канализационных коллекторов со множеством слепых ответвлений и абсолютно
без освещения. А по пятам идут "бины". Иван поежился. Ничего приятного в
предстоящем путешествии он не находил. Разве что присутствие Ани. Да только
что от него толку? Во-первых, она по-прежнему верна Валенштайну, а
во-вторых, даже поглазеть на нее не удастся, темно же.
- Дверь на замки закрой, - из глубины подвала приказала девушка.
Иван поднатужился и затворил за собой тяжелую бронедверь. Получилось
это не слишком быстро, и краем глаза Казаков успел ухватить фрагмент
происходящего в коридоре, на уровне комнатки, где проходила беседа с
Наганом. Иван увидел, как со стороны спортзала появились вооруженные
"бины", а из каморки выглянул Радар. Он поднял пистолет, чтобы открыть по
врагу огонь, но хунвейбины его опередили. Под ногами ликвидатора
разорвалась световая граната, а затем по коридору начало расплываться
газовое облако.
. Казаков нащупал рукоятку замка и с усилием провернул ее до упора.
Перед глазами плавали радужные круги и яркие пятна. Даже с приличного
расстояния вспышка гранаты ненадолго ослепляла. Впрочем, в кромешной
темноте полагаться на зрение не имело смысла, а к моменту выхода на свет
все должно было восстановиться. Иван вытянул перед собой руку и сделал пару
шагов. Пальцы наткнулись на стену. Он подался вправо, но стена не
кончалась.
- Я ничего не вижу, - негромко признался он. - Аня, ты где?
Вместо ответа девушка небрежно, будто бы нехотя, взяла его за руку и
потянула за собой.
Они прошли довольно приличное расстояние, когда вдалеке раздался
сильный взрыв, и гулкое эхо разнесло по всему подземелью весть о том, что
"бины" проникли в подвал.
6. Вечер 15. 02. 2051 г.
Новая маска была не хуже и не лучше прежней. Теперь Иван выглядел
самым обычным малопривлекательным и часто пьющим работягой. Обветренная
кожа, неровная щетина, красноватые прожилки на крыльях носа, глубокие
морщины поперек лба и мешки под мутными глазами. Русые волосы казались
давно немытыми и никак не желали укладываться хотя бы в подобие прически.
Аня тоже больше не блистала красотой. Кроме того, под обычную одежду она
надела мягкий комбинезон с полиуретановыми вставками и теперь выглядела
обычной деревенской толстушкой. Новые отпечатки пальцев и цветные линзы
завершили условное преображение. Большего при помощи стандартного
маскировочного набора и простейшего репликатора не сделать.
- Вот если бы нам удалось пробраться в центр, на семнадцатую явку, -
Аня скептически взглянула на свое отражение в старом, тусклом зеркале. -
Там хорошая аппаратура. Можно было бы даже рост и голос изменить.
- Без специальных средств нас и в таком обличье не распознаешь, -
успокоил ее Иван. - Из двух рисков придется выбрать меньший. В центр сейчас
не пробраться. Там наверняка полно "бинов".
- Ладно, - Аня вздохнула и отвернулась от зеркала, - пора двигаться,
автобус через пять минут.
Они вышли из двора неприметного частного домика через заднюю калитку
и, пробираясь по краю узкой, грязной тропинки, вышли к остановке
пригородных автобусов. По старой дороге через заброшенные окраины, давно
ставшие настоящими трущобами, проходили всего два маршрута, но оба были
проложены в обход блокпостов, а потому пользовались большой популярностью у
коренного населения. Старый, громыхающий на каждом ухабе всеми
внутренностями "Ниссан" остановился и раскрыл "гармошку" двери.
- Анюта, далеко собралась?
Вместе с обескураживающей фразой из двери вылетела пригоршня шелухи.
Монументальных пропорций кондукторша отряхнула ладони и запустила руку в
карман за новой порцией семечек.
- Ну, чего стоите, как пустоменты? - тетка сплюнула шелуху частично на
пышную грудь, частично на подбородок. - Залазьте, артисты с погорелого
театра.
"Артисты" забрались в автобус, и он загрохотал по мерзлой колее
разбитой грунтовой дороги к следующему не означенному на схеме города
остановочному пункту.
- Валя, - Анна села рядом с кондукторшей и понизила голос, - что,
совсем плохо замаскировались?
- Ага, - не стала отрицать Валя. - Штукатурку мастерком накладывали?
Чего к Зинке-то не пошли? Она ж гримершей в мюзик-холле работала. У ней и
пликатор японский, и мазь хорошая, Зинка сама ее делает.
- Нам некогда было.
- Чего некогда? Подумать? Чем это вы занимались, что аж мысли вон?! -
Валя утробно рассмеялась и слегка ткнула локтем Аню в бок. От дружеского
тычка та чуть не свалилась на пол.
- У нас "бины" на хвосте висели...
- Да ладно, "бины"! - кондукторша хитро подмигнула и покосилась на
Ивана. - А он ничего... если без грима представить. В койке-то как, силен?
- Ва-аля, - укоризненно протянула Анна.
Разговор переключился на другие темы, и Казаков перестал за ним
следить. Автобус вырулил из города и теперь приближался к городку Китим,
конечной точке своего маршрута. Иван взглянул на древний покосившийся
указатель и, прищурясь, попытался рассмотреть торчащие почти у горизонта
трубы. Особого промежутка между большим городом и его спутником не было.
Повсюду вдоль дороги возвышались старые коттеджи, многоэтажки, домишки
попроще и совсем развалюхи, и эта архитектурная мешанина в городской черте
почти не отличалась от таковой на территории Китима. Разве что посреди
малого городка торчали заводские трубы, а южная его оконечность была
огорожена длинным забором и тремя рядами колючей проволоки. Окраина же
"большого брата" ничем таким похвалиться не могла. Традиционно по роду
трудовой деятельности китимцы делились на две категории: работники
цементного завода и охранники "зоны" общего режима. Специализация сложилась
еще в прошлом веке, и с приходом "ханей" ничего не изменилось. Цемент и
отделочные материалы требовались новым хозяевам так же, как прежним. "Зоны"
тоже.
Автобус остановился у поворота.
- А вон уже и Гришка катит, - Валя указала на приближающийся со
стороны Китима транспорт примерно той же сохранности, что и ее "Ниссан". -
Он вас мигом до алтайской норы домчит. Два часа, и вы в тоннеле...
Гришка домчал за три с половиной, поскольку два раза останавливался и,
страшно матерясь, лез в моторный отсек. Последняя, третья, аварийная
остановка случилась буквально за километр до станции, и беглецы прошли
остаток пути пешком.
Милиция на станции монорельсовых поездов Северные Ворота была не в
пример городской: расслабленная и ленивая. Никто из постовых не взглянул на
них даже мельком. Ивану вспомнились цепкие взгляды городских "бинов".
Конечно, ничем особенным из толпы пассажиров беглецы не выделялись, но
элементарную бдительность местным ментам можно было и проявить. Хотя лучше
не надо. И так целый день в напряжении, если еще "хани" цепляться начнут,
нервы могут не выдержать.
Экспресс подошел точно по расписанию, и никаких проблем при посадке не
возникло, но расслабился Иван, только когда пшикнули герметичные двери и
поезд, набрав полный ход, нырнул в грандиозную светящуюся трубу
трансалтайского тоннеля.
Вот теперь можно и отдохнуть. До Семипалатинска.
А там... А что там? В Семипалатинске лучше, чем где бы то ни было.
Пустынно, все постоянно пьют водку и глотают радиопротекторы, а от такого
сочетания вообще дуреют. Никаких клонированных "бинов" и почти нет солдат.
Вольный город, да и только. Самолет на Франкфурт, конечно, все равно
отменяется; в аэропорту слишком тщательный контроль, и с дешевой маской на
лице его не пройти, но если держаться подальше от подобных стратегических
объектов, в "Семске" можно спокойно прожить весь остаток дней. Никто не
найдет. В планы это не входит, но теоретически...
Иван откинул спинку широкого кресла и пристроил поудобнее подушку.
Четыре часа пути было разумнее всего использовать для сна.
... Раз нельзя на самолете, придется снова поездом или нанимать
машину. Как повезет. Главное - на колеса и через "грязные" степи - бывшую
территорию бесследно исчезнувшего казахского государства - на юго-восток
России.
В Оренбург. И лучше бы приехать туда по "железке", это несомненно.
Железнодорожных пассажиров в пограничном городе досматривают тщательно, но
не так, как тех, кто приехал автостопом.
Казаков зевнул и слегка прикрыл глаза.
Позже. Все дела чуть позже. Сейчас полностью расслабиться и хоть
немного вздремнуть. Он невольно покосился на Аню. Она не раскладывала
кресло, а сидела и напряженно смотрела в окно, словно хотела найти в
бесконечных кадрах мелькающей за стеклом настенной мультирекламы некую
подсказку, как жить дальше.
"Ничего хорошего на заборе не напишут, - Иван вздохнул и отвернулся. -
Вечная проблема русского человека: сомнения и заниженная самооценка. Хотя
при чем тут самооценка? О себе она была достаточно высокого мнения. Теперь
идеалы рухнули и она сомневается... Круг замкнулся..." - Казаков провалился
в неглубокий сон, полный неясных образов и ассоциаций. В нем было много
персонажей, что-то постоянно происходило, но больше всего сновидения
напоминали театр абсурда. Пробуждению Иван был даже рад. Все равно такой
сон не приносил облегчения, одну головную боль.
* * *
До пограничного перехода оставалось двести метров и столько же человек
живой очереди. На досмотр и проверку документов каждого эмигранта уходило
около пяти минут. Итого получалась тысяча минут или около семнадцати часов.
А в полночь будет еще смена караула - плюс полчаса, и два технических
перерыва - утром и в обед - в сумме еще час. Иван занял место в очереди и
тоскливо взглянул на светящиеся огни по ту сторону шлагбаумов. Российская
половина Оренбурга почти ничем не отличалась от китайской. Те же яркие
вывески и рекламные телещиты, светлячки фонарей проезжающих машин и
прозрачные нити разгружающих проспекты виадуков. Подсвеченные особым
образом башни небоскребов составляли замысловатые архитектурные композиции,
а десятки, если не сотни, небольших вертолетов, взлетающих с крыш, казались
взмывающими в темное вечернее небо искрами от высоченных факелов. Различия,
конечно, были, но едва заметные. На той стороне люди одевались несколько
вызывающе, а русские надписи почти не дублировались на иностранных языках,
разве что на английском, да и то очень мелким шрифтом. По эту сторону
границы одежда граждан была более яркой, но менее экстравагантной, без
псевдоевропейских выкрутасов, а иероглифы и кириллица на всех вывесках
занимали строго равное пространство.
Вот и вся разница. Иван впервые в жизни задумался над этим фактом. За
что боролись подполье и разведка, если людям жилось практически одинаково
по обе стороны кордона? За идею? За национальную гордость? За право решать
свои проблемы самостоятельно? Ну, так они и решали. В Совете провинции
почти двадцать процентов депутатов были русскими. Пропорционально
количеству коренного населения. Что до национальной гордости - надо было
вспомнить о ней раньше, когда открывали под Иркутском первую зону
свободного предпринимательства и продавали богатым "ханям" участки земли по
всей Сибири. А идея... какая была идея у борцов за "освобождение" Сибири от
китайского "ига"? Если задуматься - никакой. Поскольку "ига" тоже никакого
не существовало. Было столкновение культур и шкурных интересов. "Ханям"
требовалось жизненное пространство, сибиряки хотели урвать - на том и
сошлись. Когда русским продавать стало нечего, возник конфликт под
лозунгом, "верните купленное, мы вам его еще раз продадим" В ответ
поступило предложение заработать денежки иначе. Предложение показалось
удивительным и неприемлемым: виданное ли дело - работать?! "Лучше жалобы
будем писать. В Москву! Чай, не Пекин, поймет столица и поверит.."
Столица поняла и быстренько организовала подполье и диверсионную
деятельность. Зачем? Чтобы защитить проторговавшееся коренное население. От
кого? От работодателей. Москву понять было можно: работодатели-то
иностранные, налоги в казну России они не платили, но как было понять
сибиряков? А раз так, за правое ли дело сражались "призраки", а в их лице
вся Россия?
Получалось, что из объективных зол для русского в Сибири было одно:
ЦГМ и его хунвейбины, а все остальное - заслуженная "отдача".
Иван попытался подумать о чем-то более патриотичном, но в этот момент
Аня дернула его за рукав. Казаков незаметно оглянулся и понял, что так рано
терять бдительность ему не следовало. С обеих сторон очереди медленно шли
десять или двенадцать "бинов". Они внимательно изучали каждого эмигранта и
периодически сверялись с небольшими инфоблокнотами. Это были не менты у
Северных Ворот, этих обмануть было невозможно.
Иван подтолкнул Анну вдоль очереди.
- Беги!
- Не получится! - громко шепнула Аня.
- Делайте, что вам говорят, - поддержал Казакова пожилой мужчина из
очереди. - Сегодня начальником караула заступил лейтенант Ван Юй, он вас
пропустит.
- Я... - Анна все еще мешкала.
Из очереди раздалось громкое шиканье, и несколько рук подтолкнули Аню
вперед. Кто-то, для убедительности, ее даже ущипнул. Девушка виновато
взглянула на Ивана и быстро пошла к шлагбауму. Начальник караула уже стоял
на пороге служебного помещения и прикуривал сигарету, поверх огонька
зажигалки глядя на происходящее.
- Всем тихо! - старичок перевел взгляд на Ивана. - А тебе, призрак,
стойкости духа.
- Откуда вы знаете... - Казаков не закончил фразу, поскольку на его
плечо легла рука хунвейбина, а в спину уперся ствол излучателя.
Аня этого уже не видела. Она, запыхавшись, подбежала к турникету
паспортного контроля и протянула документ невозмутимому контролеру. Пока
тот изучал паспорт, девушка не сводила глаз с приближающихся "бинов". Если
они не побегут, шанс уйти за кордон у нее был. Если не побегут или... не
попросят начальника поста приостановить переход.
Контролер шлепнул в паспорт визу и вернул документ владелице. Теперь
оставалось только пройти досмотр. Поклажи у Ани не было, да и в карманах,
кроме разрешенной к вывозу суммы в юанях и пары сторублевок, не завалялось
ничего предосудительного, даже необходимых каждой женщине мелочей.
- Проходите, - приглашая ее в зону досмотра, сказал пограничник.
Аня вошла в павильончик и встретилась взглядом с лейтенантом. Он молча
указал на противоположную дверь. Анна прошла в нее и... очутилась на
нейтральной полосе. Дольше сдерживать эмоции не было сил, и девушка
пробежала стометровку перехода не больше чем за тринадцать секунд.
На российской стороне ее уже ждали.
- Анна! - из притормозившего у шлагбаума фургончика выглянул
незнакомый мужчина. - Сюда! Ребята, помогите барышне!
Двое русских пограничников буквально внесли девушку внутрь фургончика,
и машина помчалась по широкому, залитому светом проспекту прочь от границы.
- Полковник Потапов, военная разведка, - представился мужчина. - Как
добрались?
- Вы же видели, - Аню била нервная дрожь.
- Ну, ну, успокойтесь, все позади, - полковник дружески похлопал ее по
плечу. - Что у вас случилось, почему "бины" оцепили переход?
- После волны акций в крупных городах они объявили "Молнию".
Прочесывают все подозрительные места. Мы удачно прошли мимо большинства
постов, но под занавес засветились.
- Ничего, главное, что вы здесь. Как дела у Нагана?
- Он сказал, что объявится не раньше чем через месяц-полтора.
- У него все в порядке? Радар и Казак остались с ним?
- Да, все нормально.
- Ну и славно. Сейчас отвезем вас в спецгостиницу МВД. Там безопасно.
Отдохнете, выспитесь, а утром мы побеседуем подробнее. Не возражаете?
- Хорошо, - Аня слабо улыбнулась.
- А кто это был с вами?
- Где? В очереди? Просто попутчик. Он из другой ячейки. Мы встретились
в Семипалатинске.
- Ему, похоже, не повезло.
- Да, жалко. Он был хорошим товарищем...
... Когда, оформив Анну в гостинице, Потапов вернулся к машине, из
кабины, отделенной от салона темным стеклом, выглянул еще один человек.
- Ну что, Потоп, как думаешь, неулизнет? - спросил он. - Эта девчонка
не дура, понимает, что рано или поздно медосмотра не избежать.
- Я предупредил охрану. И ребята поблизости дежурят. Все пути отхода
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг