ее потерянность приобретали гротескную форму, подчеркивались.
Девочка смотрела на него вопрошающе-распахнутыми глазами, и -
он видел - тело ее дрожало под тонкой тканью халатика.
- Извините, - терзая собственные ладони острыми ногтями,
почти прошептала она, - я не сразу вас услышала. Давно не сплю,
а сегодня как выключилась. Простите, что заставила ждать...
- Ничего страшного, - Антон заглянул в папку с делами и,
собираясь с мыслями, пролистал несколько не имеющих никакого
отношения к Гроссманам листков.
- Пойдемте на кухню, - попросила (!) она.
"Ну, её-то понятно, - подумал следователь, - а тебя-то чего
колотит?"
Они уселись по разные стороны большого, сделанного под
мрамор, стола. Такое ощущение, что над кухней поработал хороший
дизайнер.
- У вас есть что-то о моем муже, - не спросила, а
утвердительно произнесла девочка, на кухне, при ярком свете,
ставшая казаться, правда, чуточку постарше, да и голос у нее
теперь прорезаться: она перестала шептать. Впрочем, да! Антон
едва не упустил: в обстоятельствах дела было указано наличие у
Гроссманов маленького ребенка, который сейчас, судя по времени,
должен уже спать.
- Да, Рената Александровна, - сухо сказал он, не желая
раньше времени заставлять ее расстраиваться и подыскивая более
мягкий способ подачи информации.
Тем не менее златовласое создание снова вздрогнуло,
метнулось к чайнику, щелкнуло тумблером, село на место.
- И что? - осмелилась наконец спросить хозяйка.
Антон прикинул, в каком из карманов у него лежит нашатырь и
лежит ли он там вообще. Кажется, лежит. Во внутреннем. Слева. С
женщинами нужно быть готовым ко всему.
- Видите ли, я не могу дать окончательного ответа...
Лицо девушки выразило разочарование. И тут - такая
перемена! - губы, вначале обиженно скуксившиеся, внезапно
упрямо изогнулись, глаза стали спокойными, как у Сфинкса. Не
девочка, но женщина теперь сидела перед следователем Шелуховым.
Она выпрямилась и оперлась о спинку стула.
- Я слушаю, - глухо и твердо произнесла она.
Антон вмиг забыл о кармане с нашатырным спиртом. Такие в
обморок не падают. И - собрался сам, последовав ее примеру. По
крайней мере, перестал ощущать себя неким ангелом смерти.
- "Форд" с номерами, зарегистрированными на имя вашего
мужа, нашли сегодня в пятидесяти километрах от города, - тут
щелкнул вскипевший чайник, и следователь чуть не вздрогнул от
неожиданности, полагая, что сюрпризы будут от хозяйки, а не
откуда-то извне. Сама же "дива" даже не шелохнулась, продолжая
безмятежно внимать, не сводя глаз с Антона. - В обрыве. За
рулем обнаружен труп, но он настолько обгорел, что... - и
молодой человек замолчал, не желая сгущать и без того мрачные
краски.
- Что рассыпался в руках патологоанатомов? - ровным голосом
спросила Рената Гроссман.
Антон отвел глаза и кивнул. Её взгляд одновременно и жег, и
не выражал ни единой эмоции.
- Как это случилось?
- Эксперты в ДПС сошлись во мнении, что не справился с
управлением на скользкой дороге... Ведь в ту ночь в городе и в
области была гроза...
- Гроза... - Рената перевела взгляд широко открытых, но
ничего не видящих глаз (так бывает, когда человеку очень долго
не удается поспать, и он делает это с открытыми глазами) в
темноту окна, и вечностью повеяло от этого взора, пустой и
безжалостной. - Гроза... Молнии... Горы... Стрелы дождя...
помню... - сами собой бормотали ее губы.
- Ре... Рената Александровна! - Антон аккуратно подтолкнул
ее в плечо, и она очнулась.
- Да, да, простите. Я немного не в себе... Говорю с собой
по привычке... Простите... - она потерла лицо ладошкой и
приоткрыла набрякшие веки.
- Я вас могу понять. Поймите и вы меня: мне совсем не по
душе разносить такие вот вести. Но - что поделаешь? Се ля ви...
Кроме того, есть еще надежда, потому как установлена только
машина, номера и принадлежность... Может быть, ему самому
повезло и... - и Шелухов запнулся по двум причинам: труп
находился за рулем, а в глазах Ренаты прочиталась ирония, губы
насмешливо и скептически покривились. Ей ничего не нужно было
говорить, он все понял. Понял - и поднялся. - Простите, уже
поздно. Пора идти, пойду. Вы сможете зайти завтра в отделение
часа в четыре после обеда?
Рената кивнула. Хорошо держится. Все поняла, но как
держится! Или это ступор? А ну как выкинет что-нибудь над
собой, когда оклемается? Был у него такой случай: баба дочку
под мышку - и вниз головой с восьмого этажа. Сама, дура, живая
осталась, калекой, конечно, на всю жизнь, а девчоночка
трехлетняя - насмерть. Ну вот, "уладил формальности"...
- На некоторое время я вполне мог бы остаться и посидеть с
вами... Если пожелаете... - полувопросительно произнес он.
Рената спокойно вскинула на него глаза и покачала головой.
Шелухов прочел, как черным по белому: это не ступор; все самое
страшное с нею уже произошло. Не ступор это. В ней жива только
оболочка, и это уже давно. Антон словно в пропасть заглянул, и
оттуда дохнуло полярным холодом вечности, "тем" миром,
запредельностью. Это вызвало ужас, который появляется у людей,
если они в лесу случайно сталкиваются с диким животным. Это
было выше материалистичного разума и контролируемых чувств. Это
был инстинкт.
Поборов себя, следователь смог все-таки вежливо
откланяться. И с облегчением покинул страшную квартиру.
Рената вошла в детскую, села на пол возле разметавшегося в
постели Саши.
- Я не перестала чувствовать тебя, Ал... Но почему снова
эта гроза, почему?! - шептала она, тычась лбом в край Сашкиного
диванчика. - Почему?!
Когда это произошло, содрогнулась Земля. Леденящий ветер
охватил континент. Огонь боролся со стужей - всюду и везде:
черное, не видевшее светила много-много месяцев небо, кромсали
извивы молний; вода океана, омывающего материк, вскипала и
топила берега, твердь земная разверзалась, исходила лавой,
сопротивлялась...
Сколько светлых людей, тысячелетия назад сотворивших эту
страну, погибло раньше положенного Природой срока!.. Катастрофа
пришла неожиданно, и не существовало тихого уголка на планете,
где можно было бы переждать ее. Все знали, что это случится, но
точного срока не ведал никто. И вот беда выпрыгнула в ночи,
словно разъяренный дикий зверь, словно вышедший из повиновения
адский механизм...
Оритана более не существовало. Нет, некогда великая страна
проживет еще несколько сотен лет, но это будет уже не тот
Оритан. И для некоторых, гибнущих здесь и сейчас, это не будет
утешением, ибо они проживали свое последнее воплощение, а
теперь велением судьбы отброшены далеко назад, в глухую
дикость, в забвение... Страшен не сам шторм, а его последствия.
Великий Оритан просуществует еще ровно пятьсот лет. Пятьсот,
теряя по клочкам свою душу в лице разлетающихся из белоснежных
гнезд своих детей...
В паническом страхе покидала Оритан и ОНА - вместе в
другими, еще живыми, но тоже не знавшими путей к спасению. Она
боялась только одного - долгой боли. Она тоже жила в этой
реальности в последний раз. Ей было отмерено еще не менее
восьмидесяти-девяноста лет, за которые они со своим Попутчиком
смогли бы сделать ПОСЛЕДНИЙ шаг до вершины пирамиды... Да, будь
здесь Ал... Они вышли бы на спирит-уровень и, встретив смерть
своих временных оболочек, в ясном сознании возродились бы
заново, опять нашли друг друга и продолжили повествование после
многоточия... В напоминание об упущенных фрагментах оританянам
всегда служил огромный, обледенелый ныне, храм в самой южной
точке материка - хранилище культуры ори, их гордость, их
великое достижение. Если даже этот монумент высотой в полторы
тысячи человеческих ростов не справился со стужей и превратился
в ледяную гору, то что тогда могло справиться с безумием зимы?!
- Великие "куарт"! - истошно закричали где-то рядом. -
Верните нам разум, иначе мы все погибнем?
Кого-то задавило упавшим с неба камнем, кто-то, попав в
круговорот толпы, сорвался в дымящуюся воду, а кто-то попросту
был затоптан бегущими. Горел океан, пожирая судна, горели в
воздухе машины спасателей и тоже падали на Город. Гневливые
молнии уничтожали все, словно были орудием чьей-то
деконструктивной мести, словно кто-то возмутился, что жалкие
люди пытались покорить пространство и время. Но в тот момент
никто, естественно, не отдавал себе отчета в таких вещах.
Царящий хаос отбивал всякие потуги на верное осмысление
происходящего, и гибли те, кто жил сотни сотен лет, не старясь,
те, кто шел к вершине иначе, из воплощения в воплощение - дорог
было очень много... Никто не останавливался, чтобы помочь
другому в его борьбе с внезапной смертью. Великую цивилизацию
словно подвели к исполинскому зеркалу и показали гордецам их
истинный лик - да, необычайно умный; но и необычайно
безобразный...
Первобытный страх ведал даже самыми светлыми умами. ОНА
знала: чтобы преодолеть это, нужно освободиться от физического
тела, но боль... Боль и отсутствие Попутчика, с которым именно
сегодня судьбе было угодно разлучить ее, сделают жертву
бессмысленной, а впоследствии они оба все забудут.
- Ал! - закричала она, однако голос ее никак не выделился в
общем вопле и вое урагана.
Танрэй не знала, что он уже никогда не придет к ней в
прежнем облике. За секунду до того, как стальной лист перерубил
последний сосуд, соединяющий его разум с душой, Ал успел выйти
на спирит-уровень и бросить освобожденную сущность на поиски
Попутчицы. Только при соединении произойдет ментальная реакция,
дух вернется к хозяину и будущий мозг не утратит ни единой
частички знаний и чувств...
Ал опоздал на ту же секунду. Танрэй смогла только
вскрикнуть, когда разверзшаяся под ногами земля поглотила ее
измученное, избитое тело. Чтобы мобилизоваться, нужно было
время, а этого как раз и не было. Время построило соперникам
ловушку. Точного срока не ведает никто...
Они скользили, не чувствуя друг друга. Ужас ее,
заблудившейся в отчаянно-синем пространстве среди черных
спиралей, был всеобъемлющ...
Сон повторился уже третий раз за одни сутки: перед приходом
следователя она не досмотрела его, и Рената нырнула в другую
реальность, когда под ноги скользнула трещина; второй раз он
тоже оборвался с плачем напуганного Саши; и только под утро она
увидела дрожащие в воздухи спирали, и поняла, что лучше бы она
проснулась, как раньше... Забыть, отбросить этот сон, уйти в
небытие и не возвращаться оттуда никогда... Забыть... Почему Ал
так не хотел, чтобы я забывала? Скорее что-то одно: либо помоги
вспомнить, либо позволь забыть совсем...
Рената охватила голову и перевернулась на бок. Кто-то
посторонний пытался протиснуться меж полушарий мозга. Она уже
не соображала, какие мысли принадлежат ей, а какие нагнетены
чужеродным вмешательством, если таковое вообще возможно, а не
она сошла с ума...
"Представь, сестренка, - говорило одно полушарие Ренатиного
мозга другому, - Представь, как счастливы законченные
склеротики! Ведь каждый следующий день они проживают заново.
Сколько чудных открытий, красавица моя! Сколько радостных "Я
это уже где-то видел!" Зачем помнить? Это было бы скучно, уж ты
мне поверь. Тело определяет возможности духа... Забывай,
забывай скорее свой сон, сестренка!"
Наконец-то это и случилось... Вот и явный симптом:
отчетливый голос альтер-эго...
- Я ГОВОРЮ ЭТО ТЕБЕ, ПРИШЕДШАЯ ПОСЛЕ МЕНЯ... МЫ ГОВОРИМ ЭТО
ВСЕМ, КТО ПРИДЕТ ПОСЛЕ И ПОСЛЕ НАС... - сами собой бормотали
губы. - МЫ ГОВОРИМ ЯЗЫКОМ ЗВЕЗД СО ВСЕМИ, КТО ЖЕЛАЕТ НАС
УСЛЫШАТЬ. ПОДНИМИ ГОЛОВУ И ВЗГЛЯНИ НА ВОДНЫЙ НЕБОСВОД,
ПРИСЛУШАЙСЯ К ШЕПОТУ ВСЕЛЕННОЙ, ОТОРВИСЬ ОТ СВОЕЙ РЕАЛЬНОСТИ
ХОТЬ НА МГНОВЕНИЕ... ТЫ УСЛЫШАЛА МЕНЯ, "КУАРТ"?
В ответ был женский смех, оборвавшийся задушенным мужским
кашлем.
Оболочка послушно вошла в ритм повседневности. Оболочка
сидела на своем рабочем месте, разговаривала с людьми, листала
журналы, оболочка улыбалась...
События сменялись, как эпизоды-картинки из телевизионных
заставок. Они не сочетались между собой никакой связью. Они
происходили то раздельно, то одновременно, почти наслаиваясь
друг на друга. Так должны видеть мир насекомые - единое во
множественном исполнении. Никакой логики. Суета сует.
Марго. Что-то говорит. Тут же смотрит на обложку книги,
раскрытой на первой странице уже часа два. Удивляется. Слова -
отдельно:
- Что ж, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не
вешалось... Ты только книгу-то переверни...
- Не смешно.
- Зато про немцев.
Сказать ей? Про то, что "после недолгих сомнений и
совещаний эксперты и дэпээсники констатировали смерть"...
Марго, как и Роза Давидовна во всем обвинит ее, Ренату. И будет
права...
Провал. Клиенты. Снова провал...
Оболочка дрогнула и внезапно - до тошноты - заполнилась
чем-то, когда глаза, слух и обоняние восприняли появление
нежданного человека.
Волевым приказом Рената уняла стук сердца, и оно безропотно
подчинилось. Снова заставила бежать - и снова повиновение. А
глаза тем временем наблюдали за приближением Влада, но его
перехватила Марго:
- Какие люди в Голливуде! Что-то долго ты пропадал...
Нравится? - она указала на манекен, обтянутый сшитым для Аси
платьем.
Ромальцев скользнул взглядом по Ренате и только потом
сфокусировал его на кукле. В ту долю секунды, когда его взор
остановился на ней, глаза Влада - Рената была просто уверена! -
излучали какой-то недосказанный вопрос и в то же время что-то
оценивали.
- Очень нравится, - кивнул он и повернулся к ней. -
Посчитайте неустойку...
- Даже не вздумай! - запретила Марго, сияя очарованием и
распространяя улыбки во все стороны. - Это наш общий подарок
твоей невесте. Кстати, привет ей огромный... Идем в кабинет, у
меня есть несколько вопросов по поводу... - и она прикрыла
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг