МИХАИЛ ХАРИТОНОВ
СЛОВО
Острова -
это так,
звук...
Михаил Щербаков
- Наша вера состоит в том, что мы наказаны. Вот и всё, - сказал я,
отодвигая от себя пустое блюдо с остатками варёных водорослей.
Тангрэйм, Вождь Народа Аркнур, Владыка Гонгра, Доминатор Восточного
Архипелага, и так далее, и тому подобное (интересно, помнит ли он свою
полную титулатуру?), сделал вид, что ничего не слышал.
Это мне не понравилось. Как утверждают церковные летописи, каждому
Патриарху хоть раз да приходилось иметь дело с подобными людьми. На своей
памяти я застал двоих: молодого вояку с Восточного архипелага, чьё имя я
забыл, и печально знаменитого Кукуца, пирата из Хаййи. Каждому из них в
свой время удалось захватить Святой Остров, и оба не отказали себе в
удовольствии пообщаться со мной лично. Те двое, однако, не вели
теологических дискуссий. Молодой вояка был слишком озабочен своими планами:
он собирался завоевать мир, или хотя бы самую привлекательную его часть.
Почему-то эта глупая идея не теряет популярности среди людей такого склада.
В связи с этим он остро нуждался в средствах, и намеревался пополнить
отощавшую казну сокровищами Церкви. Чтобы продемонстрировать всю
серьёзность своих намерений, он приказал своим людям замучить на моих
глазах всех моих слуг, но сделать то же самое с мной всё-таки побоялся -
его разношерстные войска были ненадёжны, и вызывать лишние волнения в среде
верующих было решительно ни к чему. Мы откупились от него небольшим
количеством меди и железа. Разумеется, вояка пообещал, что на обратном пути
с Запада его корабли вновь осчастливят своим присутствием Святой Остров, и
тогда он побеседует со мной снова. Разумеется, он не вернулся: такие
никогда не возвращаются. Что касается пирата, то у него были несколько
более здоровые цели: он просто хотел поживиться. Соответственно, он
оказался немного хитрее: заключив меня под стражу, он тщательно обследовал
весь остров, ища схроны с сокровищами. Он был убит своими людьми, когда,
устав от бесплодных поисков, предложил им поискать сокровища в Башне.
Напуганные пираты даже не унесли тело своего главаря, и в тот вечер у нас
был хороший ужин...
С тех пор люди с оружием больше не беспокоили Святой Остров. До
вчерашнего дня, когда корабли Тангрэйма вошли в Южную бухту.
Я глянул в узкое стрельчатое окно. Там, внизу, уже был разбит
небольшой военный лагерь - несколько палаток, да чадящий костер - казалось,
смрад горящих водорослей доносится даже сюда, в мою келью. По ветру
моталось длинное синее полотнище с непонятным бурым орнаментом - скорее
всего, имперское знамя. Не очень-то оно у него выразительное. Всё-таки
интересно, почему военные так любят эти раскрашенные тряпки? Я вспомнил
молодость, Легион, и мне показалось, что я опять слышу позвякивание
доспехов, крик, ругань, звуки послеобеденной рвоты... С усилием я перевёл
взгляд на своего гостя. Нежданного и нежеланного гостя.
Да, Тангрэйм мне не нравился. У него было слишком умное лицо. И
слишком спокойное. Лицо человека, который не делает глупостей.
Это-то и пугало: сама по себе высадка на Острове была вопиющей
глупостью, и он это прекрасно знал. Ещё более странным казался мне этот
нелепый разговор на религиозные темы.
- Ты не хуже меня знаешь учение Церкви, Тангрэйм, - добавил я, видя,
что он ждёт продолжения.
- Да, знаю, - голос Тангрейма мне тоже не нравился: он был слишком
гнусав и тонок для великого воина. Если бы не растрёпанная рыженькая
бородёнка, неопрятно свисающая на белый нагрудник, его можно было бы
заподозрить в отсутствии мужественности. - Но ведь есть вещи, Святой отец,
которые не говорят простым людям. У вас хранятся свитки, написанные
секретным письмом. Мой опыт говорит: то, что пишут в таких свитках, не
вполне совпадает с тем, что говорится на площадях...
- Но не в этом вопросе, - я поперхнулся, придвинул к себе чашу с
пресной водой, и чуть-чуть отхлебнул. Голубые водоросли считались очень
деликатной пищей, поскольку почти не содержали жёстких волоконец. Но моему
измученному желудку было достаточно и этого.
Я несколько раз судорожно срыгнул, пытаясь унять тошноту. Уже неделю я
не мог нормально поесть, и мне очень не хотелось и в этот раз оставлять
свой ужин в миске для блевотины.
Наконец, рвотные позывы утихли, зато по внутренностям начала
разливаться изжога. Кое-как перетерпев первый приступ, я собрался с силами
и продолжил:
- Не в этом случае. У нас, конечно, есть свои секреты. Но они касаются
в основном времён исторических. Что до начала сущего, то тайная и явная
история Церкви в этих вопросах говорят оно и то же. Разница, кхм, в
деталях.
Я почувствовал, что желудок всё-таки не может удержать ужин внутри, и
вытошнил его в миску.
Тангрэйм посмотрел на меня почти с сочувствием. Его молодость прошла в
казарме, где не бывает другой еды, кроме обычного солдатского пайка из
чёрных водорослей. Их невозможно удержать в желудке больше десяти минут,
так что после приёма пищи вся казарма лежит и стонет, пытаясь успеть
переварить хоть что-нибудь. Мне повезло больше: я начинал службу офицером
третьей категории, и мне полагалось свежее мясо с поля боя. Я вспомнил
сладкий вкус человечины, и почувствовал, как рот наполняется бессильной
голодной слюной. Всё-таки надо как-то поддерживать себя. Особенно сейчас.
Хватило бы чашки отвара с кровью. Но паломников на острове сейчас нет, и
обычное приношение служителям Церкви - немного крови из вены - временно
недоступно.
Проклятый Тангрэйм. Как некстати его сюда принесло.
- Это, кстати, тоже часть Наказания, - я показал на миску. - В мире,
откуда нас изгнали, пища разнообразна, её вкус приятен, и она не терзает
желудок. Водоросли там растут прямо из земли, а среди них ходят существа,
чья плоть слаще человеческой...
Тангрэйм усмехнулся.
- Да, я знаю. Очень красивая сказка. Хотя - не слишком ли жестоко
рассказывать её крестьянам, жующим чёрные водоросли, и мечтающим о лишнем
глотке пресной воды?
- Мы должны помнить, какие блага мы потеряли по вине наших предков, -
мне пришлось перейти на шёпот. Опустошённое чрево гнало по всему телу волны
боли, и мне было трудно говорить.
- Да, разумеется, чувство вины помогает простолюдинам смириться со
своим положением... но ведь мы оба - не простолюдины, не так ли? Зачем нам
обсуждать эти сказки?
- Это учение Церкви, - выдавил из себя я. Боль немного отпустила, но
перед глазами всё ещё плавали розовые круги.
- Но ты же разумный человек, - раздражённо произнёс Тангрэйм, и тут же
громко испустил газы, - и не можешь всерьёз соглашаться с тем, что
противоречит здравому смыслу. Ну вот хотя бы: если бы мы происходили из
мира, где пища принимается безболезненно, мы были бы лишены способности её
отрыгивать, не так ли? Было бы достаточно того отверстия сзади, чтобы
избавляться от остатков, - он грубовато хохотнул, но это меня не обмануло.
Этот любитель абстрактных рассуждений доверял своему интеллекту больше, чем
хотел бы показать.
- Я не смею обсуждать учение Церкви, и не намерен шутить на эту тему -
нехотя отозвался я, прекрасно понимая, что мой ответ звучит жалко.
- Ну конечно, ну конечно! - Тангрэйм был явно доволен. - И всё же в
свитках, написанных секретным письмом...
- В Священном Алфавите нет ничего секретного, - я показал рукой на
потолочную роспись. Просто он сложен для писцов, а начертания знаков
необходимо изображать точно. Поэтому Церковь разрешила светские письмена.
Тангрейм посмотрел на потолок и поморщился. В его горле что-то
булькнуло, но он удержался.
- Какие-то пятнышки и кляксы. И они не очень-то отличаются друг от
друга.
Я пожал плечами. Желудок, кажется, немного затих.
- Да, светские алфавиты удобнее. Но это - священные Знаки, оставленные
нам нашими Судьями. Нам, служителям Церкви, запрещено заниматься светскими
науками, но эти письмена мы изучаем, потому что они необходимы для
всеобщего спасения. Не зная их, мы никогда не вернёмся Домой. Ими начертано
Слово, которое освободит нас.
- Да, я знаю... А, кстати, что там написано? - Тангрейм с любопытством
уставился в потолок, испещрённый письменами. - Может быть, само Слово?
- Нет, ничего особенного. В основном - проклятия врагам Святой Веры, -
вежливо пояснил я. - Очень изощрённые.
- Как хорошо, что ко мне они не относятся, ибо я друг Святой Веры, -
Тангрейм вежливо улыбнулся, показав мелкие ровные зубы, - но всё же
вернёмся к тому, с чего мы начали. Святая Церковь утверждает, что ей ведомы
ответы на три вопроса - откуда мы пришли, что мы здесь делаем, и куда идём.
Мне хотелось бы услышать мнение Церкви из уст её главы. Прошу тебя,
удовлетвори моё любопытство, Святой отец, - Тангрейм продолжал улыбаться,
но его глаза оставались холодными, - ибо, поверь мне, оно отнюдь не
праздное.
- Хорошо, - согласился я, - но не думай, что ты узнаешь что-то новое.
Я могу только повторить тебе основы учения Церкви - разве что, несколько
подробнее и яснее.
- Это меня устраивает, - Тангрэйм положил локти на стол, - я во всём
предпочитаю ясность. Итак?..
- С чего мне начинать?
- С начала, - усмехнулся Тангрэйм. - С самого начала. Ох, извини...
Тангрейм пододвинул к себе миску для блевотины, и быстро,
по-солдатски, облегчил желудок. Судя по тому, что осталось в миске, обедал
он водорослями, с небольшим количеством мяса. Я с тоской посмотрел на
плавающие в рвотной массе клейкие кусочки - у меня опять свело желудок.
- Наш мир, - начал я, - представляет из себя большой каменный шар,
покрытый горькой водой. Над поверхностью воды выступают каменные острова,
число которых точно неизвестно...
- Опустим эти подробности, - прервал меня Тангрэйм, - я знаю, как
устроен этот мир, не хуже тебя.
- Гораздо лучше меня, - усмехнулся я, - как и подобает человеку
практическому... Ладно, продолжим. Нам кажется, что наш мир - единственный.
Но Церковь учит, что это не так. Это всего лишь часть Большого Мира,
именуемого Галактикой или Вселенной. Это слова Древнего Языка, на котором
говорили наши предки. Вселенная - это обширная пустота, в которой висят
множество таких каменных шаров, как наш. Один из них называется Голубая
Земля, откуда наши предки были изгнаны за свои грехи. Согласно преданию
Церкви, Земля покрыта мягким камнем, по которому не больно ходить. По ней
текут потоки пресной воды, которая приятна на вкус...
Я ещё раз отхлебнул воды из чаши. Всё-таки надо поесть. Может быть,
ещё раз попробовать водоросли?
- Всё это можно прочесть в любой церковной книжке, - Тангрэйм
прищурился, - это тоже можно пропустить.
- Как хочешь, - ответил я, - перейдём к другому. Наши предки
согрешили, и были высланы с Земли в этот пустой мир, где нет ничего, кроме
камней и водорослей.
- Вот с этого места поподробнее, - мой собеседник нетерпеливо постучал
пальцами по столу. - Мне всегда было непонятно, что же именно они
совершили.
- Да, этот может показаться неясным, - легко согласился я, - но
мирянам достаточно знать, что их предки были плохими, а им самим следует
быть лучше. Список грехов можно прочесть в любом катехизисе...
- Что же совершили наши грешные пращуры на самом деле? - Тангрейм
быстро ухватывал суть.
- Сначала придётся объяснить одну вещь... - я тянул время. - Честно
говоря, Голубая Земля была населена не одними праведниками. Тайное предание
Церкви гласит, что и там, на Земле, люди совершали преступления... и даже
вели войны...
- Кто бы сомневался, - буркнул Тангрэйм. Он опять пододвинул к себе
миску, но потом передумал.
- Каждая новая война была разрушительнее предыдущей, потому что люди
придумывали какое-нибудь новое оружие, - продолжал я, - и однажды оно стало
настолько страшным, что войны прекратились.
- А вот в это я не верю, - оживился Тангрэйм. - Когда у нас появился
порох, многие тоже говорили, что войнам придёт конец. А я выиграл своё
первое сражение потому, что вооружил своих солдат пулевиками...
Я усмехнулся. Битва при Шаи-Ра, на месте которой Тангрэйм пять лет
спустя установил памятный столб, была на самом деле мелкой стычкой между
гонгрцами и аркнурцами, которые в те годы никак не могли поделить Восточный
Архипелаг. Правда, Тангрэйм тогда и в самом деле вооружил своих солдат
пулевиками. Но что это были за солдаты!.. Жалкая сотня вчерашних крестьян,
согнанных войной со своих отмелей, и с горя продавших себя в действующие
войска, в надежде хоть раз полакомиться мясом. Никто из них не умел
обращаться с новым оружием. Стволы пулевиков тогда делались не из железа, а
из побегов каменной водоросли, и они взрывались в руках. Если бы на другой
стороне были бы настоящие солдаты, а не такие же бедолаги, только с
арбалетами, от тангрэймова воинства не осталось бы и волоска.
Впрочем, после этого сражения горючий порошок из белых водорослей
резко поднялся в цене.
- Я знаю, о чём ты думаешь, - теперь уже усмехался Тангрэйм, - но то
сражение и вправду меня научило кое-чему. Например, тому, что солдатом
может быть любой человек, у которого в руках пулевик. Конечно, потери
велики... но приемлемы.
Я почему-то вспомнил, что ветераны ласково звали Тангрэйма
"мясником" - после каждой битвы войска могли неделю не вспоминать о чёрных
водорослях.
- Люди никогда не перестанут воевать, - заключил Тангрэйм жёстко. -
Или они перестанут быть людьми.
Мне пришлось снова пожать плечами.
- Возможно, - я не стал спорить. - Церковь учит, что сюда, в наш мир,
отправили всех преступников, которые совершали разные злодеяния, особенно
же тех, кто убивал людей.
Тангрейм прищурился.
- Их не казнили, а только сослали? Вместе с женщинами, чтобы дать им
возможность оставить потомство?
- Да, - ответил я, - но наши Судьи, в своей великой милости, оставили
возможность потомству согрешивших вернуться на Землю. Для этого они
воздвигли Башню, и поместили в ней Святая Святых.
- Что там находится? Ты когда-нибудь видел это? - Тангрэйм впился в
меня взглядом.
- Нет, - ответил я, - туда допускается только один человек - служитель
Башни. Раз в году он моет пол и вытирает пыль в Святая Святых. Мы живём в
довольно грязном мире, и эта грязь проникает даже туда, несмотря на все
преграды... А то, что находится в Святилище, должно оставаться чистым.
- Но ты спрашивал его - что там? - Тангрейму и в самом деле было
интересно.
- С ним затруднительно вести беседы... Перед тем, как новый служитель
приступит к работе, ему вырезают язык, чтобы он случайно не нарушил тишину
в Святилище. И лишают слуха, чтобы он не слышал ненужных вопросов и
посторонних приказов. С ним не нужно общаться - он и так знает, что ему
делать... За свою службу он получает кровь паломников, - зачем-то добавил
я, ловя себя на мысли, что оправдываюсь. Мне было неприятно вспоминать
обстоятельства, при которых последний служитель Башни получил свою
должность.
- Интересно всё же, что здесь ищут паломники? - Тангрэйм наморщил лоб.
- Благочестивые люди везут сюда приношения, и молятся Судьям о
даровании Слова, - ответил я. - Многие из них верят в то, что после смерти
их души попадут на Землю. Я, впрочем, не понимаю, что такое "душа", -
честно сказал я, - но миряне вообще склонны к суевериям. Церковь, впрочем,
не опровергает этих учений. В конце концов, нам тоже нужно жить.
- И всё же: что находится в Святая Святых? - Тангрейма было сложно
отвлечь от того, что он хотел знать.
- Существует тайный свиток с изображениями, - признал я. - Судя по
нему, Святая Святых - это небольшая круглая комната, в середине которой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг