непреодолимая слабость.
- Отто... что это... значит?
- Сам поймешь, - пообещал Валенштайн, подталкивая его к лифту. -
Позже. Ну, чего стоите?! Забирайте.
Последние слова он адресовал четверым вооруженным хунвейбинам.
* * *
Можно умереть и попасть в рай. Можно тем же путем отправиться в ад.
Второй вариант похуже, но когда ты умер, тебе, по большому счету, все
равно. А можно заживо попасть в Центр генетической модификации при
правительстве Сибирской провинции. Учреждение закрытое, загадочное и
страшное. Кроме того, что там выращивают клонов-хунвейбинов и что за его
стенами обычные люди исчезают навсегда, о Центре не было никаких
достоверных сведений. Только домыслы. Поговаривали, что клонов вскармливают
как раз плотью тех несчастных, которых упрятали за высокие стены Центра его
бывшие воспитанники. Еще поговаривали, что никакой это не Центр, а главная
развед-база всей Поднебесной с мощным техническим парком и тренировочными
площадками для "бинов". Как бы там ни было, Центр оставался крупнейшей
загадкой и для жителей города, и для разведок всех соседних стран.
За все время, пока Ивана везли в Центр, он не услышал от своих
конвоиров ни единого слова. Его и в камеру втолкнули молча, не пообещав ни
вызвать на допрос, ни предоставить адвоката, ни даже закопать живьем как
последнюю гадину или что-нибудь в этом роде. Казакова словно бы упаковали в
полиэтиленовый мешочек и положили на полочку. Как вещественное
доказательство. До лучших времен.
Камера оказалась крошечной, но с достаточно большим окном. Вид из него
был не самым вдохновляющим - глухой серый двор, но все-таки не стена, как
на гауптвахте в Калуге. Иван горько усмехнулся. "Губа", на которую он
однажды попал за драку, даже со своим мрачным видом из зарешеченного окна
теперь казалась номером в пятизвездочном франкфуртском отеле "Джафар
Хайнц". Здесь, в ЦГМ, на окнах с толстыми бронестеклами не было решеток, и
выходили они во двор, по которому сновали люди, но чувство отчаяния и
горечь поражения сводили все плюсы на нет. Успех и тут же провал. Ликование
и опустошенность. Вера и глубочайшее разочарование. Да, успеха операции не
затмит никакой арест. Иван свою миссию выполнил на все сто. Но как Отто мог
стать предателем?! Человек, которого боготворила не только публика, но и
все русские разведчики. Самый проверенный, успешный, универсальный агент
ГРУ! Это не укладывалось в голове и занимало мысли Казакова даже больше,
чем невеселая личная перспектива. За такую диверсию в живых его точно не
оставят, это было понятно, но Ивана смерть не страшила. Он не смог бы
внятно объяснить - почему, но это была чистая правда. Какой смысл
бравировать перед самим собой? Нет, Казаков не был абсолютно бесстрашным
человеком, иногда он пасовал, иногда отчаянно трусил, но теперь им
почему-то овладело олимпийское спокойствие.
Он сунул руки в карманы и подошел к окну. В общем-то, вид был не так
уж плох. Идеально ровный асфальт серого двора был покрыт непонятной белой
разметкой, наверное, для построений. Мышиные стены высокого забора и здание
напротив увешаны лампами; ночью тут явно не темнее, чем днем. Выкрашенные
корабельной "шаровой" краской железные ворота отлично гармонировали и с
архитектурой и с мутным февральским небом. Удивительно полный набор
оттенков серого. Просто замечательный... Что это, предсмертный оптимизм?
Иван усмехнулся, хотя ничего забавного в ситуации не находил и на секунду
ему даже стало себя жаль. Правда, лишь на секунду. Возможно, в глубине
сознания сработала некая защитная реакция, и настроение вернулось в боевое
русло. А может, он был так спокоен потому, что покидал этот мир
победителем? Кто знает?
Казаков краем глаза уловил яркое пятно, вносящее в строгую тюремную
серость отчетливую дисгармонию. Иван приблизился к стеклу и посмотрел вниз.
К стоящему у ворот лимузину неторопливо шли трое. Один в синей
униформе хунвейбинов, но с расшитыми золотом генеральскими погонами, а двое
в обычной городской одежде: в куртках - оранжевой и красной - и кепках.
Генерал явно никуда не собирался; он был без головного убора и в одном
кителе. Он, похоже, провожал своих гостей до ворот. Кто был этот "бин"?
Вряд ли в ЦГМ много генералов. Да, скорее всего, вообще один. Иван
удивленно покачал головой. Наверное, высокие были гости, если их провожал
сам начальник Центра генетической модификации. Троица шла неторопливо,
поддерживая какую-то спокойную и, видимо, приятную беседу. Казакова это
немного насторожило. Трое неизвестных, один из них генерал, спокойно
гуляют, никуда не спешат, словно в городе ничего не случилось, и треплются
о погоде. Что-то тут было не так.
Иван присмотрелся к гостям повнимательнее. Человек в оранжевой куртке
чуть приподнял голову, и Казаков увидел его профиль. Точеные черты, гордая
посадка головы и шикарная улыбка... Без сомнений, это был Отто. Величайший
актер и предатель современности. Теперь это было очевидно. Резидент ГРУ
Отто Валенштайн и начальник ЦГМ генерал Хуан Син беседовали, словно давние
друзья.
Иван сжал кулаки и треснул по стеклу. Оно даже не дрогнуло.
Предательство - худшее из зол! Горло сдавил спазм гнева и отчаяния от
собственного бессилия. Он мог бы убить Отто голыми руками, несмотря на всю
стать и железную хватку актера. Казаков умел это делать. В школе разведки
его учили всему, и он был прилежным курсантом. Да, Иван смог бы запросто
убить своего недавнего кумира, но теперь этому мешали толстые стены.
"Эх, если бы догадаться раньше, еще там, на чердаке!" Казаков вновь
треснул по стеклу, и трое беседующих внизу людей его будто бы услышали. Они
разом подняли головы и взглянули прямо на Ивана.
Взгляд Отто не выражал абсолютно ничего. Он посмотрел сквозь Казакова
и повернулся к подрулившей машине. Генерал Син тоже не стал разглядывать
Ивана. Заметив, что Отто собирается сесть в лимузин, он начал прощаться с
гостем. Задержал свой взгляд лишь третий из них: человек в красной куртке и
черной кепке.
Он смотрел на Ивана, а Казаков смотрел на него, не мигая и стоя
абсолютно неподвижно. Что так пристально изучал этот клон, для Ивана было
загадкой. Реакцию разведчика на живое доказательство полного провала?
Теперь-то Казаков мог не сомневаться: уничтожение местной верхушки
оккупационных войск руками русских диверсантов было задумано далеко не
Москвой. Что-то подгнило в самой Поднебесной. Но игра, затеянная кем-то из
"ханей", как сами называли себя захватчики, усилиями предателя Валенштайна
завертела и "наших", и "ваших". И была эта игра еще в самом начале. Иван
едва удержался, чтобы не отвести взгляд или не сделать какое-нибудь
умаляющее достоинство движение. Это стоило ему даже больших трудов, чем
выполнение задания. Ведь этот клон внизу... этот нелюдь в красной куртке...
он... был как две капли воды похож на Ивана Казакова в его истинном облике!
Куда направится этот "Казаков" и как его встретят соратники Ивана
настоящего, угадать было нетрудно. И каких бед может натворить эта копия
разведчика Казакова, тоже понятно. В сравнении с ними уничтожение двадцати
тыловых генералов могло оказаться каплей в море.
Так что это был именно полный провал. Даже если "бины" не казнят
Ивана, он навсегда останется узником ЦГМ в маске "мачо" и с тяжелым
булыжником на сердце. А если того, фальшивого, "Ивана" разоблачат, то
настоящему Казакову достанется еще и позорное клеймо предателя. Он окажется
в одной упряжке с Отто. Хотя Валенштайна-то вряд ли выведут на чистую воду.
Вон какой он хитрющий.
Казаков отошел от окна и уселся на жесткую койку. Взорванные эмоциями
мысли роились, как дикие пчелы. Стройных умозаключений из такого материала
не получалось, но главное Иван понимал отчетливо. Он понял, что попал в
глубокую... западню, и выбраться из нее ему поможет только чудо.
3. Вечер 05. 02. 2050 г.
Аня постучала в дверь короткой морзянкой. Точка, тире, снова тире,
точка, и еще точка, тире, точка, тире. Если перевести на нормальный язык,
получалось как раз "Аня".
- Вах, красавица, зачем колошматишь? - дверь открыл Гога. - Мы тэбя
еще за три квартала отсняли.
- Что вы сделали? - Аня дружески ткнула его кулачком в живот.
- Отследили, - исправился Гога. - Ну, в общем, ты попала в фокус
наружных телекамер.
- То-то, - Аня заглянула через его плечо в комнату. - Здесь?
- Всэ здэсь! - Гога снова перешел на свой дурацкий акцент. На самом
деле родился и вырос он в Сибири, и кавказские корни выдавала лишь его
внешность. А говорить он умел и без акцента.
Аня прошла в набитую народом комнату и с трудом протолкнулась к Отто и
Ивану. Оба сидели за столом и по-тягивали контрабандный дагестанский
коньяк. Восторженные поклонники бурно обсуждали удачную операцию и ловили
каждое слово героев.
- Привет, - Аня присела на край стола. - Уже снял маску?
- Да, еще на первой явке, - Иван потер щеку. - Чешется теперь.
- Пройдет, - девушка улыбнулась. - Не знаю, как ты выглядел после
репликации, мне пришлось уйти до стадии формирования, но думаю, что так
тебе лучше.
- Напрасно, - рассмеялся Отто. - Он был настоящим красавцем, просто
бери и снимай в кино. Хоть ты и покинула его под занавес, но маску наложила
отлично. За твой вклад в успех!
Он отсалютовал Ане бокалом. Товарищи-подпольщики тут же включили
хрупкую соратницу в ореол обожания. Она работала в команде самого
Валенштайна! Да не просто работала, а заслужила его похвалу!
Получив свою долю славы, Анна отошла к стене, уступая место другим
желающим поприветствовать знаменитого разведчика и его талантливого
ученика. Как все это безобразие выглядело с точки зрения конспирации, было
известно, наверное, лишь самому Валенштайну. Аня всегда думала, что такие
операции должны завершаться скромным рукопожатием начальника
разведуправления и туманной формулировкой в наградном листе, а получалось
какое-то шоу. Пресс-конференция с героями секретной войны, да еще на
оккупированной территории. А если утечка? Если среди подпольщиков затесался
провокатор? Не дай бог, конечно, но все-таки. Если "бины" накроют всю
ячейку и двух диверсантов из Москвы, грандиозный успех операции мигом
обернется таким же громким поражением.
Аня невольно задумалась над странным поведением Отто, и мысли ее
потекли дальше. Быть может, Валенштайн устроил этот подпольный праздник
намеренно, чтобы показать агентам "бинов", если таковые затесались среди
подпольщиков, свою крутизну? Глупо, конечно, но если вспомнить, какое
сегодня число и эти показушные палиндромы в номерах машин и кличках, то все
более-менее объяснимо. И все-таки непонятно. Вряд ли о причастности
Отто к секретной войне догадываются "бины". Иначе его давно бы выслали
на родину, в Штаты. Зачем же он рискует? Что и кому пытается доказать?
Может быть, он прочит Ивана на свое место и заранее готовит почву,
показывая, что этот молодой разведчик со временем, превзойдет знаменитого
учителя по всем статьям? В таком случае, все рассчитано верно. Народная
молва мгновенно разнесет весть о восходящей звезде, и уже через год имя
Казакова станет в один ряд с именем Отто, а чуть позже и вытеснит
Валенштайна с пьедестала. Почетно, с уважением, но вытеснит. Что ж,
вариант. Только все равно какой-то неказистый.
Аня никак не могла ясно выразить свои чувства, даже мысленно, беседуя
сама с собой, и внутренний дискомфорт от увиденного не проходил. Что-то тут
было не так. То ли сидел Отто не как обычно, то ли в Иване был некий
"изъян". Интуитивно Аня ощущала подвох, но в чем он заключается конкретно,
не могла сказать даже себе. Валенштайн был расслаблен и остроумен, впрочем,
как всегда. Сидел не так? Это легко объяснимо: ему приходилось беседовать с
людьми, которые стояли вокруг плотным кольцом. Иван... что такого было в
нем? Поведение нормальное. Горд собой, хотя и по-прежнему немного размашист
в движениях и чересчур громко смеется. Так делают все новички, чтобы скрыть
неуверенность. Что еще? Лицо... после снятия маски гладкое, словно у
ребенка. Глаза блестят, но в меру. Взгляд немного плавает, но причина та
же: слишком много вокруг народа. Аню вдруг осенило. Взгляд! Вот в чем была
загвоздка! Если утром Иван не спускал взгляда с ее груди и ног, пытался
любыми способами произвести на Аню впечатление и вообще вел себя, как
павлин в брачный период, то теперь он не смотрел на девушку вообще. Даже
краем глаза. А ведь новый статус позволял ему рассчитывать на совершенно
иное, нежели утром, отношение миниатюрной, но гордой красавицы. Он мог,
конечно, играть в старинную забаву: "оцени, кого продинамила!", но
обязательным условием такой игры являлось скрытое наблюдение за испытуемой.
Боковым зрением, взглядами исподтишка, через отражения в предметах
обстановки с зеркальной или хотя бы стеклянной поверхностью он был просто
обязан следить за Аней. Ничего подобного не происходило. Иван скользил
взглядом по лицам подпольщиков и ни разу не задержался на лице Анны. Все
это было очень странно.
- Дамы и господа, - Отто поднялся и поставил пустой бокал. - Нам пора!
Еще до вокзала надо добраться, а время поджимает. Анна!
- Здесь, - Аня отлепилась от стеночки. - Я готова, идемте. Гога,
прикрой.
Она терпеливо дождалась, когда Иван и Отто распрощаются со всеми
товарищами, и повела разведчиков узкими темными двориками к вокзалу.
Примерно на полпути Валенштайн вдруг замер и прислушался к едва различимому
бормотанию уличного терминала инфосети. До трехметрового экрана было два
квартала, но в тишине подступившей ночи звуки были слышны почти сносно.
- Что-то о рейде, - сказал Отто. - Задержано отправление всех
монорельсовых поездов. Нехорошо. Надо разделиться. Аня, веди Ивана по
запасному пути, а я вернусь в гостиницу.
- Резервным маршрутом уходить еще опаснее, - девушка накинула капюшон
и затянула пояс. Холодный февральский ветер пронзал насквозь. Не спасала
даже добротная американская куртка. Аня представила, что творится на
набережной, и поежилась. Там-то сейчас была и вовсе аэродинамическая труба.
А запасной путь проходил именно по берегу реки.
- Выбора нет, - отрезал Валенштайн. - Времени на споры - тоже.
- Хорошо, - девушка взяла Ивана под руку. - Идем.
Они свернули на старинную улочку и вышли к набережной. Прямо по курсу
темнело приземистое здание бывшего речного порта, а левее, по другую
сторону ярко освещенного проспекта, выстроились в шеренгу длинные
обтекаемые туши междугородных автобусов. Но конечная точка запасного пути
находилась не на автовокзале, а немного дальше - в нестройных рядах
припарковавшихся у обочины частных извозчиков. Среди них постоянно дежурили
три-четыре надежных человека, которые могли в
- любой момент вывезти кого потребуется куда угодно. Хоть на Алтай,
хоть сразу в "грязные степи".
Желающих прогуляться по набережной в столь поздний час и в такую
дрянную погоду было немного, но все-таки Аня с Иваном здесь не светились,
как два тревожных фонаря. По неверному льду реки слонялись дядьки в
длиннополых тулупах и с рыбацкими электробурами, а от широкой проруби к
каменной лестнице шли трое бодрых "моржей". Впереди и позади беглецов
прогуливались еще четыре или пять парочек, уже синих, но не замечающих
холода из-за горячей любви. В принципе, проверить всех этих полуночных
гуляк было несложно, однако "бины" тоже были людьми, хоть и клонированными,
и шляться по холодной набережной им не улыбалось. Все закоулки все равно не
проверишь. Поэтому они делали ставку на контроль вокзалов и обследование
транспорта на дорогах.
- Вон там видишь иномарку белый "Санг-Янг"? - Аня указала на стоящий
прямо напротив автовокзала автомобиль. - Водителя зовут дядя Петя.
Подойдешь, скажешь, что от Ани, и передашь ему вот это.
Она незаметно вложила в ладонь Ивану пластиковую карточку.
- Дядя Петя, - повторил Казаков. - Понятно.
- Он отвезет, куда скажешь.
- Хорошо, - Иван кивнул. - Спасибо тебе.
- Ну, прощай, - Аня поднялась на цыпочки и чмокнула Казакова в щеку.
Кожа у него была гладкой, словно он только что побрился, и едва
уловимо пахла одеколоном. Приятным, мужественным...
Аня на секунду замешкалась. Когда он успел побриться? После снятия
маски? Но почему запах одеколона такой слабый? Аня знала эту марку, ею
пользовался один из ребят ее ячейки. По утрам с ним было невозможно стоять
рядом - таким сильным был запах. А от Ивана почти не пахло. Может быть, это
отголоски утреннего бритья? Нет, исключено. Маска должна была очистить его
кожу от любых запахов. Значит, либо он брился и пользовался одеколоном
после ее снятия, либо... Либо не надевал маску вообще. Но ведь Аня сама ее
накладывала! Как такое возможно?
Фигура Ивана растворилась в полумраке, а затем вновь появилась, уже
рядом с машиной дяди Пети. Аня лихорадочно соображала, что же предпринять,
но мысли разбегались. Иван сел в машину, и она плавно тронулась с места.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг