состоянии проделывать и другие забавные штучки.
- Ящер!.. - пленник отчаянно взвизгнул. Импульс достиг цели, хотя я
старался не перебарщивать.
- Что с ним? - Ганс фыркнул.
- Хотелось бы мне тоже это знать... - пробормотал я. Было очевидно, что
Поэль напуган, однако распахивать свой маленький ящичек Пандоры он не спешил.
Начинало смеркаться, и я подумал, что неплохо бы разжечь костер для полной
натуральности происходящего. Кровожадное племя туземцев возле привязанной к
дереву жертве, закипающий котел с пряностями, в который следовало эту самую
жертву вскорости окунуть.
- Я жду, Поэль. Рассказывай, - я снова ожег его взглядом.
- Что тебе нужно? - Поэль говорил плачущим голосом и продолжал ерзать
под веревками. - Завод?.. Черт с ним! Отдам все акции. Из-за чего сыр-бор,
Ящер? Зачем нам ссориться?
- Вот и я желал бы узнать, зачем.
- Объясни же толком!
- По-моему, Ганс тебе все растолковал. Или нет? - я обращался к
пленнику все столь же ласково. Таков один из моих принципов. Не люблю орать на
будущих покойников. Пусть уходят из мира сего с пониманием того, что хоть в
последние минуты с ними обращались вежливо. То есть, бывают, конечно,
исключения, но Поэль в их число не входил.
- Поверь, я ничего не понимаю!
- Что же тут понимать. Ты подставил Меня, Поэль. Завел шашни с кем-то
на стороне, шлепнул Буратино, кроме того, в фильм этот ужасный ввязался.
- О каком фильме вы все время талдычите!
- Мы. талдычим? - я шевельнул бровью. - Мы, гвоздик ржавый, объясняем,
а не талдычим. И суть ты, думаю, понимаешь лучше меня. Кто сдал Буратино?
- Мы думали... То есть я полагал...
- Знаю, знаю. Вошел утром в квартиру, застал парочку в пикантной, позе,
и не выдержало ретивое. Понимаю. Кларису - в ссылку к венграм, любовничка - к
праотцам.
Пленник сглотнул. Наверное, я угадал. Оно и не слишком сложно. Угадать
бы насчет всего остального! Как ни крути, Буратино был мелочью. В сущности,
этого красавчика я мог бы простить Поэлю, если бы не тот голос, если бы не
пакостное шоу в кинотеатре.
- Так ты действительно не догадываешься, о каком фильме идет речь?
Банкир наморщил лоб, мучительно стал вспоминать, это было видно по его
напряженному лицу.
- Не понимаю. Если ты о той порнушке...
- Ну же! - ободрил я его. - Видишь, уже теплее.
Что-то начинает копошиться в складочках полушарий.
- Но там ничего такого нет! Честное слово! Обыкновенные тридцатиминутки
с блондинками. Такую продукцию неплохо берут на востоке. Мы сплавляли кассеты в
Корею, Китай, хотели с Германией посотрудничать. У них во Франкфурте есть одна
подходящая лавочка... Хотя прибыль, в общем, так себе... - Поэля вдруг осенило.
- Может, там оказалась какая-нибудь из твоих подружек? Но я же не знал! Клянусь
чем угодно! А эти парни, сам знаешь, как действуют. Хватают кого ни попадя на
вокзалах да на улицах-и в павильоны волокут. Ты скажи, я разберусь. Сам лично
по всем подвалам пройдусь. Багратиона с поводка спущу!
- Хватит! - оборвал я. - Тем более, что Багратион твой скоропостижно
скончался. Да, да! Такое вот несчастье. Но речь не о нем. Ты прекрасно знаешь,
что я говорю о другом фильме. На твою порнуху мне глубоко плевать.
- О чем ты говоришь? - голос Поэля дрожал, по жирному лицу катились
слезы. Ганс был прав. Такое действительно не сыграть, и не поможет тут никакой
гипноз. На мгновение я ощутил растерянность. Если фильм делал не этот тип, то
кто же, черт возьми?!
Я шагнул к пленнику.
- Что за люди играют против меня, Поэль? Давай, колись облегчи душу!
Кто-то из центровых?
Он замотал головой, и я неторопливо достал из кобуры пистолет.
- Последний шанс, Поэль! Честно признаюсь, не люблю долгие допросы. А
отправлять тебя к Хасану - это, согласись, в какой-то степени свинство. Все ж
таки не шпынь какой-нибудь уголовный. И вместе какое-то время работали.
- Поверь, Ящер! Я, правда, ничего не знаю. В "Харбине" я тоже чужак.
Может, из-за меди на тебя там и дуются, но это же всем известно! Медью
занимались Стэк с Микитой. Может быть, еще Дракула, а мы у них канал перебили.
В субэкспортеры пролезли. Так они и на меня тянут по той же самой причине.
Гараж взламывали, по офису стреляли.
- Не гони, парнишка, - я устало качнул стволом "Беретты". - Вчера мы
следили за твоей машиной, и ты определенно заезжал в гаражи "Харбина".
- Что? Какой "Харбин"?
- Тот самый, Поэль, не прикидывайся. Разговор с чужаком мы тоже
слышали. Твой там голосок, не сомневайся. Сказать по правде, не слишком мне и
требуется твое признание. улики, как говорится, налицо. С "Харбином" мы тоже
разберемся. Возможно, даже сегодня. Но для начала нужно закончить с тобой.
Могилка, как видишь, уже готова. Так что извини.
- Ящер! Не надо!.. - Поэль рыдал уже в голос.
Я отвернулся, пряча пистолет. Тошно в таких стрелять. Никакого азарта.
Одним глазом я подмигнул своему начальнику охраны, и Ганс с бедра ударил из
автомата по дереву. Рыдания оборвались. Обернувшись, я увидел обвисшего на
веревках Поэля.
- Вот и ладненько, - пробормотал я, хотя ладненько вовсе не было. Не
сказал нам этот паршивец ничего. Не раскололся, партизан этакий! И означало это
одно: держали его на крючке крепко - куда крепче, чем мы могли предположить.
Может, судьбой семьи запугали, может, чем-нибудь еще. Имей мы время, покопались
бы основательнее, но в том-то и заключалась закавыка, что с противником мы, по
всей видимости, столкнулись серьезным, стало быть, и медлить не имели ни
малейшей возможности. На великанов нападают первыми. Иначе они наступают и
давят. Голыми пятками.
Я обернулся к Гансу.
- Автоматик пусть Флоп оставит этим, а Поэлю в карманчик аккуратненько
засунь пушку, что передал наш золотопогонный друг.
Ганс с готовностью кивнул. Его парни уже сбрасывали в яму тела. Поэля
мы намеревались оставить у дерева. Пунктов намеченного сценария следовало
придерживаться по возможности строго.
- И пусть поглядят вокруг внимательно. Чтоб никаких следов! Если кто
покурил или помочился, заставь скушать все со снегом.
О подобных вещах Ганс тоже прекрасно знал. Мы, конечно, не Европа,
однако и у нас, если захотят, запросто сумеют припереть к стенке каким-нибудь
молекулярным анализом. Отпечатки пальчиков, микрочастицы и все такое...
Направляясь к машине, я видел, как парни в масках волокут подобие
широких граблей. Сцена была сыграна, улики тщательно заметались.
Закат алел слева, а справа, мглистые, с проплешинами снежных островков,
проносились пашни. Голые пучки кустов, курганы из строительного хлама, деревья,
на таковые уже мало похожие, вызывающие чувство вроде той жалостливой
брезгливости, что испытывают прохожие к оккупировавшим улицы попрошайкам.
Один из наших голландских партнеров как-то признался, что Россия
воспринимается им, как страна двухцветная. Тогда он имел в виду тот неласковый
факт, что наше цветовосприятие даже у детей на порядок ниже, чем у европейских
киндеров. Выросшие среди серых катакомб, истинной палитры мы, дескать, не
ведали и не ведаем. Только позднее я додумался, что мы и по духу близки к этой
чертовой двухцветности. Верим в белое и ненавидим черное. Потому и христианство
наше куда более суровое, нежели гибкое и щадящее католичество. Другое дело, что
никто с уверенностью не скажет, плохо это или хорошо. Сложно про мир однозначно
высказываться. Скверный ли, не очень, но он, этот мир, существует, и с фактом
этим надо либо считаться, либо экстренно сходить с ума. Впрочем, имеются и
промежуточные варианты, потому как можно еще стать прожженным циником, можно
зажить жизнью глухаря .или страуса, а можно стать Ящером...
Рация пискнула, когда мы уже катили по Шкловскому шоссе.
- Слушаю, - Ганс поднес микрофон к губам. - Кто там еще?
В эфире царило молчание.
- Странно. Мне показалось, что нас вызывают. - Ганс переключил рацию на
передачу. - Але, Флоп! Ты слышишь меня? Как там у вас дела?
На этот раз я тоже повернул голову. Эфир про должал безмолвствовать.
Озабоченно взглянув на меня, начальник охраны нахмурился.
- Что за хренотень? Может, рация отказала?
- Проверить проще простого, - я взял у него из рук плоскую трубку. -
Вызываем идущую за нами машину - и все само собой выясняется! Если отзовутся,
то порядок!
Но порядка не получилось. Раньше чем я поднес рацию к уху, динамик
зашуршал, и по спине моей пробежал знакомый холодок. Это был тот самый вздох,
что удалось записать Августу. Тот, кто держал в руках переговорное устройство
Флопа, бригадира оставленных на месте могильщиков, ничего не говорил. Он только
дышал, и вздохи эти вновь напоминали приглушенный рык.
- В чем дело, босс?
- Разворачиваемся! - я швырнул трубку на сиденье, но тут же снова
подхватил ее. - Эй, ты! Трюкач дешевый! Сделай одолжение, дождись меня. Поверь,
у нас будет с тобой славный разговор!
Водитель притормаживал, разворачивая машину. Ганс глядел на меня
озадаченно.
- Мы возвращаемся?
- Да! Возникла проблемка. Эта сука уже там, на поляне!
- Какая сука?
- Та самая, что садилась к Поэлю в машину.
- Откуда он там взялся?
- Сколько у нас людей? - рявкнул я вместо ответа.
- В каком смысле?
- В смысле - прямо сейчас!
- Ну... Морячков Дина мы отпустили к "Харбину". утюг тоже там. В машине
сопровождения пятеро, еще трое с Флопом...
- Нет больше Флопа, - я скрипнул зубами. - Пусть парни готовят оружие.
Все, что есть под рукой!..
..."Парни" стояли, ощетинившись стволами, и трясло их точно так же, как
меня и Ганса. Трое ребят Флопа, словно елочные украшения, висели на ветках того
самого дуба, к которому совсем недавно был привязан Поэль. Сам Флоп, мирно
сложив на животе руки, лежал на дне выкопанной могильщиками ямы. На груди у
него покоилась рация - та самая, которой совсем недавно воспользовался некто.
Ни Поэля, ни его телохранителей на поляне уже не было. Не было и машины,
доставившей их сюда. "Тойота" бригадира весело догорала на отдалении, и
огненные блики перебивали мертвящий свет фар, делая лица повешенных переменчиво
зловещими.
- На все про все у этих тварей было не более пятнадцати минут, -
заикаясь, проговорил Ганс.
Я сосредоточенно кивнул. Все-таки профессионалом он был неплохим,
соображал быстро и в нужном направлении. Покосившись на часы, я нахмурился. В
самом деле! Успеть укокошить четверых - причем троих из них вздернуть на
высоченное Дерево, а после убрать лишние тела, отвязать Поэля и удрать - на это
способны были только отъявленные шустряки.
- Куда они могли скрыться? - тихо спросил я. Вопрос заставил Ганса
встряхнуться.
- Встречных машин попалось всего две - замызганный "Пикапчик" и
"Жигуленок" с семейством. Значит, судя по всему, уходили в противоположную от
города сторону. Послать следом машину?
Я покачал головой.
- Думаю, не догоним...
В глубине леса всполошенно закричали птицы. Мы переглянулись.
- Но там снега по пояс! - пролепетал Ганс, - Не могли же они рвануть
туда. Правда, если у них снегоходы...
- Взять из автомобилей фонари! - распорядился. - Обшарить все вокруг!
Должны быть следы... пусть кто-нибудь перережет веревки.
Парни зашевелились. Один, забросив автомат спину, полез на дуб, двое
бросились к машинам фонарями.
Вглядываясь во все мало-мальски подозрительно мы медленно описали
вокруг поляну неровную спираль. В принципе противник действительно мог улизнуть
в лес - на тех же снегоходах. Импортные "Полярисы" запросто рвут под полторы
сотни кэмэ. И дороги им никакой не нужно. Однако ни гусеничных, ни лыжных
следов мы не обнаружили. Хватало вороньих отметин, в одном месте отыскалась
цепочка беличьих "лап", но более ничем примечательным усыпанный снегом ландшафт
нас не порадовал.
- Значит, все-таки шоссе?
Ганс кивнул, и в этот самый момент все фонари одновременно погасли.
Беззвучно, как будто кто-то мягко нажал единый тумблер. Встревоженно
оглядевшись, я обнаружил, что стою один посреди черного леса. И даже не леса, а
чего-то более напоминающего странный камыш. Березы и сосны съежившись, стали
вдесятеро меньше. И не было уже ни Луны, ни звезд. Ветер, что недавно с
шелестом скользил по макушкам голых деревьев, куда-то запропал, меня окружала
абсолютная тишина. И что-то еще присутствовало во всем этом. Что-то особенное,
не поддающееся описанию, отчего все видимое приобретало мрачноватый могильный
оттенок.
Я покрутил головой. Черное небо и гладь слившегося в сероватую степь
леса. И пугающая непривычная даль - от горизонта до горизонта, словно меня
приподняло на воздушном шаре. Тем не менее ногами я продолжал ощущать почву...
На миг показалось, что я абсолютно гол, но это быстро прошло. Зато
возникло ощущение куда более странное. Я дышал, и легкие мои клокотали
жутковатым образом. Я слышал их работу и с ужасом узнавал ту чертову запись
Августа. А еще... Еще был непонятный запах. Где-то я уже с ним сталкивался, но
где? Или не запах это был, а нечто, чему не придумано еще название?.. Впрочем,
почему не придумано? Придумано, разумеется! Ибо это был запах страха.
Настоящего, стопроцентного, без ложных примесей. Оттого и шевелились волосы на
голове, оттого и прихватывало спину ознобом. Все равно как у комнатного песика,
почуявшего присутствие тигра.
- Ганс! - позвал я. Рука с пистолетом приподнялась. - Куда ты делся,
черт подери!..
И стало еще страшнее, потому что ни руки, ни пистолета я не увидел.
Вместо этого я разглядел какие-то скрюченные когти. Четырехпалая, покрытая
зелеными чешуйками кисть.
Господи! Что со мной?!,.
- Ганс! - взревел я, и ближайшие деревья покачнулись от моего голоса.
- Босс! - из черной пустоты вынырнула рука и ухватила меня за плечо. -
Что с вами?
Словно марево пробежалось по темнеющему лесу. В одно мгновение он
вырос, и все враз ожило. Я вновь обрел способность слышать и видеть привычное.
Ганс стоял передо мной, а справа взволнованно перетаптывалось двое "морячков" с
автоматами.
- Что случилось, босс? - Ганс часто озирался, пытаясь сообразить, куда
был обращен мой застывший взор.
- Да нет, ничего... Наверное, показалось, - я провел рукой по лицу.
Голову слегка кружило, по вискам струился холодный пот. Определенно пора было
кончать с ночными забавами. Хватит с меня сегодняшних висельников! В туфли
набился снег, носки успели промокнуть. Ну, а если начались еще и галлюцинации,
то предприятию верный каюк. Сматываться отсюда, пока не поздно. Ничего мы здесь
не найдем.
- По машинам, Ганс! Уходим...
- А как быть с покойниками? Я криво улыбнулся. Собственные губы
казались чужими, слепленными из какого-то пластилина.
- А что? Какие-то проблемы? Могила, кажется, у нас есть, вот и
используй ее по назначению.
Ганс хотел было возразить, но возразить было не чего. Везти в город
четверых жмуриков - вещь малоприятная во всех отношениях. На любом из гаишных
постов нам могли устроить великолепную засаду - с легким мордобоем, с
наручниками и последующим препровождением в общую камеру. И доказывай потом,
что ты не верблюд, что не вешал и не думал вешать своих же собственных парней.
- Ясно, босс. Вы обождали бы пока в машине. А мы тут быстренько
управимся. Подметем, специй разбросаем для собачек.
Не протестуя, я побрел к автомобилям. Прямо по целине. Ноги по колено
увязали в снежном скрипучем крошеве, но мне было все равно. Плевать на обувь с
носками, плевать на возможность простуды! Я брел и чувствовал, как некто,
укрывшийся в лесу, глядит мне в спину и, ухмыляясь, потирает руки. Руки -
скользкие от крови, огромные и волосатые... Ощущение было столь ясным, что меня
снова стало трясти. От страха или бешенства - этого я и сам не мог бы сказать
определенно.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Мысли суть тени наших ощущений - всегда более темные, более пустые,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг