Аскольд Шейкин
ЗЕЛЕНЫЙ ОСТРОВ
Научно-фантастический рассказ
1. ТИХИЙ ОКЕАН.
ЭКСПЕДИЦИОННОЕ СУДНО "ВАСИЛИЙ ПЕТРОВ".
ПОСТ УПРАВЛЕНИЯ
- Алло! Федор Трофимович?
- Капитан Зиганшин слушает.
- Доброй ночи, Федор Трофимович. Сейчас четырнадцать ноль пять.
Проходим экватор. Грозовой фронт слева по курсу сместился. Окончательно
установлено: в квадрате И-восемь - судно. Примерно в тринадцать пятьдесят
оно легло в дрейф,
- Запросы?
- Ответа по-прежнему нет.
- Благодарю вас, Николай Матвеевич. Вас понял. Хода не убавляйте.
Продолжайте запрашивать. В четырнадцать сорок приду на пост.
Второй помощник капитана Николай Матвеевич Поликарпов мужчина грузный,
неторопливый и даже несколько неповоротливый, одетый с наибольшим для
такого человека и такой обстановки щегольством: белоснежная рубашка,
галстук, китель с золотыми шевронами, отутюженные брюки, ботинки с
зеркальным глянцем, - не отрывая взора от экрана судового радиолокатора,
привычным жестом вложил в гнездо телефонную трубку прямой связи с
капитанской каютой. На экране мерцали зеленоватые тени грозовых туч, и
среди них, как звездочка сквозь туман, совершенно отчетливо светился
импульс, отраженный от какого-то судна. Сколько же часов его трепал шторм?
Поликарпов едва заметно усмехнулся; шторм так шторм. В океане от этого
не уйдешь. Он-то знает! Когда плаваешь уже двадцать пять лет, в море ничто
не удивляет. Пусть хоть камни валятся с неба!
И такое видали...
- В пятнадцать ноль-ноль, думаю, нас тоже накроет, - сказал вахтенный
штурман Алексей Александрович Розоцвет; он стоял за спиной Поликарпова и
всматривался в экран.
За широкими окнами просторной рубки поста управления разлилась густая
темень тропической ночи. Временами по стеклам хлестал дождь. Но все это
было там, за стенами поста управления, здесь же, у пультов, светящихся
шкалами приборов и россыпью сигнальных огней, в очень прочном и устойчивом
мире, работало еще полдюжины человек. Коллективная воля уверенно вела по
океану громаду "Василия Петрова" с его гигантскими чашами параболических
антенн, вычислительными центрами, установками для запуска исследовательских
ракет, автономной базой для подводных работ и многими десятками
совершеннейших лабораторий.
- Накроет... Накроет, - нараспев и совсем уже весело повторил
Розоцвет, уходя в штурманскую рубку, к своим планшетам и картам.
Поликарпов вместо ответа снова едва заметно двинул губами. Теперь это
значило: "Работа! Идет она при солнечном свете. Идет темной ночью. Идет она
и в плохую погоду..."
***
В это же самое время директор института Проблем Околосолнечного
Космоса и начальник океанической экспедиции академик Асовский - высокий
худощавый старик, седой, в сером просторном костюме - стоял у иллюминатора
своей рабочей каюты и смотрел в темноту.
Случаен ли был этот гость в квадрате И-восемь? Едва ли. Ведь невзирая
на шторм, он находился в самом центре района, заранее, и всего на трое
суток, объявленного в сообщении Правительства СССР опасным для судов и
самолетов по случаю испытания новых типов транспортных ракетных устройств.
Сюда вот-вот обрушится с неба двадцатитонная капсула, предварительно
выведенная на околоземную орбиту и окруженная лавиной воды. В будущем
именно так, через космос, будут перебрасывать огромные массы воды. Озера
тундры, ледники Гренландии и Антарктиды своею избыточной влагой напоят
жаркие пустыни Земли. Сейчас пока первая ласточка. Знали об этом на
иностранном судне?
Видимо, да, и, видимо, были уверены, что в необходимый момент сумеют
отойти в сторону, и это, со всей неумолимостью логики, означало еще и
другое. Непрошеные исследователи собирались наблюдать за всеми действиями
советских ученых, а значит, и посылать сигналы радиолокаторов, эхолотов,
ракетные зонды и шары-пилоты. Затем они сюда и пришли.
Эксперимент неизбежно не окажется "чист". И, главное, нельзя будет
знать, почему именно этот эксперимент получился (или не получился): может,
именно из-за этих сигналов и зондов?
Спокойные будни исследовательской работы превращались в гонку с
препятствиями.
***
Асовский вернулся от иллюминатора к письменному столу, привычно нажал
одну из кнопок на вмонтированном в стол пульте связи.
- Дежурный вас слушает, - вырвалось из репродуктора на пульте.
Не повышая голоса и нисколько не торопясь (подчиненные знали: это и
есть тот тон, которым отдаются наиболее категорические приказы), Асовский
проговорил:
- Первое. В течение ближайшего времени, то есть так скоро, как только
возможно, в квадрате И-восемь, и не далее чем в трех-пяти милях от
находящегося там иностранного судна, имитируйте приводнение макета капсулы.
Задача: заранее выявить все вероятные системы постороннего вмешательства в
нашу работу. Если уложитесь до семнадцати нольноль московского времени,
значит, не сорвется запуск. Это важно.
- Понятно.
- Второе. Мы не можем успеть переместить в эту же зону глубоководную
базу. Чтобы непременно привлечь внимание и к ней несколько ранее момента
приводнения макета, база должна будет всплыть. Пусть хотя бы не полностью,
в как позволит волнение. Задача все та же... Третье. Будем исходить из
того, что незваные гости определенно обладают большими техническими
возможностями. Предупредите всех и особенно товарищей, которым придется
вести наблюдение с воздуха: пусть не относятся к этому просто как еще к
одной тренировке. Это уже работа. То, ради чего мы сюда шли.
- Понятно.
- Четвертое. Если не будете укладываться в уже осуществляемый график,
в стадии пятиминутной готовности объявите паузу. Но это, конечно, в том
случае, если все же будет надежда благополучно довести эксперимент до
конца. Если надежда исчерпается раньше, доложите. Будем давать отмену. У
меня все.
- Понятно. Разрешите приступить?
- Да.
2. ДВА С ПОЛОВИНОЙ ЧАСА СПУСТЯ ТАМ ЖЕ,
НА "ВАСИЛИИ ПЕТРОВЕ".
РАЗГОВОР ПО ТЕЛЕФОНУ:
РАДИОРУБКА-КАЮТА АСОВСКОГО
- Сергей Сергеевич! Докладывает дежурный,
- Да-да.
- Разрешите поставить в известность: имитировано приводнение макета с
немедленным захватом его в аварийную сеть; подъем; доставка на палубу
судна. Все это в условиях девятибалльного шторма.
- Ну и...
- Если коротко: никаких посторонних попыток вести наблюдение не
установлено.
- В толще воды?
- Тоже ничего, кроме естественного фона: шторм!
- Базу они, впрочем, вполне могли не заметить. Она от них далековато.
- Одиннадцать миль. Но - самолеты!
- Вы же говорите: "Шторм".
- С судна в квадрате И-восемь пускали ракеты.
- Что-о?
- Совершенно отчетливый красный свет. Если по аварийному коду:
"Сигнальные ракеты бедствия". Один из пилотов утверждает, что в момент
пролета над судном он определенно видел, что там жгли фальшфейеры. Тоже
красного цвета.
- С такой высоты! Как он мог это заметить?
- Он так доложил по начальству... Первое впечатление, что на этом
судне нет никакого специального оборудования.
- Федору Трофимовичу докладывали?
- Он сейчас здесь, в радиорубке.
- Понимаю. Я должен срочно связаться с берегом. Не мог бы он за это
время подойти ко мне?
- Федор Трофимович направился к вам...,
3. ТАМ ЖЕ СПУСТЯ ЕЩЕ ДВАДЦАТЬ МИНУТ.
РАЗГОВОР ПО ТЕЛЕФОНУ:
КАЮТА АСОВСКОГО-ПОСТ УПРАВЛЕНИЯ
- Николай Матвеевич!
- Вахтенный помощник Поликарпов слушает!
- Берег разрешил провести спасательные работы.
- Понято, Федор Трофимович.
- Иду к вам. Начинайте формировать аварийную партию, Сколько человек,
кого. Вам придется ее и возглавить. Обязательно включите врача.
- Понято.
- Тревоги не объявляйте. Хорошо бы справиться силами вахты. Завтра
напряженный день.
- Понято, Федор Трофимович, понято...
4. ШТОРМОВОЙ ОКЕАН
Непрошеным гостем, который так некстати вмешался в работу ученых, было
австралийское грузовое судно "Фредерик Маасдам" водоизмещением одиннадцать
тысяч тонн. Уже пятые сутки подряд его трепал шторм. Вышли из строя
радиостанция и электропривод рулевой машины, не стало пресной воды, и,
наконец, вырвало шток одного из цилиндров главного двигателя. Осколками
были тяжело ранены механик и два машиниста.
"Фредерик Маасдам" лишился хода и развернулся правым бортом на ветер,
из-за перемещения палубного груза и течи в трюмах с каждой минутой все
более теряя остойчивость, К тому времени, когда аварийная партия во главе с
Поликарповым ступила на его борт, крен достигал тридцати четырех градусов.
Экспедиционный врач сразу же занялся ранеными, а Поликарпов и
прибывшие с ним люди за линь подтянули буксирный трос, набросили его за
носовые кнехты и стали отходить к полубаку.
***
Да, они стали уже отходить, как вдруг одна из строп, крепившая
палубный груз, лопнула. Гора бочек и ящиков двинулась на Поликарпова. Он
успел крикнуть: "Берегись!" - но в ту же секунду был сбит с ног и смыт за
борт. В реве ветра, в шуме воды и грохоте рушащихся бочек его никто не
услышал.
Едва Поликарпов оказался под водой, спасательный жилет, надетый поверх
прорезиненной штормовой куртки, автоматически раздулся. Поликарпова то
выносило на поверхность океана - и тогда в ушах свистел ветер, а в лицо
дробью гвоздили колючие брызги, - то водяные валы "подминали" его,
затягивали в пучину.
Оглушенный, полузахлебнувшийся, в кромешном мраке тропической
штормовой ночи, он совершенно потерял ориентировку, но тем не менее как
только над ним оказывалось небо, упорно начинал загребать воду, хотя и
понимал, что его все дальше относит от судов и что до тех пор, пока океан
не утихнет, нельзя надеяться даже на тот редчайший шанс, который выпадает
на долю моряка всего один раз в жизни.
С рассветом шторм начал слабеть. Волны, правда, еще захлестывали
Поликарпова, но с каждым часом становились ленивее, все чаще вместо гребней
на поверхности воды тянулись белые полосы безжизненной пены. И тогда он
вдруг забылся. Это не было сном. Им овладела апатия, вызванная усталостью и
голодом.
***
Как только на "Василии Петрове" узнали, что Поликарпова смыло за борт,
по приказу капитана Зиганшина немедленно же, единым ракетным залпом, в
океан сбросили радиобуи, чтобы обозначить тот участок водной поверхности, в
пределах которого Поликарпов должен был находиться. Вслед затем беспилотные
вертолеты принялись инфралокаторами метр за метром обшаривать этот участок.
Анализируя их сигналы, вычислительные машины "Василия Петрова" работали во
всю свою мощь.
Движущаяся под влиянием ветра и постоянных морских течений вода
смещала радиобуи, но вместе с ними смещалась и подтянутая в район поиска
подводная база. Ее площадка для вертолетов, расположенная на конце
возвышающейся над океаном тридцатиметровой входной трубы, сильно
раскачивалась, но спасатели ни на минуту не покидали ее, готовые в любое
мгновение и не считаясь ни с какой опасностью, поспешить на помощь.
И все было тщетно: ночь, шторм, шквалистый тропический дождь, грозовые
разряды и низкая облачность делали ненадежными даже самые совершенные
методы поиска.
5. ЗЕЛЕНЫЙ ОСТРОВ
Когда Поликарпов пришел в себя, в первый момент ему показалось, что он
лежит на поверхности огромного золотого зеркала, - таким спокойным,
ласковым, залитым солнечным светом и теплом был океан. С трудом загребая
воду, он повернулся, оглядываясь, и как-то без удивления и радости (на это
не было сил) увидел, что всего лишь в нескольких сотнях метров от него
находится берег. Сразу же от воды начинался пологий пляж из белого
кораллового песка, а за пляжем высилась зеленая стена кокосовых пальм.
Поликарпов сумел одолеть это расстояние, выполз на сухой песок и
впервые по-настоящему заснул.
Пробудившись, он увидел, что лежит в тени трех высоченных пальм, как
бы росших из одного корня. Теплый ветерок овевал лицо. Солнце стояло уже
очень высоко.
"Сколько ж я спал? Может, это уже другой день?" - подумал Поликарпов,
приподнялся и сел, озираясь по сторонам.
Картина была до неправдоподобности идиллическая. Висели на пальмах
грозди зеленых кокосовых орехов, безмятежно белел коралловый песок пляжа.
Громадная черепаха доверчиво проползла у ног Поликарпова.
"Непуганая. Остров необитаемый", - подытожил он.
Еще и еще раз внимательно поглядев на пальмы, на черепаший след,
Поликарпов удовлетворенно подумал о том, что не умрет от голода, даже если
придется жить на этом острове много дней.
Ему захотелось есть. Он отыскал в песке десятка два черепашьих яиц,
очень мелких и в кожистой скорлупе, не замечая никакого вкуса, выпил их и,
отяжелев от еды, свалился у подножья трех пальм. До самой ночи он лежал,
слушая птичий гомон и ощущая, как возвращаются силы.
Здесь же он и заснул.
***
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг