непростительных промахах я поставлю в известность кого следует - в свое
время. (Хаутон поежился). Я считал вас умнее! (Хаутон проглотил и это).
Нужно поправлять положение. Перед нами находится нечто затмевающее всю
гарсемальскую авантюру. Понимаете ли вы это? Здесь может быть пахнет
миллиардами! А вы ведете себя, как мальчишка. Не рваться отсюда следует, а
подольше пробыть на острове. Но вы основательно испортили дело. Теперь
придется искать другие пути...
Хаутон только кивал головой. Сказать было нечего, Фред целиком был
прав. "Гарсемальская авантюра" и все связанное с ней отходило на задний
план. На первый выступали тайны острова.
ГЛАВА 8
Пленники
Бесшумно откинулся в потолке люк белого металла, и две фигуры в
скафандрах из прозрачного пластиката спустились по узкой алюминиевой лесенке
вниз. Помещение, в котором они очутились, имело форму правильного круга и
было совершенно пусто. По стене с интервалами располагались дверцы, какие
делают на платяных шкафах. Люди в скафандрах открыли дверцы - каждый свою -
и скрылись в кабинах, чтобы через минуту появиться снова, уже в обычной
своей одежде.
Первым вышел Зобиара в белом халате, вторым - очень высокий ростом и не
по годам стройный старик. Характерные и выразительные черты лица его, будто
отлитого из темной бронзы, складом и цветом своим свидетельствовали, что
человек этот - сын Индии. Лицо окаймляла длинная, закрывающая половину
груди, борода, такие же серебряные седины ниспадали на высокий, выпуклый без
морщин лоб. Одеяние его состояло из просторной куртки светло-кремового
шелка, широкого пояса и таких же шаровар в бесчисленных складках, На лице
старого индуса отражалось радостное возбуждение.
- Ну вот, Виценте! - сказал он, кладя руку на плечо инженера. - Еще
немного, возможно, еще одна ступень - и мы достигнем вершины...
- Какой шаг, учитель! - отвечал Зобиара. - Я, признаюсь, не ожидал
такого успеха нынешнего, эксперимента. Как близка стала цель!
- Еще ступень, - продолжал индус, - в наших руках будет ключ к заветной
кладовой природы. "Сигма-лучи"! Не напрасно я возлагал на них такие надежды.
Ах, Виценте! Труд всей жизни подходит к завершению. И только сейчас я
ощущаю, насколько устал...
Он слегка пошатнулся.
- Вам нужно отдохнуть, учитель! - сказал Зобиара. поддерживая его под
локоть. - Вы не спите уже вторые сутки.
- Разве? Эти часы пролетели, как минуты. Но могу ли я спать сейчас... Я
хочу навестить Декобра, Гловачека - пусть порадуются с нами...
Индус провел рукой по лбу, и весь облик его выразил глубочайшее
утомление.
- Вам необходимо отдохнуть! - настойчиво повторил инженер. - Берегите
себя. Я соберу совет, чтобы сообщить о результатах сегодняшней работы.
Кстати, нужно решить еще кое-что...
- Что именно?
- У меня вызывают серьезное опасение эти, янки, которых мы сняли со
шхуны. Они ведут себя вызывающе.
- Возьмите с них честное слово, Виценте, и отправьте их домой.
- Глава экспедиции профессор Хаутон наотрез отказался дать такое слово.
Да если бы он и дал его надобно еще подумать. Им трудно довериться.
- Я прошу, Виценте, обходиться с ними мягко. Ведь это наши коллеги.
- Вы ошибаетесь, учитель. Кто они? Этот Портер именует себя доктором
зоологии. Но я не нашел его имени ни в одном из справочников и указателей.
Толстяк Бейтс - только хозяйственник. Капитан - морской бродяга и
проходимец. А сам профессор Хаутон представляет науку, не имеющую ничего
общего с той, которой вы отдали всю свою жизнь. Я рассказывал вам об этой
нашумевшей истории с Ноевым ковчегом? Подозреваю, что их экспедиция в
Гарсемалу имеет какие-то другие, темные цели. Этих людей нужно опасаться,
учитель. Особенно сейчас.
- Хорошо, Виценте, - устало сказал старый индус. - Собирай совет. Я
полагаюсь на тебя... Но только помни, что я противник крутых мер.
* * *
Поутру Портер вместе с Хаутоном отправились на прогулку в сторону
юго-восточных утесов. У лаборатории "С" их остановил малаец, одетый в
широкую рубаху и такие же шаровары, вооруженный новехонькой скорострельной
винтовкой. Ругаясь сквозь зубы, гости свернули на дорожку, ведущую к
лаборатории "А". Не успели они сделать сотни шагов, как такой же страж, взяв
винтовку наперевес, преградил им путь.
Хаутон, выпятив грудь, решительно двинулся на часового: "Ну, ну,
коричневая обезьяна!" - и добродушное выражение лица малайца внезапно
сменилось злым и настороженным. Хаутон услышал короткое "клинг-кланг!"
затвора и предостерегающий гортанный возглас.
- Бросьте! Пойдемте назад! - скомандовал Портер.
Они вернулись домой. Пообедав, Портер проспал до вечера. С наступлением
темноты он исчез. Наделенный кошачьим зрением Портер легко ориентировался на
дороге, ведущей к лаборатории "А". Часовой стоял на месте. Портер лег и
пополз, не шевеля, казалось, травинки:
Густая растительность по сторонам дорожки скрывала его.
Предусмотрительно одетый в темное платье, Портер передвигался чрезвычайно
медленно. Для того чтобы преодолеть сотню метров, ему потребовалось около
часа. Раза два малаец проходил совсем близко, мурлыкая под нос какой-то
монотонный мотив. Наконец, Портер оказался позади часового.
Скользнув в дверь и притаившись за распределительным щитом, Портер
разглядывал внутренность лаборатории "А". По объему помещение можно было
сравнить с ангаром. Пол, устланный цветными плитками, пересекали дорожки из
резиновой ткани. Многочисленные столы вдоль стен, количество рабочих мест,
разнообразие электроизмерительных приборов - все говорило о крупном размахе
производимых здесь опытов.
Людей в зале не было. Внимание Портера приковала установка в центре
зала. Все приборы здесь имели какие-то непомерные, преувеличенные размеры.
Все смотревшись, Портер почувствовал себя лилипутом, попавшим в
электрохозяйство великанов. Яркие блики лежали на поверхности двух громадных
полированных шаров, выкованных будто из чистого золота. Шары покоились на
высоких, мощных колоннах.
И колонны, и площадка, на которой они были установлены, представляли,
собой какой-то особый диэлектрик из нежно-голубой прозрачной пластмассы.
Частая медная сетка окружала установку и обрывалась, не доходя полметра до
пола.
Из двери в другом конце помещения вышел лаборант и полез под сетку.
Посвистывая, он поднял легкую деревянную лесенку, лежавшую у подножия
колонны, и приставил ее к шару.
Портер увидел, что поверхность шара снабжена люком. Человек скрылся
внутри. Тогда Портер осмелел и подобрался к сетке. Резиновая ткань заглушала
его шаги.
Скользнуть под сетку было для Портера делом одной секунды. Он принялся
рассматривать колонну. Сквозь пластмассу был отчетливо виден серебристый
стержень в центре.
...Раздался звонок. Стрелка на большом вольтметре качнулась и пошла
вправо, регистрируя растущее напряжение. 2... 6... 8... наконец, 10
миллионов вольт. Все пространство внутри сетки засветилось странным сиянием,
как будто сам воздух приобрел способность лучиться. Фосфоресцирующие
голубые, розовые и нежно-зеленые столбы заходили, качаясь, вокруг Портера.
Разведчик с любопытством наблюдал это явление, напоминающее северное сияние.
В этот момент на пороге лаборатории появился Зобиара.
- Опять "корона",[9] - услышал Портер недовольный возглас инженера.
Вслед за тем стрелка вольтметра, словно подстегнутая этим выражением
досады, рванулась к цифре "12". Широкая, извилистая лента молнии связала оба
шара. Нестерпимый блеск ослепил Портера, громовый удар потряс все клетки его
организма. Незваный гость упал навзничь.
[Image007]
Очнулся он уже за сеткой. Зобиара приподнял его за ворот одной рукой,
как щенка, встряхнул и поставил на ноги.
- Молитесь своему богу, что остались живы! - процедил инженер сквозь
зубы. - Кто просил вас соваться туда, где в вас меньше всего нуждаются!?
Он с такой силой стиснул руки Портера выше локтя, что кровь бросилась в
лицо мнимого ученого, оно стало пурпурным.
- Идите! - сказал Зобиара, не особенно вежливо подталкивая разведчика к
выходу. - И помните, что в другой раз так дешево не отделаетесь, если даже
уцелеете!
Портер вылетел из лаборатории с самочувствием школяра, пойманного на
проказе и жестоко высеченного.
Чашу терпения островитян переполнил еще один некрасивый эпизод. "Героем
дня" на сей раз явился Рамирес. Слуга, подавая капитану какое-то мясное
блюдо, нечаянно облил соусом лацкан его белого пиджака.
Взбешенный Рамирес вскочил. Портер не успел удержать капитана. В
следующий миг слуга получил прямой удар в нижнюю челюсть, отлетел и
хлопнулся об стену. Он с трудом поднялся, обтер окровавленные губы и, бросив
на Рамиреса гневный взгляд, выбежал вон.
- Позволяете себе лишнее, капитан! - недовольно зарычал Портер. - Вы не
на "Амазонке"! Поймите, нам сейчас следует держаться тише воды, ниже травы.
Перед ужином снова появился Зобиара. Он объявил путешественникам
решение совета островитян:
"Обитатели Острова Больших Молний встретили поддевших крушение
гостеприимно. Однако люди, которым островитяне спасли жизнь, не проявили
достаточного уважения к достоинству хозяев острова. Пришельцы нарушили
запрет, наложенный на отдельные объекты, позволили себе угрожать
островитянам, оскорбляли их словами и даже действием.
Люди, не уважающие чужого достоинства, не уважают и чужих тайн. Само
существование острова и производимые на нем работы являются тайной,
разглашение которой до времени нежелательно. Поэтому принято решение:
задержать пришельцев на острове.
Господа Хаутон, Бейтс и Портер будут содержаться на положении пленников
до тех пор, пока это будет необходимо. Что касается капитана Рамиреса, то
он, если пожелает, может принять участие в работах по текущему ремонту
"Ломоносова"".
Зобиара повернулся и вышел.
- Ну-с?! - пробормотал Бейтс. Портер молча, крупными шагами мерил
комнату из угла в угол.
- До тех пор, пока совет островитян сочтет необходимым! - фыркнул
Хаутон. - А может быть Рао-Сагиб и его компания ищут "философский
камень"[10] и мы будем торчать в этой дыре до самой смерти?
- Я предупреждал вас! - бросил Портер.
- А вы-то сами хороши! - огрызнулся Рамирес. - Нужно вам было лезть в
лабораторию...
Но тут Портер смерил его таким взглядом, что Рамирес только съежился и
зашипел, как хищник под хлыстом укротителя.
- Нужно действовать! - сказал Портер.
- Как и в каком направлении? - спросил Хаутон.
- Бежать.
- Каким образом? - простонал Бейтс.
- Возможности есть. Смотрите, что я нашел за обедом в булочке.
Портер бросил на стол записку.
Четыре головы склонились над небольшим листком бумаги. Мелким угловатым
почерком на клочке было выведено по-английски: "Ждите меня завтра в три час?
ночи. Очень важно. Доброжелатель".
ГЛАВА 9
Заговор пяти
Компаньонов перевели в небольшой, из пяти комнат, изолированный домик,
уютно обставленный и совсем не похожий на тюрьму. Не так уж много изменилось
в их положении; обращались с ними по-прежнему, вежливо, только теперь членам
экспедиции уже не приходилось встречаться с островитянами, да прогулочная
площадь была ограничена радиусом в пятьсот метров.
О том, что они отныне зачислены в пленники, путешественникам напоминали
также два вооруженных стража (обычно это были индусы или малайцы), бессменны
дежурившие у дверей их обиталища. Винтовок не было, зато на поясах
"телохранителей" болтались массивные пистолеты в расстегнутых кобурах, немые
свидетели того, что добрым отношением пришел конец.
Пока пленники терялись в догадках о намерениях неведомого
"доброжелателя", пролетел день и наступила желанная ночь.
- Очередная гроза! - сказал Хаутон, распахивая окно.
Над Островом Больших Молний в эту полночь нависли тяжелые,
дымно-багровые тучи. Зарницы, вспыхивающие на востоке, свидетельствовали о
том, что скоро хлынет ливень и засверкают молнии.
Нервное напряжение, охватившее пленников, усугублялось давящим
предгрозовым ожиданием. Насыщенный электричеством, сгустившийся воздух,
казалось, веял близкой бедой.
Как и откуда придет "он"? Как минует часовых? Было решено не ложиться.
Бейтс и Рамирес подремывали в креслах, Хаутон полулежал на диване у окна.
Только Портера никакая сила не заставила бы присесть в эти томительные часы.
Он метался из угла в угол.
В половине третьего раздался первый удар грома. Затем "небесная
артиллерия" начала свою работу с такой старательностью, будто намеревалась
расколоть плато, гору и сам остров. В три часа Хаутон услышал звук
скользящей по стеклу руки, скрип, отодвигаемой рамы и при мгновенной вспышке
увидел в черном провале окна лицо европейца с падающими на лоб слипшимися
прядями волос.
Пришелец приложил палец к губам и ловким движением соскользнул на пол.
- Тс-с-с! - шепнул он. - Узнали меня?
Да, Хаутон узнал его. Франц Бок, белобрысый, веснушчатый, прилизанный
бельгиец с птичьим лицом, по специальности инженер-портовик, был его
неизменным соседом в столовой.
- Тс-с-с! - повторил мокрый и возбужденный Бок. - В нашем распоряжении
час, до смены караула. А Зобиара и все научные работники сейчас в
лабораториях.
Бейтс и Рамирес стали на дежурство у дверей. Бок схватил Хаутона и
Портера за руки и увлек в соседнюю комнату, из окон которой открывался вид
на плато.
- Не спрашивайте, - сказал Бок, - что привело меня на этот остров и
почему я имею причины ненавидеть Рао-Сагиба. Это мое личное дело. Скажу
одно: я ваш доброжелатель и хочу предложить план совместных действий.
- Если вы не хотите сообщить ничего о себе, - не терпеливо прервал его
Хаутон, - то скажите хотя бы кто такой этот Рао-Сагиб? Мы плутаем в лесу
догадок...
- Времени немного, - ответил Бок, - но достаточно для того, чтобы
пролить свет на кое-какие любопытные вещи. Дайте сигару...
Затянувшись душистым дымом, он начал:
- В первом десятилетии нынешнего века в одном крупнейших европейских
университетов появился молодой индус Рао Чандра Синг. Подобно Майклу
Фарадею, он прислуживает в университетских кабинетах, слушает геологию у Рэя
Ланкастера, ботанику у Френсиса Дарвина, физику у Рэлея. Заинтересовавшись
электромагнитными волнами двадцатипятилетний ученый самостоятельно ставит
ряд замечательных опытов.
Рао Чандра Сингу пророчат блестящее будущее и уговаривают остаться в
Европе. Индус не соглашается и уезжает на родину, чтобы доказать, как заявил
он, что "наука может твориться не только высоколобыми господами на Темзе и
Шпрее, но и смуглокожими людьми на берегах Ганга".
- И?
- И с тех пор исчезает след человека, в котором ожидали увидеть чуть ли
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг