Попутчику.
И он завел на Мекхаат душу юного фараона.
- По приказу господина Западной Пустыни Запад был
приготовлен как поле боя богов. Ты знаешь, кто в нем - Великий
Бог?
- Знаю, - ни секунды не колеблясь, ответил безбородый
правитель Хеммета.
В воздухе вспыхнул горящий треугольник. Анубис и Упуаут
приподнялись со своих мест и зарычали, требуя тишины. Все
голоса смолкли.
- Кто он?! - вопросил Помощник Верховного Жреца и впился
глазами, не видимыми в тени, в лицо фараона.
- Осирис...
Саша не понимал своих снов. В отличие от взрослых, он и не
задавался целью истолковать их в каком-нибудь ключе. Сны свои
он помнил, но так, как помнил сказки мамы, рассказанные на
ночь, как слова ее песенок-колыбельных.
Людмила, в последние дни отчего-то совсем погрустневшая,
повела его, как обычно, на прогулку. Они шли рядом, держа друг
друга за руку, но друг о друге не думали.
На детской площадке няня отправила его играть к детям и
осталась на скамейке, напряженная, как тетива натянутого лука.
Время от времени она озиралась, надеясь увидеть кого-нибудь в
праздной толпе.
В это время Саша подошел к своему другу-Ванюше, мальчику
пяти лет, куда более крепкому и самоуверенному, чем он. Ванюша
гулял со своей бабушкой, у которой в ухе была большая родинка.
Бабушка сидела с воспитательницами детсада и что-то вязала,
почти не обращая внимания на внука, который если что - за себя
постоит, мало не покажется!
- Ты нашел моего дракона? - спросил Саша.
- Нет, - ответил приятель, что-то пряча в карман.
- Я дал тебе поиграть, а ты...
- Давай лучше меняться. Если я найду этого чертика, то не
буду его отдавать, а взамен ты бери все мои наклейки. Смотри.
Это мне папа купил...
- Не хочу. Принеси моего дракона. Я не давал его тебе
насовсем, просто забыл...
- А бабушка говорит - что упало, то пропало! Бе-бе-бе!
Дурачок! Малохольный! Дурачок! - Ваня показал ему язык, толкнул
и побежал к детсадовским, которые строили шалаш из обрубленных
рабочими веток. Но сговорчивый Саша теперь ринулся ему
вдогонку.
- Отстань, малявка! У тебя сопли!
Саша шмыгнул тыльной стороной ладошки по носу, убедился,
что Ванька соврал, и снова потребовал свой талисман.
- Щас ноги выдерну, спички вставлю, будешь ходить, как дед
Пихто, на двух копытцах враскоряку, малохольный!
Высматривая своего питомца, Люда привстала со скамейки и
вдруг увидела бредущего по аллее растерянного Марка. У него был
такой вид, словно он не мог понять, каким ветром его сюда
занесло. Саша был забыт в ту же секунду.
Мальчишки сцепились. Взращенный на улице, Ванюша был
физически сильнее, грубее и увереннее "домашнего" Саши. Когда
Ванька ударил в первый раз, Саша, не понимая, улыбнулся. На
него никто никогда не поднимал руку. Но на повторное нападение
он дал сдачи - и понеслось!
Внезапно кто-то взял их обоих за шиворот и растащил в
разные стороны.
- Ну, ё-пэ-рэ-сэ-тэ-э-э-э-! - протянул худощавый мужчина в
черном кожаном пиджаке и круглых очках. - Ну, это быдло -
понятно. А ты, маленький Ко-о-ор... Ну и ну! Ты меня удивил.
Так, а ты, босяк - пшел вон к своей бабке!
Ванька вырвался и убежал, на расстоянии выкрикивая что-то
обидное в адрес Саши и незнакомца и пропуская при этом
пару-тройку откровенно матерных словечек. Дмитрий покатил глаза
и покачал головой:
- Нравится мне этот мирок! Дрянь на дряни сидит...
Саша с восхищением смотрел на Дмитрия:
- Ка-а-а-арлсон!..
- Летим со мною, птичка!.. - как орел из мультика, сказал
Аксенов: - Я покажу тебе много интересного...
- Летим!
Люда спохватилась лишь спустя десять минут, и то лишь
потому, что Марк спросил, где Саша...
Рената вскочила и бросила трубку.
- Ренат! - выходя в холл, сказала Марго. - Ренат, отметь-ка
там...
- Я ухожу.
- Куда?! - Маргарита настолько удивилась, что выронила
папку с бумагами и уставилась на подругу.
- Сашкин пропал, - Рената схватила сумку и побежала к
выходу.
Марго нагнала ее на улице и затолкнула в свою машину.
- Как пропал?! - переведя дух, спросила она.
Рената не ответила. Она закусила губу и нахмурилась, но
слез не было.
- Так... Гулял в парке... с Людкой... и исчез...
- А она что говорит?
- А она? Ничего не говорит! Воет белугой, как дура! Что она
говорит...
- Все, мать. Едем к моему Кириллу. Озадачим его. И сами
будем ездить искать. Ты мне это прекрати! - Марго потрясла
указательным пальцем, думая, что ее волнение заметно меньше и в
то же время никак не попадая в замок зажигания ключом. -
Прекрати мне это!
Наконец машина сорвалась с места.
- Так, все, мать, надо успокоиться. Надо, - в пятый или
шестой раз за последние три минуты увещевала швея. - Все.
Раз-два-три... А если это Гроссман?
И Рената вспомнила, что так и не сказала подруге о приходе
следователя и о вчерашней своей встрече со странным типом по
имени "Дмитрий".
- Марго... - вместо этого вдруг произнесла она. - У тебя
никогда не было такого странного ощущения, как будто ты вот-вот
схватишь ускользающий ответ, грандиозную разгадку?..
- Да, было пару раз... А что, есть какие-то идеи?..
- Я не о том...
- Ну, ты даешь... ничего грандиозного в этих разгадках не
было...
- Значит, это не то... У меня сейчас такое ощущение. И еще
кажется, что весь мир затаился и смотрит на меня, выжидает...
Только не надо о мании величия! Я знаю, С КЕМ сейчас Сашкин...
Марго резко затормозила:
- Тогда чего ж ты мне голову морочишь? Куда ехать?
- Не знаю...
- Ты балдеешь надо мной, глючное существо?
- Нет, я правда не знаю. Если я не поймаю этот ответ, то
произойдет что-то страшное... Едем к твоему Кириллу...
Марго покосилась на нее. Интересно (тьфу на меня,
конечно!), а что бы я сама делала на месте Ренатки? Ростов, это
естественно, стоял бы на ушах... Что дальше? Плакала бы? Билась
бы головой о стену? Или вела себя так же странно, как она:
такое ощущение, что она идет по дороге в неизвестность, но путь
в эту неизвестность проложен видимым ей одной пунктиром. Она не
знает, что там, за горизонтом, но уверена, что пока не
прозреет, ей необходимо придерживаться разметки. И вот сейчас
эта разметка оборвалась. Иди, куда хочешь. И Рената стоит на
перепутье, одна перед всем миром, который, как ей кажется,
замер и взирает сейчас на нее...
Он улыбнулся, увидев фигуры своего Помощника и юного
фараона, преодолевших Мекхаат. Он сидел на престоле у водоема,
в котором неспешно расцветал лотос.
А невидимые души Великого Зала Суда запели гимн, ибо отныне
их стало больше:
Ты - луна, находящаяся на небе,
Ты делаешься юным, когда ты желаешь,
Ты делаешься молодым, когда ты хочешь,
И ты Нил великий на берегах в начале нового года;
Люди и боги живут влагой, которая изливается из тебя,
И я нашел также, что твое величество - царь преисподней...
- Как тебе это удалось? - вопросил Он своего Помощника и
указал глазами на юношу.
- Ты был им, и это многое значит...
Молодой фараон во все глаза смотрел на того, ради кого
преодолевал столь трудный путь - иногда сознательно, а подчас и
вслепую, так же инстинктивно, как новорожденный котенок ползет
к животу матери, стремясь быть обласканным теплым и шершавым
язычком.
ОН снял со своей головы корону из стеблей папируса и
увенчал ею своего сына.
- Мне пора...
Анубис и Упуаут поднялись и подошли к Нему: Анубис -
справа, Упуаут - слева. И безбородый правитель увидел вдруг,
как все трое слились воедино и стали Осирисом, по форме и
содержанию. И, обратившись Осирисом, стали чем-то бОльшим,
беспредельным, непостижимым.
- Я... не понимаю... - прошептал мальчик.
- Не беда, - сказал Помощник, прощаясь с Верховным. - Я -
тоже. Но Путь длинный, а Колесо круглое... Посмотри в небо.
Звезды исчезают перед рассветом, как воспоминания... То, что
может быть названо, должно существовать. То, что названо, может
быть написано. То, что написано, должно быть запомнено. То, что
запомнено, живет. В земле Хеммета дышит Осирис...
- Звезды исчезают, как воспоминания, а запомненное все
равно живет?.. - переспросил, задумываясь, фараон.
- Они исчезают на рассвете, чтобы вернуться после заката...
Николай аккуратно отклеил пломбу, повернул в замке ключ и
беспрепятственно вошел в опечатанную квартиру.
Здесь все было, как пять лет назад. Кто-то прибирался в
коридоре, в комнатах, даже замыл следы крови...
Почему я помню это? Я никогда здесь не был... Но не разум,
а душа правят сейчас моими действиями, и я решил поддаться. Что
было бы, не брось я свой "Форд" посреди дороги, когда началась
гроза, а поддайся воле разума: "Лезть под дождь ночью -
безумие!" Теперь у меня до невозможности режет в горле, но
голова моя цела. Я видел потом, что стало с моей машиной и тем
угонщиком - случайно видел, по телевизору... Я догадался, что
эта обгорелая железяка - мой "Форд"... Душа, именно душа не
позволила мне тотчас броситься к Ней и закричать: "Не верь,
ладонька! Не верь: я живой!" Или теперь, наоборот, это был
разум?.. Кажется, я запутался... Но сны вернулись ко мне, и я
уже дважды нащупал нить, ведущую прочь из Лабиринта. Эта нить
привела меня сюда, в мою... Нет, почему ж - мою?! В Сашину
квартиру в старом, еще сталинском, доме его родного уральского
города... И ключи я нашел под крышей гаража, между кирпичами,
без всяких проблем, будто ЗНАЛ, что они там лежат... Или знал?
Без "будто"?
Здесь находились тела Дарьи и Артура - так и так, поперек
коридора. Они были еще теплыми, когда я...
Николай опустился на колени и склонился над тем местом, где
лежал труп Дарьи.
Да, вот так все и было... Затем - очередь Артура... Он
отчаянно сопротивлялся, все хотел вернуться, вскочить и
преследовать убийц. В своем запале он даже после прямого
попадания в голову умудрился пробежать за киллерами несколько
шагов, до последнего прикрывая Дашу... Это страшно - вроде как
у цыпленка с отрубленной головой открывается какой-то
внутренний резерв, и он начинает носиться, уже мертвый, но
живой. Однако Даша не успела испугаться. Она не так, как Артур,
цеплялась за жизнь - пуля в сердце заставила ее мгновенно
успокоиться... Стекленеющие глаза сквозь толщу времен и сейчас
как будто смотрели на меня, когда я склонился над тенью
воспоминаний... МОИХ воспоминаний...
Цыпленок с отрубленной головой... Дьявольщина! Что за
сравнение?!
Отголосок прошлого: сверкающий, не инкрустированный меч в
замахе. "Будь ты проклят! Твоей душе вовеки не найти разум и
тело!" Так оно и было - вовеки...
Николай сглотнул и снова ощутил боль в горле. Его где-то
сильно просквозило в мокрой одежде, а он-то считал себя
неуязвимым для "глупых" болезней. Из-за этой "глупой" болезни
он три дня провалялся с температурой под сорок в гостиничном
номере Пятигорска - вот куда его закинуло полубредовое
состояние...
Посмотрел - и хватит. В Челябинске тебе есть куда
податься... Ник повернулся, чтобы выйти из зала и вдруг увидел
висящую на стене, небрежно полузакрытую портьерой картину. Те,
кто здесь убирал, видимо, не слишком интересовались
искусством...
Перед глазами полыхнуло, и все приняло объем. Нитка привела
к выходу, а там...
А на картине солнце заливало прекрасный, фантастически
город, похожий на королевство Фата-Морганы. Солнце всходило:
только на рассвете оно может отливать на белоснежных предметах
такими персиковыми и нежно-розовыми полутонами... И зрителя
отделало от Города лишь большое, но не безбрежное озеро,
спокойное, слегка заспанное...
Этот город был Ори - Центр, ближе к предместью Эйсетти,
столица Оритана - Вечной Земной Оси... Увы, так и вышло... То,
что названо, существует, и его помнят... Гордость и гордыня -
вещи все-таки разные...
Николай закрыл глаза, от макушки до самых стоп пронизанный
Озарением. Все произойдет именно сейчас. Он вспомнил! Он знал,
кого ждать...
Потеряв устойчивость, Ник отступил к накрытому клеенкой
дивану и сел, чтобы перевести дух и разобраться в том, что едва
не ослепило его. Осторожно, как делает первый шаг младенец,
повернул голову и посмотрел на стоявшую отдельно от других
книгу - словарь с сильно потертыми краями. Первопричиной было
желание увидеть его название. Как это произошло, Николай еще не
успел осознать. Книга сама по себе чуть приподнялась над полкой
и начала поворачиваться к нему обложкой... Это отнюдь не было
минутным сумасшествием... Это вообще не было сумасшествием.
Книга не упала даже от его легкого испуга - испуга того Я,
единственность и неповторимость которого еще несколько минут
назад не подвергалась сомнению...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг