более глубоким знанием квантовой механики едва ли возможно,
ну а сводить обсуждение к нападкам на отдельные малоудачные
выражения - тем более... Разрешите на этом закончить. Повто-
ряю: мне нужно еще очень и очень подумать. И возможно, кое в
чем измениться. Я, например, вдруг особенно ясно поняла, что
временных состояний в жизни человека нет. Все - постоянное,
все - жизнь. Любая из промелькнувших минут что-нибудь да
принесла: новое знание, ощущение. И любая минута может ока-
заться минутой подведения итогов... Я за то, чтобы одобрить
"отчет". Я положительно оцениваю его. Чем дороже и ближе лю-
ди, тем труднее быть с ними до конца честным. Автор "отчета"
за одно это уже заслужил благодарность. И повторяю: мне надо
еще очень и очень подумать...
Говорила спокойно, негромко, естественно. Не говорила -
думала вслух. И ни слова о личном.
Села, глядя прямо перед собой.
Кирилл Петрович. Та-ак... Кто следующий? Вы хотите? Прошу
вас, Новомир Алексеевич!
Пуримов. Начну с нескольких несуразиц. Самая главная -
почему в "отчете" не учитывается дистанция времени? Ни таких
ракет, ни таких скоростей сейчас нет и не предвидится. Мы
все знаем, что условия жизни в космосе трудные. А тут люди
делают чудеса просто усилием мысли. Нужна база для этого.
Значит, действие происходит в будущем, лет через сто или
двести. Так? Но ведь через такой срок люди тоже изменятся.
Например, Никита Вента, хотя он это и отрицает, вел себя
крайне вульгарно...
Вента. Ка-ак? Подумаешь! Сказал несколько фраз! И могу
повторить!
Кирилл Петрович. Вы опять несерьезны, Никита.
Пуримов. И к тому же Вента "теоретизирует". Высокая свет-
лая любовь, по его мнению, - это белиберда, на которую, ви-
дите ли, жаль времени. Такие типы встречаются в жизни в наши
дни.
Вента. Уж-жасный народ эти типы!
Кирилл Петрович. Спокойно, Никита. Речь идет вовсе не
лично о вас.
Пуримов. Конечно, писатель-психолог заостряет отрицатель-
ные черты этого человека, ведущего себя в обычных условиях
более сдержанно.
Вента. Так, значит, меня оболгали?
Пуримов. Но вопрос остается открытым: если действие про-
исходит через сто или двести лет, то люди непременно должны
быть другими. Социальный и научно-технический прогресс изме-
нит людей. А так - чепуха: научно-техническая эпоха другая,
а люди - нет. Я уж не говорю о том, что в "отчете" нигде не
показано - в виде яркой и четкой картины, скажем, всенарод-
ного торжества, - что проект воплощен в жизнь. И потому воз-
никает сомнение, что люди вообще в состоянии выполнить заду-
манное. Не готовы психологически, нравственно, практически и
научно.
Карцевадзе. Да где ж ты там это вычитал?
Пуримов. Но предположим, никакого переноса в будущее нет
и все происходит сегодня, благо космические корабли и авто-
матические станции свалились к нам неизвестно откуда, хотя
уж тогда было б логичней перенести все действие на Землю,
куда-нибудь на зимовку... Еще несуразица. Что значит: косми-
ческий корабль "Юг" упал на Солнце? Нельзя было его спасти?
Нельзя было написать: "Они покинули Восемнадцатую автомати-
ческую станцию и оторвались от Солнца... Им было и трудно, и
плохо. Но они выстояли"? Вот тогда было бы ясно, что речь
идет о героях. Ведь что должно быть в хорошем научно-фантас-
тическом произведении? Романтика, светлый образ будущего,
смелые, красивые люди.
Кастромов. Позвольте, Новомир! Но и Никита, и Ирина Ва-
лентиновна, и Кирилл Петрович, и Рада, и сами вы изображены
в этом "отчете" и смелыми, и сильными, и красивыми. И очень
четко ощущается, что будущее, которому эти люди служат, сто-
ит того, чтобы ради него не пожалеть своей жизни.
Пуримов. А я все-таки спрашиваю: почему космический ко-
рабль "Юг" не ушел от Солнца?
Автор "отчета". Простите, Новомир, но какое значение име-
ет, ушел он или не ушел? Важна правда психологических состо-
яний.
Пуримов. Но ведь за этим фактом опять-таки скрывается не-
верие в могущество разума! Чем вы руководствовались в данном
случае? Не знаете? Но как же так? Пускай в области физики вы
безграмотны, но свое-то дело вы должны знать... Еще одна не-
суразность: вами "предугадано" открытие Венты.
Автор "отчета". И Ирины Валентиновны Гордич.
Пуримов. Да, и Ирины тоже. Но как же так? Вы лучше их
знаете физику?
Автор "отчета". Это прием. На самом деле никаких открытий
нет.
Пуримов. А чего же вы тогда об этом пишете как об откры-
тиях?.. Еще вопрос: почему ОЦУТ играет роль только в послед-
них двух главах "отчета"?
Автор "отчета". ОЦУТ и его роль - это тоже прием. Как мы
знаем, он имеется и на других кораблях.
Пуримов. Имеется, а не играет... Да вы о многом не пише-
те! Непонятно, например, почему сказано, хотя и очень корот-
ко, о прошлом только одного из нас - Антара Моисеевича - и
нет биографий других. Или это тоже прием?
Карцевадзе. Ну уж это, я думаю, просто не нужно.
Автор "отчета". И к тому же действительно в главе "Воро-
та" это является приемом, работающим, так сказать, во имя
более глубокого исследования проблемы: человек довольно
сложной судьбы и идеалы активного участия в жизни. В других
главах такой необходимости не было.
Пуримов. Ну а я опять же считаю не так... Что еще непра-
вильно? Неправильны рассуждения Венты о природе любви.
Вента. Да в них каждое слово - святейшая истина! Высечь
на мраморе! Сохранить на века!
Кирилл Петрович. Никита! Вы опять веселитесь!
Пуримов. Неправильно то, что говорится от твоего имени о
природе любви. Неправда в чем? Любовь приходит тогда, когда
весь организм физиологически перестраивается для любви...
Карцевадзе. Ну знаете, Новомир, это очень специальный
вопрос.
Пуримов. Возможно. Однако если писать об этом, то со всей
глубиной. Так, чтобы получалось реально. А то выходит: при-
шел - взглянул - понял. А на самом деле не понял ничего. По-
чему, например, подряд идут две личные истории? Автор не
справился с композицией? Задумано серьезно: проблема психо-
логической совместимости в коллективе, - и вдруг одна любов-
ная история, другая... Так же не ясно, что таится под обра-
зом кабинета Кирилла Петровича. Зачем говорится о письменном
столе с драконьими лапами?
Острогорский. Ну это-то как раз, я думаю, ясно.
Пуримов. Однако самое основное совершенно в другом.
Вента. В чем? В чем, Новомир-новомученик?
Кирилл Петрович. Продолжайте, пожалуйста, Новомир, все,
что вы говорите, представляет большой интерес.
Пуримов. На одной из страниц обо мне сказано - я читаю:
"...для Пуримова существовало лишь то, что было предметом,
механизмом, очевидным физическим явлением. Все хоть сколь-
ко-нибудь отвлеченное казалось ему напрасно придуманным ус-
ложнением, а на самом деле просто находилось за пределами
его восприятия. "Глухота" на абстрактные представления
свойственна многим. В крайнем своем выражении это такая же
яркая особенность мышления, как и абстрактное видение -
свойство видеть в окружающем мире как бы скелетные линии
предметов и образов. Но человечески Пуримов был зауряден.
Признаться, будто он отрицает такое, что все "здравомысля-
щие" люди находят нормой, он не мог ни Кириллу Петровичу, ни
самому себе. Это значило бы, что он идет против сотрудников
лаборатории, среди которых как раз умение мыслить отвлеченно
было не только нормой, но и ценилось превыше всего". Вот та-
кой отрывок. Но что ж получается? Что коллектив меня зада-
вил? А я ничуть не задавлен! И еще получается, что существу-
ет какое-то абстрактное видение? Что всю эту бредятину - ли-
ловых баб с носами из кубиков - такими абстракционисты и ви-
дят? Что для них они такие и есть?
Карцевадзе. Ну, Новомир, лиловые женщины - это, конечно,
крайности.
Пуримов. Подумаем дальше. Выходит, что есть что-то такое
в области мышления, что одним дано, а другим нет? Но как это
увязать с тем, что по рождению все люди равны? И что же по-
лучается? Значит, если абстрактное искусство запретить, то
все равно те люди, которые так поособому видят, останутся?
Может, вы скажете даже, что если абстрактное искусство зап-
ретить, то от этого и абстрактное мышление остановится?
Карцевадзе. Во всяком случае сместится какой-то верхний
предел, Новомир!
Пуримов. Но кто же мне объяснит тогда: хорошо, что я та-
кой, какой есть, или плохо?
Автор "отчета". Вы, как я глубоко убежден, человек с
очень и очень ярко выраженным, реалистическим, резко антиаб-
страктным мышлением. Это такое же редкое и такое же положи-
тельное качество, как и способность к отвлеченному мышлению.
Кастромов. И пожалуйста, Новомир, не смешивайте абстракт-
ное мышление с так называемым абстрактным видением и, глав-
ное, с абстрактным искусством. Это там бывают лиловые женщи-
ны. Абстрактное мышление - это из другой и очень обширной
категории. И конечно, для вас главный вывод из "отчета":
будьте самим собой! Не подчиняйтесь слепо атмосфере, царящей
внутри коллектива. В чем ваша беда? Вы всегда резали всем в
глаза правду, но себе главной правды не говорили: того, что
себя вы все время подчиняете шаблонам. Вы ведь тоже всегда
думали, что непонимание отвлеченных рассуждений - ваша беда,
неполноценность, недостаток, который надо устранить или хотя
бы скрывать от окружающих. А просто ваше мышление иное. Все
люди различны!
Кирилл Петрович. Должен признаться, Новомир, что этой ва-
шей силы, как человека конкретного мышления, я в вас тоже не
понимал. Раздражался. Требовал от вас того, на что вы не
способны.
Вента. Мучали тебя, мучали, Новомир, а ты, оказывается,
всего-то лишь гений!
Пуримов. Не знаю. Но только как же все получается? Вроде
я очень нужен лаборатории - и вроде никогда теории не пони-
мал и понимать не буду. Значит, и не замахиваться?.. Так и
считать, что вся моя сила в этой простодушной конкретности?
Карцевадзе. А это великая сила, Новомир!
Вента. А так и есть, Новомир!
Пуримов. Как понял, так вам и говорю.
Попугай (голосом Пуримова). "Гидродинамика - наука наук!"
Пуримов. У меня все...
Итак, Пуримов тоже высказался. Говорил как и обычно: хму-
ро, глуховато. И все-таки какая-то одухотворенность была
видна на его лице. И он меньше горбился. Когда читал цитату
из "отчета", даже выгнул грудь колесом.
Кирилл Петрович. Кто желает продолжить? Вы, Александр Ва-
сильевич? Прошу!
Острогорский. Я, как и Ирина, в очень трудном положении.
Спорить: похож - не похож, - глупо. Мы же не дети. Однако
как судить в целом об успешности синтеза, если процесс ана-
лиза был скрыт от нас? В этом Никита совершенно прав. Если
бы автор "отчета" предложил нашему вниманию все факты, кото-
рыми он располагал, то, сравнив их с тем, что написано, мы
бы ясно увидели, что из написанного достоверно, а что воз-
никло как вольная игра воображения. Мы бы стали соучастника-
ми творческого процесса.
Автор "отчета". Если возможно, поясните, пожалуйста, под-
робнее вашу мысль.
Острогорский. Я говорю о том, что предложенный нашему
вниманию материал отличает только серьезная постановка неко-
торых психологических проблем, например соотношения рацио-
нального и чувственного. Все остальное в "отчете" крайне ус-
ловно. Образы пунктирны. Пять или шесть участников проекта
еще как-то намечены. Остальные - лица почти без речей. Когда
проходит возбуждение, вызванное тем, что ты сам являешься
описываемым объектом, обнаруживаешь, что, конечно, перед то-
бой никакая не пародия - это было б еще хорошо! - но зауряд-
ная фантастическая повесть, в которой довольно безжалостно -
в одном случае это безусловно так - оскорбляются дружеские
чувства. Я говорю о главе "Диалектика поиска", где описыва-
ется мое отношение к сотруднице лаборатории Галине Сергеевне
Тебелевой.
Тебелева. Вы... Вы все... Вы...
Карцевадзе. Галюша, успокойся, это же все выдумано!
Острогорский. Галя! Куда вы? Галя!
Карцевадзе. Кирилл Петрович! Ее нельзя оставлять одну. Я
тоже выйду!
Кирилл Петрович. Объявляю перерыв. Просьба, товарищи, не
расходиться...
Глава третья
Острогорский, Карцевадзе, Речкина и, кажется, еще Вента
поспешили вслед за Тебелевой. Все остальные также ушли. Я
остался один.
До сегодняшнего дня, как ни странно, я очень мало думал о
том общем, что, несомненно, присуще сразу всем этим людям.
Пока я писал "отчет", главной опасностью было причесать всех
под одну гребенку, снивелировать их, и я подсознательно сто-
ронился этой проблемы.
Но ведь общее было. И оно-то в конечном счете определяло,
как отнесутся сотрудники лаборатории к представленному мною
"отчету".
КИРИЛЛ ПЕТРОВИЧ. Жизненный путь предельно простой и вмес-
те с тем удивительный. Сын неграмотного крестьянина-бедняка
Новгородской губернии. В 1922 году семнадцатилетним парнем
уехал в Новгород. Работал на кирпичном заводе (возил в тачке
глину), учился на рабфаке, потом в Ленинграде, в электротех-
ническом институте. Стал доктором наук, академиком. Работал
много всегда. В его личной судьбе Великая Отечественная вой-
на, как он полагал, ничего не изменила: еще 'и до начала ее
он, в общем, отдавал оборонным проблемам все свои силы.
Он принадлежал к поколению, окончательно сформировавшему-
ся еще в конце 20-х - начале 30-х годов.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг