ле у него лежали два учебника, конспект лекций, взятый у
знакомой девушки с четвертого курса, типовые решения задач и
справочник по теоретической механике. Больше всего Тимофей
надеялся на конспект и справочник, однако и в учебниках мно-
гие места он отметил закладками. Кроме того, в кармане у не-
го были две "шпоры", сложенные гармошками, длинные, как со-
литеры.
Роза Львовна встретила Тимофея с видом обреченной велико-
мученицы. На днях по поводу "этого Иванова" с ней долго и
мутно разговаривал замдекана. Из разговора она уяснила толь-
ко одно: и декан и ректор и еще какой-то "дядя Иванова" в
исполкоме не допускают мысли, что студент-вечерник Иванов
может четвертый раз подряд получить у нее двойку.
- Да проконсультируйте вы его и пустите к черту, то
есть... с богом, - сказал в заключение замдекана.
- Уже консультировала, много раз.
- Еще проконсультируйте... Вода камень точит.
- Насчет камня, Аким Акимыч, я с вами согласна, но теоре-
тическая механика, извините, не вода... будущему инженеру, а
ведь мы с вами, кажется, готовим инженеров, без нее нель-
зя...
- Оставьте вы ваш ядовитый тон, - махнул рукой Аким Аки-
мыч. - Одним дурнем больше, одним меньше, какая разница!
Речь идет о тройке. А от тройки до двойки далеко ли? На про-
изводстве выучится, если дойдет до диплома.
- Приятно слышать такие речи от замдекана.
- А вы посидели бы на моем месте. Не то бы еще сказали.
- А вы на моем?
- Я экзамены тоже принимаю. Бывает: "три" пишу - "два" в
уме...
- Ну хорошо, - вздохнула Роза Львовна. - Сдаюсь. Но учти-
те, в последний раз...
И она вышла из деканата с высоко поднятой головой, гордая
тем, что донесет этот крест до конца...
"Крест" явился ей в лице Тимофея ровно в восемнадцать
тридцать. Он поставил свой туго набитый портфель на столик
возле дверей, вежливо поздоровался и положил перед ней экза-
менационный листок с зачеткой.
- Может быть, у вас есть вопросы ко мне до экзамена? -
жалобно спросила Роза Львовна.
Нет, вопросов у него не было.
- Ну хорошо, берите билет.
Он взял, не выбирая, верхний и, даже не посмотрев на не-
го, пошел и сел в последний ряд.
Аудитория была совсем небольшая, их было только двое, и
все-таки Роза Львовна запротестовала.
- Нет-нет, Иванов, садитесь поближе.
Он сел напротив нее во втором ряду, раскрыл чистую тет-
радь и углубился в изучение билета.
"Странный он какой-то сегодня, - подумала Роза Львовна. -
А может, все-таки подготовился и ответит что-нибудь?"
Она раскрыла журнал с только что опубликованной статьей
по теории множеств и углубилась в чтение. Время от времени
она поднимала глаза и подозрительно посматривала на Тимофея.
Он сидел неподвижно, прикрыв ладонью глаза. Потом начал
что-то писать, потом опять задумался. Роза Львовна прикину-
ла, что он будет готовиться не меньше часа. Она за это время
успеет прочитать статью, а может, и сделает выписки. Однако,
к ее величайшему изумлению, через десять минут он поднялся и
сказал, что готов отвечать. В тетради у него несколько стра-
ниц были исписаны мелким бисерным почерком.
"Когда он успел, - подумала Роза Львовна. - Наверно, спи-
сывал... Но как и когда?"
На всякий случай она бегло просмотрела его записи. Это
были ответы на вопросы билета.
- Ну хорошо, я слушаю, - сказала она.
Он начал отвечать, поглядывая в свои записи. Первый воп-
рос, второй, третий... Он отвечал настолько прилично, что
Роза Львовна не сочла возможным задавать дополнительные воп-
росы. Раз, правда, он сбился, но она не стала углубляться в
его ошибку. У нее все время было ощущение, что они бредут по
высоко натянутому канату, и если он сорвется, то, пожалуй, и
она не сможет удержаться на высоте. Однако он благополучно
дошел до конца третьего вопроса, отложил записи и билет и
вопросительно взглянул на нее.
Она заколебалась. Задать ему дополнительный вопрос или
нет? Дневнику за подобные ответы она могла бы с чистой со-
вестью поставить четверку, без всяких дополнительных вопро-
сов. Но тут четверка казалась ей кощунством. Экзамен сдавал-
ся в четвертый раз. "Задам все-таки один вопрос на сообрази-
тельность", - решила она. Он, конечно, не ответит, и я с
полным основанием поставлю ему полноценную тройку.
Выслушав вопрос, Тимофей закусил губы.
- Можно подумать? - спросил он не очень уверенно.
- Думайте.
Он опять прикрыл ладонью глаза и некоторое время сидел
неподвижно. Потом встрепенулся и начал что-то писать.
- Не надо записывать, - сказала Роза Львовна, - просто
ответьте коротко, что получится.
Как ни странно, он ответил правильно. Не очень грамотно,
но правильно... Опять получалась четверка, и Роза Львовна
готова была заплакать от обиды. Ну какая же это четверка,
если экзамен сдается в четвертый раз?!
Тимофей терпеливо ждал. "Кажется, он уверен, что отметка
будет хорошей, - злорадно подумала Роза Львовна, - а я вот
все-таки не поставлю четверку. Не поставлю, и все... Пусть
жалуется, требует комиссию... Поставлю тройку".
Она объявила оценку, добавив, что снижает ее на один
балл, потому что экзамен сдавался уже многократно.
- То есть многократно не сдавался, - поправилась она. -
Сегодня вы отвечали вполне прилично, Иванов, но оценку за
предмет я вам ставлю только "удовлетворительно". И если вы
не согласны...
Он изумил ее еще раз, быстро заявив, что со всем согласен
и благодарен ей.
- Спасибо и вам, - смущенно сказала Роза Львовна, - что
все-таки выучили мой предмет.
Он усмехнулся как-то странно, попрощался и торопливо вы-
шел.
Перед уходом из аудитории Роза Львовна все-таки заглянула
внутрь стола, за которым он сидел. К ее величайшему облегче-
нию, там ничего не оказалось.
Зимнюю экзаменационную сессию, к удивлению замдекана, Ти-
мофей сдал успешно. Даже ухитрился получить две четверки.
Аким Акимыч удивился еще больше, когда Тимофей, заглянув
после сессии в деканат, объявил, что хочет кончать институт
досрочно.
"Фантастика какая-то", - подумал замдекана и мысленно до-
бавил - "ненаучная"; но вслух ничего не сказал, только пле-
чами пожал; давай, мол, если сможешь...
Сам Тимофей лишь во время сессии по-настоящему оценил
свой необыкновенный дар... В сущности, все оказалось чер-
товски просто. Останавливай время и учи сколько влезет. Хоть
на работе, хоть дома... Начальник отдела сначала недобро ко-
сился на учебники, которые вдруг появились возле тимофеевс-
кого кульмана, однако молчал, потому что Тимофей стал значи-
тельно перевыполнять нормы и не заикался об отпуске, который
ему полагался для сдачи экзаменов. А отпуска сотрудников в
конце года, хоть и вполне законные, приводили начальника в
состояние бессильной ярости, по причине горящих планов. Ти-
мофей же молчал об отпуске потому, что задумал один экспери-
мент... Для этого эксперимента требовалось время, то есть
отпуск, когда длительное исчезновение Тимофея могло пройти
незамеченным. Ну а экзамены - с ними на этот раз удалось
справиться без отрыва от НИИ.
Во время сессии Тимофей даже обрел вкус к занятиям. Если
при сдаче первого экзамена в ход были пущены все пособия и
подробные "шпоры", то на последнем Тимофей воспользовался
лишь конспектом и то для перестраховки. На тройку материал
был проработан. И тройку Тимофей законно получил бы без по-
мощи конспекта. Ну а с конспектом вытянул на "четыре".
Для товарищей по отделу Тимофей стал полной загадкой.
Предположения, что он "загордился", что ему "газирозаннная
вода ударила в голову" отпали сами собой. Что-то с ним слу-
чилось, а вот что, никто не понимал... Отмечать премию он
теперь отказывался, в кино вместе со всеми не ходил. На де-
вушек-чертежниц не обращал внимания. Зойка просто с ума схо-
дила от ревности, похудела и побледнела, отчего стала еще
привлекательнее, а он - хоть бы что...
Жора, на остроты которого все вдруг как-то перестали реа-
гировать, изнывал от осознанного и затаенного в глубине души
ощущения собственной неполноценности рядом с Тимофеем. Когда
распался в конце года спортивный кружок по освоению "приемов
Иванова", как его называл сам Петр Семенович, который исп-
равно посещал все занятия, Жора испытал только мимолетное
удовольствие. А Тимофей, который на занятиях кружка играл
роль дирижера в этом маленьком "оркестре" и который на гла-
зах у всех от занятия к занятию все больше входил в располо-
жение Петра Семеновича, не сделал ни малейшей попытки восс-
тановить кружок своего имени. С точки зрения Жоры, все это
было алогично, а где крылась причина, Жора не мог понять,
как ни старался. И когда он читал во взгляде Тимофея вместо
былой неуверенности и постоянной настороженности спокойную
отрешенность и равнодушное превосходство, у него начинались
колики где-то в желчном пузыре.
В довершение всех бед Тимофей получал теперь больше, чем
Жора: за перевыполнение норм, за кружок... Могло даже слу-
читься, что его выдвинут на Доску почета... А уж этого Жора
не пережил бы.
Чтобы подправить свой явно пошатнувшийся авторитет, Жора
решился на меру крайнюю, и с его собственной точки зрения
весьма рискованную: он объявил, что поступает на вечернее
отделение того самого института, в котором учился Тимофей.
Это опрометчивое решение обернулось солью на его собственные
незаживающие раны...
Тимофей, услышав о намерении Жоры, предложил ему помочь
при подготовке к вступительным экзаменам. Жора счел момент
благоприятным для ядовитой атаки.
- Нет уж, спасибо, Тим, - сказал он как можно радушнее, -
я как-нибудь сам справлюсь. Лучше своими хвостами занимайся.
А то ведь могут и исключить, не посмотрев, что ты у нас ге-
рой.
- Не хочешь, не надо, - пожал плечами Тимофей.
- Между прочим, Жорик, хвостов у Тима давно нет, - заяви-
ла Зойка. - А эту сессию он сдал лучше многих...
Тимофей удивился, что Зойка в курсе его последних инсти-
тутских дел; он о них никому в НИИ не рассказывал. Потом он
вспомнил, что видел ее однажды вечером в институте. "Вероят-
но, и она поступила на вечерний", - решил Тимофей и перестал
об этом думать.
А Жора, которому очень нравилась Зойка, наоборот, думал
об этом всю ночь, и, так как хорошо знал, что Зойка нигде не
учится, он к утру решил поговорить и с Зойкой и с Тимофе-
ем...
Подходящий случай представился на следующий день. Тимофей
отпросился у начальника отдела и ушел на час раньше. Почти
тотчас куда-то исчезла Зойка. Жора понял, что назначена
встреча... С горечью во рту и с томлением в сердце он отпра-
вился на разведку.
До окончания работы оставался еще почти час. Жора спус-
тился в вестибюль и обнаружил, что Зойкиного пальто на ве-
шалке нет. Тогда он торопливо оделся и, соврав вахтерше, что
идет в поликлинику, выскочил на улицу. Уже темнело, падал
мокрый снег, и в десяти шагах ничего не было видно. Жора ре-
шил для начала проверить кассы кинотеатра, который находился
поблизости; тем более что через полчаса должен был начаться
очередной сеанс. Однако, едва повернув за угол, Жора нос к
носу столкнулся с Зойкой. Она торопливо шла навстречу в рас-
пахнутом пальто и небрежно наброшенной на голову шерстяной
косынке. В руках у нее была авоська со свертками. Авоська
сначала удивила Жору, но он быстро сообразил, что, видимо,
готовится более серьезная встреча у Зойки. Это открытие
окончательно расстроило его.
- Жорик? - искренне удивилась Зойка, когда он преградил
ей дорогу. - Ты куда собрался?
- А ты?
- Я? Никуда... На минуту в магазин забегала. Останусь се-
годня работу кончать... Вот пожевать на вечер купила.
"Врет, ясно", - решил Жора и ядовито спросил:
- Что и Тимофей, конечно, останется?
- При чем тут Тимофей! - помрачнела Зойка.
- При том, что противно смотреть, как ты за ним бега-
ешь...
- А тебе-то что? Может, завидно?..
- Ох, Зойка! - В голосе Жоры послышалась угроза.
- Знаешь что, Жорик? Шагай-ка ты куда шагал. - Она попы-
талась обойти его, но он не позволил.
- Постой, мне надо с тобой поговорить...
- Не о чем нам разговаривать, Жора.
- Постой! - Он схватил ее за руку.
- Пусти...
Пытаясь вырваться, она поскользнулась и чуть не упала.
Неожиданно из снежной пелены возник Тимофей. При виде Жо-
ры, который пытался удержать раскрасневшуюся, рассерженную
Зойку, Тимофей в недоумении остановился.
- Ребята, вы что?
- А-а, значит, у вас тут встреча назначена, - зашипел Жо-
ра, отпуская Зойку.
- Скотина! - прошептала Зойка и, размахнувшись, влепила
Жоре звонкую пощечину.
- Ах ты... - завопил Жора и так сильно оттолкнул Зойку,
что она не удержалась и упала. Тимофей растерялся: то ли по-
мочь Зойке, то ли проучить этого Жору? Так как Зойка, каза-
лось, в полном недоумении сидела на снегу и Жора не делал ни
малейшей попытки помочь ей, Тимофей выбрал первое.
- Ошалел? - крикнул он Жоре и принялся поднимать Зойку.
Она медленно встала, держась за него, но когда Тимофей хотел
собрать ее рассыпавшиеся покупки, она вдруг уткнулась ему в
плечо и громко подетски заплакала.
- Ну-ну, успокойся, Зоя, - тихо сказал Тимофей. - Успо-
койся... Ты ушиблась, что ли?
Зойка затрясла головой, продолжая всхлипывать. Жора молча
наблюдал эту сцену. Тимофей мельком взглянул на него. Одна
щека у Жоры была белая, а другая побагровела.
- Ну и хам же ты, Жора, - заметил Тимофей и, покачав го-
ловой, добавил: - Просто подонок...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг