- Никто из местных семь лет назад не хотел занимать такие
должности. То ли боялись, то ли из-за лени. Ты не представ-
ляешь, какая здесь поначалу была апатия.
- Как раз это - очень хорошо представляю,- сказал я.-
Все-таки не зря я тот самый Жилин. В каком ты звании?
- Штатский. Подчинен непосредственно Совету.
- Через голову правительства,- покивал я.- Мечта любого
отставника. Быть главным полицейским в раю и при этом никому
не подчиняться, кроме Святого Духа. Знай себе следи, чтобы
яблоки кто попало не срывал.
- Что ж ты сам здесь не остался? - вспыхнул Бэла. Он при-
остановился и коротко взглянул на меня.- Был бы сейчас гла-
вой правительства. Тебе предлагали, я знаю, тебя даже проси-
ли.
- У меня были другие планы,- ответил я.
Не было у меня тогда никаких особенных планов. Было одно
желание, одна маниакальная цель - поскорее разнести служеб-
ную тайну по всему свету, сорвать фиговый листок секретности
с той беды, которая касалась всех и каждого. Жаль, что этого
не поняли мои же товарищи.
- Если ты действительно тот самый Жилин,- сказал Бэла,
сжав кулаки,- то должен помнить, что здесь творилось в пер-
вые месяцы после переворота. Райские яблочки, говоришь? А
самосуды над менялами помнишь? А кровавые гулянья, которые
устраивали мутировавшие меценаты?
- Мы что, ссоримся? - на всякий случай уточнил я.- Хоть
что-то человеческое в этом цветочном царстве.
Бэла искренне и с удовольствием рассмеялся.
- Человеческое, оно же животное... Вот ты, Иван, удивля-
ешься, почему в нашей стране так остро реагируют на простую
русскую фамилию Жилин. Но, может, это и есть слава? Разве не
этого ты хотел, когда писал свою книгу?
- Слава не такая, мне кто-то рассказывал.
Он возразил:
- Когда стены сортиров оклеивают голограммами с твоей ро-
жей,- это тоже слава. Я вот что хотел сказать. Ты, Иван,
стал писателем...
- Именно писателем! - обрадовался я.- Спасибо, начальник.
Раньше, когда мой литературный дар был неудачной "легендой",
мне почему-то верили, а теперь, когда его наличие подтверж-
дается изданиями и переизданиями, никто не сомневается, что
я всего лишь шпион. Обидно, ей-богу.
- Не перебивай. Шутки в сторону. Конечно, ты писатель, и
еще какой, ведь ты создал культовую книгу. Но, видишь ли, в
чем неувязка. Ты думал, что пишешь обо всем человечестве, а
написал на самом деле вот о них,- Бэла обвел широким жестом
ослепительное пространство, заполненное движущимися тенями.-
О них, о конкретных живых людях. Мало того, ты написал об их
родине, а это понятие, как неожиданно выяснилось, для них не
пустой звук. Ты был первый, кто написал об их родине с такой
достоверностью, но теперь, когда здешняя жизнь совершенно
переменилась, твоим героям стало казаться, будто раньше все
было не так. И сами они якобы были совсем не такими. А я ду-
маю вот о чем - что, если писатель Жилин ошибся, отказав
этим людям в наличии души?
- Ну, ты загнул,- восхитился я.- Речь обо мне, да?
- Конечно, трудно согласиться,- спокойно сказал Бэла.- Но
ведь это они, парикмахеры, разносчики пиццы, лоточники кор-
мили осажденный Университет, прятали семьи любимых тобой ин-
телей во время погромов, а потом, когда ситуация начала ста-
билизироваться, поддержали Революционный Совет в борьбе про-
тив бандитов, нанятых мэрией.
Я поднял вверх руки, показывая, что сдаюсь:
- Вы, ребята, в самом деле молодцы, чего уж там. Мне до
сих пор непонятно, как эту чертову ситуацию вообще удалось
стабилизировать, да еще так радикально, что оторопь берет.
Начальник полиции ответил не сразу. Молча шел рядом, под-
лаживаясь под мой шаг. Но все-таки ответил:
- Если честно, то сам я тоже мало что понимаю. С опреде-
ленностью могу сказать одно - ни я, ни мои подчиненные, ни
даже министр не имеют к этому чуду никакого отношения. Спо-
койствие и порядок настали как бы сами собой, без видимого
участия правоохранительных структур. Вскоре после того, как
был организован Национальный Банк и проведена денежная ре-
форма.
- Подожди, подожди. Не вижу связи.
- Были выпущены банкноты нового образца,- неохотно сказал
Бэла.- Был принят закон о денежном обращении... Знаешь, надо
пожить у нас, чтобы привыкнуть. И твои вопросы исчезнут.
Вот, кстати, здание Совета.
Крытая часть бульвара закончилась широким перекрестком, и
вновь мы оказались на солнце.
- Нам направо,- щурясь, сказал Бэла.- Сюда, по проспекту
Ленина.
Здание походило скорее на санаторий, чем на главное госу-
дарственное учреждение, и было ниже остальных окружавших его
строений. Впрочем, может так и надо? В карликовом государс-
тве и цель, которую ставили перед собой руководящие органы,
была соответствующего масштаба... Пять этажей. Архитектурные
формы, не нарушающие традиций. Стены, отделанные каменными
плитами нежного розоватого цвета, со вставками из ослепи-
тельно белого ракушечника. Светозащитные окна-хамелеоны,
отбрасывающие розовые блики - в тон стенам. Красиво, было
просто красиво...
- Красиво,- признал я вслух.- Люблю розовое, о маме поче-
му-то вспоминаю.
- Ереванский туф,- сразу же откликнулся мой спутник.- Так
называется материал, из которого сделаны плиты. Он не скры-
вал своей гордости. Забавный человек.
- Роскошествуете?
- Не в этом дело. При постройке здания использовались
только природные материалы, а ереванский туф, между прочим,
дешевле мрамора, и притом долговечнее. В Ленинграде, нас-
колько мне известно, половина домов облицована этим камнем.
Я думал, тебе будет приятно. Ты ведь родом из Ленинграда?
- Кажется, да. Впрочем, можно посмотреть анкету.
Здание Совета гармонично включало в себя ротонду с источ-
ником. Люди входили в нее, наполняли чашки и медленно пили.
Дальнейший путь этой воды был бережно, с любовью выложен
природными камнями: ручеек утекал в сторону моря. И еще зда-
ние Совета, как и все в этом городе, украшало мудрое изрече-
ние. Неброская каменная табличка крепилась непосредственно
возле главного входа, по левую руку, и выбито на ней было:
"Я - не Я, пока Я без покаяния". Слово "покаяния" было напи-
сано так: "покаЯниЯ". То ли призыв ко всем горожанам, то ли
вечное напоминание сотрудникам, работающим в этом учрежде-
нии. И почему-то на русском языке.
- Хочу местную прессу взять,- сказал я, двинувшись к тор-
говому мини-комплексу.- Газетку какую-нибудь...
Возле киоска с кристаллофонами стояла в одиночестве кра-
сивая молодая девушка. Очень красивая. Безжалостно, как го-
ворил один мой опытный приятель, рано состарившийся. Струи-
лась медленная музыка, на крыше киоска рождались объемные
движущиеся картины, зазывая меломанов. Девушка делала вид,
будто изучает обложки кристаллов, на самом же деле она пог-
лядывала на меня. Безжалостно красивая... Спокойно, Жилин,
остановился я, береги себя. Психика твоя изменена нейровол-
новым взрывом, так что не верь глазам своим. Какая же это
молодая девушка? Такая же ведьма без возраста, как и врач в
больнице. Терпи, Жилин, это ведь и есть слава... Красавица
неожиданно подмигнула мне - едва поймала мой взгляд. Я под-
мигнул ей в ответ. Мальчишество.
Я выбрал газету с характерным названием: "ДЕТИ ПРИРОДЫ.
Хроника добра" - и направился обратно к Бэле.
- А вы, это...- оторопело позвал меня парень, стоящий по
ту сторону прилавка.- А деньги?
- Деньги? - Я посмотрел на Бэлу.- Разве это не бесплатно?
- Два дуата и сорок сантимов,- виновато ответил прода-
вец.- Простите, я не хотел вас обидеть.
Я пошарил по карманам.
- Вот тебе, бабушка, и новый круг рая... Знаешь, дружок,
тут такое дело. Сколько это будет в копейках? Я, признаться,
не разбираюсь ни в ваших дуатах, ни, тем более, в сантимах.
- У вас нет при себе денег?
- Копейки - это не деньги? - озадачился я.- Тогда как
насчет центов? Или счет идет на доллары?
Он брезгливо покрутил в руках предложенные ему монеты.
Было ясно, что нормальных денег среди них так и не обнаружи-
лось.
- Ну, ладно,- легко решил продавец,- берите так. Ерунда
все это. Желаю вам здоровья.
- Межпланетники помнят свои долги,- успокоил я его.- Даже
став культовыми писателями.
Прежде чем покинуть это место, мне вздумалось попрощаться
еще и с девушкой-меломаном, на которую моя внешность произ-
вела столь сильное впечатление - а может, наоборот, я хотел
с ней поздороваться? - но той возле музыкального киоска уже
не было. И возле других киосков ее не было. Жаль.
Свернув с бульвара, мы продолжили путь. Проспект Ленина,
бывший когда-то тесной, заполненной транспортом улицей, ока-
зался решительно преображенным. Теперь он был на удивление
широк, тих и зелен. Проспект был достоин своего имени.
- Как устроишься, зайди в отделение Национального банка,-
посоветовал Бэла.- Не откладывай в долгий ящик. Никто здесь
не возьмет у тебя денег, если они не местные, имей это в ви-
ду.
- Прежде всего - к Строгову,- вздохнул я.- Ради этого,
собственно, и приехал. Как там Дим Димыч, что слышно?
- Говорят, плох. Я, к сожалению, с ним лично не знаком.
- Что плох - и без того известно.- Я вздохнул.
- Много вас, писателей, понаехало,- подмигнул мне Бэла.-
И все к Строгову. Вы что, сговорились?
- Разумеется. Операция под кодовым названием "Время уче-
ников".
Хорошее настроение куда-то вдруг пропало. Наверное, пото-
му, что в разговоре не было больше искренности. Я чувствую
такие вещи, как замужняя баба,- ценное качество для профес-
сионального шпиона. Бэла Барабаш давно и прочно думал о
чем-то, о чем не решался или не желал заговорить вслух, он
смотрел на меня и видел вместо бывшего соратника всего лишь
источник информации. Теперь я в этом не сомневался.
- Так ты ведешь меня в гостиницу?
- А куда же еще?
Я смерил взглядом оставшееся расстояние.
- А ты успеешь рассказать, о чем вы с лейтенантом Сикорс-
ки шептались в коридоре, пока девчонка проверяла мои рефлек-
сы?
Он не сбился с ноги, не изменился лицом. Он улыбнулся
краешками губ:
- Нашел девчонку! По моим сведениям, Рафе тридцать семь.
Хотя кое-кто уверен, что ей только тридцать пять, я имею в
виду, конечно, ее мужа.
- Рудольфа Сикорски?
- Ага, догадался! Да, это несчастный Руди. У них с Рафой
довольно сложные отошения, я стараюсь в эти дела не совать-
ся...- Бэла потер щеку. Ту самую, которая, возможно, до сих
пор побаливала.- Ты прав, тебя мои проблемы тоже касаются. В
конце концов, человека на твоих глазах похитили.
- Похитили? - удивился я.- В парня стреляли из вакуум-ар-
балета. И попали, между прочим.
А еще он получил точно такую же порцию нейроволнового из-
лучения, как и его ни в чем не повинный собеседник, подумал
я. Как и шестеро других свидетелей. Все свидетели дружно
упали, но ему хоть бы что. Черепная коробка, надо полагать,
у него свинцовая. Или под черепной коробкой нет ничего, что
можно было бы возбуждать и тормозить.
- Есть основания надеяться, что похищенный жив,- веско
произнес Бэла.- Это было похищение, Иван, а не убийство. По-
этому постарайся понять мой следующий вопрос правильно: все
ли ты рассказал лейтенанту Сикорски?
Я прикрыл глаза. Я мысленно застонал. Спокойно, сказал я
себе, есть люди, которые не лгут, и есть люди, которые сле-
дят, чтобы другие не лгали. Я открыл глаза и постарался быть
очень терпеливым:
- Мы обменялись с этим парнем семью-десятью репликами,
большей частью на тему - были мы в прошлом знакомы или нет и
по чьей воле я здесь оказался. К записи, которую ты, навер-
ное, знаешь наизусть, можно добавить только одно - я ни се-
кунды не сомневался, что имею дело с психически нездоровым
человеком, каких немало бродит по улицам любого города мира.
Или у тебя есть основания надеяться, что меня действительно
забросило сюда чьей-то волей?
- Боже упаси,- ответил Бэла, кажется, искренне.- Ну, так
как? Тебе удалось вспомнить, где и когда состоялось ваше с
ним знакомство?
Я напрягся. Сейчас меня спросят про номер в гостинице,
где, по мнению сумасшедшего незнакомца, мы провели наш пер-
вый вечер, а потом меня спросят про название бара, где мы с
ним якобы познакомились, и таким незамысловатым способом бу-
дет определен номер и пароль ячейки в некой камере хране-
ния...
- Когда же вы все поверите,- рассердился я,- что Жилин
только литератор, дорогие вы мои современники?
- Похищенный подошел именно к тебе. Это не может быть
случайностью.
- В нашем мире все может быть случайностью,- возразил я.-
Вы установили его личность?
- Что касается личности этого человека...- сказал Бэла
задумчиво.- Личность его, Иван, не удается установить уже
долгие годы. Тайна, покрытая мраком. Никто не знает ни имени
его, ни фамилии, только кличку, которую дали ему еще интели.
Мы рассчитывали, что ты поможешь с этим делом разобраться,
но...
- И какая кличка?
- Странник.
- Ага,- сказал я,- понимаю. Теперь понимаю...
Площадь перед отелем была такая же просторная, как и
прежде, но теперь она вовсе не напоминала аэродром. Та ее
половина, которая примыкала к отелю и где раньше была ги-
гантская автостоянка, превратилась в регулярный парк, то
есть в систему газонов, изрезанных пешеходными дорожками. В
центре пешеходной зоны размещался бассейн, в котором купа-
лись, на бортиках бассейна сидели в обнимку влюбленные па-
рочки и болтали в воде ногами, и над всем этим возвышалась
пятнадцатиэтажная громада "Олимпика" - красное с голубым.
Ленточная галерея спиралью закрутилась вокруг здания, позво-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг