ют установить точные координаты и путь движения "Евы". Завт-
ра "Академик" выходит в океан на свидание с этой свирепой
дамой.
Она не только свирепа, но и капризна. И тут она выкинула
коленце: по сведениям "ОКО", она внезапно оказалась вовсе не
там, где ей полагалось быть по прогнозам. "Тайфун - великий
выдумщик, - говорил мне капитан Лех. - Порой он движется в
направлении, прямо противоположном тому, которое предписыва-
ют ему все до сих пор открытые законы. Он сам пишет себе за-
коны и уставы..."
Готовимся к выходу в океан. Из всего научного состава Ку-
дояров отобрал для участия в эксперименте всего пятьдесят
человек плюс шесть гостей: французы - знаменитый тайфунолог
Марсель Депре и виднейший метеоролог Поль Гранбуа, немцы, из
Германской Демократической Республики - профессор Курт Штоль
(физика моря) и доктор Отто Линдеман (физика атмосферы), по-
ляк Томаш Хыхла, океанолог, и чех Ян Роубал, магнитолог.
Усиленно добивается включения в состав участников экспе-
римента наш скряга Киперфлак, этот, по выражению капитана
Леха, "пустяковый человек". Что же двигало его на участие в
этом небезопасном предприятии? Я случайно узнал эту тайну.
При всей его трусости у него был тонкий расчет: ну, как-ни-
будь перетерплю, а ведь в случае успеха обязательно будет
награждение. И страстное желание увидеть на своей груди ор-
денок превозмогло все. Об этом мне, с насмешливой улыбкой,
поведала Маша Находкина, она же "рококо". Но Евгений Макси-
мович, естественно, категорически отказал.
Мне он сказал только: "Ну, как корреспондент и летописец
похода, пойдем на "Еву"?"
И услышав ответ, в котором не сомневался, сказал только -
"лады!".
Глава XVIII. ГЛАЗ ДРАКОНА
И придет день, когда молнии
и вихри покорно лягут к ногам
человека, и демоны моря, как
послушные псы, будут лизать
ему руки.
Селим из Магриба,
арабский географ и моревед
XIV века
Восход солнца в это раннее утро был необычайный, ослепи-
тельно ярок. Все оттенки алого и красного с золотом на фоне
голубого неба представляли незабываемую картину.
Апухтин и капитан Лех стояли на берегу, и журналист не
мог сдержать восхищенного восклицания:
- Здорово! Первый раз в жизни вижу такую красоту! Ведь
сказочно красиво, правда, Лех Казимирович?
Капитан Лех слегка покряхтел и многозначительно сказал:
- Дайте срок, Андрей Сергеевич, будет еще красивее...
Апухтин не разгадал зловещего смысла, таившегося в этой
фразе: небесная феерия была верным предвестником приближения
урагана.
Потом взгляды их обратились к "Академику", стоящему в
бухте. Его было не узнать: двое суток на борту корабля кипе-
ла напряженная работа, к которой привлекли весь экипаж, на-
учный персонал и свободных от службы авиатехников берега. По
последним данным с "ОКО", "Ева" сделала новый пируэт и шла
теперь в направлении острова Пасхи. Затем на ее пути лежал
остров Равенуи, следовательно, тайфун был уже близко. За
двое суток штурманскую рубку разобрали и на месте ее появил-
ся стальной обтекаемый бункер, в котором сосредоточили при-
боры управления автоматическим капитаном, рулем, связь с ан-
теннами и, как заметил Апухтин, там была еще панель неиз-
вестного ему назначения. Это было устройство для дистанцион-
ного управления "Перехватчиком ураганов". Так выглядел КП
корабля.
С верхней палубы было убрано все, что могло послужить пи-
щей для ярости ветра и волн: "Академик" был "тайфунным ко-
раблем", построенным по особому проекту. Мачты с укрепленны-
ми на них приборами ушли в специальные шахты в глубине ко-
рабля. Огромные шары, в которых были заключены параболичес-
кие антенны, до половины притоплены в выемки верхней палубы,
отчего профиль "Академика" приобрел очертания трехгорбого
верблюда. Шлюпбалки* были сняты и уложены в специальные
гнезда, а шлюпки убраны в предназначенные для них камеры
(Кудояров сказал, что спасательные средства, кроме индивиду-
альных, не понадобятся до конца рейса, так как в тайфуне с
мощностью "Евы" все равно будут бесполезны). Бьющееся осна-
щение лабораторий было тщательно упаковано, а наиболее цен-
ный и хрупкий научный инвентарь, который не понадобится в
генеральном эксперименте, свезен на берег.
Внутренние помещения судна были наглухо закупорены. Но
оригинальная система вентиляции (кстати сказать, позволившая
отказаться от палубных грибков-вентиляторов) снабжала возду-
хом население "Академика", а телефон обеспечивал надежную
связь КП с любым уголком корабля.
Во время рейса в тайфуне категорически запрещалось кому
бы то ни было показываться на палубе.
"Академик" полным ходом шел в лоб урагану. Феерия восхода
солнца уже окончилась, на небе было чисто, и только неболь-
шие перистые облачка, легкие, как акварельные мазки, кое-где
затмевали его безмятежное чело. Но это была обманчивая без-
мятежность...
Кудояров, капитан Лех и Депре на КП рассматривал фоте
"Евы", только что принятое с "ОКО". Изображения имели очер-
тания спирали, знакомые по снимкам других тайфунов, сделан-
ных со спутников.
- Обратите внимание, мсье Депре, до чего похоже на спи-
ральную туманность Мессье-51, так называемую "Туманность
Гончих Псов", - сказал Кудояров.
- Представьте себе, я тоже обращал внимание на такое
сходство, - отозвался задумчиво француз, - это наводит на
любопытные размышления, не правда ли? Там, в дальних далях,
тоже, видимо, работают свои тайфуны. Может быть, это одна из
форм творчества Космоса...
- Здесь, - указал Кудояров на снимок, - космос в миниатю-
ре.
- Но эта миниатюра, коллега, - добавил Депре, - способна
проглотить ваш весьма прочный корабль, как лягушка муху.
Картина снаружи резко менялась. Мажорные перистые облачка
исчезли. Барометр падал все ниже. Поверхность океана приоб-
ретала тяжелый матовый оттенок расплавленного свинца. Кудоя-
ров на несколько секунд вышел из бункера и увидел зловещий
свет, полыхающий над асфальтовой мглой горизонта. Мертвая
зыбь уже шла по поверхности воды, ветер ударил в лицо элект-
рическим запахом тайфуна.
"ОКО" передавало в Москву, в Комитет по генеральному экс-
перименту Академии наук и Гидрометеоцентр, где напряженно
следили за движением "Академика":
"В 16.05 корабль вошел в квадрат © 4 циклона "Ева", самый
опасный участок. Скорость ветра - 315 километров в час, дав-
ление ртутного столба - 770 миллиметров. Диаметр циклона -
200 километров..."
Все, находившиеся на КП, пристегнулись ремнями к креслам,
и вовремя. Рев и дикий вой наполнили рубку, "Ева" обрушила
на корабль все виды оружия, которыми располагала: ветер,
волны вышиной в пятиэтажный дом, ливень, всю чудовищную
энергию, которой наделила ее природа. Взять хотя бы ветер -
старый моряк, капитан Доутли, испытавший дыхание тайфуна на
своем корабле, называет его "металлическим". Вода, эта теку-
чая материя, ускользающая между пальцев, оказывается весьма
твердой, если придать ей достаточную скорость. Воздух также.
Известно, что энергия всякой движущейся массы возрастает не
пропорционально ее скорости, но пропорционально квадрату
этой скорости. Таким образом, ветер со скоростью 300 кило-
метров в час бьет в девять раз сильнее, чем ветер, дующий со
скоростью 100 километров. Достаточно, чтобы представить себе
обстановку внутри тайфуна. "Воздух становится видимым", -
сказал один очевидец.
"Ева" без передышки, конгломератом из воздуха и воды, на-
носила удар за ударом по "Академику", стремясь расплющить
дерзкого пришельца в свои владения. Корпус судна дрожал, как
в припадке малярии. "Академик" то вставал дыбом, то задирал
корму, показывая перо руля и вращающиеся винты, то ложился
на бок, заставляя стрелку кренометра опускаться до опасной
отметки.
- Такой циклон в Японии называют "тайфун-мамонт", - прок-
ричал Апухтин. - Ну и болтанка!
В течение долгих часов Апухтину и всему экипажу пришлось
испытывать весь гнев этого "мамонта".
Участники эксперимента оценили предусмотрительность стро-
ителей корабля, приваривших во множестве на разных уровнях
небольшие скобы на переборки кают и служебных помещений. Хо-
тя число приобретенных шишек и синяков было очень велико, но
благодаря этим нехитрым приспособлениям оказалось по крайней
мере вчетверо меньше возможного. Многих уберегли от травм
шлемы, какие нынче носят строители и производственники, и
толстые капковые бушлаты *.
К сожалению, успокоители качки в обычных условиях, даже
при свежей погоде оправдывавшие себя, здесь сплоховали. Од-
нако "Академик", избиваемый ударами железных кулаков цикло-
на, продолжал упорно пробиваться вперед, к цели. Двадцать
тысяч лошадиных сил его двигателей продолжали работать нор-
мально, участники эксперимента - весь ученый люд продолжал
трудиться за своими приборами и стендами, зная, что этому
будет конец. Но какой? Эта мысль, конечно, волновала всех,
но никто не хотел ударить лицом в грязь, паниковать.
В этом памятном рейсе Апухтин впервые в жизни услыхал,
как стонет сталь. Сотрясение корабля все усиливалось. И нас-
тал момент, когда под жестокими ударами волн сталь начала
издавать своеобразные звуки, начала стонать, ей стало труд-
но, она просила пощады...
Если в этом хаосе бунтующей материи можно было бы разли-
чить корабль, то показалось бы, что это мертвое судно мечет-
ся в дикой мешанине ветра и волн: на палубе ни живой души,
никаких признаков жизни. Сталь просит пощады, но люди в руб-
ке и внутри корабля не склонны сдаваться, хотя, как писал
один славный мореход, каждый чувствовал себя Адамом, брошен-
ным с размаху в самую гущу дьявольских сил, в мир, состоящий
из бури, грома и молний, и пускал в ход весь свой крошечный
разум, чтобы устоять перед лицом этой гигантской неизмери-
мости. Да, не зря Кудояров с такой тщательностью отбирал лю-
дей в этот рейс.
Еще один потрясающий удар, настоящий нокаут... Кудояров и
его товарищи в рубке судорожно цепляются за ручки кресел, а
у француза лопается пристяжной ремень, и он отлетает в угол
рубки. Корабль ложится на бок. Палуба встает почти верти-
кально. Электрический свет гаснет, и двигатели перестают ра-
ботать. Людям кажется, что наступил конец и "Академик"
вот-вот пойдет ко дну.
Но корабль медленно-медленно начинает подниматься на
киль, стрелка кренометра идет вверх, свет загорается, при-
вычный гул машин снова наполняет внутренность корабля. И
вдруг... Тишина и никакого "бокса" больше. Депре поднимается
и потирает огромную шишку на лбу. Кудояров распахивает
дверь, и в рубку врывается солнечный свет.
- Приехали! - восклицает Кудояров.
"Академик" победил, корабль достиг желанной цели и вошел
в "глаз урагана".
На фотографиях "Евы", поступивших с "ОКО", так напоминав-
ших космические туманности, в центре ее спирали была видна
черная точка - этот самый "глаз". Но что такое "глаз" урага-
на, который японцы именуют "око дракона", а бывалые мореходы
зовут "скаковым кругом дьявола"? "Морской словарь" сообщает,
что это зона затишья в самом сердце тайфуна, в которой обла-
ка разрежаются и виден просвет голубого неба. Диаметр этой
зоны в "Еве" был невелик - около 30 километров, но в некото-
рых "тайфунах-мамонтах" бывает в пять, даже в десять раз
больше. У тайфуна "Кармен", который имел диаметр 1500 кило-
метров и высоту 15 километров (сообщил Депре), был глаз эл-
липтической формы, в поперечнике равный расстоянию от Парижа
до Лиона.
Итак, над участниками эксперимента снова было чистое небо
и солнце щедро посылало свои ласковые лучи измученным труже-
никам науки. Очень жарко. И - целительная тишина. Но море
неспокойно. Как судороги отступившей бури в "глазу" происхо-
дило бурное водотолчение: там и сям вне всякой системы и
последовательности возникали пирамидальные волны: в своей
бешеной пляске они сталкивались и вертикально взлетали
вверх. Некоторые из них прокатывались по палубе.
"Академик" оказывается как бы на дне колодца в середине
циклона, окруженного железной стеной ветра. К ногам Апухтина
падают две птицы. Множество их реет, точнее - мечется, над
головами людей: занесенные ураганом в эту ловушку, они отча-
янно бьются о стены колодца, не в силах преодолеть их, пока
не падают, обессиленные, в толчею волн.
Кудояров вызывает на палубу часть сотрудников. Они выхо-
дят, с явным наслаждением разминаясь после многочасовой бол-
танки и держась за лееры *.
- Товарищи! - обращается к ним Кудояров. - Прежде всего,
хочу выразить уважение к вашему мужеству. Вы, как говорится,
выдержали испытание на прочность. Сейчас мы перейдем к ос-
новной части эксперимента, от успеха ее зависит - выйдем ли
мы победителями из "Евы" или не сможем разорвать ее оков,
вернемся ли на остров Равенуи со щитом или на щите. От этого
успеха зависит также жизнь обитателей гостеприимного остро-
ва, да и само его существование.
По окончании этой краткой речи происходит прискорбный ин-
цидент. На палубе неожиданно появляется... Киперфлак. Вид у
него довольно-таки потрепанный, морская фуражка лихо сдвину-
та на затылок. Он устремляется к группе сотрудников, но на
полдороге его останавливает грозный голос Кудоярова:
- Лев Маркович, подойдите ко мне...
Несчастный "заяц", как говорится, "на полусогнутых" приб-
лижается к Кудоярову.
- Что это значит? Как вы попали на корабль? Кто вам раз-
решил? - гремит начальник экспедиции.
Лев Маркович начинает лепетать что-то неубедительное, но
и так все ясно: он скрывался где-то в недрах материальных
складов, среди консервных банок и кип белья, полностью, так
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг