Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Давайте,  Лепет! - крикнул Рузе, указывая ему место ря-
дом с собой,  у щита управления. Последним влез немец и раз-
валился на корме.
   "Нифльгейм-1" с ревом рванулся вперед. Андрис обернулся и
увидел, как сомкнулись створки в круглом куполе станции, как
зубурлила вода вокруг него...  Потом океан со вздохом принял
загадочное сооружение в свое лоно и только небольшая воронка
еще несколько секунд вертелась на том месте,  куда,  как ми-
раж, ушла морская тайна.
   Ветер свистел над головами Андриса и его спутников.
   - Игрушка! - прокричал Рузе в ухо пленника. - В Филадель-
фии заказывали по особым чертежам.  Скорость -  фантастичес-
кая. Может погружаться и идти на небольшой глубине несколько
часов. И заметьте: это не какое-нибудь безобидное спортивное
суденышко,  у  него на вооружении новейшие реактивные торпе-
ды-молнии,  способные отправить ко дну крупный  военный  ко-
рабль.
   - Вижу и удивляюсь,  - отозвался Андрис. - Оказывается, в
этом "тихом" океане водятся и такие аллигаторы...
   Пронзительный вой моторов постепенно стих, хотя скорость,
видимо,  не уменьшалась, а увеличивалась. Андрис, приподняв-
шись,  попытался выглянуть за щиток и тотчас,  словно ударом
могучей ладони в лицо, был отброшен обратно в кресло. Теперь
судно совсем вышло из воды  и,  выпустив  подводные  крылья,
неслось,  еле касаясь поверхности:  где-то в глубине корпуса
глухо ворчали сверхмощные двигатели.
   - Вы  обратили  внимание на название?  - спросил Рузе.  -
"Нифльгейм" - ведь это из древненемецкого эпоса взято: таин-
ственная подводная страна нифлунгов или нибелунгов,  злобных
карликов,  стерегущих скрытое сокровище. Вполне во вкусе на-
цистов,  любителей подобной старонемецкой бутафории.  Только
совсем не бутафория это, ox! - не бутафория...
   - Вы-то как сюда попали, Мишель? - спросил Андрис.
   Рузе-Козлов помолчал.
   - Длинная и очень грустная история, - сказал он с привыч-
ной,  характерно-горькой усмешкой, которая сама уже говорила
многое.  - Я родом из Сормова,  сборщиком работал там на су-
достроительном заводе.  Ну, началась война, мобилизовали ме-
ня,  и попал я в авиационное училище. Потом - фронт. В одном
из первых воздушных боев сбили меня под  Орлом.  Лагерь  для
военнопленных.  Бежал.  Поймали меня и попал я во второй ла-
герь-еще хуже. Опять бежал. Снова поймали и водворили в тре-
тий лагерь - совсем уж какой-то девятый круг дантова ада.  И
тут, скажу вам правду, не выдержал режима я, смалодушничал и
оказался во власовском формировании.  До фронта дело не дош-
ло,  долго болел.  А тут и войне конец. И снова оказался я в
лагере, на этот раз - для перемещенных лиц. И снова побоялся
ответ перед Родиной держать и очутился за океаном,  в специ-
альной школе, сами догадываетесь, какой. Когда раскусил, что
это такое - удрал. И пошло носить меня по белу свету...
   Перед Андрисом развертывался крестный путь эмигранта, че-
ловека без родины.  Бродяжничество по  Штатам,  полуголодное
существование. Какая-то уголовщина, тюрьма. Венесуэла - воз-
душный извозчик на летающих  гробах  захудалой  авиагрузовой
компании. Старатель, потом охранник на алмазной каторге...
   - Словом,  стал я тем, что в Турции называют "караязиджи"
- человеком черной судьбы.
   - А вы и в Турции были?
   - Спросите, где я не был.
   - Сколько же вам лет?
   - Пятьдесят с лишним.
   Андрис глядел на него пораженный: он думал, что Рузе око-
ло семидесяти.  Лицо - руины, совершенные руины, изглоданные
временем,  выжженные солнцем тропиков.  Тело еще крепко,  но
плечи пригибает к земле тяжкий груз пережитого.  Эх, бедола-
га! Не сладок, видно, хлеб чужбины...
   - Одно время мне повезло, - продолжал свою исповедь Рузе.
- Попал я к одному почти соотечественнику,  мсье  Корганову,
французу русского происхождения,  который занимался поисками
затонувших сокровищ. Профессия не новая, таких в старину на-
зывали "рэкменами".  Была у него карта,  якобы подлинная, на
которой морские клады обозначены, держал он ее за семью зам-
ками.  И стал я акванавтом.  Ну, ничего, этот Корганов обхо-
дился хорошо и платил прилично,  обещался даже взять в долю.
К несчастью,  карта оказалась липовой, такие в Америке можно
приобрести за полсотни долларов.  И вылетел мсье Корганов  в
трубу, как и полагается порядочному человеку...
   - А потом?
   - Тут и очутился я в когтях герра Вебера. Он вербовал лю-
дей для работы на секретных подводных рудниках.  С моим опы-
том  акванавта-глубоководника  я для него находкой оказался.
Подписку с меня взяли, я уже об этом говорил. Плата большая,
контракт на год,  по окончании срока - премия. Соблазнился я
- и попал в западню.  Ведь я уже шесть месяцев,  как божьего
света не видел.  И (Рузе нагнулся к уху Андриса) не ручаюсь,
что его увидят те, кто работает там, внизу, в кратере, в вы-
работках.
   - Почему?
   - А как кончается контракт,  тем,  кто не хочет его прод-
лить,  устраивают прощальный ужин. Коньяк, шампанское, омары
и все такое прочее.  Ну,  конечно,  веселье:  завтра - денег
полные карманы,  завтра свобода,  доставка на сушу. Но я по-
дозреваю,  -  шепотом продолжал Рузе-Козлов,  - что эти люди
наутро не просыпаются...
   - Какой ужас!
   - Да,  вот такие дела,  молодой человек.  Если бы не  это
ЧП...
   - Какое ЧП?
   - А то, что вы мне буквально на голову свалились, когда я
ремонтировал наружный люк входного шлюза. Благодаря этой ис-
тории я сижу теперь рядом с вами и солнышко увидел в послед-
ний раз, может быть...
   - Вы думаете? - у Андриса холодок пробежал по спине.
   - Чего думать, понятно все. Тут не церемонятся. Дорого бы
я дал, чтобы узнать, что у этой орясины в пакете.
   - Генуг дер ворте*, - донеслось с кормы.
   - У,  сатана,  прислушивается! - с досадой сказал Рузе. -
Ну, я сейчас заткну ему рот!
   Он открыл шкафчик под щитком и вытащил большую оплетенную
флягу и упакованные в  целлофан  сэндвичи.  Сделав  изрядный
глоток, он протянул флягу Андрису:
   - Вот, подкрепитесь, да и перекусите кстати...
   Судя по тому,  как обожгло пищевод и перехватило дух, это
был крепчайший ром. У Андриса сразу закружилась голова.
   - Эй Вилли, тринкен! - крикнул, оборачиваясь, Рузе.
   - А-а,  шнапс!  - осклабился немец и, придерживая кобуру,
полез на нос.
   - Теперь он "выключен" по крайней мере на два часа, - за-
метил  Рузе,  когда  немец  вернулся  с флягойк себе на кор-
му. - Можно без помех поговорить.
   - Прежде всего, нужно подумать, что делать, - сказал Анд-
рис,  кладя руку ему на плечо и заглядывая в глаза.  -  Ведь
ясно, что там, куда мы направляемся, ни меня, ни вас не ждет
ничего хорошего. Вот и следует сообразить, как нам выпутать-
ся из такого положения,  с наименьшими, как говорится, поте-
рями. Не так ли, старина?
   - А знаете ли.  Лепет,  - отвечал Рузе,  видимо, тронутый
этим по-человечески дружелюбным  прикосновением  и  теплотой
тона,  -  знаете,  ведь мне уже все равно...  Так я устал от
этого звериного бытия,  от этого вечного осадного положения.
Кажется,  стреляй в меня - не шелохнусь.  Лег бы - и заснул,
навсегда...
   - Ну,  зачем же такая безнадежность... - пытался ободрить
собеседника Андрис.
   - Нет,  парень, - продолжал Рузе, - я за время своих ски-
таний образовался, если можно так выразиться. Ведь я в суро-
вейшие испытания жизни,  в войну, выброшен был совсем юнцбм.
И долго жизнь на мне зубы вострила,  пока я своим умом дохо-
дить стал - что к чему.  Даже газеты почитывать стал.  Попа-
лась мне как-то статья некоего мистера  Меджериджа  о  нашей
цивилизации. Как он выложил в ней все невзгоды человечества!
Как он охал над нашей,  то есть  ихней  цивилизацией,  кото-
рая-де приходит в упадок,  гниет, бедняжка, и вот-вот готова
испустить дух под коленом  красного  призрака.  Много  таких
плакальщиц развелось сейчас в "свободном мире"! А я сыт этой
цивилизацией по горло.  Я ненавижу самый звук этого  лживого
слова.  По мне сдыхай, старый пес, туда тебе и дорога! - за-
кончил Рузе с озлоблением.
   - А дальше?
   - И мне пора туда же.  Но перед последним вздохом хотя бы
на  час  увидеть  родную землю,  подышать воздухом ее полей,
взглянуть на ее города и людей, услышать русский говор... Но
это невозможно.
   Андрис смотрел на него с глубоким сочувствием,  ему каза-
лось, что перед ним... Садко, все потерявший и ничего не на-
шедший,  тот самый былинный скиталец,  который сидит у  царя
водяного в подводном царстве, и -

           С думою смотрит печальной,
           Как моря пучина над ним высоко
           Синеет сквозь терем хрустальный.

   Как-то на  вечере  самодеятельности  на  "Академике" один
практикант читал эту поэму Алексея Константиновича Толстого,
и  сейчас  красочные  ее образы снова возникли в его памяти.
Морской царь сулит Садко в жены своих дочерей  и  сокровища,
каких не найдешь и в "хваленых софийских подвалах". Но Садко
ничто не мило, он тоскует об утраченной родной земле:

      Что пользы мне в том, что сокровищ полны
      Подводные эти хоромы?
      Увидеть бы мне хоть бы зелень сосны!
      Прилечь бы на ворох соломы!
      Богатством своим ты меня не держи;
      Все роскоши эти и неги
      Я б отдал за крик перепелки во ржи,
      За скрип новгородской телеги!

   Бедный Караязиджи!
   - Не отчаивайтесь так, Михаил! - сказал он, крепко сжимая
его руку.  - Родина карает измену,  но она умеет, матушка, и
прощать...
   - Вы  думаете?  - Козлов Kpyrq*повернулся к нему,  и лицо
его осветилось вспыхнувшей надеждой. - Неужели?
   - Я знаю примеры,  когда у нас прощали более запутавшихся
людей.
   - Правда?  И если нам удастся выпутаться из этой истории,
вы поможете мне?
   - Если  нам  удастся попасть на борт "Академика",  то даю
вам честное слово коммуниста,  что будет сделано все возмож-
ное.  Наш начальник экспедиции, Евгений Максимович Кудояров,
очень влиятельный человек, депутат Верховного Совета.
   Козлов как будто переродился.
   - Понимаете,  Андрис, - горячо и сбивчиво заговорил он, -
ведь вы мне возвращаете жизнь.  Правда,  настоящий бизнесмен
не дал бы сейчас за нее и ломаного цента...  Но мы выпутаем-
ся, я верю - выпутаемся... Ведь вы не то, что я, вы - счаст-
ливчик. Вы оказываетесь на положении бедствующего в открытом
океанеи спасаетесь.  Да как! Вы оказываетесь за бортом,- как
это произошло,  я так и не могу понять, - и оказываетесь над
станцией,  именно в тот момент,  когда я находился снаружи у
люка.  Совпадение маловероятное.  Но оно происходит!  Это не
чудо.  Чудес не бывает. Просто один бесконечно малый шанс из
числа со множеством нолей.  Нельзя смешивать  невозможное  с
необычайным.
   - А что вы считаете невозможным?
   - Воскрешение из мертвых.
   - Э,  теперь возможно и это.  Так вероятно воспримут  мои
товарищи  встречу со мной...  Если,  разумеется,  я останусь
цел.
   - Ну,  скажем такую вещь: находясь в Москве, вы стреляете
в воздух и попадаете в человека,  живущего в Нью-Йорке.  Это
исключено.  Но я знавал капитана,  которого смыло за борт во
время шторма,  и отсутствие его было замечено  только  через
несколько  часов.  Судно  в непроглядную ночь направилась на
поиски.  С таким же успехом можно было искать блоху в южноа-
мериканских пампасах,  но через несколько часов его подобра-
ли.
   Я хочу,  чтобы и на мою долю выпал такой же шанс.  Я хочу
на Родину,  Андрис.  С момента, когда я лишился отечества, я
стал "караязиджи",  все несчастья посыпались на меня. Судьба
как бы мстила мне за измену Родине.  Всякий, будто бы счаст-
ливый, случай оборачивался злой издевкой. Когда я был на ал-
мазной каторге,  мне попался камень,  который мог бы обеспе-
чить  сотни людей на всю жизнь.  Мне удалось утаить его.  Но
тут я заболел желтой лихорадкой,  а когда оправился,  у меня
появились провалы в памяти.  Я забыл, куда спрятал камень. Я
надолго стал непригоден к работе,  и меня  выбросили  в  чем
мать родила... Вот так-то.
   - О, шен Марлен! - донеслось с кормы. Ром, видимо, изряд-
но подогрел настроение стража.
   - А если?..  - спросил Андрис, кивнув в сторону ничего не
подозревавшего немца.
   - Из этого ничего не выйдет, я уже думал. На карте, кото-
рая  у  меня,  обозначен только путь к материку,  а там - на
сотни километров непроходимые джунгли.  Горючего - только  в
обрез до базы.  Нужно идти туда,  а там посмотрим, как обер-
нется дело.
   - Ну,  что ж,  - сказал Андрис, - посмотрим, какую смерть
они варят там,  на своей кухне... Не будем форсировать собы-
тия.  Кстати,  вы так и не сказали мне, что же добывает под-
водный комбинат, который мы покинули?
   - Я и сам не знаю.  Возможно,  уран из морской воды. Но я
читал, что у японцев такой патент уже есть. Может быть, чер-
ные алмазы.  А может, и что-нибудь другое: Но во всяком слу-
чае такое, что предназначается не для доброго дела.
   - Итак, решено, идем на материк. Руку, товарищ!
   Крепкое рукопожатие скрепило союз,  заключенный  в  столь
необычной обстановке.  И было пора:  на горизонте показалась
земля.  Глиссер с бешеной скоростью несся к берегу, на кото-
ром за линией прибоя, разбивающегося на рифах, уже явственно
обозначалась хмурая темно-зеленая стена мангровых зарослей.
   Андрис думал, что они пристанут здесь к берегу, но судно,
не снижая скорости, врезалось в эти заросли, и они очутились
в реке,  которая впадала в океан и текла под темными сводами
густо-зеленых древесных крон.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг