МИХАИЛ ХАРИТОНОВ
КАК БЫ
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
А.С. Пушкин
Дорогой гражданин-товарищ-начальник! Во-первых, имею честь сообщить
тебе, что ты козёл. А остальное будет во-вторых.
Эй, начальничек, хорошо тебе слышно? Слушай-слушай. Я знаю, ты,
небось, все ухи растопырил. Потом ещё будешь чесать репу свою дурацкую -
верить мне или нет. Мне-то уже всё равно, я своё дело сделал. А вот тебе не
всё равно. Так вот: лучше ты мне верь, добром прошу. Мне сейчас пиздить
незачем.
Значит, какой сейчас у тебя расклад на руках, начальничек. В твоём
блоке, в двадцать девятой камере, обнаружен труп неизвестного чувака. То
есть которого к вам сюда не сажали. Или сажали? Нет, вряд ли. Много чести
простому человеку в такую тюрьму попасть. Как-никак, секретный кремлёвский
спецблок для особо важных политических преступников.
Ну так, значит, неизвестный. Голова пробита, в руке пистолет. Одет
цивильно, в недешёвом таком прикиде, а во внутреннем кармане эта самая
кассета. Вот ты её и слушаешь, ага? Слушай-слушай.
Поиск по отпечаткам пальцев и прочую мутотень ты уже запустил. Может,
даже и нашли кого. Так ты не менжуйся, всё правильно. Это я и есть.
Лейтенант советской армии Серёга Коновалов, родился в семидесятом году, в
городе... во, бля, интересно мне - у вас города обратно переименовывали,
или нет? Уже не узнаю. Вообще, мне одно херово - что ни узнаю ни хуя, чем
оно там всё закончилось. Хоть бы глазком одним поглядеть, что-ли.
А вот хрен ли. Всё на мне держится. Как мне кеды в угол - так оно всё
и схлопнется. Минус на минус выйдет плюс. И какой там получится плюс - хер
его знает.
В общем, начальник, весёлая у меня была жизнь, у лейтёхи Коновалова.
Даже три жизни. Только вот во всех случаях кончалось всё одинаково -
тюрягой. И вот чего я тебе скажу: международная тюрьма мне не сильно больше
понравилась, чем зиндан на Манежной площади.
Ну, в общем, начну с начала, что-ли.
Короче, всё и так у нас хреново было, а когда законно избранный наш
президент Хазбулатов Руслан Имранович со всеми вообще пересобачился, и
Сибирь с Дальвостоком окончательно отделяться решили, в армии нашей
начались всякие настроения. Ну, настроения, они и раньше были - когда
ракеты пилили, и безъядерной себя объявляли, блядь, державой. И когда
военный флот китайцам продали, чтобы Литве за оккупацию заплатить - они же,
суки, в Гаагу бумагу подали, что мы им там всю экологию разрушили на хуеву
тучу миллиардов, а Мировое Сообщество взяло и подмахнуло: искупайте, мол,
историческую вину. Тогда тоже было всяких разговоров разных. Но как бы
кроме разговоров ничего не случилось. А вот когда пошёл настоящий распад
Конфедерации - тут и наше терпение кончаться стало.
Хотя до чего-то конкретного дело всё равно не дошло. Ну, поволновались
ребята в казармах, помитинговали. Был я на этих митингах - так, крику
много, а толку чуть. Помню ещё, петицию подписывали, чтобы солдатам оружие
на руки выдали, а то что это за армия, где стрелялки только у господ
офицеров остались, чином не ниже майорского. Потому что по закону о реформе
армии оружие только сверхсрочникам выдавалось и профам. А профовская
армия - это, я вам скажу, ваще. Там же ведь бабки платили, по расценкам
западных, бля, профессиональных армий, ну, и всё начальство туда своих
деток посдавало. Морды - во какие, а в казармы только за получкой
подкатывали на мерседесах всяких разных, ёксель-моксель! В общем,
обосраться и не жить... вояки, бля.
Наверное, и в этот раз обошлось бы, да свет наш Руслан Имранович
перепугался, что армия у него ненадёжная, того и гляди заговор какой-нибудь
устроит. И расформировал все войска нахрен, а вместо неё призвал своих
землячков. Дескать, ну её, российскую армию, нет ей больше веры, и будут
демократическое отечество наше защищать чечены.
Не знаю уж, чего дальше было с Хазом. Наверное, прирезали его. А вот
что было с Москвой, когда чечены в неё вошли, хорошо помню. Я тогда на
побывке у родителей был, а не на службе. Потому и уцелел: чичи
солдатиков-то наших, кто не успел драпануть из части, всех перевешали за
разные интересные места.
А у нас в семье тогда почти все живые остались, кстати. Когда к нам
пришли, мы сразу деньги все отдали, рыжину всякую, часы - они даже и пытать
никого не стали. Верим, говорят, честные вы, по глазам видно. Жену мою,
правда, попользовали малость. Ну, по женской части ей, конечно, всё
порвали. Она после этого полгода про постель и думать не могла - я к ней
то-сё, а она сразу в крик. Хотя потом ничего - на бабе как на кошке
заживает. И ещё племянницу увели. Молодая девка была, красивая. Потом нам в
окно её голову закинули смеха ради. Дудаев ихний, кстати, специально по
телевизору выступал, чтобы они только мужиков убивали, а баб и пацанов
оставляли на развод. Нам, говорит, нужны рабы и проститутки.
Дальше чего было. Ну, Мировое, блядь, Сообщество покочевряжилось
маленько, да власть ихнюю и признало. Мусульмане, то-сё, дикий народ, им
можно. Опять же с Россией возиться меньше, ядрёну бомбу тут уже никто не
склепает. А Сообществу Мировому, в общем, ничего больше и не надо было.
Разве что нефть - так ведь когда все нефтяные места от Конфедерации
отделились, там натовцы быстро устроились и свои порядки навели, а вдоль
всех трубопроводов поставили войска, типа охранять. Там у них всё строго -
за двести метров до трубы тырц-тырц на поражение. Чичи пару раз попытались
трубу подорвать, чтобы им денег давали за небуйное поведение, так натовцы
со спутника сожгли лазером Урус-Мартан, и всё между ними стало чики-пуки,
полное типа взаимопонимание.
Ну, а я что? А я ничего. Думал одно время в партизаны пойти, да всех
партизан московских чичи переловили в неделю. Показали потом по телику,
чего они с ними в шариатском суде сделали - всем сразу расхотелось с чичами
воевать. Да и за что воевать-то? Мы-то свою страну просрали. Может, у них
чего получится.
В общем, тошно, не тошно, а жить-то надо. Конечно, устроиться непросто
было. Я-то мужик ушлый, всегда себе работу найду. В ту пору в Москве вся
работа была специальная, ну да нам не привыкать. Опять же, жить-то надо.
Первые месяцы я в похоронной команде работал при шариатском суде. Помню, за
хозяина был Ильяс, рябой такой, толстый мужик. Неприятный, в общем, тип. У
него было такое развлечение, ежели из суда привезут кого живого и на лицо
не поуродованного, так Ильяс придёт, и обязательно пальцем глаза выдавит.
Такое вот у него удовольствие было, что-ли. Но к своим хорошо относился.
Было дело, попался я с нарушением - с трупа снял колечко и заныкал. Ну
Ильяс себя в этой ситуации человеком проявил. Мог бы и голову отпилить, и
что хочешь сделать, ну и глаза опять же... А так он мне только палец
отрезал, и то мизинец. В общем, дёшево я отделался. Главное, на работе
оставил. Говорит, нравишься ты мне, хороший ты русский свин. Вот так вот.
А вот когда новые порядки уже установились, дела пошли хужее. Чичи
зверствовать по-тупому перестали, зато гайки завернули так, что ни
вздохнуть, ни пёрнуть. Каждый день какое-нибудь новое постановление. И с
работой тоже беда: Ильяс на повышение ушел, а новый чич на моё место
какого-то мальчика поставил. Попка свеженькая ему приглянулась, видите ли.
Ну, пришлось перебиваться всякими заработками. Конечно, не без
нарушений, но какое-то время крутился. В общем-то, и попал я по чистой
дури. Шел по улице, спешил домой, ну и не заметил, что чечен на Мерседесе
едет. По закону шариатскому, надо было на колени бухнуться и кланяться,
пока машина мимо не прорулит. А на мне штаны хорошие, доперестроечные ещё,
коленками в грязь ну очень не хотелось. В общем, думаю - пронесёт. Иду себе
и иду. Обычно, кстати, проносило. А тот чич не в настроении был, сразу по
мобиле в шариатское отделение номерок-то мой и сдал. Русским всем тогда
номера выдали, на спине носить, ну не привыкли люди ещё. А по номеру они в
момент в базу данных лезут, а там всё прописано - и кто ты есть, и где
живёшь, и все дела. В общем, прихожу я домой - жена лежит с распоротым
пузом, кишки наружу, кровищи до хрена, а меня прикладом по затылку и
трындец.
Очнулся я уже в шариатском суде. Ну это заведение известное. Хорошо
хоть, конец дня был, они там все устали, так что особенно не усердствовали.
Ну, два пальца отстрелили, это за ничего считалось. Зато быстро приговор
зачитали. Приговор обычный - за оскорбление чечена тысяча палок. На самом
деле палки это ещё ничего, всё равно до пятисотой никто не доживает, это
тебе не всякие ихние пыточные штучки. У меня друг был, он вроде бы чича по
лицу ударил - так они ему кожу со спины содрали, рёбра повыламывали, лёгкие
наружу вытащили, потом внутренности помалешку стали доставать... Сам
видел - это в нашем суде было. Под конец мужик весь чёрный на лицо стал.
Страшное дело.
Короче, наказание назначили на завтрашний день, а пока отправили в
зиндан. Зиндан - это яма такая в земле бетонированная. По всей Москве их
полно, и частных, и государственных. А самый большой общественный у них на
Манежной площади. Вот туда меня и кинули.
Зиндан на Манежной - это такая очень продуманная вещь, а не просто яма
с говнищем. Ну ещё бы - немцы строили. Так-то всю Москву под чичей турки
обстраивали, потому как мусульмане и вроде как им единоверцы. А вот самые
ответственные сооружения - это немцы делали, с их инженерией. Здоровенный
такой бетонный цилиндр, с уровнями как бы разными, а на верхушке - купол
стеклянный, со статуей, где чеченский волк грызёт русскую свинью, это у
чичей распространённое такое изображение. Красиво, кстати. Говорят,
какой-то бывший наш российский скульптор делал, типа Шемякин, или как его
там... Ну да я в искусстве плохо понимаю.
Меня-то туда только переночевать отправили, поэтому кинули на самый
верхний уровень, где, в общем, жить ещё можно. Конечно, пол с
электричеством - каждый час током по ногам вжик, а ноги-то босые, обувь
отбирают, так что бьёт конкретно. Ну это чтоб мы тут не скучали. Сверху,
опять же, лампочки со стробоскопчиком, по глазам светом лупит. Это вроде
как для воздействия на психику. Немцы придумали.
Людей там, значит, хватает. Все босые, растерзанные, друг на дружку не
смотрят, ну да это у нас всегда так. На полу моча, говно - отсюда в сортир
не водят, всё в дырки стекает, на головы тем, кто пониже сидит. Короче,
весёлого мало.
Ну, я, значит, местечко себе у стены нашёл, где почище, и током не так
сильно дерёт, тряпочку себе сухенькую под ноги подложил, не помню, откуда
взялась, вроде рубашка чья-то. Скрючился, зажмурился, чтобы светом по
глазам не фигачило, и стал, значит, утра ждать.
В общем, сижу, и на думку меня пробивает.
Думаю я, понятно, как же это мы дошли до жизни такой. И ведь хорошо
как всё начиналось в девяносто первом. Демократическая, так сказать,
революция. Народ, блин, свергает прогнивший гекачепистский режим.
Трёхдневное противостояние, бля, бескровный переворот! Ни одной жертвы
среди восставших! Войска, бля, братаются с народом, курлы-мурлы и всё
такое. И впереди счастье без конца, мать его так.
И ведь действительно было. Я-то это дело помню. Лично братался с
народом этим самым.
Мы тогда ночью на броне к баррикадам подошли. Толпень была, конечно,
та ещё. Никакой организации, пацаны и девки сопливые, да ещё всякие дядечки
демократические. Бродят чего-то, баррикады у них эти самые - пальцем
проткнуть можно. Я тогда ещё подумал - один хороший залп, и все разбегутся
с визгом и соплями. Они же, блин, в жизни себе не представляли, что это
такое, когда в тебя стреляют. Разбежались бы как миленькие.
Ну мы, конечно, стрелять даже и не думали. В народ-то, в своих-то. Да
срали мы говном на гекачепе ихнее мудацкое, из-за которого...
В общем, думаю я обо всех этих делах, тут нас всех током тырц! И
разряд такой неслабенький дали. Я-то ещё ничего, а люди как горох
посыпались. Ну, поорали маненько, перестали. Я чего - сижу себе. Главное,
не суетиться. Только зажмурился покрепче - стробоскоп очень уж зачастил,
глазам больно.
Чувствую - кто-то меня трясёт за плечо. Ну, открываю я полглаза,
смотрю - старичок. Тощий, плешивый, глазки безумные. В общем, типаж. Такие,
по идее, должны были передохнуть в первую же неделю, когда чичи пришли, а
вот хрен. Чичи их особенно не трогали - вроде как старость уважают. Живут
себе по помойкам, кое-как подкармливаются.
Ладно. Я, как бы, руку с плеча стряхиваю - не до тебя, мол. А
старикашка этак вежливо, по имени мне и говорит - "Извините, вы меня не
узнаёте?"
Ну я тогда на него внимательнее глянул - интеллигентный всё-таки
человек, слова вежливые говорит. "Не, - говорю, - извините, не узнаю". А он
опять - "Вы меня простите, может я ошибаюсь, но вы помните девяноста первый
год, Белый Дом? Я вот вас на всю жизнь запомнил. Такое не забывается."
Тут и я поднапряг память. А ведь точно, был там такой дедок! Как раз
когда мы на броне подъехали. Он там, значит, вперёд всех с трёхцветным
знаменем попёр. Рожа сумасшедшая, под гусеницы лезет, орёт чего-то. Мы его
вытащили, на броню усадили. Я ему, значит, фляжку в руки сую, а он колпачок
отвинтить не может - руки трясутся. Ну, я отвинтил. А он меня так
недоверчиво зырк - "Это у вас что, водка?" "Да, - говорю - уж не
кока-кола". Я думал, дедуся откажется, а он этак лихо её родимую внутрь -
оппаньки! Вроде понормальнел, глаз посвежел. А вокруг, значит, молодёжь
гудит, девчонки в нас цветочками бросаются, в общем, песец гекачепе, да
здравствует свобода. Ну, ребята уже сами в толпу лезут, то-сё,
ладушки-братушки. В общем, праздник.
Эх, погуляли мы тогда... пошумели. Особенно когда пошли Лубянку
громить. Когда в само здание залезли, вот где самое оно-то было. Сначала
столы-стулья да сейфы всякие в окна повыкидывали, а потом и за гебистов
принялись. Правда, мало их там осталось - видать, поразбежались как-то. Но
кой-кого, конечно, из окошек повыбрасывали, за всё хорошее. А потом здание
почистили от всякого барахла. У меня братан тогда домой видак принёс. А
вообще-то серьёзные люди туда с машинами подъезжали, грузили мебель,
оргтехнику, все дела... Гуляй, рванина. Какие-то шустрые коммерсанты туда
сразу водки подвезли, и меняли бутылку на телевизор, или ксерокс
какой-нибудь. Отдавали. Кто-то на этом хар-рошие деньги сделал. Эх, где
тогда была моя голова садовая...
Я потом ещё этого дедка по телику видел. Когда Московский процесс шёл
над гекачепе. Тогда дедок был свидетелем обвинения, как участник "живого
кольца защитников Белого Дома". Тут он и оттянулся он на коммуняках во весь
рост. Требовал, помнится, для гекачепистов то ли смертной казни, то ли
пожизненной тюряги. Ну им вроде бы всем дали по полтиннику, всё равно ведь
не доживут.
Он и на Втором процессе был, над коммунистической партией.
Оказывается, диссидент был матёрый, двадцать лет по лагерям и психушкам
промотался. Ну тут он вообще лютовал, томами Солженицына тряс, и всё хотел
крови коммуняк. В общем, шиз полный оказался.
А теперь вот здесь сидит. Так-то она, жизнь, поворачивается.
"Да, - говорю, - здрасьте, так точно, всё помню." Ну, он весь такой из
себя радостный, вроде как знакомого нашёл. Конечно, обстановочка не очень
располагающая, но как-никак. Усадил я его рядом, на тряпочку, чтобы током
его не хуячило. Он, значит, про свои дела мне начал заливать. Оказывается,
он тут, в Москве, всего сутки. А до того он в Гааге заседал, в
правозащитной комиссии какой-то против коммуняк. Когда в России чеченская
власть настала, он на это сильно обрадовался, потому что чичей при Сталине
вроде как угнетали, и это теперь будет историческая справедливость. Даже
вроде как статью про это написал в какую-то западную газетуру, Нью-Йорк
Таймс, или как её там. А приехал в составе международной комиссии, которая
сейчас вся сидит в зиндане у самого Басаева. Сидит, конечно, в хороших
условиях, потому что на выкуп. А его, как русского, отправили сюда, потому
что за него Запад платить отказался.
Короче, слушаю я всё это бухтенье вполуха, а про себя думаю: вот,
через час-другой мне подыхать под палками, и последнее, что я в этой жизни
слышу, это болтовня старого мудака. И даже не обидно мне, а просто всё
равно.
А старикан, значит, сипит чего-то, разоряется, на тему того, что надо
было всё по-другому делать, и как мы тут все ничего не понимали. Блин,
козёл вонючий. Допетрил наконец - а теперь-то уж чего? Помирать пора. Ну я
молчу, а он бухтит. Даже девяноста первый припомнил. "Мы, - говорит, - были
в корне неправы. Но и вы, мол, были в корне неправы. Надо было по нам,
мудакам, палить, палить и палить, пока бы всех не разогнали. И страну бы
сохранили, и нас бы, мудаков, спасли. Хоть не жизнь, но честь нашу, потому
что..." - и, значит, всё в таком духе.
Тут стробоскоп, что по глазам бил, погас. Я подумал было - сломался,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг