ных приборов могут глубже и глубже исследовать природу Океа-
на, процессы в его водах, связь их с атмосферными явлениями,
проникать во многие тайны "соленого континента".
Свой вычислительный центр, грузовые и пассажирские лифты,
киноконцертный и спортивный залы, поликлиника, словом, пла-
вучий город науки и техники. Кстати, мощности бортовой
электростанции вполне хватило бы для нужд небольшого города.
Какое значение придают партия и правительство работе кол-
лектива "Академика", видно хотя бы из того, что судно наше
имеет приданный ему спутник, точнее - управляемый космичес-
кий корабль "ОКО" ("Океан - Космос"), движение которого так
согласовано с движением Земли, что он как бы висит над тем
районом океана, где находится в данный момент "Академик".
Эта космическая станция позволяет нам поддерживать беспрес-
танную и надежную связь с Центром, с институтом, да и вообще
в любой час дня и ночи связаться с любым телефонным абонен-
том на территории Советского Союза.
Контакт с "ОКО" и другими метеорологическими спутниками
осуществляется с помощью параболических антенн. Они упрятаны
в три огромных серебристых двадцатиметровых шара на верхней
палубе, что придает кораблю совершенно экзотический вид.
И еще следует добавить, что знакомство с "Академиком Хме-
левским" - процесс довольно сложный и длинный. Чтобы обойти
все его помещения, задерживаясь в каждом не более пяти ми-
нут, мне понадобилось трое суток. Я облазил судно от трюмов
до клотиков, но нигде не нашел хотя бы намека на "Перехват-
чика ураганов". А ведь я точно знал, что аппарат находится
на борту.
Когда я спросил об этом Евгения Максимовича, он загадочно
усмехнулся и похлопал меня по плечу:
- Потерпите - узнаете.
Я знал - когда Кудояров не хотел что-либо сказать, то до-
биваться этого бесполезно.
Вот пока первая "морская тайна".
Пресса
"СКЕЛЕТ В ШКАФУ"
Советский ученый, профессор Кирилл Румянцев снискал себе
мировую известность своими смелыми и оригинальными проектами
и идеями в области океанологии. О нем пишут много, но ни
один из самых дошлых журналистов не может похвалиться, что
взял у профессора Румянцева интервью или фотографировал его.
У англичан есть поговорка "Скелет в шкафу", что означает
тщательно охраняемую неприглядную семейную тайну. Загадка
профессора Румянцева объясняется просто: еще в начале его
научной карьеры у него в лаборатории во время рискованного
эксперимента произошел взрыв. Большой толстостенный стеклян-
ный баллон, который он держал в руках, разлетелся вдребезги.
Глаза чудом уцелели, но лицо оказалось страшно изуродовано
осколками. Понадобилось 19 операций на лице и постановка ис-
кусственной нижней челюсти, чтобы привести лицо ученого в
относительный порядок. Но навсегда осталась непередаваемо
уродливая маска Квазимодо - вот причина, по которой профес-
сор Румянцев никому не показывается и не разрешает себя фо-
тографировать...
(Газета "Ивнинг ньюз", Лондон).
Одновременно мюнхенская "вечерка" - "Абендцайтунг" пора-
довала своих читателей очередной сенсацией:
"Как известно, никому из журналистов не удавалось до сих
пор беседовать с профессором Румянцевым или сфотографировать
его.
Перед отплытием научно-исследовательского судна "Академик
Хмелевский" из Ленинградского порта наш специальный коррес-
пондент побывал на борту корабля и получил у него интервью.
"Знаменитый ученый принял меня, - рассказал наш спец.
корр., - в своей роскошно обставленной каюте.
Наш корр.: Уважаемый профессор, надеюсь, что цель плава-
ния вашего корабля не является секретом?
Профессор Румянцев: Нет, почему же. Цель нашего научного
похода - исследование Атлантиды, место гибели, которой я оп-
ределил с достаточной точностью.
Наш корр.: Любопытно было бы знать - каким путем?
Проф. Румянцев: Гипотетическим путем. Могу заверить вас,
что рассказ Платона об Атлантиде не является мифом.
Наш корр.: А испытания "Перехватчика ураганов"?
Проф. Румянцев: Я не знаю, о чем вы говорите.
Дальше совершенная галиматья, так как "наш спец. коррес-
пондент" никогда в Ленинграде не бывал.
Фотографию "профессора Румянцева", на которой был запе-
чатлен благообразный старичок с бородкой, шустрый корреспон-
дент заимствовал из семейного альбома своей тетушки.
...А французский юмористический журнал "Канар аншене"
("Утка на цепи") откликнулся на газетную шумиху абстрактным
рисунком. Подпись гласила: "Загадочная картинка. Где профес-
сор Румянцев?" (отгадку см. на стр. 12).
Читатель, обратившись к стр. 12, узнавал, что профессора
Румянцева, на этой картинке вообще нет.
Глава V. "ОКЕАН-ОКЕАННЩЕ"
Проф. Аронакс: Вы любите море, капитан?
Капитан Немо: О да, я люблю море! Море -
это все... Дыхание его чисто и живитель-
но... В его безбрежной пустыне человек не
чувствует себя одиноким, потому что все
время ощущает вокруг себя биение жизни. Мо-
ре - огромный резервуар жизни...
Жюль Верн.
"20 тысяч лье под водой"
Океан в это утро полностью оправдывает свое название -
"Тихий". "Академик Хмелевский" режет носом воду, и она ло-
жится по бокам форштевня двумя мягкими маслянистыми полу-
дужьями.
Жизнь на борту "Академика" начиналась рано. Впрочем, это
сказано не совсем точно - жизнь на судне не прекращалась, ни
на секунду. И в то время, когда ученые мужи разных специаль-
ностей и степеней и свободные от вахты члены экипажа мирно
похрапывают в своих каютах, "Академик" продолжает вспарывать
воды Тихого океана. Кораблю не страшны штормовые широты и
тропическая жара: он оснащен успокоителями качки и установ-
ками для кондиционирования воздуха. В рубке вахтенный следит
за временем и пространством. Тихонько жужжит репитер гирос-
копического компаса. Изредка пощелкивает электронный штурма"
- всевидящий глаз корабля, и в квадратном окошечке его бес-
конечно тянется лента, на которой самописец показывает вы-
численный машиной курс корабля, да в другом, круглом окошеч-
ке выскакивают цифры. Меняются каждые четыре часа вахты. Ни
на секунду не прекращает деятельности вычислительный центр.
И кажется, что "Академик Хмелевский" - это не сугубо земной
научноисследовательский корабль, а огромный звездолет, мча-
щий пытливых астронавтов к далеким, неведомым и желанным ми-
рам.
Такое сравнение нередко приходило на ум Кудоярову, когда
он в ночное время поднимался на верхнюю палубу: четыреста
восемьдесят обитателей корабля связаны с родными домами
только незримой нитью радиотелеграфной и радиотелефонной
связи, но, как и на космическом корабле, Родина, кусочек От-
чизны здесь, с ними - это территория "Академика Хмелевско-
го", осененная советским флагом, с могучими двигателями и
множеством самых современных и совершенных электронных и ра-
диотехнических устройств, созданных руками советских людей.
И корабль стремит их к главной цели - познанию Океана, не-
объятного и, в сущности, пока так же мало изученного, как и
Космос.
Таким образом, под началом жизни на борту "Академика"
следует понимать начало рабочего дня научных сотрудников.
Кудояров не любил сонь. "Во-первых, - говорил он, - много
спать в тропиках - вредно, это расслабляет. Если вам хочется
днем спать - примите холодный душ. Во-вторых, есть хорошая
русская пословица: "Кто рано встает, тому кок прежде всех
подает".
Уже в 5.30 во всех душевых раздавались шум водяных струй,
плесканье и фырканье, а вскоре научные сотрудники сидели в
кают-компании за завтраком, кто хотел - за общим длинным
столом, кто за отдельными столиками на четырех человек. На-
кормить такую большую семью было делом нелегким, и главный,
кок Агафонов, поднявшись раньше всех, всегда оказывался на
высоте положения, орудуя со своими подручными на камбузе,
белизной и блеском не уступавшем научной лаборатории.
В шесть часов, минута в минуту, заняли места во главе об-
щего стола Кудояров и капитан Лех Казимирович.
Этот морской патриарх восседал по правую руку от Кудояро-
ва, облаченный в двубортный белый китель. Черный галстук
подчеркивал первозданную белизну старомодных стоячих ворот-
ничков с отогнутыми уголками, какие еще во времена парусного
флота назывались "лиселями"*.
Так как подавляющее большинство научных сотрудников было
людьми молодыми, то оживленный, хотя и нешумный разговор за
завтраком носил преимущественно юмористический характер. Се-
годня мишенью острот оказался Лев Маркович Киперфлак, прос-
лавившийся своей скаредностью. Злые языки утверждали, что он
занимается упражнениями по системе йогов и ежедневно, зак-
рывшись в своей каюте, стоит по два часа на голове. Сам Лев
Маркович, кругленький, толстенький, дипломатично помалкивал,
зная по горькому опыту, что ему не под силу дать отпор зав-
зятым острословам, и ел сладкий пирожок с таким видом, будто
это был последний пирожок в его жизни.
Внезапно заговорил динамик, и все узнали голос радиста
Курчавы:
- Внимание, внимание! Говорит радиоузел дизель-электрохо-
да "Академик Хмелевский". Через пять минут мы пересечем тро-
пик Рака. Желающие полюбоваться на него могут собраться на
левом борту. Просьба тропик руками не трогать.
Попавшихся на эту удочку, разумеется, не оказалось, но
шуточное объявление и зычный гудок возвестили о том, что ко-
рабль вошел в тропическую зону океана. "Батыр" поглядел на
часы, поднялся и, улыбаясь, сказал:
- Ну, хватит балагурить! Пора и за дела.
В минуту кают-компания опустела. Все разбрелись по рабо-
чим местам: кто в ионосферскую лабораторию, кто в гидрогра-
фическую, или термики моря, или по изучению космических из-
лучений и атмосферных возмущений и так далее, и так далее
(всего лабораторий на "Академике" было тридцать две). Сло-
вом, начался рабочий день "линкора науки" по программе, де-
тально разработанной на вчерашней планерке.
В каюту начальника экспедиции постучали. Вошел старший
синоптик, долговязый и мрачноватый Скобелев со свернутой в
трубку картой.
- Что передает служба неба? - спросил Кудояров.
- "ОКО" вышел на связь в 5.00, - отвечал Скобелев. - То-
варищ Донец сообщает: в районе островов Галапагос сложились
благоприятные условия для образования циклона...
- Наша синоптическая сводка?
- Вот, пожалуйста... - Скобелев развернул второй лист,
поменьше.
Кудояров с интересом рассматривал карту, испещренную раз-
ноцветными стрелками.
Циклон еще находился в колыбели, но чувствительная аппа-
ратура на борту "Академика" на расстоянии двухсот миль уло-
вила инфразвуковые колебания. Эти колебания, или, на образ-
ном языке науки, "голос моря", несутся со скоростью звука,
обгоняя ветер и волны, и служат верным предвестником зарож-
дающегося урагана.
- Да, да, очень интересно. Обе сводки совпадают, - сказал
Кудояров, многозначительно взглядывая на Скобелева. - Знаете
что, давайте сделаем рекогносцировку в этом районе. В самое
пекло, конечно, не полезем, но пройдем по границе депрессии,
произведем замеры. Я сам полечу. А вы как?
- Я с удовольствием, Евгений Максимович. Размяться пора.
- Лады. И корреспондента прихватим, ему интересно будет.
Кудояров снял трубку телефона, вызвал старпома и приказал
готовить вертолет.
Через полчаса полетная группа собралась на корме. Утрен-
ний океан застыл в штилевой дремоте, просто не верилось, что
в каких-нибудь двух часах полета начинали пробуждаться демо-
нические силы ветра и волн. Об этом говорили сводки.
В кормовой части корабля находился большой квадратный
люк, задраенный гофрированной металлической крышкой. По зна-
ку Кудоярова старпом включил скрытый двигатель, и половинки
люка плавно откатились в стороны, открыв шахту. Специальный
лифт подал из нее наверх платформу с гидровертолетом.
Если "Академика Хмелевского" называли плавучим науч-
но-исследовательским институтом, то вертолет можно смело бы-
ло назвать "летающей научной станцией". Он имел специальные
баллоны для посадки на воду, мощный двигатель, большой "по-
толок" и радиус автономного полета, "мини-лабораторию" -
послушный, надежный и, с точки зрения технической эстетики,
красивый воздушный корвет.
- Товарищ начальник экспедиции, корабль к полету готов! -
по-военному доложил пилот Андрис Лепет, сероглазый и белозу-
бый, с небольшой черной бородкой, бронзово-загорелый крепыш.
- Горючее?
- На трое суток.
- Аварийный запас?
- Тоже.
- Ну, что же, пора! - сказал Кудояров. И пока люди зани-
мали свои места в вертолете, он обратился к капитану Леху;
- Остаетесь моим заместителем. Будем к вечеру. Прошу
обеспечить постоянную связь по радио. Ну, поехали, ваше ве-
личество, - добавил он, улыбаясь и кивая Андрису. - Долгие
проводы - лишние слезы.
Гидровертолет взмыл вверх, затем лег на заданный курс.
Над ним стлалась безоблачная синева тропического неба, а
внизу - палево-голубая гладь океана, словно смазанная мас-
лом. Кудояров поглядывал то в иллюминатор, то в застекленный
смотровой люк под ногами.
- Эх, старина Океан-океанище! - задумчиво сказал он. -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг