Фантастика-71
ВЛАДИМИР ЩЕРБАКОВ
Прямое доказательство
ПЕРВЫЙ РАЗГОВОР О ВСТРЕЧНОМ ВРЕМЕНИ
С памятью происходит иногда что-то странное. Как будто начинает
проявляться старый негатив. Снова вдруг видишь костры, на которых мальчишки
жгут осенние листья, и отчетливо слышишь забытые голоса, а закроешь глаза -
снова тепло застывшим рукам.
...На песчаных осыпях мы подбирали желтые камни и разбивали их - там
прятались прозрачные кристаллы. Мы искали железо, золото, алмазы. И
находили. Позже мы говорили о ракетах, о звездах и о планетах, о "машине
времени", даже не подозревая, что мы сами - путешественники во времени.
Время похоже на пассажирский состав: за окном проплывают деревья, дома,
люди... Постукивая колесами, посвистывая, везет нас поезд вперед, вперед,
вперед...
Но почему мы не забываем о начале пути? Почему воспоминания порой не
только не гаснут, но, наоборот, становятся словно четче, сильнее? Словно
есть другой поезд, мчащийся навстречу, в какой -г о миг поравнявшийся с нами
и ушедший в наше прошлое, в старое время. И как будто есть в этом поезде
кто-то похожий на нас, очень похожий, наше второе "я", и с ним мы связаны
тонкой нитью мысли.
...Еще года два назад я подтрунивал над Сафоновым, потому что мир с
единым временем казался мне незыблемым.
В один из вечеров я впервые задумался о встречном времени.
Мысль о мире, невидимо пронизывающем наш мир так, что у каждой
травинки, каждой песчинки есть двойник, живущий наоборот, неожиданно
показалась мне поэтичной и немного странной.
В тот памятный вечер мы сидели у раскрытого окна. Уличные фонари уже
погасли, и на светлом пепельном небе зажглась голубая звезда. Разговор
выдохся. Мы молча смотрели, как из-за соседнего дома выползала круглая белая
луна. Листья тополей тихо позванивали, и теплые волны воздуха доносили до
самого окна этот зеленый шум.
- Значит, можно встретиться с будущим? - спросил я.
- Да, можно. Но только раз.
- Как два встречных поезда?
- Да, как два поезда.
Не будь Валька моим другом, я, может быть, поверил бы ему гораздо
раньше. Но ведь когда-то мы бегали с ним вместе на лекции и за одним столом
вычисляли криволинейные интегралы, поэтому я отнесся к его идее как к своей
собственной - скептически. Мало ли мыслей бродит в голове каждого из нас? А
тут, собственно, и идеи никакой не было.
Теперь-то я понимаю, что идет все-таки была: доказать экспериментально
существование такого мира. Можно мысленно проследить свой путь во времени,
встреча с двойником должна состояться в середине пути. В этот короткий миг
обозначатся прошлое и будущее, но удастся ли поймать его, почувствовать,
осознать?
- Ты ошибаешься, Влах, - указал я, - встречное время - это легенда, не
больше. Если и существует такой мир, то он навсегда останется для нас
невидимым и неощутимым.
Он молчал. Мне стало жаль мечту, которую он не мог защитить. Захотелось
поверить в нее... изобрести что-нибудь, наконец.
- Ты смог бы, - спросил я, - представить мелодию в обратной записи?
Мне кажется, "музыка наоборот" - это какофония.
- То же самое сказали бы те, из другого мира, если бы... понимаешь?..
А это мысль! - Он оживился. - Обратная запись - мысль! Нужно только немного
переделать магнитную головку, тогда можно все воспроизвести. У тебя ведь был
магнитофон?
Я достал магнитофон и посмотрел на часы. Было без четверти час.
Хотелось спать. Я понял, что его так взбудоражило. Мы ведь не зря спорили о
симметрии и квантовом обмене. Ему хотелось поймать радиосигналы наших
двойников. Но что такое их голоса или музыка? Бессмысленный шум, все звуки
следуют в обратном порядке. И потом искажения, неизбежные пропуски,
замирания сигналов - кто сможет учесть это? Если только эти сигналы можно
услышать вообще.
Но на магнитофоне можно все-таки попытаться записать сигналы и пустить
затем ленту обратным ходом. И если удастся услышать хоть одну музыкальную
фразу, хоть обрывок разговора на русском, английском, турецком, японском...
Только бы услышать! Вот что я вдруг прочел в его глазах.
Он верил и не верил. У него было очень серьезное лицо, волосы упали на
лоб, и на правой руке вздулась и дрожала синяя жилка. Удивительно, что эта
простая мысль никому раньше, по-видимому, не приходила в голову. Он снял
крышку магнитофона, щелкнул клавишами, настроил приемник на какой-то
вибрирующий звук. В черном квадрате окна плавали красные и синие огни, потом
окно качнулось, деревья загородили звезды. Я почувствовал под головой
подушку. Он обернулся ко мне и что-то сказал.
- Да, да, оставайся, Влах, - ответил я наугад, - свет мне не помешает.
Во сне мыслят образами. Прошлое - это мой Синегорск и солнце в зеленой
траве. Будущее - как далекое облако у горизонта. Наше будущее - это чье-то
прошлое. Все ясно и просто.
Валька сидел ночь напролет, в комнате горел свет, и потому-то,
наверное, ночь превратилась в летний вечер, когда ветер поднимает с дороги
облачка пыли и они бегут до самого дома, а там шдет мать, которая,
оказывается, вовсе не умерла давным-давно, а жива и здорова. Вот уже
хлопотливо собирается чай на старом деревянном столе, а у окна стоит и
улыбается большеротая длинноногая девчонка.
Еще один вечер, но совсем другой. Сентябрь. Далекие звонкие голоса.
Гудки. На столе - письмо. Пытаюсь угадать, чье письмо, и не могу. Стараюсь
припомнить... Догадаться... Или забыть? Кто-то теребит за плечо:
- Вставай, вставай, старая дохлятина, кое-что расскажу.
- Как дела? - спрашиваю я.
- Сейчас увидишь. Вставай - опоздаешь на работу.
Он поставил самую удачную ленту. Минуты две магнитофон шипел, свистел,
щелкал, наконец лента пошла, и я услышал шумную смесь ударника, трубы и
тромбона.
- Это не то. Это прямая запись. Это Роуз, современная пьеска для
джаз-оркестра. Дальше, слушай дальше.
Звук был очень слабый. Что-то сказала женщина - совсем тихо, голос
почти растворился в Тишине. Я замер. Но пошла опять какая-то мешанина. Шум,
свист, гром...
ТАК УБИВАЮТ МЕЧТУ
В то утро, когда мы впервые услышали обратные радиосигналы, мы
договорились о четкой "программе исследований". Впрочем, это было
бесполезно. Второй вечер был похож на первый. Сафонов накурил так, что я
едва видел его руки, и кольца магнитной ленты, и горку кассет, и он говорил,
говорил, а я не то помогал, не то мешал ему. Много записей было пустых - шум
в прямом и обратном направлении. Мы стирали все с таких лент и записывали
снова. А потом слушали. Два-три осмысленных слова, по-моему, еще не
означали, что мы слышим наших двойников. Из случайного набора звуков тоже
иногда рождается слово или мелодия. Правда, очень редко. Но во что легче
поверить - в существование мира со встречным временем или в то, что из шума
случайно составилась подходящая комбинация звуков?
Мы не поймали больше ни звука. Эфир молчал. Может быть, мой
радиоприемник был слаб, а может быть, самые обычные шумы и передачи
радиостанций совсем заглушали сигналы - этого мы не знали. Да и где был этот
встречный мир - далеко или рядом?
Несколько дней Влах работал до утра. Он приходил, включал приемник, и
начинались настоящие поиски, напоминающие радиоигру "Охота на лис".
В конце концов мы запутались в записях и потеряли ту самую первую ленту
с одним-единственным обрывком фразы.
Влах отнес мой приемник в институт и что-то с ним сделал. Теперь хорошо
различались все шумы, даже шум электронов в лампах, похожий на стук сухих
горошин.
В тихие погожие ночи мы вслушивались в ставшие такими привычными звуки.
Но это были мертвые звуки.
А утром на работе я ставил локти на стол, подпирал голову руками и -
буду честен - дремал так до тех пор, пока локти не разъезжались в разные
стороны.
- С добрым утром, - сказала мне однажды после этого шустрая Верочка,
которая вообще обращалась со мной так, как будто я был
ее однокашником, а не руководителем темы.
Почему-то я рассказал ей все.
- Странная история, - сказала она. - Двое молодых бездельников, из
коих один мог бы уже защитить диссертацию, или жениться, или сделать
что-нибудь полезное, бьют баклуши и занимаются ерундой. Впрочем, нет.
История, пожалуй, не такая уж странная. Скорее обычная.
Она даже не спросила, что же за сигналы мы поймали в тот вечер. И это
была она - а что бы сказал на ее месте кто-нибудь другой!
Как разгадать эту многочисленную породу людей, которые знают точно, как
следует и как не следует жить? И даже - какие книги читать?
А она могла все понять. Она, оказывается, знала даже о чуде Джинса.
Если в печь поставить сосуд с водой и вода замерзнет, вместо того чтобы
закипеть, - тогда и произойдет это самое чудо. Джине первый вычислил
вероятность того, что молекулы воды смогут - из-за простой игры случая -
потерять свою энергию, а печь, наоборот, еще сильнее нагреться.
Я прекрасно понимал, что вероятность "чуда" не совсем равна нулю, но
зато описывается таким количеством нулей после запятой, что ни один
нормальный человек никогда не станет принимать ее в расчет.
- А ты готов поверить даже в чудо Джинса, - говорила Верочка. -
Хочешь, я подсчитаю вероятность Того, что из случайного шума возникли одно
или два законченных слова?
- Во-первых, шум всегда случаен, выражайся точнее, - ответил я ей. -
Во-вторых, подсчитаешь не ты, а машина, ты только составишь алгоритм и
программу, и то по тем формулам, которые напишу я. В-третьих, это не так все
просто. Это ведь не чудо Джинса. Ты что ж, всерьез думаешь, что это не
случайность? Тогда что? Сигнал? Но ты и это отрицаешь. Что же остается?
- Ничего. Где вы взяли ленту? Ах, Влах достал! А вы проверили ее перед
тем, как записать сигнал?
- По-моему, нет, - не очень уверенно сказал я, удивленный той
легкостью, с какой мне давался урок по "основам".
- Вот и разгадка, - продолжала она. - Уж если чему-то верить, то
скорее всего тому, что на ленте осталась какая-то старая запись. Точнее,
маленький ее кусочек. Забарахлило стирающее устройство или остановили
магнитофон... да мало ли причин.
Я задумался. Она была права. Самое простое приходит в голову последним.
Как будто прояснилось. Практичная Верочка поставила нас на место. А ведь
когда-то я помогал ей писать диплом, за что она позволяла иногда приглашать
ее в кино - до тех пор, пока она не вышла замуж за Толю.
Я взглянул на нее и поймал в ее глазах выражение, которое красноречивей
всяких слов свидетельствовало о том, что она отлично понимает примерный ход
моих мыслей.
Вскоре после этого я попросил Сафонова уйти. Мне надоел сумасшедший дом
по ночам. В огромном ворохе катушек я разыскал (чудо Дшинса возможно!) ту
ленту с одной-единственной фразой и отдал ему приемник и магнитофон. Потому
что его собственный приемник давно уже не работал.
- Возьми приборы, - сказал я, - работай, если хочешь. Когда запишешь
настоящие сигналы, я подарю их тебе.
Он понял. Дело было, конечно, не в том, что я не высыпался. Я перестал
верить, вот что это означало. Верил ли я раньше? Наверное, да. По крайней
мере, тогда, когда была сделана первая запись. Первая и последняя?..
Алгоритм Верочка все-таки составила. Случайное слово не получилось, у
машины не хватило памяти.
ДВА ПИСЬМА
Между двумя письмами, о которых я теперь должен рассказать, есть
какая-то едва уловимая связь. Это мне стало ясно потом, много позже, как
стала ясна и причинная связь событий, следовавших друг за другом словно
времена года.
О первом письме я, кажется, упоминал выше. Оно пришло из Синегорска в
один из сентябрьских дней. Письмо было от Ольги, простое письмо в десять
фраз. Я ничего не забыл, я не ответил ей тогда. Потому что не знал, что
писать. И еще потому, что голова была занята другим. А через год я не на-
писал потому, что было уже неловко писать после такого долгого
перерыва. Еще позже, через два года, я вспоминал о ней, но писать уже не
мог. Я пробовал это сделать, но получалось довольно глупо.
Я порвал неотправленные письма одно за другим и успокоился. Когда это
было? Может быть, четыре, а может быть, шесть лет назад.
Ждала ли она, хотела ля, чтобы я написал ей? Через два, три, четыре
года? Я не знал этого, скорее всего, как мне казалось тогда, нет. Потом я
понял, что это было ошибкой. Письмо никогда не поздно написать при условии,
что оно будет хорошим и искренним.
Второе письмо было от Вальки, я получил его месяца через полтора после
событий, о которых я рассказывал выше. В нем было несколько типично
Валькиных строк:
"Внезапный порыв сорвал меня с места. Причалил в Батуми. Отпуск. Веду
махровую жизнь в джунглях, близ дома отдыха "Буревестник". Остолбенел от
тепла. А на днях случилась оказия: на катамаран с острова Хонсю сиганул
здоровенный парень, прозванный в местных кругах Болваном. Ну, сам понимаешь,
ко дну пошла вся эта эскадра...
Постановили: за невыдержанность и поспешность сбросить Болвана с
Высокой скалы - 3 метра - в море.
Вчера вечером впервые в жизни, увидел, как в ночное небо врезался
крупнейший болид - зрелище феноменальное. Подробности телеграммой. Будешь
литы в Москве 14-го? Есть важные новости,
Жму копыто.
Росинант, он же Влах".
Почему он послал это письмо? Думаю, что он хотел, если можно так
выразиться, подготовить меня. Фразу "Есть важные новости" я не без оснований
связывал с тем, чем мы так долго и безуспешно занимались. Но неужели он и в
доме отдыха возился с магнитофоном?
Он вернулся в Москву четырнадцатого.
- Там идеально прозрачная ионосфера, - уверял он меня. - Где ты
найдешь место лучше, чем под Батуми? И масса свободного времени. Я мог
работать целый месяц, и мне никто не мешал.
- Может, мир со встречным временем ближе к Батуми, чем к Москве? -
предположил я. - Или Черное море служит огромным рефлектором для радиоволн?
- Смеешься? Вот послушай.
Он привычно щелкнул клавишами, и мой магнитофон (до чего же он теперь
жалко выглядел) подмигнул мне зеленым глазом настройки. Запись была
действительно необычная. Вот она:
"Валя... Слышишь меня? Я из Синегорска... Скоро приедем. Да, с Ольгой.
Спасибо..."
- Ну, так ты собираешься в Синегорск? - спросил он меня.
- Нет. Все давно прошло.
Я знал, почему он, спросил меня об этом. Нетрудно узнать мой голос . на
этой записи. Мне же казалось, что произошло недоразумение: в Синегорске не
было радиотелефона, значит, мой голос не попал бы оттуда в эфир и
радиоприемник не смог бы его поймать.
- Не было, так будет, - настаивал он.
- Вряд ли. Там всего десять тысяч населения.
- Да пойми ты - это же телефонный разговор из нашего будущего! А для
них оно прошлое и настоящее.
Я понимал. Но, честное слово, я не собирался в Синегорск: сотни
километров - ради чего? Да, я хорошо помню его улицы, кончавшиеся оврагами,
лощинами и перелесками. Его деревянные дома и нечаянную любовь. А потом -
Москву и университет. И все, что было до Москвы, стало для меня другим
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг