красавчик-Боря куда-то в сторону.
- Пойдем, - Скорпион протянул пленнице руку, но она
увернулась и поднялась с полена сама, правда, еще более
неловко, чем до этого садилась. - Что же тебе дома-то не
сиделось, маленькая?
- Можешь не стараться. В сочувствие я не верю.
- Бедняжка. Совсем тебя заклевали, да? Нехорошие...
Она закусила губу. Какие знакомые интонации! Пусть голос
чужой, но манера говорить, беззлобно и легко подтрунивать над
нею...
Не особенно церемонясь, Андрей обнял ее за плечи и повел в
"сторожку". Рената не сопротивлялась: в любом случае, это было
бы бессмысленно...
************************************************************************************
Роза Давидовна молча выставила на стол две тарелки. Николай
удивился и взглянул на часы.
- Что, снова за свое? - он мотнул головой в сторону их с
Ренатой комнаты.
- Похоже, что загуляла твоя женка. Прихожу домой - а ужина
нет. Чтоб ты знал: приготовлено по-человечески. А не абы как, -
мадам Гроссман кивнула в ту же сторону, намекая на кулинарные
способности снохи.
Ник прекратил жевать и выпрямился:
- Что, до сих пор не вернулась?!
- Слушай, Николай. Ты ее распустил совсем. Помяни мое
слово: с эдакими выкрутасами она внука моего не доносит! Это я
тебе не как мать, а как патологоанатом говорю!
- Роза Давидовна, ваш черный юмор хорош на Привозе, а мне
он действует на нервы, - Ник вскочил и пошел убедиться, что
мать его не обманывает.
На сей раз мадам Гроссман не шутила: Ренаты действительно
не было.
Николай сел за стол и принялся раздумывать, где ее может
носить по такой темноте. Взгляд упал на конверт, валявшийся
среди обычного беспорядка. Письмо ее подруги из Ростова, Марго.
Та содержала ателье и вообще была дамой "пробивной", мастерицей
на все руки: и швеей, и парикмахершей одновременно. Это была
единственная настоящая подруга Ренаты на памяти Ника. Женщины,
как правило, сторонились рыжей бестии хотя бы потому, что она
каким-то ведовским способом привораживала их мужчин, словно бы
и не желая того. Но в случае с Марго этот принцип почему-то не
срабатывал: они с Ренатой были слишком разными; к тому же швея
была разведенкой, у нее был сын, работа, требующая максимальной
самоотдачи, а потому мужчины интересовали ее постольку
поскольку - поматросить да бросить. Отношения у Ритки и Ренаты
были хорошими, даже теплыми. Заскучав в добровольном заточении,
Рената первой возобновила переписку. За всю историю их дружбы
эта переписка уже не раз то умирала, то для чего-то
возрождалась, словно птица Феникс. Может быть, оно и было
кому-то нужно, Гроссман не знал.
Скорее всего, Рената жаловалась Марго на то, что жизнь ее
не сложилась, что Ник и свекровь превратили ее в домашнюю
скотину и что она чувствует себя инкубатором, о котором
заботятся только потому, что он вынашивает любимого внучка.
Гроссман был уверен, что именно так она и пишет. Во время
частых ссор она не раз бросала ему в лицо подобные объявления,
и крыть ему было нечем: бойкая маман действительно села на шею
избалованной снохе, запрягла и с удовольствием принялась
погонять. Портить и без того неважные отношения ни с той, ни с
другой ему не хотелось. Про себя же он удивлялся, как
получилось, что в первый месяц пребывания в Одессе Рената
сумела поставить себя так, как следовало, а после того кризиса
размякла и позволила свекрови помыкать собой, лишь изредка
огрызаясь, высказывая недовольство Николаю да размазывая слезы
по подушке по ночам.
Однажды Николай все же попытался поговорить с матерью на
эту тему, но та не захотела и слушать его доводов:
- А вы как хотели?! Я вон тоже через это прошла, и ничего:
живая! В свое время свекровь, бабка твоя, меня дай бог как
гоняла. А это все сказочки. Неженка твоя жена. Воспитывал
плохо, а нынче уже поздно.
Все закончилось тем, что Рената всерьез загорелась мыслью
уехать в Ростов, дескать Марго обещала помочь им с работой.
Николай наотрез отказался, и она притихла. Но Рената ведь на то
и Рената - непочатый край, душа ее - потемки. Она как вода:
вроде тихая да безобидная, а камни точит. А уж если разойдется,
так берегись цунами.
Несколько секунд поколебавшись и вертя в руках Риткин
конверт, Ник решил все же прочесть. Вдруг они втайне
договорились о переезде? Неправдоподобно, конечно, но чем черт
не шутит. Особенно рыжий и в юбке...
"Здравствуй, сестренка! Извини, долго не могла ответить.
Хотелось бы тебя увидеть. Как твои дела? Как у вас с Колькой?"
Ну, это уже совсем по-женски! Даже неудобно читать...
Николай пробежал глазами пару абзацев. Никаких намеков на
переезд.
"Наше ателье стоит на месте, что ему сделается, проклятому
(тьфу-тьфу, как говорится). А тебе, мать, тоже надо чем-нибудь
заняться, а то у тебя даже почерк изменился. Нельзя тебе
замыкаться в себе. И что еще за настрой?! Мы, женщины, можем
все. Это мужики из мухи слона делают, а нам это ни к чему. Сама
подумай: от нытья твоего толку не будет..."
Не в бровь, а в глаз. Может, хоть Марго ей ума добавит? От
феминисток тоже есть своя польза.
"...Я думаю, что Колька твой все-таки одумается и
согласится на переезд. Не представляю, как можно жить с
родителями. Я бы уже, наверное, повесилась..."
Ну да, еще тебя не хватало! Куда им ехать, когда они за
пределы своей территории, словно какие-то звери в лесу, выйти
не могут?! И до того ли сейчас? Только судьбу искушать да
малышкой рисковать.
Ник перевернул страницу. Негусто. Марго и впрямь человек
занятой.
"Прости, сестренка, мне пора закругляться. В следующий раз
напишу побольше. Завтра много дел, а сейчас уже глубокая ночь,
глаза слипаются. Настройся на хорошее и перестань скулить.
Целую тебя. Рита".
Пробежав глазами все до последней строчки, Ник немного
успокоился. Все эти планы писаны вилами на воде, ничего
конкретного. У баб ведь всегда так. Хотя... нужно проверить
вещи Ренаты: все ли на месте? Она, конечно, сумасшедшая, но не
до такой степени, чтобы убежать, в чем была, на пятом месяце
беременности.
Гроссман взял телефон и задумался, куда звонить. В Одессе
Рената почти никого не знает, тем более, настолько, чтобы
заболтаться и досидеть допоздна. В последнее время она стала
ужасной соней и в это время, как правило, уже дрыхнет без
задних ног. Он набрал номер одного из приятелей, с женой
которого Рената поддерживала более или менее сносные отношения,
но ему сказали, что та не появлялась.
За этим разговором его и застала Роза Давидовна:
- Ну шо? Нашел свою пропажу?
- Не знаю, что думать.
- Куражится, - махнула рукой мадам Гроссман. - Знает же,
что из-за ребенка ты трясешься над нею, как не знаю над кем,
вот и куражится...
Николай вздохнул. Эх, Роза Давидовна! Умная вы женщина, да
многого не знаете...
Уйдя на кухню, он закрыл дверь, налил большую чашку кофе,
раскрыл форточку и нервно закурил. Дай бог, чтобы мать была
права... Если это так, он даже не станет выговаривать Ренате за
ее легкомысленное поведение, только бы она вернулась... Но
червячок сомнения ковырял душу: с нею что-то стряслось. Но что
же тогда делать? Звонить в больницы? Может быть, ей стало
плохо, она потеряла сознание, а документов Рената с собой
никогда не носит, сколько ей ни говори. Однако одно дело
потерять сознание и очнуться в больнице, а другое... А если она
в руках у этих подонков? Звонить в милицию? Севе? Подождать?
Для этого надо иметь нечеловеческое терпение. Милиция отпадает:
мерзавцы наверняка взяли ее как гарант, что он не будет
дергаться. Почему же тогда они до сих пор не вызванивают его и
не угрожают? Хотя... это логично. Время, чтобы создался
определенный психологический настрой, когда он согласится на
все, лишь бы только это закончилось... Нет, вначале больницы!
Как бы там ни было...
**************************************************************************************
Проведя бессонную ночь в сторожке, Рената вошла в состояние
ступора. Она просидела на деревянном ящике у допотопного
обогревателя, глядя в пол и ни о чем не думая. Тело ее ныло от
усталости, в пояснице была тянущая боль, в животе - неприятная
тяжесть, а ноги то и дело сводило нестерпимой судорогой. Она
уже сдалась - и морально, и физически - и ей хотелось только
одного: умереть.
Помещение действительно было звуконепроницаемым: она почти
не слышала голосов людей, что время от времени прохаживались
прямо возле ее двери.
Когда в щели окна, забитого снаружи ржавым железным листом,
просочился серый дневной свет, Рената собралась с силами и
встала. Тотчас же скрутило правую ногу. Она попыталась
избавиться от боли, но не смогла. Слезы сами собой градом
покатились из глаз, она застонала, взвыла, бросилась на дверь и
заколотила по ней руками и ногами, отчего боль только
усилилась:
- Откройте! Откройте меня! Как я вас всех ненавижу!
Охрипшая от крика Рената сползла на пол и, стоя на коленях,
скорчилась в три погибели. В таком виде ее и застал вошедший
Андрей. По лицу его скользнула ухмылка. Пощелкав языком и
покачав головой, он проследовал к печке и оценил, достаточно ли
пленнице было тепло.
- Не замерзла?
"Ну ты даешь, ученичок! Пожалел волк кобылу: оставил хвост
да гриву! Веселый ты парень! Далеко пойдешь, мой лучший воин!"
- Я. Тебя. Ненавижу, - сообщила она.
- Я тронут. Теперь ты наконец поняла мои чувства, когда
меня заставляли рыскать за вами по всей стране? Думаешь, у меня
других дел нет, чем наслаждаться твоим неповторимым обществом?
Тебе кажется, меня чертовски забавляет все это?
- Не знаю, кто из вас чертовски забавлялся, когда
пристрелил моего отца, телохранителей, Сашу...
- А этот... Саша - ты что, его уже не причисляешь к
телохранителям? - прищурился Скорпион-младший.
- Твое какое дело?! - Рената откинула голову. Она так
устала, что уже не выбирала слов. Тем не менее, Андрей спустил
ей это с рук.
- Меня интересует один нюанс. Откровенность за
откровенность, ладно?
- Не ладно.
- Подумай. Это может пригодиться нам обоим.
- Что тебе нужно?
- Это, - он кивнул на ее живот, лишь слегка выделявшийся
под одеждой, - чьё?
В первый момент Рената взбесилась: он еще издевается,
сволочь последняя?! И тут загадочный внутренний голос успокоил
ее. Словно под влиянием наркотика девушка вдруг расслабилась, и
мысли потекли стройным рядом, автономно от нее.
Она ясно поняла намерения этого негодяя. Ему нужно точно
знать, кто отец этого ребенка, и если это тот, о ком он думает,
то в курсе ли Гроссман. А нужно ему все это затем, чтобы
сделать ставку или не делать ее. И ставкой в игре будет жизнь
ее и нерожденного младенца, ни больше, ни меньше. Если Ник в
курсе, ему ни к чему ни чужой ребенок, ни гулящая жена. Это
нормально и закономерно. Он будет только рад избавлению от
обузы или, по крайней мере, не станет рисковать ради них своей
жизнью. А это невыгодно Андрею, тем, кто прячется за его спиной
- хозяевам палача - и, в первую очередь, самой Ренате. А если
им всем это невыгодно, то Андрей предпочтет, скорее всего,
убрать ненужных свидетелей...
Выбор. Выбирай, что сказать? Выбирай.
"Выбирай-выбирай, сестренка-Танрэй! Что бы ты ни сказала,
хуже будет тебе! Но так, по крайней мере, ты и твой спиногрыз
останетесь в живых. Может быть".
- Хорошо... - медленно произнесла Рената. - Откровенность
за откровенность. Это, - она слегка прикоснулась к животу и не
убрала ладонь, - это... не Гроссмана. И он об этом знает.
В глазах Андрея мелькнуло разочарование и тень каких-то
тяжелых мыслей. Значит, все верно.
"Ну и дура же ты, сестренка! Ой, дура!"
- И этим ты хочешь сказать, что твой благоверный не
заинтересуется вашей судьбой?
- Думаю, да. А его мамаша будет просто счастлива.
Тут лицо Скорпиона прояснилось, словно он выскочил из
замкнутого круга. Андрей расхохотался:
- Ну, конечно! Ты скажи еще, что и мамуля в курсе!
Рената поняла, что перегнула палку. Этого мерзавца не
обманешь, он проницателен, как... как неизвестно что...
- Я хотела сказать... - осторожно поправилась она, - я
имела в виду, что она это переживет. Она не в восторге от идеи,
что ее внук будет сыном такой, как я.
- Да ты что?! - продолжал "прикалываться" Скорпион-младший.
- Парадокс!
- Без шуток! А впрочем, делайте, как знаете, сами
убедитесь.
Андрей посерьезнел и подошел к ней почти вплотную,
наклонился к ее лицу и тихо сказал:
- Девочка, ты понимаешь, что сейчас делаешь? Ты похожа на
птицу, которая прикидывается подбитой, чтобы отвести врагов от
своего гнезда. Но с той разницей, что та защищает своих
детенышей, а ты - наоборот.
- Я никого не защищаю. Я говорю, как есть.
- Ну хорошо, - он отступил и сухо рассмеялся. - Лепи
горбатого дальше. А что если я скажу, что твои искали тебя
сегодня всю ночь? И что свекровка твоя не смыкала глаз? М?
- Да ну! - Рената вскинула бровь. - А вы их ни с кем не
перепутали?! Может, это были не они?
- Вот что, - Андрей взял ее за локоть, но Рената выдернула
руку. - Слушай, детка, прекрати, а!
Девушка замерла, но не отвела глаз. Его взгляд, видимо,
помимо воли смягчился.
- Я не думаю, что Ник будет рисковать собой после всего,
что я ему сделала, - твердо произнесла она.
- Через часок-другой мы об этом узнаем. Почему нет? Если
права окажешься ты, то я... - он задумался, что бы такого
невероятного придумать для заключения пари; наконец его
озарило: - Ладно, куколка. Если ты права, то клянусь честью
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг