Хвойный запах смешался с дымом костра. Хрустально звенит
ледяной ручей. Здесь не бывает смены суток, обычной и привычной
в другой реальности. Здесь все так же и все по-другому...
Если забраться с одной стороны одеяла, постеленного на
слежавшийся снег, то с другой стороны можно выбраться и
оказаться уже в другом городе, иной стране. И это так
естественно! Как тяжело видеть сны, где для путешествия из
одной местности в другую требуются часы, а подчас и дни,
месяцы...
Высшее искусство - научиться подолгу отсутствовать в той
реальности, то есть, не засыпать здесь. Но это привилегия
немногих - тех, кто еще слишком юн, кто находится в состоянии
статики и ждет следующего воплощения, ждет с нетерпением и
любопытством, прекрасно понимая, что, оказавшись там, он все
забудет... Вот новый парадокс реальностей: ТАМ обладающие
высшим искусством были бы в почете, и на них возложили бы самую
трудную миссию.
Путники возвращаются, находят новых учеников, делятся
своими знаниями и опытом. Учителя ЧУВСТВУЮТ, что ждет каждого
из них в конце, в месте соединения всех спиц колеса. Дело
Трекеров - Путников, Даосов, Пилигримов - предупредить. Сколько
учеников не возвращаются на пирамиду Восхождения, забывают, как
они карабкались по крутой лестнице, радуясь за себя и других,
страдая от порывов шквального ветра, подхватывая
соскользнувшего Попутчика... Прельстившись ирреальностью ТОГО
пространства, они вначале прибегают к различным уловкам, чтобы
заставить молчать свою основу, свое главное составляющее, и
чтобы побывать ТАМ, где все можно подержать в руках,
насладиться телом, оглядеть глазами. Затем они агрессивно
встречают своих бывших спутников, потому что не в состоянии
понять их; ком постепенно растет, забвение все сильнее
окутывает их сущность... И - последняя стадия: срываясь в
пропасть, они хватают за ноги своих некогда Попутчиков, чтобы
сдернуть их за собой.
- Ну и устаешь же от тебя! - Третий Даос поймал за руку
своего напарника, сбитого ударом крыла призрачной птицы, в
которую обратился вселенский вихрь. - Высший уровень скольжения
- и вдруг... - в сотый раз он претерпевает метаморфозу, качает
головой и в виде пернатого медвежонка вскарабкивается на сосну,
чтобы окончательно исчезнуть, тем не менее присутствуя и там, и
здесь; словно в давно позабытой сказке, в пространстве медленно
тает покрытая птичьим пухом мордочка.
У Помощника Верховного это вызывает невольную улыбку: для
него эта сказка совсем не позабытая. Он отвык от своего мира,
забыл об отдыхе. Бесконечная цепь засыпаний и пробуждений, без
статичного отдыха, не отбила у него желания подниматься. Но
Помощник устал...
О, блаженное состояние высших! Когда же наступит момент, и
он сможет присесть на ступеньку и отдохнуть на уровне
новичков-учеников?! Когда ему выпадет бесконечное бдение у
костра, игра с невидимыми энергетическими шарами?!.. Как ему
этого хочется! Но... сейчас - нельзя... И еще долго будет
нельзя... А может, не долго? Может, то, что чувствуют они оба и
забывают, оказавшись ТАМ, - не ошибка? Может быть, когда две
составляющие части бессильны, на помощь приходит третья?..
Учитель давал ему советы, выслушивал, но никогда не делал
что-либо за него. И всегда оказывался рядом во времена
отстранений. Места, где они встречались, в иррациональном
пространстве назывались "Алтай", "Древний Египет" или "Кемет",
"Тибет", "Гималаи"...
- Я почти разучился менять облик, - заметил как-то
Помощник.
Старик усмехается:
- Ты уже не один, а потому тебе это не нужно. Сейчас Она
смотрит на нас твоими глазами...
- Попутчик обижен на меня: мы стали меньше общаться с
ним...
- Пустяки. Ты мыслишь категориями того мира...
- Но...
- Тебе пора возвращаться... Вы просыпаетесь.
Помощник Верховного покорно пристроился на опавшей листве,
чтобы уснуть и скользнуть за границу бессознательного...
______________________________________________________________________________________
Рената со стоном открыла глаза. Была глубокая ночь, на
улице шел дождь, но ей было душно, под ребрами горело. Она
встала и подошла к распахнутой форточке.
Николай, который кутался в одеяло на диванчике, тоже
проснулся и недовольно пробурчал:
- Здрасьте вам! Сколько можно полуночничать? Выпей
снотворного, что ли?
- Я не могу дышать... - жалобно ответила она, становясь в
этот момент прежней - растерянной и беззащитной - Ренатой. -
Открой окно... Пожалуйста!
- У меня уже пятки посинели, и так все нараспашку... С
тобой, ладонька, что-то не так...
- Пожалуйста!
- Лучше иди ко мне.
Утомленная беспокойной ночью, Рената доверчиво забралась к
нему под бок.
- Легче? - он поудобнее устроил ее голову у себя на руке.
- Не знаю. По-моему, да... - сонно пробормотала она.
Прошло минут десять. Рената тихо спала, зато теперь Ник
никак не мог найти удобного положения и задремать. Ее теплое
тело, беспомощность, доверчивость будоражили воображение
Гроссмана. Вот если бы все вернулось на круги своя, как
раньше... Если бы он осмелился нарушить данное самому себе
слово... Впрочем, а почему нет? Она по-прежнему его жена, так
думают все, даже проницательная маман.
Ник приподнялся и заглянул в лицо Ренаты, отвел прядь волос
от ее щеки, поцеловал в приоткрытые губы... "Танрэй"... -
автономно родилось в мозгу. Откуда?..
Гроссман поймал себя на том, что пальцы его осторожно
касаются ее тела. Рената не проснулась, но в то же время,
чувствуя прикосновения, прильнула лицом к его груди.
- Малыш! - тихо позвал он - так, как не звал никогда
раньше.
Она распахнула глаза и сжалась. Во взгляде была боль, укор,
недоумение - Николай не понимал, сколько там было всего, что
нельзя высказать словами. Гроссман отстранился. Гранитные
зрачки Ренаты при свете ночной лампы внезапно стали глухими и
немыми, все чувства растворились под непроницаемой оболочкой.
Она спокойно, как Сфинкс, взирала на него. Ей было все равно,
что он собирается делать.
- Я хотел... уложить тебя поудобнее... - он оправдывается?!
Да, он оправдывается. Гадкое чувство вины - ни за что, ни про
что... В чем, собственно, он провинился?! В том, что не может,
не умеет вытравить из себя свою слабость к ней?! Он хотел бы
этого, но во всем этом сопротивляющийся разум улавливает что-то
большее, нежели физиологические импульсы, нежели животные
инстинкты... Как с этим всем бороться?
- Да, ты прав... - тихо сказала Рената. - Но нужно
подождать. Все слишком сильно запуталось...
- Слишком.
- Я не смогу тебе этого объяснить. По крайней мере, сейчас.
- Не сможешь, - словно согласное эхо, откликнулся Ник, уже
зная, что ничего не будет и сегодня. Он выключил бра и
повернулся к стене. - Спокойной ночи.
Рената уставилась в потолок. Как хотелось оказаться ТАМ...
И - непреодолимая преграда: не хватало воздуха, легкие горели
от страшного напряжения, грудь ныла. Сколько уже дней
продолжается это мучение... Хотелось уснуть навсегда, а
приходилось возвращаться, каждый раз понимая всю мерзость
окружающей реальности...
- Прости меня, - шепнули внутри. - Мы найдем выход, нужно
лишь потерпеть...
"Я люблю тебя, - подумала она. - И готова терпеть, сколько
нужно. Ты же знаешь, я смогу"...
- Прости...
Ник повернулся и, повинуясь чему-то невысказанному,
набросил на нее одеяло:
- Спи, малыш...
А утром к ним ворвалась Роза Давидовна, не имевшая
обыкновения "стучаться в собственном доме". Возможно, ее очень
удивило бы, застань она какую-нибудь пикантную картинку в
комнате сына: за пять лет совместной жизни это можно как-то
отрегулировать, да и вообще, при таком стаже интимные вещи
уходят на ...дцатый план.
- Кто из вас вчера мыл посуду?! - набросилась она на
Николая, который спросонья не мог понять, что она хочет.
Рената села и прикрылась одеялом.
- Ну, я... - сознался Ник, прикидывая, что он мог забыть
вымыть.
- Сколько же ж раз тебе можно говорить, чтобы не складывал
ложки и вилки в поддон сушилки?! На лбу тебе написать, да и
зеркало закрепить, чи що?! А?! - мадам Гроссман грозно
подбоченилась.
- Роз, какая разница?!
- Яка разница?! А така, що один... - взглянув на Ренату,
она почему-то осеклась и не стала продолжать свою любимую
присказку.
- Доброе утро, - кивнула та и вежливо улыбнулась, не
выказывая ни тени смущения.
Сообщив, что "вообще-то" уже девять часов, мадам Гроссман
покинула спальню.
- Клад, что за женщина... - проворчал Гроссман, поглядывая
на Ренату.
Та поднялась:
- Ник, свози меня к морю!
- Наконец-то! Работа подождет, поехали... - он был рад, что
бывшая жена наконец-то ожила, и стал одеваться.
Тут послышалась трель телефонного звонка, которая
прервалась на полузвуке: возбужденная утренним скандалом Роза
Давидовна схватила трубку где-то на другом конце квартиры.
Рената медленно завязала пояс халата и поглядела на
Николая.
Дверь снова вынесло, как от пинка.
- Колюня, тебя! - мадам Гроссман понизила голос: - Какой-то
незнакомый мужчина. И еще: шо я вам, коммутатор?! На!
Она ткнула трубкой в Ника и с достоинством удалилась, на
сей раз даже не взглянув в сторону снохи.
- Да? - сказал Ник.
Насторожившись, Рената следила за сменой выражений на его
лице..
Первые три секунды в трубке длилось молчание, затем
послышался хрипловатый голос:
- Нужно встретиться, переговорить.
К своему ужасу, Ник с первых же звуков узнал этот голос. Он
совладал со своей мимикой, беззаботно взглянул на Ренату и
снова уставился на собственную коленку, где на ткани джинсов
обнаружил едва заметное пятнышко. Улыбка играла на его лице,
когда он возил пальцем по пятну, словно желая стереть.
- Ага... А где? - он сумел справиться с волнением и не
заговорить со своим одесским апломбом.
- Я сам найду тебя.
- Вот уж не нужно!..
Но трубка ответила ему прерывистыми гудками.
Рената сидела у зеркала и расчесывалась. В последнее время
она так редко занималась своей внешностью, что это было
странно. Казалось, зеркал для нее не существует. Но при этом
она совершенно не подурнела, даже наоборот - оправившись от
всех переживаний прошлых месяцев, она стала возвращаться в
прежний облик.
- Это по работе, - не моргнув глазом, солгал Ник, хотя
Рената ни о чем и не спрашивала. Ему это было нетрудно: в свое
время он часто обманывал ее, правда, по другому поводу, и она к
этому привыкла - настолько, что даже не пыталась разобраться,
где правда, а где - ложь.
- Да, да, конечно... - рассеянно ответила девушка. - Как ты
думаешь, что бы мне надеть?..
Ее невнимание задело Ника за живое. Такое ощущение, что эта
куколка просто взяла да и забыла о нависшей опасности.
Поразительное спокойствие! "Что мне надеть"... Вершина
легкомыслия... Показать бы ее врачу, пока не поздно: что-то
происходит у нее с головой. Изменение личности - достаточное
основание для консультации у психолога, пусть состояние Ренаты
и не похоже на угнетенное...
- Достаточно и того, что ты хоть что-нибудь наденешь,
ладонька... - бросил он и, не прощаясь, ушел.
Рената повела глазами в его сторону и сжала губы. На ее
лице не отразилось ровным счетом ничего.
Хорошенько подумав, Роза Давидовна сочла, что нужно
потребовать у детей разъяснений, что случилось и что это был за
звонок. Ей совсем не понравился голос незнакомца, а за свою
пятидесятипятилетнюю жизнь она научилась прислушиваться к своей
интуиции. Правда, слух у нее притупился, подчас она слышала
плохо и сама кричала слишком громко, нежели было необходимо.
- Рената! - прогремела она.
Девушка, стоя у окна с трубкой телефона, оглянулась и
рывком подняла левую руку, повелевая замолчать. От столь
неожиданно начальственного жеста мадам Гроссман растерялась и
отступила. Ну надо же! Прямо как ее муж! Таким образом он
всегда требовал, чтобы она оставила его в покое. Но чтобы
женщина пользовалась такими же жестами... Здесь что-то не
так... Но прекословить Роза Давидовна отчего-то не смогла.
Требование Ренаты было столь исчерпывающим и бесповоротным, что
свекровь просто удалилась из комнаты.
Оставшись в одиночестве, Рената продолжила разговор,
который почти и не прерывала:
- Так вот, Сева, такие дела...
- Но толком же ничего не известно! - ответили на том конце.
Рената невозмутимо двинула бровями:
- Ну, добро. Если тебя не смущает то, что на твоей
территории будут творить беспредел всякие "левые" личности, то,
я думаю, имеет смысл обратиться в милицию. Может...
- Ша, женщина! - мужчина-собеседник, поначалу, видимо, не
принимавший ее всерьез, после такого заявления взъярился и
угрожающе повысил голос. - Хоть ты и Колькина женка, а
языком-то не мети!
- Договорились. Так что скажешь обнадеживающего? - ни капли
не сбитая с толку ревом обозленного Севы, продолжала Рената.
- Подъедем.
- Замечательно, - улыбнулась она. - Я рада, что не
ошибалась в тебе. Надеюсь повторить это при личном
знакомстве...
- Угу...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг