очень умных и осторожных людей. Впоследствии ему приходилось попадать в руки
тех, кто его ненавидел. И умудрялся выкрутиться, внушив им какие-то надежды,
чем-то заинтересовав и что-то предложив. Он смог выйти даже из пыточного
подвала дона Сатарины Беспощадного. Выйти живым и относительно здоровым,
более того - с баронским золотом в кармане. Потому что Арата сумел, вися на
дыбе, убедить престарелого садиста, что сможет организовать убийство самого
герцога Ируканского, в родовой вражде с которым пребывал старый дон.
Разумеется, обещание Арата исполнять не собирался, рассчитывая, что дон
Сатарина и так скоро помрет. Тут он ошибся: дон Сатарина прожил более сотни
лет и сильно осложнил Горбатому его дальнейшую деятельность.
Но это все было уже потом. А тогда - со шканцев раб сошел уже не рабом.
Кем именно - было не вполне понятно, но что-то за ним признали.
Самым же удивительным было то, что Арату поддержал квартирмейстер
корабля - неприметный человек, от которого, однако же, много зависело. Что
он увидел в молодом рабе - трудно сказать, но он почему-то встал на его
сторону. Квартирмейстера уважали и побаивались, так что его голос оказался
значим.
На следующий день состоялись выборы капитана. Кандидатуру предложил
квартирмейстер, Арата его немедленно поддержал пламенным выступлением.
Капитан принял решение пополнить личный состав - слишком многие отправились
кормить рыб. Корабль пришвартовался у острова Рюг, формально входившего в
состав так называемой "кайсанской тирании", а фактически служившего
пиратской перевалочной базой. Там же квартировали истинные владельцы
пиратской армады, держащие в своих руках скупку награбленного и переправку
ценностей на материк, а также торгующие охранными грамотами, защищающими от
пиратских нападений. Грамоты стоили очень дорого, но это был хороший бизнес.
Там Арата и пропал, вместе с квартирмейстером. Впоследствии его видели
в пиратских кабаках, где он произносил какие-то речи. Местная служба
безопасности, разумеется, сработала как обычно. Выяснилось, что ничего
нового и удивительного бывший раб не говорил. По большому счету, он вообще
не говорил ничего такого, о чем не талдычил любой рюгский пьяница, списанный
с борта и доживающий век на берегу. Ну то есть рассуждал о пиратской
вольности, ругал капитанов, поносил их хозяев за жадность, ну и все такое
прочее. Никакой опасности такие разговоры не представляли. Правда, те, кто
слышал Арату живьем, часто добавляли: "а вообще мужик говорил все
правильно". Этому значения не придали, а напрасно.
Примерно через месяц взбунтовался экипаж корабля Салмана Башмака.
Команда выкинула капитана и его ближников за борт, подняла старинный
пиратский флаг и принялась потрошить всех подряд, не взирая ни на какие
охранные грамоты. Второй бунт произошел через два дня на корабле Фаха
Синезубого. Действия бунтовщиков были те же самые. Владельцы пиратского
бизнеса объявили корабли вне закона. Это не помешало распространению заразы:
еще три корабля последовали тому же примеру.
Через неделю бунт вспыхнул на самом острове. Восставшие требовали
свободы, равенства, единой доли в добыче, отмены охранных грамот, расправы
на зажравшейся верхушкой, и учреждения вольной пиратской республики на воде.
У бунтовщиков все получилось. Зажравшаяся верхушка отправилась кормить
рыб. Ее сокровища были справедливо распределены между восставшими.
Справедливость распределения была гарантирована бойней, охватившей весь
остров. По ходу были разгромлены кабаки, винные бочки выкатили на улицы.
Туда же вытащили запасы еды - и началась вакханалия.
Наиболее вменяемые капитаны, осознавая, что происходит, попытались было
восстановить какое-то подобие порядка. Они собрались на центральной площади
города-острова и попытались объявить ту самую вольную пиратскую республику.
На площадь ввалилась толпа, предводительствуемая Красавчиком. Который
произнес пламенную речь о том, что свободные люди не нуждаются ни в
начальстве, ни в законах, и вообще ни в чем, кроме свободы. Капитаны сочли
за благо тихо улизнуть.
А через неделю на горизонте показались соанские корабли. На кораблях
находились орденские воины-щитоносцы. Пьяные и голодные пираты - вина на
острове оказалось запасено больше, чем еды, - к тому же лишенные единого
командования, дрались как черти, но эффективного сопротивления оказать не
смогли.
Дальнейшее заняло немало времени, но, в общем-то, было уже делом
техники. Примерно за полгода пиратский вопрос был решен.
Впоследствии Арата похвалялся, что Рюгская Пьянка была исключительно
его заслугой. Разумеется, это вранье. Операция, судя по всему, готовилась
давно, и задействовано в ней было немало сил и средств. Просто Красавчик
оказался в нужном месте в нужное время, а главное - обратил на себя внимание
нужных людей.
Кстати об этом. Квартирмейстером на судне Любезника был ни кто иной,
как Вага Колесо. Который вовремя оценил молодое дарование. И взял в дело.
Поставил на лыжи, как выражается Славин в таких случаях.
День 107
У меня все то же самое, кроме того, что стал подходить к концу картридж
со "жгучей" добавкой. В связи с чем решил не мелочиться и сделал себе острый
паприкаш из судака. "Поваренок" сработал отменно, но вот стопочки крепкого
не хватало ну очень сильно. Как же все-таки решить проблему с алкоголем?
Должен же быть какой-то способ. Его не может не быть. Хотя - пока что я себе
всю башку сломал, и безо всякой пользы. Если не считать головной боли.
Отвлекусь на Красавчика. Извините, буду краток.
К тому моменту, когда Малышев и Званцев высадились на Авроре, Арата
вырос до высокооплачиваемого профессионального провокатора. Его
специализацией было разжигание волнений, бунтов, мятежей, и прочих
выступлений против несправедливости бытия. Организатором он был, правда,
посредственным - но для этого имелись специально обученные люди. А вот в
качестве демагога и харизматического лидера ему не было равных. В этой сфере
он не терпел постороннего вмешательства и работал исключительно в одиночку.
Заказчиков Арата предпочитал серьезных, которые могли обеспечить
финансирование и защиту. Но мог взяться и за что-нибудь мелкое - скажем,
поднять на вилы какого-нибудь барончика или сжечь чью-нибудь торговую
флотилию, если ему это казалось забавным. Не был он и корыстен в прямом
смысле слова. Его услуги стоили очень недешево, но он отказывался от самых
выгодных заказов, если считал дело неинтересным. Как всякий настоящий мастер
своего дела, он любил прежде всего сам процесс. В данном случае - процесс
разрушения, любого разрушения, все равно чего. Когда очередная науськанная
им толпа рвала на части своих господ, а заодно и друг друга, Арате это грело
сердце. При этом никаких сантиментов по поводу самих бунтующих он не
испытывал. За определенную мзду он мог сдать - и обычно сдавал - наиболее
опасных и убежденных людей, а то и участвовал в следственных действиях.
Здесь он доходил не только до предельной подлости, но и до своего рода
героизма. Однажды Арата позволил бросить себя в тюремный подвал, где его
били и пытали на глазах у других заключенных - чтобы войти в доверие и
добыть нужные сведения у одного слишком крепкого человека. Впрочем, в
переделки такого рода он вообще попадал достаточно регулярно, по самым
разным причинам. К своим годам он мог похвастаться такой коллекцией травм,
которая сделала бы другого инвалидом. У него не было правого глаза, ногтей
на руках, лицо его было разрисовано шрамами и клеймами, со спины у него
неоднократно сдирали кожу, ну и так далее. Странно, что никто не догадался
отрезать ему язык. Хотя нет. Это-то как раз не странно. Но все-таки жаль.
Что Арата думал о своем будущем - непонятно. После всего, что он
натворил, спокойной жизни ему не светило нигде. Ходили, правда, слухи о
каком-то тайном убежище за Красным Хребтом, в стране варваров. По другим
сведениям, Горбатый потратил немало золота на приобретение соанского
герцогского титула, что давало иммунитет от уголовного преследования.
Осведомленные люди поговаривали также о том, что Арата через подставных лиц
купил на юге Эсторской империи несколько оазисов. Все эти разговоры, однако,
не подтвердились. Похоже, Горбатый вообще не думал, как будет жить в
старости.
Борька Левин пришел к выводу, что Арата был мазохистом. Подсознательно
он себя ненавидел и стремился к саморазрушению. И выживал, проецируя эту
страсть вовне, делая с другими то, что иначе он сделал бы с собой. Ну там у
него еще много всякой психологии, от которой у меня пропадает аппетит.
Поэтому копаться я в этом не буду. Это Борька раскладывал всякие детальки и
строил схемы, чтобы разобраться, как оно там в дурной голове вертится. А я
считаю, что дерьмо и есть дерьмо. И в его сортах не разбираюсь. Извините за
скатологический юмор.
Удивительно другое. Все ведь отлично знали, что мятежи, поднимаемые
Горбатым - к тому времени прозвище у него сменилось - неизменно
заканчиваются факапом. За которым следуют массовые казни и расправы над
мятежниками. Некоторые даже догадывались, что именно Арата и доводил дела до
подобного финала, не позволяя мятежу перерасти во что-нибудь конструктивное.
И тем не менее, когда Горби - тьфу, то есть Горбатый, извини, Лена... когда
Горбатый в очередной раз начинал свою игру, всегда находились желающие
верить ему и идти за ним. А потом хрипели на дыбах под кнутами - "он же
говорил все правильно!"
Кстати, если уж вспомнил про Горби. У нашего дорогого Леонида
Андреевича тоже есть такая способность - говорить все правильно. Правда, в
другом смысле. Не то чтобы его речи кого-то заводили, нет. Просто возразить
на них нечего. Потому что Горби всегда шпарит по деятельному гуманизму и
предлагает не самое умное решение, а самое этичное. Ну или выглядящее самым
этичным. А на такое возражать сложно. То есть вообще невозможно. Чтобы
самому при этом не выглядеть циником, бездушным фанатиком, а то и хуже.
Взять, например, катастрофу на Радуге. Когда Горбовский поступил
красиво и благородно - засунул в космический челнок женщин и детей, а
физиков оставил умирать. И сам остался. Кое-кто потом распространял слухи,
будто у него был янтариновый саркофаг, выдерживающий все виды воздействий. Я
точно знаю, что это чушь. Нет таких саркофагов, иначе у меня на складе был
бы хоть один. Но вот то, что Горбовский был почему-то уверен, что выживет -
это похоже на правду. И действовал он так, чтобы выставить Ламондуа и его
команду в самом скверном виде. Дескать, суки такие, сначала факап устроили,
а потом выжить захотели за счет остальных. Хотя с точки зрения ученого
ничего важнее научных результатов просто не существует. А гибель команды
нуль-физиков действительно отбросила бы нас лет на триста как минимум. И
Горбовский это понимал. Но физиков выставил уродами. И даже после того, как
люди выжили, приложил максимум усилий, чтобы свернуть все исследования. Так
что, если бы не усилия Комова и не прорыв Ламондуа, никакого нуль-Т у нас не
было. Зато после Слепого Пятна Горби отыгрался по полной. Фактически,
придушил нуль-физику как науку на неопределенный срок. И все это понимают.
Но сказать против ничего не могут, потому что Горбовский, как обычно, все
правильно говорит. Во всяком случае, с точки зрения деятельного гуманизма.
Ладно, вот это уж действительно другая история. Вернемся все-таки к
Горбатому, псы б его драли.
Что самое поразительное - Арата успешно убалтывал и землян. Во всяком
случае, Антона Малышева он уболтал.
Это, впрочем, не так уж и удивительно. Антон был все-таки молод и
романтичен, несмотря на благоприобретенный опыт. В народе Арата имел
репутацию революционера и робингуда. Пусть неудачливого, зато честного и
"говорящего все правильно". Некоторое время Малышев следил за его
похождениями. Которые внезапно завершились в Веселой Башне у дона Рэбы.
Непонятно, что там на самом деле произошло. Так как непонятно было, на
кого, собственно, работал Горбатый в Арканаре. Вроде как его продал Вага
Колесо, который к тому моменту разошелся с ним по жизни и по работе, но
сотрудничества не прекращал. Известно только, что дон Рэба был очень
недоволен Аратой. Настолько, что лично вырвал ему ногти на руках специальным
приспособлением. Возможно, этим дело не ограничилось бы - но Арату
неожиданно спасли. Сделал это Малышев, прилетев за ним на вертолете. Что
произвело на всех свидетелей, включая самого Арату, сильнейшее впечатление.
Разумеется, после этого Горбатый потребовал объяснений. Малышев -
вопреки всем инструкциям - рассказал ему правду. Про Землю. Арата вынужден
был поверить, и он поверил. Более того - когда сдавал Антона-Румату дону
Рэбе, то сумел не только адекватно пересказать слова Антона, но и убедить
первого министра, что в этом что-то есть. В частности, именно Арата
присоветовал дону Рэбе проверить чистоту золота, которым расплачивался
благородный Румата Эсторский. А также навести соответствующие справки в
метрополии.
Зачем он это сделал? Более-менее объяснимой причиной было то, что Антон
отказался передавать Арате земное оружие, транспорт и так далее - о чем
Горбатый постоянно просил Малышева, и чего тот ему, разумеется, не дал. На
это он мог обидеться, чисто по-человечески. С другой стороны, он мог таким
образом попытаться наладить отношения с доном Рэбой. Непонятно, правда,
зачем - но мало ли какие у него были планы.
Но Левин считал, что Арата предал просто по извращенности натуры. У
него была внутренняя потребность предавать доверившихся ему.
А Малышев ему, похоже, доверял. Судя по восторженным отзывам, которых
полно в поздних отчетах Малышева, он считал Горбатого честным борцом за
социальную справедливость - увы, не владеющего ТИП и не понимающего, что его
борьба безнадежна. Тем не менее, он сочувствовал этой безнадежной борьбе,
помогал и защищал Горбатого всеми возможными способами, а главное - верил
ему. Даже там, где было непонятно, как это возможно - верить в такую чушь.
Например: Горбатый, рассказывая о своей молодости и приключениях в плену у
пиратов, настаивал на том, что действительно хотел создать вольную морскую
республику свободных людей. Кажется, Антон так и не задал Арате вопрос об
экономическом устройстве этой свободной республики - то есть, чем же
собираются зарабатывать на хлеб новоявленные вольные корабелы. Или, может
быть, посчитал этот вопрос неудобным. Примерно так же он относился и к
прочим байкам и побаскам, которым его потчевал бывший Красавчик - то есть
принимал за правду и лишних вопросов не задавал.
Да чего уж там. Он поверил даже тому, что Горбатый в молодости был
писаным красавцем. Хотя вполне мог бы проделать то же, что и Борис - то есть
сделать компьютерный анализ внешности.
Но ему это и в голову не пришло.
День 108
Болит голова. И довольно сильно. Раньше тоже побаливала, а вот сейчас -
заболела. Ничего не могу делать. Нашел в аптечке какие-то таблетки - вроде
должны помочь.
Фу, вроде как отпустило. Правда, голова у меня от этой таблеточки как
ватная. Вообще ничего не чувствую.
Ну в общем, это-то понятно. Средства в аптечке, что называется,
убойные. То есть нужные на самый крайний случай, когда все горит и
взрывается, и нужно оказать экстренную помощь. Ну то есть донести человека
живым до медкамеры. А лечиться такими штуками - все равно что топором
заусенцы на пальцах отрубать.
Но что делать, в моем-то положении. Приходится вот так. Нету у меня тут
медкамеры, нету. А если бы и была, толку-то. Хотя из нее можно было бы
наковырять всяких полезных веществ. Может даже спирта.
Ладно, чего вздыхать. Пора и делом заняться. Так что вернемся на
Аврору, там как раз дошло до интересного.
Одной из целей левинского расследования было вот что: выяснить, что
именно делал Званцев после прибытия и узурпации баронского звания.
Свидетельств об этом сохранилось крайне мало, а писания Антона-Руматы только
сбивали с толку. Собственно, это были те самые бессознательные фантазии,
которыми мозг заполняет лакуны после чистки памяти. С Малышевым в этом
смысле получилось все совсем стремно, потому что он сделал это с собой без
техники, чисто усилием реморализованной воли. Единственный известный случай,
кажется. Ну, на Авроре, наверное, и не такое бывало, да кто ж теперь
разберет.
Удалось выяснить примерно вот что.
Первое, что сделал Званцев после своей легализации - это попытался
установить контакты со Святым Орденом. Почему именно с ним - более-менее
понятно. Вероятнее всего, он это запланировал еще на Земле, когда изучал
арканарскую историю. Орденская идеология, основанная на идее служения и
аскетизма, должна была показаться ему достаточно перспективной. Монахи были
лучшими кандидатами на реморализацию, чем кто бы то ни было другой в
Арканаре. Уже сложившаяся и весьма эффективная орденская структура позволяла
надеяться, что не нужно будет тратить время на создание организации с нуля.
А что организация понадобится - это было очевидно.
Поэтому с Орденом Званцев-Пампа попытался установить контакты
практически сразу после чудесного спасения. Возможно, он рассчитывал, что
рассказ о чуде поможет. Увы, этого не случлиось. Хотя бы потому, что
орденским представлениям о чудесах этот рассказ решительно противоречил.
А именно. Орденские терпели и даже поощряли народную веру в чудеса,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг