Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
МИХАИЛ ХАРИТОНОВ

                                    САША


     Вечером я проснулся от поднявшегося к сердцу страха. Это  был  тягучий,
невнятный  страх  невозвратимой  потери  -  так  голодный  боится   потерять
заныканую под одеялом последнюю корку хлеба.
     Откуда-то сверху шел ветер, он касался моих рук  и  одежды,  крался  по
тёмной комнате - он был рядом  со  мной.  Но  в  доме  было  тихо,  все  уже
утомились, а детям пора спать. Утром я их не видал...  нет,  уже  был  день,
глаза слипались от усталости, когда стучался в калитку; Саша тогда вышел  ко
мне, он так и постелил на веранде, и я прошёл,  кинул  в  угол  вещи  и  лёг
через минуту. Кажется, мне снилась дорога, как я ехал  ночью  в  поезде,  ко
мне привязались ребята с вонючей махрой и разговорцем. Взять у меня им  было
нечего, да и по вагонам ходили солдаты... нет,  солдаты  мне  приснились,  а
какой-то парень ещё  показывал  на  них  и  говорил,  что  полагается...  а!
говорили про армию, он всё больше врал да  посмеивался,  что,  дескать,  всё
равно правды на всех не хватит.
     Или всё-таки просыпался я днём? Помню  девочку  с  красным  полотенцем,
недоброе  детское  личико,  рот   перемазан   куманикой...   Когда-то   Саша
допытывался,  почему  это  я  боюсь  детей.  Знаешь,  Саша,  они  ведь   ещё
маленькие,  ещё  не  забыли  небытия,  из  которого  пришли.  Жизнь  -   это
разделение изначально смешанного... счастлив достигший старости  и  боящийся
смерти. И так душа, оставив жизнь, всё же  противится  злу.  Но  близка  ему
необращённая воля. Это сказал Августин Блаженный, епископ Иппонский.
     Я тихонько поднялся и сел на кровати. Можно бы пройти в  комнаты...  а,
там же спят. Или нет?.. утром Саша что-то мне говорил.  Не  запомнил...  всё
равно пописать надо... пойду.
     Он сидел на  столе  и  курил.  Вот  сейчас  закурил  и  бросил  в  угол
обгорелую спичку. Разговаривать ему - как-то так... Ну, чё?  Всё  нормально,
в общем-то. Мать ещё не приехала. Приедет - опять житья не  будет.  Да  тоже
нормально. Сестёр каждый день гулять вожу,  на  речку  и  в  ягодник.  Целые
заросли тут - да куманика эта везде растёт. Да, и  малина,  сколько  хочешь.
Надоели они мне. В общем ты в чём-то прав  был,  ну,  такой  разговор...  Ты
поможешь их укладывать? Каждый день со скандалом - не  могу  спать  уложить.
Войди! Войди быстро! Кому сказал! Ты понял? -  подслушивает,  сучка  мелкая.
Ну, быстро!
     Дверь приотворилась, и в комнату  заглянула  девочка.  Не  та,  которую
днём  видел,  даже  непохожа.  Поганые,  злые  глазёнки.  Чего  орёшь?  Мама
приедет, маме всё скажу! мама нас любит, мы ей  всё  расскажем!  Ты  гавнюк!
Попробуй только приди сейчас! - она убежала.
     Мы искали их по дому и в  саду  -  их  не  было.  Саша  и  не  особенно
усердствовал; похоже, он уже понял, где они, да не хотел почему-то, чтобы  я
видел... ну да ладно. Сашок, извини, я отойду, или где у вас  тут  можно?  Я
поплёлся к забору; Саша  побежал  домой.  Когда  я  вернулся,  он  укладывал
сестёр. Они не давали себя раздеть, щипали друг друга,  визжали,  -  я  было
хотел помочь, но тут они поутихли и мы ушли в сад курить.
     На этот раз он застелил мне диванчик у себя  в  комнате.  Погасили  уже
свет, но ещё долго разговаривали в темноте: мне  спать  не  хотелось,  да  и
ему, кажется, тоже... он только всё время был  чем-то  отвлечён.  Знаешь,  у
нас опять хуже стало. Давай  не  будем  об  этом,  Мать  об  этом  только  и
говорит, сил нет, извини. Я тут  ничего...  читаю  всякое.  Как  Настя?  Уже
уехала? Не представляю... Что? Терпеть не могу. Как ты его можешь  выносить?
Вот и я. И я тоже.
     Мы ещё поговорили, потом согласились,  что  пора  бы  и  баиньки.  Саша
скоро заснул. Я опасть захотел на двор, одеваться не стал и тихо вышел.  Там
было холодно и темно. Когда вернулся, то заметил под  крыльцом  свернувшуюся
колечком собаку. На веранде было ещё темнее, чем  снаружи.  Я  пробирался  к
тамбуру, когда услышал шаги и тут зажёг свет.
     В дверях стояли сестры - почти голые, прямо из постели.  Младшая  несла
в руке собачий намордник и какие-то ремешки. Они совсем  не  испугались.  А,
это ты. Пошли с нами, не то крик подымем, Саша  тебя  прогонит.  Ты  его  не
знаешь, он гад, он мамы только боится. Да тихо ты! разбудишь; пойдём.
     Они, как  вышли,  попрыгали  с  крыльца;  собака  проснулась,  бесшумно
поднялась на лапы... девочки её хватали, она не лаяла, а только  вырывалась,
это была осторожная и злая возня... эй, ты, дурак, чего стоишь,  помоги,  не
кусает, ему голову держи - я неловко взял за спину -  надевай,  надевай,  не
даётся, вот! вали, вали его! здесь будем? - тут пёс вырвался и  убежал.  Ты,
дурак, это ты его выпустил! Ладно уж, молчи, знаем... пошли к нам.
     Я вошёл в ихнюю спальню, они тут же закрылись на  ключ,  стали  шёпотом
ругаться, не давали мне уйти. Хихикали, оттесняли меня от  двери,  и  тут  я
понял, что они хотели сделать тогда. Я сказал, что их ненавижу.
     Они всё сообразили сразу. Никуда ты  не  пойдёшь,  а  то  закричим.  Он
опять не дался, он нас боится.
     Старшенькая гадливо усмехнулась:
     - Ну да. А что б мы тогда интересовались тобой, самым противным?

     На  следующее  утро  они  всё  рассказали  Саше.  За  завтраком  мы  не
разговаривали. Потом он пошёл мыть посуду, и я остался один. Ещё  через  час
он подошёл ко мне и сказал, чтобы я  уезжал.  Я  отправился  собирать  вещи.
Собирать-то и нечего было.  Когда  я  складывал  куртку,  на  веранду  вошли
сестры. Они были после купания, мокрые, загорелые и весёлые;  старшая  несла
водяную лилию, болтался стебелёк...
     Пошли к нашим! Ты чего? - они болтали, не глядя  друг  на  друга.  -  А
хлеб будем печь! Пошли хлеб печь! Да ну, я его не  ем.  Да,  ты  не  ешь,  а
помнишь во вторник, ты больше всех ела! А этот чего тут копается? Так  Сашка
его выгнал. Аа. Пошли к тёте! Не, у ней гости  были,  она  не  будет.  Пошли
хлеб печь!

     Я не нашёл у себя в куртке денег и понял,  что  сестры  меня  обобрали.
Ехать... уже пора, но на какие шиши?.. а Саша мне ведь не даст.  Кажется,  я
решился просто уйти, может, попутка... нет... меня больно ущипнули за руку.
     Сестры показались мне очень высокими.  Тихо  ты,  дурак.  Сиди.  Можешь
оставаться. Мы ему велели тебя оставить. Деньги мы взяли. Забудь их,  дурак.
Мы. тебе говорим. У тебя потом ещё больше будет. Он даст. А мы  скажем,  что
у тебя взяли, он тебе вернёт. Не сейчас. У него сейчас нет. Мать приедет,  у
неё возьмёт. Куда тебе? останешься. Ночью приходи.  Ты  не  понял?  мы  тебе
велели; как скажем, так и будешь ходить. Наш гавнюк тебя  разбудит.  Мы  ему
сказали тебя разбудить. Хватит, пошли, он всё понял.
     Через минуту вошёл Саша. На меня не глядя, сказал, что я опоздал и  что
поеду вечером. И ты... не тяни, пожалуйста. Я ничего не понял; да...  сестры
мне сказали, что ты... мне уехать или что?
     О господи, конечно уехать! Они тебе это  сказали?  Это  ерунда.  Ничего
они мне не говорили и такого сказать не могли. Не надо ещё и  врать.  И  про
деньги тоже. Если хочешь, пойду и тебе дам  на  дорогу.  Матери  моей  потом
вернёшь. Они мне этого не говорили. Не  надо  всё  сваливать  на  них!..  Он
пошёл куда-то к себе, вернулся, сказал, что денег  у  него  нет  и  чтобы  я
уезжал. Ещё  что-то  хотел  добавить,  вдруг  кинулся  к  двери,  послышался
топот - а, они опять подслушивают.
     Не  помню,  как  прошёл  день;  деться  было  мне  некуда.  Вечером   я
отправился, не прощаясь, да никто  и  не  стал  бы  провожать.  И  вышел  за
калитку... качнулась тяжёлая ветвь и коснулась моего лба. Не оглянувшись,  я
представил себе их дом: он почему-то показался мне  очень  маленьким,  белой
коробочкой с высокой двускатной крышей, и тут же - сад,  молодые  деревья...
правды, конечно, на всех не хватит, но мне показалось, что  за  спиной  моей
был рай, о котором никогда не устану мечтать; ах, они ещё будут  купаться  и
собирать ягоды, и печь хлеб у друзей... Я шёл медленно, и  когда  вышел  уже
на дорогу, то не мог смотреть  по  сторонам.  Саше  пришлось  окликать  меня
дважды.
     Слушай, я тебя уже сколько жду. Я от них еле убежал.  Ты  меня  извини,
конечно. Тебе бы... ну я знаю. У меня просто денег нет, а так я  б  дал,  ты
поехал бы себе... Ты прости, придётся тебе ещё  тут  пожить,  пока  мать  не
вернётся. Я просто не знаю, как  я  виноват,  ну  ты  пойми,  какое  у  меня
положение. Что ты! Это я тебя выгнал?!  Да  оставайся  хоть  на  сколько,  я
же... так ты не хочешь уехать? А... ну это я  перед  ними.  Если  б  ты  сам
захотел, они б тебя не отпустили, и я бы  ничего  не  сделал.  Сам  уже  всё
понял. Деньги я видел. Они при мне их взяли.  Нет-нет,  ничего  они  мне  не
приказывали! вот этого действительно не было, это они тебе  наврали.  А  как
же ты пошёл?  Я-то  всё  надеялся,  что  у  тебя  ещё  есть,  и  ты  сможешь
добраться... а это- так, чтоб они не подслушали7 Нет?  Значит,  нет?  Я  как
увидел, что ты уже..., так побежал... тут короткая тропинка  есть,  пошли...
Я только и жду, когда мы отсюда уедем, дни считаю, всё много остаётся.  Мать
вернётся скоро, так это вообще будет  кошмар.  Осторожно,  тут  канава,  дай
руку.
     Ночью он разбудил меня: тронул рукой и сразу притворился спящим,  но  я
знал, что это он.
     Поди сюда. Эй, дурак, поди сюда. - Я положил не откликаться  на  такое,
и вообще я перестал бояться девочек,  увидев,  как  Саша  избил  старшую  до
синяков, а та только визжала и пыталась удрать.  -  Ну  подойди,  поговорить
надо. - И всё-таки я их боялся, очень  боялся.  -  Слушай:  Саша  на  чердак
полезет, мы лестницу уберём, ты сразу иди в дом, туда, к нам. Когда мы  тебя
отпустим, поставишь лестницу, а ему скажешь - не видел.
     Не будет он  ничего  кричать:  маленький  проснётся;  ему  очень  надо.
Посидит там и всё; тебе-то что? этот гад тебя из  дому  выгнал,  тебе  мало?
скажем, чтоб выгнал.
     Знаю, что он говорил. Он не сразу нас послушался, а когда  мы  сказали,
что маленького пожжём, побежал. Не, про маленького нет. Его не покажем.  Его
на чердаке держат. Этому гаду не говори, что знаешь,  не  то  опять  выгонит
тебя, и без денег.
     Когда Саша наконец спустился, я не знал, куда глаза девать. Он тоже.
     Ночью он опять меня разбудил,  но  сестёр  не  оказалось,  я  расслышал
что-то в саду и догадался, что они поймали пса. Вернувшись, я  почувствовал,
что остался в комнате один. На всякий случай пошарил по  Сашиной  кровати  -
пусто.
     Я зажёг свет и стал его ждать.

     Наутро мне показали маленького. Он лежал голым пузом  на  брезенте,  и,
казалось, дремал. Так это он и есть? Всегда думал, что он умер.
     Нет;  он  на  десять  лет  меня  старше.  Наоборот:  он  мудрый,  может
отыскивать клады и знает будущее. Знаешь, без него...  Пошли  скорее,  а  то
проснётся.
     Когда я спустился, девочки свалили лестницу, Саша  чуть  не  упал.  Ну,
быстро! Ты почему вчера не пришёл? Что, трудно было выйти? Да,  поймали.  Он
теперь нас до смерти боится. А она ему сделала вот так и  держала,  пока  он
чуть не сдох. Это ты сделала! Врёшь! Хочешь, мы его убьём? тогда  ходи,  как
условились. Этот гад тебе всё рассказал? Да? Вот гад, мама не знает. А  мама
его дома родила, никто и не знает. А она сразу знала, что  он  такой  будет.
Пошли быстро.
     Меня этому маленький научил, а потом её. Нет, меня  сперва,  а  я  тебе
всё сказала! Он сказал, что если будем так, то никогда  не  расстанемся.  Он
нет. Он же будет жить всегда, пока его не пожгут. Он сам это говорил. А  его
скоро пожгут, он станет взрослым и уйдёт. Тоже сам говорил.
     Иди, лестницу поставь ему, а то не выйдет.

     Мать приехала через неделю.

     Денег никто мне так и не вернул. Я уверен, что мать отдала их  Саше,  а
тот не уследил, и все досталось девочкам. В первую же ночь по прибытию  мать
застала меня с сестрами - может быть, и  случайно.  Во  всяком  случае,  мне
опять было велено  уезжать,  уезжать  вместе  о  Сашей,  и  учесть,  что  мы
прекращаем это знакомство; Александр пусть  водится  с  кем  хочет,  но  его
семья... Тем не  менее  за  ужином  была  почти  любезна  и  даже  попросила
передать сахарницу.
     Когда  разливали  чай,  погас  неожиданно  свет.  Девочки  принесли  из
тамбура, свечи и долго не могли их зажечь. Тут ко мне пришла одна мысль.
     Кажется, я даже вздрогнул, во всяком случае  я  как-то  выдал  себя,  и
мать это поняла.  Я  протягивал  Саше  чашку  с  горячим  чаем,  и  тут  она
неожиданно и резко схватила меня за кисть руки.
     Стало как-то очень тихо. Я не мог вырваться, не разлив кипятка;  так  и
держал занесённую руку с чашкой, и не смел  даже  чего  сказать.  Тогда  она
легонько потянула к себе, отобрала чашку и  поставила  на  стол.  Посмотрела
мне в лицо; тут я понял, что  сестры  всё-таки  похожи  на  неё,  но  каждая
по-своему.
     Ты придумал! уже додумался! Уже всё знаешь? Тут без году неделя, а  уже
пронюхал! Ну  пусть  уж  попользовался  семейным  нашим  несчастьем  (она  с
какой-то непонятной гордостью покосилась на притихших дочерей;  а  может,  и
почудилось, не знаю... про них она  явно  знала  всё).  Ты  не  вертись!  Ты
отвечай, гадёныш, срань такая, отвечай - ты нас тут подпалить хотел?  пожечь
моего  сына?  Ка-ко-ва?  А  такова!  Старшова!  Которого  маленьким   зовут!
Завидуешь нам, сучонок?  Завидно  тебе,  что  мы  так  живём?  Тоже  небось,
хочется? Ишь, выискался, как объедать нас, так первый, а как  пора  и  честь
знать, так самый последний! Сейчас же уйдёшь! в доме тебе не постелю; и  ещё
ребят караулить подставлю, чтобы вокруг не шатался и чего не попортил...
     Но напрасно она уже всё это говорила, потому что  я  левой  рукой  взял
чайник, полный кипятку, и без замаха ударил им ей в лицо. Крышка  соскочила,
и на неё плеснуло кипятком. Она несильно закричала,  и  тут  же  в  восторге
заорали девочки. Мне уже было всё равно, и  всё-таки  я  слегка  растерялся,
когда заметил, что Саши за столом нет. Я зазевался, и тут сестры  опрокинули
чайник - я же, не глядя, опустил  его  на  скатерть  -  опрокинули  к  себе,
кипяток полился матери на колени, и  тут  вошёл  Саша  с  тазиком  в  руках,
полным, как показалось, воды. Но это была  не  вода,  это  было...  Он  этим
плеснул на нас - я едва успел отскочить, и тут же упал  на  пол,  а  он  уже
тыкал чем-то горящим в мокрую скатерть.
     Огонь занялся не большой, но  как-то  сразу  везде.  Саша  выскочил  из
комнаты, где уже всё горело. Было слышно, как  он,  пыхтя,  суёт  чего-то  в
дверную ручку, чтобы не могли отворить. Я успел  дёрнуть  дверь  на  себя  и
выскочить из огня.
     Помню, стало светло. Мы удерживали дверь, её отчаянно рвали и  дёргали.
До сих пор не пойму, почему они не разбили стекло... Когда ручка  накалилась
до невозможности, и из-под двери по полу  поползли  струйки  дыма,  пришлось
бежать. Собака путалась  под  ногами  и  скулила.  Я  догадался  было  взять
лестницу,  но  Саша  её  тут  же  отнял.  И  вдруг,  буквально   в   минуту,
разгорающийся пожар утих и быстро погаснул вовсе. Сразу стало очень дымно.
     Нам пришлось выйти за калитку. Я стоял, ничего не  понимая,  не  помня,
когда Саша спросил кого-то в темноте:
     - Ты стал взрослым?
     - Да, - ответил я машинально и тут же в ужасе понял, что я открыт.


                          * * * * * * * * * * * *

                                Комментарий.
              Дано при проведении государственного гадания бу.
          Цель гадания - определение положения Срединной Империи.
                             Результат гадания:

                               Гексаграмма 17

                             Суй. Последование.

               В начале девятка, мужская черта. Младший, Пёс.
             В службе будет перемещение. Стойкость - к счастью.
               Шестёрка вторая, женская черта. Первая сестра.
          Сблизишься с малыми детьми - потеряешь возмужалых людей.
               Шестёрка третья, женская черта. Вторая сестра.
          Сблизишься с возмужалыми людьми - потеряешь малых детей.
                    Девятка четвёртая, мужская черта. Я.
        Если в последовании и захватишь что-нибудь, то стойкость - к
                                 несчастью.

     Если будешь обладать правдой и будешь на верном пути, будет ясность.


                    Девятка пятая, мужская черта. Саша.
              Правдивость по отношению к прекрасному. Счастье.

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг