодный душ. Движения его были замедленны, словно
действия хоккеиста, повторяющего на телеэкране, как он забросил шайбу.
Мерно зажурчала вода. Но ее холодные струйки, обтекающие тренированное
тело, в этот раз, увы, не придавали бодрости. Стоя под душем, Миша стал уныло
перебирать в уме другие способы, которыми можно было бы все-таки заставить
себя заниматься. Сделать это казалось выше человеческих сил. Настойчиво
хотелось уйти из дому куда-нибудь подальше - в места, где люди легко обходятся
без техники толкания ядра...
Да, именно вот такой оказалась завязка невероятной истории Миши
Стерженькова.
И сама обыденность, повседневность подобной завязки лучше всех других
уверений должна подтверждать полную достоверность всех событий. Ясно, что
любой фантастический вымысел по строгим законам жанра сразу должен был бы
начинаться не в пример как эффектнее: скажем, с того, что в дверь Миши
Стерженькова постучалась прекрасная девушка, прилетевшая с Марса; что ему
позвонил по телефону последний из жителей Атлантиды; что, совершив прыжок с
фибергласовым шестом, Миша не опустился затем на пенопластовую подстилку,
подчиняясь действию закона всемирного тяготения, непреложность которого давно
уже не вызывает никаких сомнений, а оказался бы, например, в четвертом
измерении, или вышел на орбиту искусственного спутника, или же, наконец,
распался на атомы, чтобы дальше существовать в какой-то новой, не изученной
современной наукой форме организации жизни,- ведь так обычно начинаются все
эти поднадоевшие уже истории, в которых нет ни крупицы правды...
Конечно, на самом деле никогда не происходит ничего подобного, и потому,
строго придерживаясь истины, отметим, что началась достоверная, хотя и
необыкновенная история Миши Стерженькова очень обыденно,- началась с того, что
у юного нашего героя не было никакого желания заниматься, а было желание уйти
куда-нибудь из дому.
(Здесь, впрочем, самое время пресечь определенные подозрения в адрес Миши.
Ведь кое-кто, пожалуй, неминуемо сможет предположить, что в конце концов Миша
действительно махнул на зачет рукой и, понадеявшись неизвестно на что,
отправился в какое-либо увеселительное место - в кино, в цирк, на эстрадный
концерт,- чтобы легкомысленными развлечениями вытеснить из души угрызения
совести, если они только были...
Нет, упорно и добросовестно Миша Стерженьков овладевал знаниями,
положительно проявлял себя в теории и в практике разнообразных дисциплин,
целеустремленно окончил первый курс и уже начал сдавать экзамены за второй, в
зачетке его почти исключительно были четверки и пятерки. Что же касается
теории техники толкания ядра - она была единственным предметом, с которым у
Миши дело обстояло неважно...
Много ближе к истине оказался бы тот, кто предположил, что, энергично
растерев себя жестким полотенцем и выйдя из ванны, позанимавшись немного с
гантелями и гирями, потолкав штангу, Миша вновь вернулся к письменному столу
и, обретя второе дыхание, как говорят спортсмены, одолел в конце концов
оставшиеся страницы теории. Да, так и поступил бы юный спортсмен... если бы не
одно обстоятельство, исключительно важное для дальнейшего развития событий.
Дом, в котором получила недавно новую квартиру семья Стерженьковых -
Иннокентий Иванович, старший экскурсовод Музея художественной вышивки,
Алевтина Игоревна, водитель самосвала грузоподъемностью в сорок тонн, Таня и
Миша,- расположен был на самой городской окраине, возле густого лесопарка, в
котором протекала река Москва. Короче, Миша Стерженьков принял такое решение -
взять с собой учебник и позаниматься где-нибудь в тихом и укромном лесном
уголке.)
Повеселев, он вышел из ванной, потрепал по ушам рыжего пса Чемпиона и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг