Оскар сказал ей именно это.
Он редко снисходил до такой деликатности, но в данном случае ему не
хватило духу просто пустить Айшу под нож. В конце концов, она была у него
первой, а это что-нибудь да значило.
По той же причине он решил сохранить в своей коллекции её маленький
изящный череп.
Тихо ступая в своих длинных коричневых туфлях с пряжками, вошёл Ли Юн.
Кралевский непроизвольно напрягся. Пожалуй, единственное, что его
раздражало в старом китайце, так это его манера тихо красться, почти не
производя шума. Еле слышный звук шагов действовал на нервы.
- Я не потревожил вас, уважаемый господин? - китаец тихо зашелестел
языком, как осенний клён. - Не прийти ли мне позже?
- Садись и ешь, - Оскар отделил острым ножом хорошо прожаренный шмат
мяса и бросил его на заранее приготовленную тарелку. - Ешь.
- Если так будет угодно господину... - китаец ловким движением схватил
маленький столовый ножик. Откуда-то из рукава появились костяные палочки -
единственная дань традиции, которую Ли Юн позволял себе за столом с
Оскаром.
- Доложи, - распорядился Оскар, когда старик кончил есть.
- Гарем очень напуган, - китаец показал палочками на остатки мяса
Айши. - Никто не знает, чего ждать. Айша поддерживала порядок. К ней
привыкли. Теперь порядка нет. Все боятся. Нужна новая первая жена, которая
установит порядок.
- Может быть, Раху? - предложил Кралевский, ковыряясь в зубах. Эта
красивая мулатка с какой-то отдалённой системы его больше не возбуждала -
зато она прекрасно умела ладить с остальными женщинами.
Но китаец покачал головой.
- Нет, не Раху. Её любят, но не боятся. Нужно, чтобы её боялись.
- Тогда Малкина. Я её недавно разморозил. Она кобылка с характером.
- Нет. Её будут бояться, но не любить. Нужно, чтобы её любили.
- Хорошо. Найди мне новую хозяйку гарема. Но - быстро.
- Да, господин.
- Иди.
Китаец зашелестел туфлями, удаляясь - спиной вперёд, тело полусогнуто
в почтительном поклоне.
Хозяин корабля в который уже раз мысленно поздравил себя с удачей:
первый из размороженных им людей, Ли Юн, оказался чуть ли не самым полезным
его приобретением. Старик умел и любил служить, окружая господина заботой,
но соблюдая при том должную дистанцию. Это умение быть под рукой, но не
стоять рядом зеркально соответствовало одному из важнейших искусств
правителя: быть близким к своим подданным, будучи одновременно недосягаемо
далёким.
Постигая эту сложную науку, Кралевский волей-неволей осознал, какую
огромную пользу получают дети из богатых домов, пребывая в окружении
вышколенных слуг. Их общество воспитывает в них ту мягкую властность,
которой так отчаянно не хватало ему самому.
Вообще, власть преподнесла Оскару немало сюрпризов и открытий, и не
все они были приятными. Он всё больше осознавал, до какой степени был
наивен. Но он старательно учился - благо, обстановка тому
благоприятствовала. Созданное им общество худо-бедно, но всё же зависело от
него, и осознавало эту зависимость.
Сам же Оскар, не жалея сил, времени и чужих жизней, постигал главную
науку правителя - науку карать и миловать.
В каком-то смысле Кралевскому повезло. Поскольку ему почти не
приходилось заниматься разными побочными занятиями, не имеющими отношения к
власти как таковой - например, управлением, или какими-нибудь
административными делами, только отвлекающими от главного - он довольно
скоро убедился, что в основе власти лежит именно милость и кара. Милость и
кара не как орудия правосудия или дисциплины, а как самоцель, как самая
суть власти. Они теперь представлялись ему двумя концами шеста, который он
держал в руках, подобно канатоходцу, удерживающемуся на тонкой проволоке.
Другим уроком для него стала необходимость в постоянной
подозрительности. Раньше Оскар думал, что никому не доверяет. За эти годы
он научился и в самом деле никому не доверять, и понял, как это трудно и
противоестественно для обычного человека - никогда и ни в чём не доверять
другим людям.
Первым его предал ни кто иной, как Вилли Ху. Он честно прослужил три
года, но потом стал слишком самоуверен. Последней каплей оказалась сущая
мелочь: Вилли не понравилось, что Оскар приказал ему запытать насмерть
своего друга, посягнувшего на женщину из оскаровского гарема. Хорошо, что
сразу напасть на Кралевского он не решился - у того был тепловой пистолет,
с которым он не расставался никогда. Вместо этого он стал строить разные
планы, и в конце концов придумал убить своего господина, вызвав его в
спортзал, якобы по срочному делу. Для верности он переговорил с парочкой
ближайших друзей. Один из них немедленно донёс Оскару.
Впрочем, Оскар уже был в курсе ситуации: месяца за три до происшествия
Кралевский, изучив всю имеющуюся на борту документацию к бортовым
компьютерам, сумел активизировать и настроить корабельную систему слежения.
Слежка оказалась необыкновенно увлекательным занятием. Первое время Оскар
тратил на прослушивание чужих разговоров чуть ли не весь день. Через
какое-то время он понял, что следует сосредоточиться на своём ближайшем
окружении - и, как выяснилось, не ошибся.
Вилли повязали его же люди. Под пытками он признался, что собирался
прикончить Оскара и захватить власть на корабле. Что он будет делать после
этого, Ху как-то не особенно задумывался. Более умный человек сообразил бы
заранее, что после остановки вторичной переработки начнутся голодные бунты,
причём в анабиозные камеры никто добровольно не пойдёт - все уже хорошо
усвоили, что человечина является едой, и понимали, что в случае чего
замороженные будут пущены на мясо... Увы, Вилли об этом просто не подумал.
Оскар сделал из этого закономерный вывод, что глупость опасна не только для
самого глупца, но и для окружающих его людей.
Кралевский лично запытал Вилли до смерти. Его череп пополнил
коллекцию: это был первый предатель, которого Оскар разоблачил и убил.
После расправы над изменником - а также избавившись от его ближайших
друзей по спортзалу - Кралевский задумался о реорганизации своей системы
безопасности.
*
Альфонс Мухин и Карл Тусе были уроженцами второй планеты системы
E98IIVP. В отличие от третьей планеты той же системы, знаменитой своей
пакостной микрофлорой, вторая была абсолютно стерильна: жизнь на ней так и
не появилась. При этом, благодаря странному капризу природы, её атмосфера
состояла из чистого кислорода (имеющего, правда, небиологическое
происхождение), а три четверти поверхности покрывал пресноводный океан.
Однако, в прозрачном воздухе планеты не было ни моля углекислоты, а в
почвах отсутствовали азотистые соединения. Любое земное растение в этих
условиях погибало примерно за неделю.
Это, впрочем, было бы не так уж и фатально: в конце концов, в
Галактике было полно миров, жители которых по тем или иным причинам не
имели возможности обзавестись пшеничными полями или яблоневыми садами. Хуже
было то, что недра планеты оказались совершенно пусты: добывать там было
решительно нечего. Дурацкий каприз природы обделил вторую E98IIVP
решительно всем, даже красивыми видами: единственный континент представлял
собой плоскую равнину, по которой ветер гонял пыль.
В период экономического подъёма планета жила за счёт переработки
биологического сырья с соседнего мира, неустанно порождавшего всё новые и
новые виды микробов и прочей дряни с восхитительно интересными ДНК, а
заодно и сторонних производителей биогенов. С этого кормилось два с
половиной миллиона человек, составлявших население планетки.
Кризис парализовал две трети мощностей. Оставшиеся на плаву заводы и
промышленные лаборатории стали крайне сговорчивыми на предмет заказов.
Довольно скоро планета стала лидировать в неофициальном реестре крупнейших
производителей разных сомнительных веществ и существ. Вокруг чего,
разумеется, развёлся обычный в таких случаях криминальный гадюшник. Власти
планеты, сами по уши замазанные в криминальном биологическом бизнесе,
предпочли не бороться с набирающей силой преступностью, а договориться с
ней полюбовно.
Альфонс Мухин был лидером небольшой молодёжной банды, промышлявшей
охотой на лиц, не имеющих государственных полисов безопасности. К
сожалению, Мухин был плохим стратегом - банда хирела, поскольку за
систематическую неуплату налогов лишилась лицензии на серьёзные
преступления, вроде вооружённых налётов. Приходилось пробавляться мелкими
кражами у инопланетников, прилетающих на E98IIVP в надежде обделать разные
делишки.
Карл Тусе, напротив, принадлежал к банде могущественной и уважаемой:
он был полицейским. Занимался он сбором дани с банд, промышляющих в районе
единственного на планете космопорта. Мухинская группировка была как раз в
его ведении.
Личные отношения с Мухиным у Тусе начались с того момента, когда
кто-то из мухинских обокрал зазевавшегося полицейского из команды Тусе. Это
было бы ещё полбеды, но мерзавец ещё и много трепал языком, и над Карлом
стали смеяться. Тусе потребовал от Мухина выдачи вора. Мухин ответил
отказом: к сожалению, он и в самом деле был плохим стратегом.
Тусе решил отомстить. Вскорости подвернулся и случай: ребята Мухина
обчистили какую-то инопланетную дуру, некую Терезу Макгрегор, попытавшуюся
въехать на планету без государственного полиса безопасности. Само по себе
это было совершенно нормально, но дура повесилась в сортире космопорта, что
дало хитрому Карлу повод замутить воду. На банду Мухина пало подозрение в
убийстве. Лицензии на убийства у мухинцев не было.
Альфонс, прознав о том, что ему шьют мокрое, пришёл в ярость и сделал
ответный ход: написал донос на Тусе, обвинив его в вымогательстве и
утаивании средств.
Однако, на E98IIVP не ценили людей, не способных самостоятельно решать
свои проблемы. Поэтому начальство Тусе решило не затруднять себя долгими
разбирательствами и сделало вид, что поверило обоим доносам сразу. Мухина и
его банду взяли в космопорту, и всех без долгих разговоров заморозили и
выкинули на орбиту. То же самое проделали и с Карлом Тусе.
Их тела находились в одной связке, и даже по корабельной ведомости они
проходили под близкими номерами: 14845 и 14848. Так что неудивительно, что
разморозили их вместе.
О сложных отношениях, связывавших земляков, Оскар узнал довольно
быстро. Как-никак, это был первый случай, когда два человека устроили драку
непосредственно в анабиозной камере.
*
- Докладывай, - распорядился Кралевский.
Альфонс Мухин, начальник службы безопасности Оскара, деликатно
кашлянул, прочищая горло.
- Серьёзных происшествий нет. Две драки. Одна - между
свежеразмороженным и старожилом. Новичок пытался отнять у старожила еду.
- Это ожидаемо, - протянул Кралевский.
На третьем году правления он ввёл новое правило: все
свежеразмороженные не получали еды в течении пяти дней. Объяснил он это
просто и грубо: "пусть сначала насрёт достаточно, чтобы было из чего делать
ему еду". На самом деле, конечно, фекалии не были так уж дефицитны. Зато
голод очень способствовал правильному началу включению в новый социум.
Разумеется, не обходилось без эксцессов, но Оскар считал это нормальным и
даже полезным: старожилы имели лишний повод почувствовать, что находятся в
привилегированном положении, а новички - ощутить себя на нижней ступени
социальной иерархии и стремиться как можно скорее её покинуть.
- Я распорядился насчёт порки, - добавил Мухин.
- Знаю. А вот Тусе предлагает публичную казнь. Согласно его докладу,
новичок жестоко избил старожила. Это ужасно.
- Проверьте, было ли обращение к медицинскому роботу, - огрызнулся
Мухин.
- Уже проверял. Было. Два сломанных ребра.
- В таком случае, шеф, - решительно сказал Мухин, - я готов ужесточить
наказание...
Оскар приподнялся.
- Дорогой мой, - тихо проговорил он, - неужели ты думаешь, что я
нуждаюсь в твоей готовности? Или ты хочешь сказать, что это ты решаешь,
наказывать мне кого-либо или нет? И с каких же это пор ты стал хозяином на
этом корабле?
Мухин отпрянул.
- Я вернул тебя к жизни, - Кралевский форсировал голос, но пока
удерживался от крика, - не для того, чтобы ты мне говорил: я, так и быть,
накажу преступника, если ты меня об этом попросишь! Кто разрешил тебе
разговаривать со мной в таком тоне?! Я спрашиваю тебя - кто, когда, почему
разрешил тебе говорить мне - "так и быть, я готов"?!
- Я не говорил "так и быть", шеф... - попытался было защититься
Альфонс.
- Не перебивай. Ты не говорил - но лучше бы это сказал. Ты сделал
хуже: ты дал мне понять, что моё мнение тебя не интересует. Сначала ты
потребовал от меня отчёта. И когда я отчитался перед тобой, ты милостиво
решил, что преступник заслуживает несколько более серьёзного наказания, чем
то, которое наложил на него ты! Своей необъятной властью! - Оскар перешёл
на крик. - Впрочем, теперь уже неважно, - он заговорил спокойно, сухо и
неприятно. - Я хотел бы получить объяснения. Сейчас же.
Альфонс оторопело смотрел на хозяина.
- Ну же, смелее, - Оскар добавил в голос горечи, - объясни мне,
пожалуйста, почему ты считаешь возможным общаться со мной подобным образом.
Или тебе наскучило моё общество? Ты хочешь обратно в морозильник? Что ж, я
тебя не держу. Но сначала я хотел бы получить объяснения.
Мухин очумело потряс головой. Кралевский внимательно наблюдал за ним:
ему было важно сбить Альфонса с толку.
- Значит, объяснений нет. Очень хорошо. Покинь помещение и пригласи ко
мне господина Тусе. С тобой мы разберёмся позже.
Мухин поплёлся к двери, мучительно соображая, чем же именно он сегодня
вызывал гнев господина.
Карл Тусе, командир личной гвардии Оскара, вошёл в каюту с опаской.
Позавчера Оскар устроил ему разнос по поводу уровня дисциплины гвардейцев:
один из них, вызванный в пять утра лично Кралевским, бежал до капитанской
каюты целых шесть минут. Унылый вид Мухина тоже его не порадовал: похоже,
хозяин был не в духе.
- Садись, Карл, - бросил Оскар. - Что у нас нового?
- Две драки, - начал докладываться Тусе. - Одна - между
свежеразмороженным и старожилом. Размороженный пытался отнять у старожила
еду.
- И что? - полюбопытствовал Оскар.
- Господин Мухин распорядился насчёт порки виновного, - пожал плечами
Тусе.
- И был совершенно прав, - прокомментировал Кралевский.
- Я предлагал смертную казнь, - признался Тусе.
- Вот как? И почему же ты не казнил негодяя?
- Потому что господин Мухин был против, - насупился Карл.
- В таком случае почему ты не решил вопрос с Мухиным? - Оскар сделал
паузу, потом, устало вздохнув, начал монотонно выговаривать ему: - Ты
профессионал. Ты умеешь решать вопросы быстро, аккуратно и в рамках данных
тебе полномочий. - Кралевский давно понял, что с Тусе нужно разговаривать
так, как когда-то с ним разговаривало его полицейское начальство. - Ваши
недоразумения с Мухиным мне надоели. Иди и договаривайся с ним как хочешь,
но чтобы через час вопрос был решён, в ту или иную сторону. И чтобы это
решение было согласованным. Со-гла-со-ван-ным. Иди.
Потом Оскар ещё немного посидел, размышляя, правильно ли он себя вёл
на этот раз. Решил, что может поставить себе "удовлетворительно".
*
"Поиски пропавшего транспорта прекращены".
Оскар сложил губы трубочкой и присвистнул. Свиста не получилось,
получилось какое-то прихлюпывающее "хц-хц-хц". Тогда он встал, и, загребая
ногами, потопал к холодильному шкафчику, где уже много лет лежала
специально отложенная для такого случая бутылка настоящего земного "Camus".
Эту редкостную бутылку Оскар обнаружил в капитанской каюте, роясь в личных
вещах покойного. Должно быть, капитан собирался отметить этим вином
какое-то важное событие - скорее всего, выход в отставку. Кралевский в
который раз поздравил себя с тем, что сохранил его тело на складе. Ему было
приятно думать, что покойный всё-таки примет участие в его торжестве хотя
бы в качестве блюда.
На столе перед Кралевским лежал череп покойника. Остальные черепа
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг