- ...чтобы эти чиновники творили произвол, где им
вздумается! - упрямо закончил свою фразу Ал, не замечая
появления жены и Ната; он стоял у стола, напротив него -
экономист, все остальные сидели и взирали на них со своих
тронов, а бесстрастней всех с виду были Ормона и эйрмастер
Зейтори.
- Мы не можем не считаться c этими чиновниками! - Сетен
мотнул взлохмаченной головой и с недовольством взглянул на
Танрэй, дескать, а тебя что сюда принесло, сестренка?! - И в
чем-то они правы, между прочим! Я считаю, что порядка не будет
ни в одной стране, пока мы не приведем твоих обезьян к
пониманию, что есть только Природа, а сделанные ими божки -
навоз их же ублюдочных собак! В нашем случае, братец, нам важно
сохранить то, что мы едва не потеряли - Культуру, Знания,
Историю! Произойди что-нибудь - и твои вчерашние
"многообещающие" ученики кинутся спасать ни в коем случае не
реанимированные нами ценности, а своих истуканов, которым
молятся день и ночь и которыми подменяют явления Природы! Ты
ждешь, когда грянет гром?!
- Историю?! Значит, плохо ты знаешь историю, Сетен! Ты
помнишь, что она говорит о событиях доледниковой эры? Ты хочешь
помочь нашему великолепному правительству повторить это?! -
черные глаза Ала горели; пожалуй, за всю свою долгую жизнь Нат
еще ни разу не видел его таким взбудораженным: то ли он полизал
стебель того самого растения, от которого дуреют длиннорукие
задницы? Ввязываться мне, конечно, не стоит, но было бы для
чего воздух сотрясать, хозяин... Как будто ты плохо знаешь
своего друга! Переубедить его - все равно, что заставить
родившегося щенка заползти обратно в брюхо матери. Попробуй,
разумеется, а мы посмотрим. По-моему, спутнице твоего друга это
нравится: она молчит и не шевелится, но я-то чую, что, будь она
волчицей, в этот момент на запах, который она источает,
сбежались бы все окрестные кобели. Она от тебя просто
поскуливает, хозяин, а было б с чего: то-то делов, что языком
во рту мотать! Так и я могу.
- Ты забыл, - продолжал астрофизик, упираясь в стол и
наклоняясь в сторону Тессетена, - что у Оритана этот опыт
насаждения нашей веры среди дикарей уже был?! И Оритан от этого
благополучно отказался еще три тысячи лет назад - а уже и тогда
Север и Юг были достаточно сильны, чтобы подмять под себя всю
планету! Люди меняются! Учатся на своих ошибках - и
развиваются!
- Ага, развиваются! Как плесень на нестиранных портянках! -
рявкнул Тессетен, и легкий смешок пробежал по сидящим на правой
стороне; Нат видел, что оританяне, не избалованные в обычной
жизни накалом страстей, получают от этого зрелища
приблизительно такое же удовольствие, какое он сам получал от
грызни собак возле падали. Ну-ну, хозяин и друг хозяина,
видать, нравится вам быть посмешищем... - Кой хрен они
развиваются, братишка?! Как были идиотами, так и останутся еще
на тысячи лет - пока наш многострадальный шарик не треснет по
всем швам от их усердия! Эй, Нат, пойди-ка ты сюда! - волк
только шевельнул ухом, но с пола не поднялся: так и остался
полулежать. - Интересно, твой Нат будет спрашивать тебя в
случае опасности, каким образом ему вытаскивать тебя и Танрэй
из сложившейся ситуации? Думаю, вряд ли. Верно, пес?
Нат зевнул. Ладно, приятель хозяина, если уж так хочешь
разводить антимонии - разводи, но мне мозги не напрягай. Мне
еще вас по домам провожать.
Танрэй молча стояла, но все были так увлечены распрей, что
никто не догадался предложить ей сесть. Да она и сама не
додумалась: чай, нечасто видела таким родного мужа. Ох, люди...
Дети вы, щенки неразумные. Зубов на вас хороших нет, вот и
собачитесь, как шавки, не из-за чего...
- Так вот, и цивилизаторам не пристало церемониться с
дремучими аборигенами из-за двух-трех деревянных или глиняных
убожеств! И суть не в том, существуют ли эти силы или
существует только Природа со стихиями, которые ни в коем случае
нельзя персонифицировать - это уже тема для
теологов-теоретиков. А мы - реалисты-практики. И нас интересует
другое: Порядок в мире, который мы создадим. Так что эти
чиновники правы: начинать нужно именно так, несмотря на провал
трехтысячелетней давности! И забудь о нем, Зима его побери! Как
у одного "куарт" никогда не бывает двух одинаковых воплощений,
так и у одного деяния никогда не было, нет и не будет двух
одинаковых последствий! Раз не вышло - выйдет потом.
Ал дослушал его, не перебивая только из-за того, что еще
помнил об учтивости, которую проповедовал кодекс мужей науки
Оритана. Но едва тот смолк, котел терпения взорвался:
- Это не аргумент! Если ты обжегся раскаленным железом, то
скорее правилом, чем исключением, будет повторная травма при
следующем опыте. Оританяне прекрасно могут сосуществовать с
местными жителями и так. Я же не вижу целесообразности в
затрате немыслимого количества сил на то, чтобы убедить людей:
вы знаете, друзья, а ведь тот, кого ваши шаманы выплавляют из
меди - человек с телом оленя и крыльями цапли - на самом деле
не существует, это просто электрический разряд в атмосфере,
происходящий потому-то и потому-то. В общем, по ходу дела
прочесть им длинную лекцию по физике, желательно, на уровне
слушателей выпускников Орисфереро. Увлека-а-ательно, слов нет!
Друзья посмотрят на вас, покивают для приличия, а потом пойдут
рассказывать своим идолам про ненормальных, которые убеждают
добрый люд, будто их, этих самых идолов, не существует. И
следующий шаг, Сетен?.. Ну? Верно: когда язык твой
размахрявится от уговоров, в один прекрасный момент ты
обозлишься - и любой обозлится. Что мы будем тогда делать?
Крушить истуканов! И начнется война. По сути своей - из-за
ничего.
- А ты как хотел?! - Тессетен и сам словно пропитался
электрическими разрядами. У хозяина слюна только-только
начинает брызгать от говорильни, а этот скоро пеной
захлебнется. Эк его развезло-то! Любо-дорого взглянуть! И Нат
положил морду на лапы, глядя на происходящее снизу, из-под
бровей. - Что ж ты так пренебрежительно поминаешь наших
чиновников, братец? Не по их ли милости нам пришлось бросить
Оритан в его, можно сказать, последние часы? Им хватило на это
влияния, хотя ни один человек из Миссии не был мелкой сошкой на
родине! Не ты ли из-за своего тупого упрямства проворонил
обсерваторию и институт Эйсетти, а после негодовал в адрес
правительства, осадившего главой ректората тримагестра Асгара?!
Все знают эту милую историю и все согласятся со мной в том, что
ты - немыслимый везунчик, каких мало на свете. Твоя удача, что
тебе удалось найти таких же сумасшедших, под стать себе,
готовых бросить все, что у них еще осталось, и катиться ко всем
льдам и айсбергам, лишь бы не зависеть от дегенератов в
правительстве!
Тут Танрэй все-таки не удержалась:
- Мы всё бросили, потому что это был наш шанс реализовать
себя без помех всяких...
Ал только что заметил ее и тоже, как и Сетен, не
обрадовался присутствию жены:
- Танрэй, не вмешивайся! Это не женский разговор!
Нат фыркнул и покосился на Сетена. Уж хозяйский дружок не
преминет зацепиться за слово...
Угадал:
- Что я слышу, братишка?! Мы затыкаем рты, мы не даем
высказаться тем, кто, как считают некоторые, едва ли не выше
нас по уровню развития?!
Ну, слава всем блохам: хоть сам хозяин наконец-то начал
успокаиваться. Правда, до нормального состояния его мозгам еще
далеко:
- Рот никто никому не затыкает. Есть вещи - такие, как
деньги и политика, - о которые не должны пачкаться женщины.
Даже думать о них они не должны, как будто этого нет. Это наше
дело - предоставить им все в готовом виде... И будь проклят
этот мир, если в нем когда-нибудь кто-нибудь допустит, чтобы
было иначе!
О, хозяин! Дело говоришь! Ну хоть раз за всё свое пламенное
выступление. Как я это разумею: если бы у меня была волчица и
щенки, то кому бы из нас приходилось ловить длинноногих бегуний
на пропитание? Кроту слепому понятно, что не ей: еще чего не
хватало? Этак пока она вместе со мной носилась бы за
длинноногими, щенки болтались бы без присмотра? Или ее бы
придавил какой-нибудь косолапый? Хорош будет волчий род, если
позволит себе вымереть из-за глупых предрассудков...
Тессетен отмахнулся:
- Сам и допустишь! Проповедник хренов. На словах ты
всемогущий - дальше некуда. А эти чиновники теперь сделают все,
чтобы выжить нас и отсюда. Сначала мы бежали от зимы, теперь
будем бежать от людей из обжитого благодатного края. Из тебя
политик и дипломат, братишка, как из священного вола твоих
дикарей - летательный аппарат: вроде и крылья есть, а брюхо
вниз тянет...
Всё. Пора это прекращать. Посмеялись - и будет. Нат
оглянулся на хозяйку и, усевшись, толкнул ее мордой в бедро.
Оскорбленная жестким отпором Ала Танрэй вдруг ощутила новый
прилив убежденности, что вмешаться ей все-таки стоит несмотря
ни на что, и, коснувшись рукой лба волка, бросилась между
спорщиков. Накидка, так славно защищавшая ее от москитов,
соскользнула с плеч и упала меж ними. Покраснев от негодования,
чуть не задыхаясь от распиравших ее мыслей, Танрэй вдруг
совершенно четко и внятно, повелевающим голосом, глядя то на
одного, то на другого, произнесла:
- Замолчите оба и не смешите людей!
Самое странное, что при этом оба они спасовали и ни один не
решился перебить ее. Девушка повернулась к остальным и
приподняла руку:
- Оставьте нас втроем. Пожалуйста.
Как зачарованные, оританяне поднялись со своих мест и
покинули помещение. Шествие замыкал Нат, ленивой походочкой
удалившийся вон. Одна Ормона осталась сидеть на своем месте,
словно просьба-приказ жены Ала ее не касалась. Танрэй ее
присутствие, как видно, не беспокоило, и она продолжала:
- Думаете, вы непревзойденные ораторы? Думаете, что если ты
достиг определенных высот как инженер, а ты - как экономист, то
отныне вы умнее всех и все обязаны слушать тот бред, который вы
тут только что несли?! Мы остались без родины - так что, это
повод, чтобы окончательно расколоться на чужбине? Или дружба
забывается, едва появляются трудности? Вы хотите развала
Миссии, я вас спрашиваю?! - девушка ощущала, что говорит она
как бы не совсем сама, её мысли как-то необычно путаются с
залетевшими извне и упорядочиваются благодаря им; раздумывать
же над этой странностью было некогда. - Ты говоришь, женщины не
должны пачкаться... А зачем же вы делаете так, что деньги и
политика становятся грязными?! А теперь посмотрите на тех, кого
вы собираетесь перевоспитывать, "педагоги-практики"! Главы их
общин - женщины. Они не гоняются за добычей, но все, что
происходит в их племени, происходит с их ведома. Зато никто в
этом краю и не припомнит, что такое война. А теперь вспомните
Оритан. Это уже не тот Оритан, где жили наши "куарт", не тот,
которому принадлежат наши сердца и души. И мы - уже не те
"куарт", что жили на том Оритане. Уже пятьсот лет, пятьсот - со
времени Катастрофы - мы только и делаем, что без продыху грызем
друг другу глотки: Юг скубится с Севером, Север - с Югом! Вы
можете припомнить хоть один год за последний век, чтобы нигде
на Земле не было бы войны? Я тоже - нет! Сетен, я обращаюсь к
тебе... - он вздернул бровь и угрюмо посмотрел на жену друга. -
Ведь ты же умный человек, умнее нас всех... Неужели какие-то
глупые недомолвки, косой взгляд, неудачно брошенное слово
способно задеть тебя? Как получилось, что вы, словно двое
мальчишек, выпендриваетесь друг перед другом и делаете вид, что
блещете интеллектом? Что на вас нашло, Сетен? Ал?
Астрофизик поглядел на Тессетена, на Ормону - и вдруг,
что-то припомнив, начал тихо смеяться. Экономист не понял было,
в чем дело, но перед глазами всплыла картинка:
Эйсетти. Разгар лета, и наконец-то стало более или менее
припекать солнце. Ему - тридцать, Ормоне с Алом - по двадцать
пять, а Танрэй еще совсем девочка не то девятнадцати, не то
двадцати годочков. На Оритане это - не возраст. Она
только-только вышла замуж за астрофизика, так что они до сих
пор еще пребывают в эйфории влюбленности - трепетной, не
оскверненной бытом и ссорами, которые будут, непременно будут
потом...
Кто был инициатором прогулки - уже не вспомнить. Главное,
что в тот солнечный день вдали от городов, но близ развалин
полутысячелетней давности им было весело.
Канул в вечность и тот момент, когда шутливая борьба
Тессетена с Алом перешла вдруг в поединок - "а кто лучше?!".
Его, быть может, помнил Нат, потому что он тогда перестал вдруг
кувыркаться с ними вместе и отошел к наблюдавшим на боем Ормоне
и Танрэй.
Астрофизик и экономист швыряли друг дружку по-всякому: и
при непосредственном контакте, и при леви-касании. Ал никогда
не был прирожденным воином, и ему не суждено было им стать в
каком-либо из будущих воплощений, но искусство его "куарт",
отточенное за века, он хранил бережно, как дар. Сетен же
осознавал, что в любое мгновение с ним может произойти то, что
называется помрачением рассудка. И он перестанет чувствовать,
что перед ним - противник понарошку. И он перестанет
контролировать страшный внутренний резерв. И этот момент... о,
ужас! он, кажется, наступает!.. Лицо с красивыми чертами,
которые не может изуродовать даже обычная для борьбы, не
подвластная никакому разуму, страсть, расплывается перед
глазами... Лицо лютого врага. Убить!
Его отрезвил хохот Ала, которого он швырнул через бедро
наземь и намахнулся, дабы покончить с ним навсегда... Легкий,
заразительный смех любимчика судьбы. Тому не составило бы
никакого труда, как всегда, вскочить на ноги, подобно кошке, и
радоваться жизни на одном уровне с Тессетеном. Но он предпочел
валяться в траве и, глядя на высокое солнце, хохотать
неизвестно над чем. Сетен и тогда не понял, в чем дело, но был
рад, что успел опомниться.
- Ты понимаешь, чем мы сейчас с тобой занимались?! Мы
просто выпендривались перед нашими девчонками!..
Чем рассмешило его это тривиальное открытие, неизвестно,
однако Нат в тот же момент подбежал к хозяину и положил умную
морду ему на грудь. И Тессетен понял, чем опасен Ал - да именно
тем, что он - любимец публики, великий лицедей, который будет
увлеченно играть всю свою жизнь, никогда не подпуская истинного
гнева (а, впрочем, и других иррациональных эмоций) к разуму. Он
будет, если надо, биться в истерике, и только затем, чтобы в
следующий момент остановиться и с любопытством посмотреть, чего
он достиг, шокировав оппонента. А может быть, и вот так же
посмеяться. Или с издевкой.
И все же тогда они опомнились сами... Теперь...
Ормона приподняла руки над головой и театрально пощелкала
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг