Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
уцелевших,  в  числе  которых  очутился  и  он,  сделали  плот,  чтобы
вернуться на родину, однако еды и  пресной  воды  было  в  обрез,  все
мучились от голода  и  жажды.  Шефнер  же  этот,  вдобавок  ко  всему,
повредил себе ногу. Чтобы не обременять собой товарищей по  несчастью,
он застрелился на плоту, вдова же его до конца  своей  жизни  получала
очень большую, отнюдь не соответствующую  служебному  рангу  покойного
мужа, пенсию. Никакого документального подтверждения  этой  истории  у
меня  нет,  однако  в  решении,  принятом   вышеупомянутым   Шефнером,
ощущается некая  фамильная  черта:  самоубийства  в  семье  случались,
причем совершались они  людьми  здоровыми  и  физически  и  умственно;
просто таким жестким способом решались в те времена вопросы чести.
    Если о прадедах  по  отцовской  линии  сведений  у  меня  не  ахти
сколько,  то  о  Шефнере-деде  их  предостаточно.   Тут   и   семейные
воспоминания, и печатные материалы, и архивные документы.
    Алексей  Карлович  Шефнер  родился  в  Кронштадте  в  1832   году.
Происходит  он,  как  сказано  в  его  послужном  списке,  из   дворян
С.-Петербургской губернии. Морскую службу начал на  Балтике,  поступив
в 1846 году юнкером в 18-й флотский экипаж, в 1849 году был произведен
в мичманы, а в 1854-м -- "произведен  за  отличие  в  лейтенанты";  он
участвовал в обороне  Кронштадта  против  англо-французского  флота  в
1854--1855 гг., находясь  сперва  на  корабле  "Георгий  Победоносец",
затем  на  пароходо-фрегате  "Олаф".  В  1856  году  его  произвели  в
капитан-лейтенанты, в дальнейшем же он достиг чинов весьма высоких.
    Из того же послужного списка можно узнать, что  в  первое  дальнее
плавание дед ушел мичманом, когда ему было семнадцать лет от  роду.  В
документе об этом так сказано: "...на фрегате "Паллада", под  командою
капитана II ранга Ивкова из Кронштадта в Портсмут,  из  оного  к  о-ву
Мадера, в Лиссабон, потом двоекратно  к  о-ву  Мадера,  оттуда  с  Его
Высочеством Герцогом Лейхтенбергским к о-ву  Портусанто,  в  Кадикс  и
Лиссабон, из оного обратно в Россию, на пути  заходили  в  Копенгаген;
кампания продолжалась с 20 июня 1849 года по 16 июля 1850 года".  Речь
здесь идет  о  той  "Палладе",  которая  позже,  благодаря  Гончарову,
навсегда вошла в русскую литературу.
    Второму дальнему плаванию деда в списке посвящены такие строки:

    "В  1852  и  1853  годы  на  транспорте   "Двина"   под   командою
капитан-лейтенанта Бессарабского в плавании из Кронштадта в  Камчатку,
с грузом для Петропавловского порта, с 15 сентября 1852  г.  вышли  из
средней гавани на Кронштадтский рейд, 20 сентября снялись  с  якоря  и
отправились по назначению, во время пути заходили в Копенгаген,  Диль,
Портсмут, Портопрая, к о-ву Зеленого мыса и на мыс Доброй  Надежды,  и
27 августа 1853 года прибыли в Петропавловский порт".

    В Петербург Алексей Карлович вернулся сухим путем, а в  1856  году
военно-морская судьба снова забросила его на Дальний Восток,  на  этот
раз надолго. На Балтику он вернулся через два  десятилетия.  В  списке
(запись от 17 апреля 1876 года) об этом  сказано  так:  "...ныне,  как
выслужившему в Сибирской флотилии 20  лет  и  подавшему  в  перевод  в
Балтийский флот, приказом Главного Командира  портов  Восточного  [Так
тогда в официальных документах именовался  Тихий.]  океана  за  ©  210
разрешено выехать в  С.-Петербург  с  передачей  Экипажа  на  законном
основании Помощнику своему".
    Возвратившись на Балтику,  он  вскоре  занял  должность  командира
Ревельского порта, затем был директором  маяков  к  лоций  Балтийского
моря, умер же в должности  командира  Петербургского  порта.  Он  имел
много орденов и медалей -- перечисление их занимает в списке  чуть  ли
не половину страницы большого  формата  --  и  вообще  сделал  карьеру
блестящую, однако это была не  "голая"  карьера:  все  эти  награды  и
звания доставались деду нелегко, в  особенности  когда  он  служил  на
Дальнем  Востоке.  Об  этой  дальневосточной  службе  хочу  рассказать
подробнее, ибо, как мне кажется,  она  имеет  не  только  узкосемейный
интерес.
    По домашним сведениям, Алексей Карлович столь долго  прослужил  на
Дальнем Востоке не только по собственному желанию,  но  отчасти  и  по
обстоятельствам, которые были сильнее его. Дело в том,  что,  служа  в
Сибирской флотилии и будучи еще  холостым,  он,  по  служебным  делам,
бывал на Шилке и  в  Иркутске.  Здесь  он  познакомился  с  Екатериной
Яковлевной Нелединской, и они полюбили друг друга с  первого  взгляда.
Сложность заключалась в том, что Екатерина Яковлевна была замужней,  и
ей пришлось разводиться с человеком весьма пожилым, весьма богатым  и,
кажется,  весьма   влиятельным.   Щекотливое   это   дело   окончилось
благополучно. Екатерина Яковлевна вышла замуж за Алексея  Карловича  и
в дальнейшем одарила его двумя дочерьми и четырьми сыновьями; один  из
них, Сергей, стал моим отцом. Однако от этой истории с уводом жены  от
живого мужа, по воззрениям того времени, сильно отдавало скандалом,  и
потому дед дольше, нежели ему хотелось,  вынужден  был  прослужить  на
Тихом океане, вдалеке от столицы. Впрочем, военно-морской карьере  его
это пошло только на пользу. Он стал одним из основателей  Владивостока
и, кроме того, "заработал" мыс своего имени. Попытаюсь подтвердить это
документально, не прибегая к помощи семейных воспоминаний.
    Начну  с  источников  самых  недавних.  В  1973  году  в   Военном
издательстве Министерства  обороны  СССР  вышла  книга  Б.Масленникова
"Морская карта рассказывает". Там, в главе "Географические названия на
морской карте", на странице 222 сказано:

    "Шефнера мыс, Японское море, залив Петра Великого, залив  Америка.
Открыт в 1859 г. экипажем пароходо-корвета "Америка". Назван в 1860 г.
экспедицией В.М.Бабкина  по  фамилии  командира  транспорта  "Манджур"
капитан-лейтенанта Алексея Карловича Шефнера".

    В той же книге,  в  главе  "Краткие  биографические  справки",  на
странице 338 напечатано следующее:

    "Шефнер  А.К.  (1832-91)  начал  службу  на  Балтийском  море.   В
1852-53   гг.   на   транспорте    "Двина"    совершил    переход    в
Петропавловск-Камчатский.  В 1856-76 гг.  служил в Сибирской флотилии,
командовал шхуной "Пурга" и транспортом "Манджур". На последнем в 1860
г. доставил в бухту Золотой Рог команду, основавшую пост  Владивосток.
С 1887 г был командиром Петербургского порта. В 1890 г. Шефнер получил
чин генерал-лейтенанта".

    Несколько подробнее о миссии моего дальневосточного  деда  сказано
в книге  С.Е.Захарова,  М.Н.Захарова,   В.Н.Багрова   и   М.Н.Котухова
"Тихоокеанский флот", вышедшей в Воениздате в 1966 году и переизданной
в 1973  году.  Одна  из  глав  этой  книги  носит  название  "Рождение
Владивостока" и начинается так:

    "В    1859    году     генерал-губернатор     Восточной     Сибири
Н.Н.Муравьев-Амурский обратил особое внимание на хорошо укрытую  бухту
Золотой Рог в заливе Петра Великого и приказал основать здесь  военный
пост Владивосток. 20 июня 1850 г. в бухту Золотой Рог вошел  транспорт
"Манджур"  (командир  капитан-лейтенант  А.К.Шефнер),  и  с  него   на
северный берег, где теперь находится  морской  вокзал,  высадились  40
солдат третьей роты 4-го Восточно-Сибирского  батальона  под  командой
прапорщика Н.А.Комарова.
    Вскоре матросы и  солдаты  построили  казарму,  кухню  и  дом  для
офицеров, использовав для этого  вековой  лес,  которым  были  покрыты
берега бухты и близлежащие сопки..."

    Из этой цитаты читатель видит, что дед мой  не  был  "открывателем
новых земель", -- он только выполнил  приказ  высшего  начальства.  Но
выполнил, по-видимому, точно и в нужный срок, ибо именно с этого  года
начались и награды, и повышения по службе.
    Я уже, что называется, в годах, а с годами человек начинает больше
интересоваться минувшим, прямого отношения  к  нему  не  имеющим.  Оно
постепенно становится для него таким же многогранным  и  таинственным,
как будущее. Почему это?  Быть  может,  потому,  что  пожилой  человек
чувствует -- пусть даже его  жизнь  не  бедна  событиями  --  скудость
своего жизненного опыта по сравнению с опытом  всего  человечества  и,
сознавая  свою  недолговечность,  инстинктивно  стремится  удлинить  и
углубить свое бытие, приплюсовав к нему опыт минувших поколений?  Или,
быть может, под старость хочется  яснее  понять,  расшифровать  самого
себя, а это можно сделать (или нам кажется, что можно сделать), только
сравнивая себя с другими, но не с теми, что живут во времени  рядом  с
нами, а с теми, которые уже свершили свой  жизненный  круг,  чей  опыт
стал, так сказать, твердой валютой?
    Последнее время я зачастил в Центральный военно-морской архив. Мне
нравятся люди, работающие в нем, --  спокойно-деловитые,  многознающие
и доброжелательные.  Нравится  вся   тамошняя   несуетная   атмосфера.
Военно-морской архив, как непотопляемый  линкор,  уверенно  плывет  по
океану  времени.  В  его  помещениях  --   металлические   несгораемые
лестницы, стальные блиндированные двери; во всем ощущается  прочность,
надежность. Память о делах человеческих сберегается здесь нерушимо.  В
этом каменно-железном ковчеге, среди тысяч других, плывут в  неведомое
будущее и дела моих морских предков.
    Выше я неоднократно приводил строчки из послужного списка  Алексея
Карловича; но правильнее было бы сказать "из послужных  списков",  ибо
почти при каждом передвижении морского офицера по службе эти документы
составлялись заново и присоединялись к прежним, а потом  поступали  на
хранение в архив. Прочел я в архиве и папки с пенсионными делами вдовы
деда, Екатерины Яковлевны. Чтение всех этих казенных бумаг  ознакомило
меня не только с делами давно минувших дней, но и  с  работой  военных
писарей прошлого столетия. До этого я, по неразумению, считал, что все
военные писаря писали безликим, унифицированным  почерком,  --  а  тут
выяснилось, что это вовсе не  так.  Писали  они  все  весьма  четко  и
разборчиво, как того требовало  военное  делопроизводство,  но  каждый
выводил буквы по-своему, у каждого был свой индивидуальный стиль. Надо
думать, что эта неодинаковость, несхожесть почерков  даже  поощрялась.
Некоторые писарские почерки прямо-таки красивы,  их  бы  и  сам  князь
Мышкин одобрил (помните: "Смиренный епископ Пафнутий руку приложил"?).
Рукописная речь, когда в ней чувствуется личность пишущего,  когда  ее
читаешь в тишине, порой  воспринимается  почти  как  речь  устная,  --
кажется,  откуда-то  из  неведомого   далека   слышишь   голос,   тихо
произносящий читаемые тобой слова.
    Почерк  человека  --  производное  его  характера,  его  личности.
Личность  же  каждого  индивидуума  складывается  из   психических   и
соматических данных, присущих только ему  --  и  никому  другому.  Кто
знает, быть может, в очень отдаленном будущем наука  путем  сложнейших
подсчетов, невероятную  трудность  которых  даже  в  наш  век  НТР  мы
представить себе не можем, сумеет воскрешать давно умерших людей по их
почерку. Пишите, люди! Храните письма!
    Помимо прочих документов в архиве  сберегаются  вахтенные  журналы
всех кораблей русского флота; они подлежат вечному хранению.  По  моей
просьбе мне выдали "Шханечный [От  слова  "шканцы",  "шханцы".  Так  в
минувшем  веке  назывались  вахтенные  журналы.]   журнал   транспорта
"Манджур" за 1860 год". Сидя за конторским  архивным  столом  в  тихой
сводчатой комнате, я  раскрыл  тетрадь  небольшого  формата.  Шершавая
бумага, выцветшие чернила... Записи здесь вели не писаря, а  вахтенные
офицеры, порой, видно, второпях; некоторые слова написаны нечетко,  их
не разобрать. Тетрадь открывается такой записью:

    "В 11 день  майя  1860  года...  (неразборчиво)...  верхних  палах
Николаевского рейда пополуночи. Случаи.
    Ветр свежий, облачно. В 8 часов вследствие  предписания  Господина
Командира Сибирской флотилии и портов Восточного океана  от  11  числа
сего месяца за © 219 подняли флаг... На транспорте  состоят:  Командир
оного  27-го  флотского  Экипажа  Капитан-Лейтенант  Алексей  Карлович
Шефнер; того же Экипажа  Лейтенант  Николай  Александрович  Кононов  и
мичман Василий Васильевич Козицкий; Корпуса Штурманов Прапорщик Михаил
Кузьмич  Дегтинский;   Вольный   Механик   Карл   Осипович   Нюссер...
Унтер-офицеров 6, рядовых 61, машинистов и кочегаров 18, фельдшер 1...
Транспорт имеет три мачты, три (неразборчиво)  пушки  карронады  весом
каждая 96 1/2 пуд.; машину в 370 нарицательных сил  низкого  давления.
Транспорт имеет вместимости  800  тонов...  (далее  идет  перечисление
такелажа).
    ...принято из порту для продовольствия команды: Сахару 19  пуд.  5
ф. 60 зол.; Чаю 23 фун. 1/3 зол.; Табаку 7 пуд. 35 ф. и Мыла 8 пуд. 37
фун.".

    Далее идут изо дня в  день  записи  о  приеме  грузов,  о  силе  и
направлении ветра, о передвижении судна из порта  в  порт,  об  уровне
воды в трюме, о том, какие корабли прошли в  поле  зрения  вахтенного:
вот, например, "июня 10 дня пополуночи. Случаи":

    "По рапорту транспорт и команда обстоят благополучно, больных  два
матроза и 14 солдат © 4  Линейного  баталиона.  Воды  в  транспорте  5
дюймов по выкачке... В 1/2 10 снялись с якоря и пошли в  порт  Дуэ.  В
1/2 12 поставили паруса: Фор-Стаксель, Стаксель, Кливер и  Бом-Кливер,
Триселя, Бизань и Грот".

    А вот что записал мичман Новицкий в день основания Владивостока:

    "Того же июня 20 дня пополудни. Случаи.
    Часы 12. Ветр тихий ясно высота бар. 30,01 по тер.  13  1/2.  Сего
числа свезено на берег: ящик с амуницией -- 1; бочек  с  мясом  --  4;
пеньки  25  пуда;  Муки  ржаной  29  пуда;  Крупы  4  пуда;   ящик   с
(неразборчиво) -- 1; Патронов 2160 штук, Котлов чугунных 3; веревок  5
пуд. 20 ф.; Листового железа 50 листов; Невод 1; Лошадь 1 и  быков  2.
В 12 ч. воды в транспорте 24 дюйма.
    Сего числа отправлено на берег 1 обер-офицер, 2 УО и 28 ч. рядовых
© 4 Линейного баталиона для занятия поста".

    С этого и начался Владивосток -- пока  еще  не  порт,  а  пост;  в
1872--1873 годах в официальных бумагах он уже именовался портом, и дед
мой, как сказано в его послужном списке, был  в  1872  году  "Приказом
Главного Командира портов Восточного океана за © 186  назначен  и.  д.
командира порта во Владивостоке" и находился  на  этой  должности  два
года.
    Но вернусь к "Шханечному журналу". Быть может,  читатель  заметил,
что в записи  мичмана  Новицкого  количество  рядовых,  высаженных  на
берег,  не  соответствует  той  цифре,   которая   названа   в   книге
"Тихоокеанский флот". Я думаю, это тем объясняется, что  авторы  книги
имеют в виду полный списочный состав, не учитывая  больных,  а  точнее
сказать, тех, кого сильно укачало и которые, следовательно,  не  сразу
сбрели работоспособность. Из записей в "Шханечном журнале" видно,  что
несколько дней судно шло  при  сильном  волнении,  а  ведь  везло  оно
пехотинцев -- людей, к качке непривычных.
    "Манджур" представлял собой парусное-винтовое судно. Дед ходил  на
нем чаще  под  парусами,  чем  под  парами,  ибо  машина  была  весьма
несовершенна и часто выходила из строя. В  старейшем  русском  журнале
(выходящем и поныне) "Морской сборник", в июльском его номере за  1861
год, в разделе "Сведения о плавании наших судов у  восточных  пределов
России" напечатан длинный "Рапорт командира транспорта "Манджур" к.-л.
Шефнера" из Императорской гавани от 16 декабря 1860 года.  В  нем  он,
между прочим, описывает и мытарства с паровой машиной,  которая  имела
свойство ломаться именно в те дни, когда в ней была особая нужда.  Тем
не менее он проплавал на этом  корабле  десяток  лет,  и  в  послужном
списке  есть   такая   запись:   "Государем   Императором   утверждено
производить добавочное  жалование  по  702  р.  в  год  за  сбережение
транспорта "Манджур" в течение 10 лет". Куда он ходил на  этом  судне?
Вот, к примеру, одна выписка из того же списка:

    "В 1859 г. командиром винтового транспорта  "Манджур"  в  плавании
между Николаевском, Де-Кастри,  Дуэ,  Ольга,  Посьета,  Косуно,  Новой
Императорской гаванью с 11 мая по  20  октября.  --  Якорных  63  дня,
парусных 100 дн., а с подразделением выходит якорных 59, а в  ходу  65

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг