Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
и  направляющий  его.  Необходимо  установить  их  связи.  Должны  ведь  они
сноситься  каким-то  образом?! Вот этого "некто", будем называть его условно
"Наставник",  мы возьмем на себя. Мы придадим Чернобровину нашего работника,
который  и  будет  заниматься  Наставником. Чернобровин не должен показывать
вида,  что  знает  своего напарника, и вмешиваться в его действия без особых
на  то  указаний.  Словом,  все  должно  выглядеть так, будто вы продолжаете
расследовать  обычное уголовное дело. Пусть никто не подозревает, что теперь
параллельно  с  вами  работают органы безопасности. Вы установите наблюдение
за квартирой Сухорослова и за музеем. Уже сделано? Отлично.

                                    ***

     ...  Найти  Сухорослова?!  Легко  сказать!  В  Крутоярске насчитывается
больше  пятисот  тысяч  жителей,  и  преступник,  даже если он и оставался в
городе, имел все возможности бесследно кануть в людском море.
     И  вот  Чернобровин  в  штатском  костюме, изменив внешность, появлялся
всюду,   где   мог   случайно   встретить   Сухорослова:   на   рынках,   на
железнодорожном   и   речном   вокзалах,  заглядывал  в  рестораны,  пивные,
чайные...  Он знал, что ему всюду сопутствует напарник, но никогда не ощущал
его присутствия.
     На  третьи  сутки  поиска Чернобровин обследовал район железнодорожного
вокзала.  К  концу  дня он наведался в еще один пивной павильон. Фасад этого
заведения  был  выкрашен  в ярко-голубой цвет, поэтому местные любители пива
окрестили павильон "Голубым Дунаем".
     Как  и в любое время дня, здесь было людно и шумно. У столиков толклась
разноликая  публика. В углу кто-то пиликал на губной гармошке. Чернобровин в
форме  железнодорожника,  с  железным  сундучком в руках, ни дать ни взять -
член  паровозной  бригады,  идущий  домой  со  смены,  взял  кружку  пива  и
устроился  за  высоким  столиком  неподалеку  от  входа.  Отсюда  можно было
обозревать  помещение, посетителей за другими столиками и очередь жаждущих у
прилавка, гудящую, как растревоженный пчелиный рой.
     Стену  над  прилавком  украшала  большая  копия со знаменитых репинских
"Запорожцев",   чрезвычайно   примечательная   по  исполнению.  У  копииста,
вероятно,  не  оказалось  под  рукой  киновари  и  кармина, а потому веселые
сечевики  выглядели  словно  вываленные в муке и походили больше на пекарей.
Завсегдатаи  павильона  привыкли  к  этому  курьезу  и  не  обращали на него
внимания,  Чернобровин же не мог удержаться от улыбки. "Уж не Сухорослова ли
изделие?" - пришло ему в голову. Он усмехнулся и стал оглядывать зал.

     Прямо  против  него,  у  соседнего  столика,  стоял Сухорослов. Длинные
черные  волосы,  усики  ниточкой над толстыми губами, бугристый низкий лоб -
все  точно  отвечало описанию его наружности, а узенький, едва заметный шрам
на   подбородке   рассеивал   последние  сомнения.  Сухорослов  был  одет  с
полуцыганским,   полублатным  шиком:  серый  каракулевый  картуз  с  кожаной
отделкой,  замшевая  куртка, брюки из дорогого синего материала с "молниями"
на  карманах,  желтые  сапожки.  Явно  нетрезвый,  он клевал носом над своей
кружкой.
     Чернобровин  достал  из  кармана коротенькую черную трубочку и закурил:
этим  условным  знаком  он  давал  знать напарнику, что Сухорослов находится
здесь.
     "Ах  вы  сени,  мои  сени!" - запиликала губная гармошка. Это означало:
"Понял, вижу!".
     ...   Менялись   за  столиком  Сухорослова  посетители,  и  каждый  раз
Чернобровин  спрашивал  себя:  "Не  этот ли вот черненький, низенький и есть
Наставник?  Или,  может  быть, вот этот солидный дядя?". Но ни тот ни другой
ни  движением,  ни  словом  не  пытались  войти  с  Сухорословым в явный или
замаскированный  контакт.  Они пили свое пиво и уходили. Сухорослов также не
обращал  ни  на кого внимания, только время от времени апатично потягивал из
кружки.
     Вот  к  столику  Сухорослова  протиснулся  некто  в летнем коломянковом
пиджаке   и  светлой  фетровой  шляпе,  под  мышкой  -  портфель  и  газета.
Какой-нибудь  командировочный  из  тех,  что ежедневно десятками прибывают в
Крутоярск  и убывают из него. Вежливо осведомившись: "Тут свободно?" - занял
место,  одул  пену и, отхлебнув из кружки, поставил ее на столик. На полочку
под  крышкой  столика  положил  портфель  и  газету,  достал  платок  и,  не
торопясь, обтер светлые, коротко подстриженные усы я потное лицо.
     Если  бы  пивная  была  освещена  получше  и  старший  лейтенант  стоял
поближе,  он  заметил  бы,  возможно, что посетитель в фетровой шляпе бросил
искоса  быстрый  взгляд  на  Сухорослова  и  в  его глазах сверкнул недобрый
огонек.  Но огонек тотчас погас, и Чернобровин ничего не заметил, не услышал
в  гомоне  пивной,  как, поднося кружку к губам, неизвестный прошипел сквозь
зубы: "Нализался, идиот!".
     Посетитель  допил  пиво,  взял портфель и проследовал к выходу. Газета,
свернутая  в  узкую  полосу, осталась лежать на полочке. Чернобровин ожидал,
что   ему  крикнут  вслед:  "Гражданин,  газетку  забыли!".  Нет,  никто  не
крикнул...
     За  ним  покинул  павильон "музыкальный посетитель" с губной гармошкой.
Он еще относительно твердо держался на ногах.
     Сухорослов   остался   за   своим   столиком   один.   Покатав  глазами
направо-налево,  он опустил руку под крышку столика и потянул газету к себе.
Быстро сложив ее, сунул в карман.
     "Значит,  это был "он!" - ликующе подумал Чернобровин. - Вот удача! Ну,
за  того  можно  не  беспокоиться, след взят. Посмотрим, куда направит стопы
мой подопечный".
     Сухорослов  побрел  в сумрак привокзальных переулков. По дороге зашел в
продовольственный  магазин  и взял еще поллитра водки. Чернобровин, наконец,
установил  новый  адрес Сухорослова: он нашел временный приют у своей давней
приятельницы по спекулятивным делам.

                                    ***

     ...  Напарник,  однако,  оказался  не так удачлив, как Чернобровин. Он,
правда,  сумел  сфотографировать  гражданина  в фетровой шляпе, но потом тот
внезапно  остановил  такси  и укатил. Это вышло так неожиданно и быстро, что
напарник  ничего  не  мог  предпринять,  только  заметил номер машины (шофер
такси  потом  сообщил,  что  седок  в  фетровой  шляпе  слез  на Центральном
проспекте, сунул деньги и ушел).
     Еще  сутки  прошли  в напряженных, но безуспешных попытках восстановить
след человека в фетровой шляпе.
     Квартира  Сухорослова  находилась  под  неослабным  наблюдением.  Но  и
отсюда  сообщения  были неутешительные: Сухорослов залег, как барсук в норе,
и не показывался.
     Генерал  с Максимовым, посовещавшись, пришли к выводу: Сухорослова надо
брать.  Когда  он  снова выйдет на явку, неизвестно. Если же Наставник учуял
слежку,  то  времени  терять  нельзя.  Оставалась  надежда через Сухорослова
восстановить потерянный след.
     - Товарищ  полковник! - взмолился Чернобровин, узнав об этом решении. -
Подождите  еще  немного. Сухорослов должен непременно второй раз вернуться в
музей!  В  первый  раз  он  ничего  не  взял,  ручаюсь. Он даже не успел как
следует  просмотреть  папку,  ему  помешала  Ковальчук.  Он искал документ в
комнате   Зинаиды   Васильевны.   Лист   из   диссертации  он  захватил  как
оправдательный  документ  перед  Наставником. "Вот, дескать, я был в музее!"
И,  прежде  всего,  как свидетельство того, что тайна завещания еще не стала
достоянием  советских  людей.  Потом,  когда все уехали, он снова вернулся в
зал и попытался продолжить поиски...
     Чернобровин остановился.
     - Продолжайте, - сказал полковник.
     - Сухорослов,  конечно,  страшно  торопился  и  нервничал,  ведь он все
время  ходил  по  острию  бритвы.  Понимал, как сильно рискует. Ищет папку -
нету;  если  помните,  я  накануне  поднял  ее и положил на стеклянный шкаф.
Сухорослову  стоило  только поднять голову, чтобы увидеть эту папку... Но он
не  сделал  этого.  Вот  эта  "психическая  слепота"  говорит о том, в каком
состоянии  находился  преступник. А тут Кирюхин то и дело подходит к двери и
проверяет печати... И Сухорослов решил больше не испытывать судьбу...
     - Но почему же все-таки следует ожидать нового визита Сухорослова?
     - Наставник   выждал,  пока  немного  уляжется  суматоха,  связанная  с
первыми  днями  следствия.  На  явке  Сухорослов  получил  от него директиву
довести  дело  до  конца, то есть вторично проникнуть в музей. Эта директива
была  передана  через  газету,  в  какой  форме  -  трудно  сказать.  Газету
Сухорослов, надо полагать, уничтожил.
     - Очень  логично  и интересно, прямо художественную картину нарисовали,
-  сказал  полковник,  улыбаясь.  -  Но,  Вадим  Николаевич,  это опять-таки
гипотезы. А где доказательства, что Сухорослов явится снова?
     - Поступили  сведения,  что  приятельница  Сухорослова  была у Косого и
получила от него набор отмычек.
     - А!  Это  уже  не  журавль  в  небе,  а  синица  в  руках.  Что  же вы
предлагаете? Засаду?
     - Я  предлагаю нечто лучшее. Сухорослова мы, конечно, возьмем. Но нужно
обставить  операцию так, чтобы он еще до момента задержания сам показал нам,
где находится завещание.
     - Как же вы это сделаете?
     - Вот как. Папку нужно положить на место...
     И  Чернобровый  выложил  свою  идею.  Предложенный  план получил полное
одобрение.
                                                         9. Восковая персона
     Давно  уже  стемнело,  время  подходило  к  двенадцати. Музей чернел на
берегу  геометрической  своей  громадой,  в нем не светилось ни одного окна.
Кирюхин  сидел  на  скамеечке у ворот, поставив "ижевку" меж колен. После ЧП
он   проявлял  особую  бдительность  и  на  дежурство  являлся  даже  раньше
положенного.  Вот  и сейчас, завидев темную фигуру, возникшую из-за угла, он
заерзал, насторожился...
     Однако   прохожий   шел   спокойно,  не  проявляя  никаких  агрессивных
намерений.  У старика отлегло от сердца: было в этой фигуре что-то знакомое,
привычное взгляду. Фигура приблизилась, и сторож узнал Сухорослова.
     - А!   Василий   Кузьмич!   -   дружелюбно  приветствовал  его  старик.
Кого-кого,  а  этого  человека он никак не заподозрил бы в посягательстве на
музейные  ценности. За что уволили бывшего "реставратора", Кирюхин толком не
знал,  ибо история с кражей книг не вышла за стены директорского кабинета, а
тем  более  не  имел  представления  о  павших  теперь на Сухорослова тяжких
подозрениях.  Для  Кирюхина  он  оставался по-прежнему недавним сослуживцем,
"рубахой-парнем", не дураком выпить.
     - Давно  к  нам  не  заглядывали.  Прогуливаетесь,  значит.  Присядьте,
отдохните!  -  И  старик  подвинулся,  всем  своим  видом показывая живейшую
готовность покалякать.
     - Здравствуй,  товарищ  Кирюхин,  из  кино  иду,  -  сказал Сухорослов,
садясь.  -  А  ты все оберегаешь этот допотопный мавзолей? Пауки в ружье еще
не  завелись?  -  пошутил  он.  -  Ну,  что  новенького?  Да, впрочем, что я
спрашиваю, ведь у вас тут сплошная древняя история...
     - Не  говорите,  Василий  Кузьмич!  -  запротестовал  старик, становясь
серьезным. - Ох и дела! Такие дела!..
     - Что,  Гольдман  со своим заместителем поругалась? Или выходной день с
четверга на понедельник перенесли?
     - Грех   шутить,  -  угрюмо  сказал  старик.  -  Дела,  прямо  оказать,
уголовные.
     - Ну?!
     - Зинаиду  Васильевну  без  малого не убили! В больнице лежит, говорят,
па-ра-ли-зо-ва-на...
     Кирюхин принялся рассказывать о происшествии в музее.
     - Грабителя-то нашли? - перебил Сухорослов.
     - Какое!  -  Старик  махнул  рукой.  -  Видать, бросили это дело. Никто
теперь из милиции и не показывается.
     Сухорослов поежился, словно от ночной прохлады.
     - Закурим, что ли?
     Он  достал  "Беломор" и так ловко щелкнул в донышко пачки, что папироса
выскочила прямо в руки старику.
     - Вот,  Василий  Кузьмич,  какие  неприятности  случаются,  - продолжал
старик, глубоко затягиваясь. - Разве найдут? Держи карман шире...
     Дальше  разговор  как-то  перестал клеиться. Кирюхин начал зевать, речь
его  становилась  все  менее  и  менее  связной.  Наконец, он клюнул носом и
опустил голову на грудь.
     Папироса  с наркотиком сделала свое дело Сухорослов выждал пару минут и
потряс  Кирюхина.  Убедившись,  что  теперь  никакое ЧП не в силах пробудить
старика, оглянулся, прошел во двор и достал связку отмычек...
     В   зале  стояла  особенная,  пустынная,  стылая  тишина,  свойственная
нежилым  помещениям.  Бледный круг света, брошенный электрическим фонариком,
заскользил  по  полу...  по  витрине...  по манекенам, которые в причудливых
костюмах стояли безмолвные, как мумии, по бокам книжного шкафа.
     По  улице,  огибая  здание  музея,  неслись  автомашины. Она торопились
спуститься  к понтонному мосту, который соединял левобережную часть города с
промышленной правой: в полночь мост разводили для пропуска судов.
     Сухорослов  приблизился  к  шкафу, держа в одной руке снятые ботинки, в
другой  фонарик.  Обувь  поставил  на пол и, присев, звякнул отмычками. Руки
его  слегка  дрожали.  Скрипнула  отодвигаемая  дверка.  Сухорослов  осветил
полки:  "Тут!".  Папка лежала на прежнем месте. Оставалось взять ее, закрыть
шкаф...  Как  будто все. Через несколько минут он будет за воротами музея, а
дальше  - солидная пачка "красненьких" и новый паспорт, обещанный ему шефом,
привольная жизнь где-нибудь в другом городе, пока хватит денег...
     Внезапно  ему  показалось,  что  сзади  кто-то  дышит. Сухорослов так и
застыл  на  корточках,  прислушиваясь.  Нет,  показалось,  это он сам дышит.
Ночной гость перевел дух и поднялся.
     И  в  этот  миг  кто-то  крепко  взял  его  сзади за руку пониже плеча.
Сухорослов,  холодея,  медленно  повернул  голову:  сзади  стоял... казак из
стеклянного  шкафа, большой, темный, бородатый, в железном шишаке. Но это не
была  мертвая  "восковая  персона",  как  в  шутку  именовали ее в музее. От
страшного  бородача веяло теплом жизни, а из-под шишака грозно глядели живые
глаза. Левой рукой он держал Сухорослова, а правой опирался на пищаль.
     Преступник   оцепенел.   Ощущение   было   такое,  будто  ему  внезапно
заморозили всю нижнюю половину туловища. Перехватило дыхание.
     - Все,  Сухорослов!  -  сказал  казак  голосом  Чернобровина, прислоняя
пищаль  к  витрине.  -  Папочку-то  сюда  дайте. - Он взял ее из рук вора. -
Пойдемте!
     Сухорослов  пошел,  с трудом переставляя ватные ноги. Он силился что-то
сказать, но язык отказывался повиноваться - потрясение было слишком сильно.
     Медленно  прошли  они через двор музея к воротам, за которыми продолжал
крепчайше   спать  Кирюхин,  и  очутились  на  улице.  Чернобровин  негромко
свистнул: из-за ларька напротив вышли два оперативника.
     - Вы  что,  идти  не  можете,  что  ли?  -  спросил Чернобровин, слегка
встряхивая пленника. - Нервы подгуляли? Сейчас машина подойдет.
     Сухорослов  молчал,  делая  вид,  что  ему  дурно.  На  самом  же  деле
несколько  глотков свежего воздуха привели его в себя. Нервный шок проходил.
Теперь  он  напряженно  вглядывался в сторону реки, где в темноте по воздуху
двигались  красные  и зеленые огоньки. Глухой металлический грохот доносился
оттуда:  рабочие  кувалдами  выбивали  болты  соединений понтонов, а огоньки
горели на судах, ожидающих пропуска.
     Здесь,  и  только здесь могло еще быть спасение! Помощники Чернобровина
были  совсем  близко. Сухорослов набрал в легкие воздуха и, решившись, вдруг
сильно  толкнул  Чернобровина  в  грудь.  Старший лейтенант, не ожидавший от
задержанного такой прыти, отлетел в сторону.
     И   тогда  редкие  парочки,  прогуливавшиеся  в  этот  поздний  час  по
набережной,  стали свидетелями необычной сцены: по асфальтированному спуску,
ведущему  от  музея к понтонному мосту, неслась карьером цепочка людей. Луна
вышла  из  облаков  и  светила ярко, процессию можно было разглядеть во всех
подробностях.
     В  том  факте,  что бегут люди, не было, собственно, ничего особенного.
Жители  правобережья,  опаздывающие  к  разводке  моста, поневоле занимались
подобной  "физкультурой", если не хотели остаться на левом берегу до четырех
часов  утра.  За  бегом  следовали прыжки, и победителем в этом своеобразном
кроссе  оказывался  тот,  кто  успевал  в последний момент перескочить через
образовавшуюся   расщелину,  если,  конечно,  она  не  оказывалась  чересчур
велика.
     Таким  образом,  люди,  бегущие  в  первом  часу  ночи  во  весь опор к
понтонному   мосту,   никак  не  могли  смутить  или  удивить  крутоярцев  и
рабочих-понтонников.   Удивление   вызвало   другое:  в  десятке  метров  за
"лидером"  (это  был  Сухорослов)  неслась фигура в чрезвычайно оригинальном
одеянии,  бородатая,  в  богатырском шлеме. Поверх красного кафтана она была
облачена   в   бахтерец,  кольчужный  доспех  с  металлическими  планками  -

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг