Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
    ...Нат лежал на левом боку и казался Ишвару уже мертвым.  Но
жизнь пока тлела в его груди. Боль прошла, но запала  больше  не
было, так что не только подняться, но  и  пошевелиться  волк  не
мог и думал об одном: когда же наконец  их  отыщет  хозяин.  Его
тело без остатка принадлежало им обоим - и Алу,  и  Танрэй  -  в
этой  жизни,  а  поэтому  для  другой  он  может   отдать   лишь
собственную душу - чтобы по-прежнему быть рядом и защищать.
    Натаути   тихонько   заплакал   от   бессилия:   голова   не
поворачивалась, а так хотелось хотя  бы  издалека  взглянуть  на
своего нового,  маленького  повелителя.  Взглянуть  в  первый  и
последний раз этими глазами. Догадайтесь же, люди! Боги!
    Но Танрэй и сын ее спали, убаюканные слабеющими  колыханиями
земли.  Пятое  Солнце  родилось  вместе  с  сыном  хозяйки.   Да
здравствует Пятое Солнце, да будет так же долог  век  маленького
повелителя...
    Нат вспоминал свою жизнь. Он  знал,  что  все  двуногие  или
большинство из  них  полагают,  будто  волки  не  умеют  помнить
прошлое,  как  они...  Смеются  люди,  что  ли?  Да  будь  волки
беспамятными, разве выжил бы их род  в  суровой  древности,  еще
когда на Оритане было жарко и росли такие же  густые  леса,  как
здесь?! Все-таки, он прошел хороший путь и ни о  чем  не  жалел.
Он умирает стариком,  но  не  дряхлым  и  трясущимся  от  немощи
шелудивым псом, а воином-победителем... Держись,  боец,  держись
в последней схватке с Кроно, пока  не  вернется  Ал!  А  там  ты
сможешь ткнуться мордой хотя бы в  пальчик  на  ноге  хозяйки  и
прикоснуться к ручке маленького хозяина - тоже чуть-чуть,  чтобы
не выпачкать их сильно... Хозяин уже  совсем  близко,  и  сердце
рвется к нему. Держись, сердце, осталось немного. Не спеши...
    Вот и корабль друга хозяина... Ночное  зрение  уже  спокойно
различает его в темноте.  Раньше  он  летал  почти  бесшумно,  а
сейчас стучит и рычит, словно  вот-вот  распадется  на  части...
Да, "Сах" заканчивает  свой  последний  полет...  Солнце  и  сын
хозяев родились в один день, а Нат и "Сах" в  один  день  умрут,
верно прослужив им...
    Волк вздохнул и дернулся, но подняться не мог.
    - Лежи, дружище... - уверенная  рука  хозяина  пригнула  его
голову на землю. - Вот и пришел к нам с тобой этот день...
    Нат тихонько застонал. Ну, покажи ты мне хозяйку, тебя-то  я
дождался!
    Ал стал на колени и с трудом поднял его  на  руки.  Это  был
предел, тело сдалось, и  Нат,  не  закончив  всего,  что  хотел,
ощутил взлет - как в первый момент,  когда  "Сах"  поднимался  в
воздух... Голова его свесилась  через  руку  хозяина,  но  всего
этого он уже не ощущал. "Полетаем напоследок, Сах?!".


    - Ну ты посмотри!  И  этот  туда  же!  -  брюзжал  Солондан,
глотая таблетки и глядя на поднимавшегося с травы астрофизика.
    Зейтори оглянулся.  Ал  зажимал  рот  рукавом  рубашки,  его
тошнило. Эйрмастер  покосился  на  Тессетена,  который  вот  уже
несколько  часов  был  как  не  в  себе.  Экономист   молча,   с
непонятным выражением на лице, следил за тем, как астрофизик  на
нетвердых ногах подошел к машине и склонился над спящими.  Глаза
Сетена были пусты и тогда, когда  Ал  осторожно  продел  большой
палец  в  скорченную  ладошку  новорожденного   сына   и,   едва
коснувшись губами, поцеловал его в лобик.
    Они оба знали, что делают...
    Танрэй проснулась. Увидев  Ала,  она  спросила  только,  что
случилось сегодня на белом свете.
    - Оритана больше нет, малыш... - хрипловатым голосом  сказал
он и присел у ее ног, ткнувшись лицом в колени жены.

    ВТОРАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

    - Никогда и  ничего  не  проходит  безнаказанно!  -  шлепнув
Толика по мягкому месту, сказал Марк. - Даже если  ты  о-о-очень
хитрый, понял?
    Он  отряхнул  трико   мальчика,   которого   поколотил   его
непоседливый отпрыск.
    - Ну что? Цел?
    Пострадавший,   стесняясь,   кивнул   куда-то    за    ворот
собственной майке, и Марк отпустил  обоих.  Люда  с  восхищением
посмотрела  на  него.  Когда  же  он  догадается  пригласить  ее
куда-нибудь, где не будет этих шумных и  надоедливых  детей?  Их
общество утомительно, особенно если они чужие. Поговорить  в  их
присутствии невозможно: все время нужен глаз  да  лаз.  И  Сашка
теперь так и липнет к ним.
    -  Сходи,  поиграй,  вон,  сколько  ребятишек!  -  сдерживая
раздражение, в который раз повторила Люда.
    Не тут-то было. Маленький паршивец вертелся  под  ногами,  и
Марк обращал свое внимание больше на  него,  чем  на  Люду.  Это
хорошо, конечно, что он так любит  детей,  это  трогательно,  но
ведь можно хоть ненадолго отвлечься!
    Няньку все больше злила ее несвобода. С одной  стороны,  она
привязалась к Сашке, но с другой - должна же у нее  быть  личная
жизнь, наконец! И что это она такая чрез  меру  исполнительная?!
Альтруизм в наши дни, похоже, не в  моде.  На  таких,  как  она,
стоящие  парни  не  смотрят.  Это  потом  они  будут  жалеть   и
разводиться, а до этого - не тут-то было: давайте  такую,  чтобы
покапризней,  с  гонором,  необязательно  даже,  чтобы   слишком
смазливую, но  и  это  совсем  не  помешает.  Идеальный  пример:
родителя Саши. Фифа-Рената  с  замашками  принцессы  и  ее  муж,
отбывающий   повинность...   Правда,    теперь,    похоже,    он
опомнился...
    Тут,  понимаешь,  в  кои-то  веки  встретился  по-настоящему
достойный, веселый и интересный человек - и  на  тебе:  вытирай,
няня Люда, сопли  чужому  мальчишке!  Марк  посмотрит-посмотрит,
решит, что дура, и прекратит общаться  -  вот  и  весь  сказ.  А
такого поди поищи второго!..
    Люда уже не раз подумывала  уйти,  но  оставить  взбалмошную
Ренату в такой ситуации было  бы  предательством.  Хотя...  Люде
многие  объясняли:  что  для   нормального   человека   является
предательством, для общей массы - просто жизнь.  Даже  нет,  вот
так: развести руками,  мол,  а  что  поделать,  и  беззаботно  -
"Просто жизнь!". Ну ни фига себе, извини и помилуй, просто!  Кто
выдумал такое "просто"?! Кто его культивировал?
    - Дружба дружбой, а табачок... - непонятно к  чему  произнес
Марк и, прикрывая рот журналом, усмехнулся.
    - Врозь... - задумчиво повторила  Люда  и  очнулась:  -  А?!
Что?! О чем это я?!
    Вот именно: о чем это она? Только что думала высоким  слогом
об  альтруизме,  кто   придумал,   что   это   "просто   жизнь",
возмущалась  душевной  мерзости  людей  -  и  вдруг  так   легко
согласилась  с  противоположным,  с  самым  что   ни   на   есть
постулатом вот такого  общения?!  Да,  но  ведь  это  сказал  не
кто-то там! Это сказал Марк!
    - На самом деле, Люда, мы с вами  говорили  о  том,  что  вы
ищете  подарок  брату  к  юбилею   и   что   хотели   бы   найти
альбом-биографию Врубеля...
    - Совершенно точно! Просто мне  некогда  искать,  ходить  по
магазинам, а вы, может быть, бываете... При случае...
    - Книжные магазины, мар... мадемуазель, знаете ли, - не  моя
стихия... Я - человек простецкий,  работник  заступа  и  лопаты.
Умственный труд - не для меня...  -  он  уселся  на  скамейку  и
закурил папироску.
    - Зачем же  вы  принижаете  свои  достоинства?  Вы  кажетесь
интеллектуалом!..    -    возразила    Люда,    поглядывая    на
примостившегося между ними Гроссмана-младшего.
    - Ой, Люда-Люда!.. - вздохнул Марк, вставил большой палец  в
сжатую ладошку Саши и его кулачком постучал по своей коленке.  -
Терпеть  ненавижу  эрудированных   дураков!   Поверьте   старому
мракобесу: нет ничего хуже читающей обезьяны...
    - Ну, вы тоже скажете! - Люда сделала вид, что обиделась.
    - Я же не про вас  и  не  про  ваших  родственников.  Особым
интел...  В  общем,  вы   не   чванитесь   своей   начитаностью.
Эрудированный дурак, Мила, это такая скотина,  которая  в  одной
фразе пять раз употребляет  местоимение  "я"  и  чувствует  себя
неуютно, если меньше пяти...  Предпочтительней  быть  той  самой
знаменитой обезьяной "Не слышу-Не вижу-Молчу"... Животное  одно,
а какая пропасть между этими двумя типами... Со второй  на  душе
спокойнее... Хотя книгу я вам обязательно найду,  такой  девушке
невозможно отказать...
    - Спасибо вам огромное!
    - Да пока вообще-то не за что... А что, наш маленький  гений
хочет полетать? - внезапно спросил Марк и хитро прищурился.
    Не веря ушам, Саша во все глаза смотрел на него.
    - Кто сказал, что Природа отдыхает,  а?!  -  Марк  подхватил
его на руки и подбросил к солнцу. - Тот,  кто  так  стремится  в
небо, не может не быть гением! Правда, маленький Ал?
    Смеющийся мальчик без всякого страха раскидывал руки, и  его
уверенность  передалась   и   заойкавшей   было   Людмиле.   Она
закрывалась от солнца и видела  только  скользящие  тени  и  два
силуэта, то отделявшиеся друг от друга, то вновь  соединявшиеся.
Оценить протяженность взлета она не могла, зато Саша, зависая  в
воздухе чуть дольше, чем было можно, чувствовал дикий восторг  и
свободу.
    - Я хочу, чтобы ТЫ был моим папой, - сказал он,  когда  Марк
опустил его на землю.
    Тот рассмеялся, а  Люда,  сердясь  на  себя,  вновь  ощутила
раздражение. Еще чего не хватало!  Уж  она  позаботится  о  том,
чтобы этот кристальный человек  никогда  не  пересекся  с  рыжей
сердцеедкой - Сашиной мамашей. Никогда ведь не  узнаешь,  что  у
Ренаты на уме: вдруг захочется ей охмурить простого рабочего...
    Когда  Люда  и  Саша  уходили,  Марк  провожал   их   долгим
взглядом.
    - Эх, обезьянка...Тебе не  суждено  даже  узнать,  чтО  есть
такое - "вкус пустоты"... Пожалуй, логос и впрямь тяжкое  бремя,
как сказал один озаренный смертный... Откуда я это знаю?  Да,  и
откуда же? Ну а что в том, собственно, такого? Я так думаю,  что
пугало современных людей - Са-та-на, да? -  что  и  Сатана  этот
должен был прочитывать время от времени Библию,  Тору  и  прочую
теологическую  литературу,   чтоб,   как   бы,   соответствовать
образу... А то еще не узнают, правда, дорогая? Ты тоже  Тору  не
читала? Ничего. Я думаю, мы с тобой  немного  потеряли.  Тот  же
стакан, только вид сбоку... А ведь  эту  маленькую  обезьянку  я
мог бы обучить многому, она еще  не  окончательно  потеряна  для
общества. Моего общества, я хотел  сказать...  Прости,  дорогая:
нашего.
    И Марк, забыв о Толике,  растворился  в  конце  прямой,  как
стрела, аллеи, ведущей к закатному солнцу.


    Все эти дни Рената жила со  страшной  головной  болью.  Сон,
как пугливая птица, постоянно был рядом, постукивал в  невидимую
оболочку   вокруг   ее   тела,   но   не   давался    в    руки.
Одно-единственное  неверное   движение   -   он   вспархивал   и
улетучивался.
    Рената догадывалась, что  бессонница  -  это  наказание.  За
все. За то, что не умела быть одна и не знала,  что  это  такое,
за то, что слишком многое  хотела  забыть...  Сказать,  что  она
искала Ника, где могла - это не сказать  ничего.  Она  летала  в
Одессу на съедение к  свекрови,  она  обзвонила  все  заведения,
которые обзванивают в подобных случаях. Ничего.  И  однажды  она
просто поднялась на крышу своего дома  в  ясную  ночь,  села  на
перекрытие и уставилась  в  звездное  небо.  Хорошо  смотреть  в
небо, когда тебе хорошо. Когда ты мечешься,  небо  немо,  космос
враждебен и неприступен... И она не видела никакого  выхода,  но
при этом четко знала, что выход существует.
    И в ту ночь Рената не придала никакого значения  тому,  что,
спустившись с крыши, ноги сами  повели  ее  к  кроватке  спящего
сына. Усевшись на пол возле  него,  она  почти  до  самого  утра
мурлыкала себе под нос странные песенки,  сбиваясь,  припоминая,
морща лоб, напрягаясь, снова забывая.  Что  на  нее  накатывало,
Рената не знала, однако так случилось  и  во  второй  раз  после
"звездного сеанса". И еще  она  обратила  внимание  на  то,  что
мелодии этих песенок идеально "ложатся" на  мелодии,  записанные
на мемфисском диске Ромальцева. Этого Рената уже не понимала.
    - Ну приди же, помоги мне! - изнывала Рената, но  ее  мольба
оставалась без ответа.
    И вот однажды,  уже  собираясь  домой  после  рабочего  дня,
мечтая преклонить голову на подушку - не поспать, этого  счастья
ей уже не перепадет, а просто полежать, - женщина заметила,  что
ящик ее стола приоткрыт, и из него выглядывает  огромная  книга,
которая там просто не умещалась.
    Рената  вытащила  ее.  На  обложке,  очень  качественной,  с
импортной  полиграфией,  на  черном  фоне  была  летящая   белая
надпись,  подражающая  автографу:  "М.  Врубель".  Что-то  вроде
закладки торчало из середины этого  альбома-биографии,  роскошно
иллюстрированного, с великолепными репродукциями...
    Рената раскрыла его на закладке.  На  развороте  страницы  в
глубокой  задумчивости  сидел  красавец-атлет  и  изжелта-карими
глазами смотрел  куда-то  в  сторону,  мимо  зрителя,  на  жарко
полыхающий за дальними холмами багряный закат. Волнистые  черные
волосы змеились на его голове, как бы тревожимые  ветром,  а  за
спиной цвела орхидея сказочной красоты. И было в  нем  что-то...
не то притягательное, не  то  знакомое,  не  то  притягательное,
потому  что  знакомое...  Закладка  же  оказалась   запиской   с
орфографическими и грамматическими ошибками на уровне  троечника
четвертого-пятого класса. Общий смысл фразы -  просьба  передать
книгу Людмиле, няньке. Подпись - некий Марк. Записка оставила  в
душе странный осадок. Таинственное появление книг,  исчезновение
мужей,  аномальное   поведение   детей,   которые   никогда   не
сталкивались с насилием и при этом  играли  в  жестокие  игры...
Все это весьма и весьма напоминало стиль хичкоковских картин...
    Увидев у нее в руках такое сокровище, то есть, книгу,  Марго
тут же выхватила ее и восхищенно завопила:
    -  Врубель?!  Да  это  же  мой  любимый  художник!   -   она
плюхнулась  на  гостевой  диванчик.  -   Обожаю   его   Демонов,
Люциферов и прочую нечисть! А знаешь, чем он кончил?
    - Повесился... - мрачно предположила Рената,  думая  о  том,
что если Марго не отпустит ее с  богом,  то  именно  это  она  и
сделает по приезде домой.
    - Ты что, мать?! Свихнулся он!
    - Немудрено... - проворчала та в ответ  и  потерла  пальцами
ноющие и зудящие  от  боли  виски.  -  Давай  альбом,  мне  надо
ехать...
    - Расслабься, дай  посмотреть...  И  кто  же  преподнес  нам
столь шикарную книгу? Тайный  поклонник?  Или...  это  намек  на
примирение? - швея указала на сидящего атлета.
    Не сообразив, на что намекает подруга, Рената простонала:
    - Тайный поклонник моей няни. Отпусти  ты  меня  с  богом  в
синее море...
    - С  дьяволом!  -  рассмеялась  Марго  и  продемонстрировала
репродукцию с поверженным демоном.
    Людмилка и обрадовалась, и страшно удивилась книге.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг