Появился он в конторе через несколько дней. Неторопливо уселся напротив
меня, интригующе, с едва заметной усмешкой посмотрел мне в глаза, беззаботно
закинул ногу на ногу.
- Господин Елоу! Я продам себя только за миллион! Он мне необходим...
Хотелось бы еще кое-что выяснить насчет исследований.
Его пышущее румянцем и нарочито спокойное лицо невольно привлекало
внимание.
- К вашим услугам.
- Я готов влезть в долги и достать под проценты пятьдесят тысяч на
исследование. А если выяснится, что половина моих механизмов с изъянами, и я
окажусь непригодным к полной консолидации?
- Такого почти не бывает. Что-то все равно пригодится.
- За это что-то могу я получить хотя бы тысяч четыреста?
- Судя по вашему виду - безусловно!
- Теперь о главном. Практикуются ли у вас исследования в долг?
Хотя я понял его с полуслова, все же для видимости спросил:
- Как вы это себе представляете?
- Я заключаю с вами контракт на полную консолидацию, а стоимость
исследований вы вычтете потом из моего гонорара.
Озорные искры в его глазах смутили меня. Ну, ей-богу, он хочет нас
обмануть.
- В отдельных случаях такие сделки допускаются.
- Вы не поможете заключить такой контракт?
В исследованиях в кредит, скажу откровенно, не только не было никаких
трудностей, они даже поощрялись, так как являлись для консолидаторов
своеобразным Рубиконом: задолжавшим такую сумму обратной дороги не было. Но
я сразу ухватился за его слова: вот он, удобный случай для сближения.
Понизив голос, с видом заговорщика я спросил:
- Вы никуда не торопитесь, господин Винкли?
Он хмыкнул, пожал плечами, под рубашкой его чувствовались крепкие
мускулы, оживленно проговорил: - Я тоже предпочитаю приватные беседы.
- Подождите меня минут десять у входа.
С того вечера так и повелось. Боб Винкли часто приходил к концу
рабочего дня, потом провожал меня... И я, конечно, обещал ему сделать все
возможное. Разговор касался разного: Винкли был хитер, умен, умел скрывать
свои тайные намерения. Тем не менее мы постепенно сблизились. В один
прекрасный вечер я с внутренним ликованием принял приглашения Боба прийти к
нему на обед. Я надеялся, что в домашней обстановке, мне удастся узнать
больше.
- Знакомьтесь, Кларк, моя жена Лиз.
Высокая, полная женщина, с зелеными глазами, с темными уложенными в
пучок волосами медленно протянула руку для поцелуя, потом плавным жестом
пригласила в комнату.
- Проходите, господин Елоу.
Пятилетнего сына Лиз отправила поиграть во двор. И за столом их
скромной квартиры, кроме нас, никого не было.
В первый момент я был поражен тем, что, обсуждая намерения мужа, Лиз
держалась очень спокойно, как будто речь шла о сдаче под залог дорогой, но
не очень нужной вещи. Сразу же подумалось, что у нее есть любовник и что она
не прочь избавиться от Боба, да еще с такой выгодой.
Но, посидев за-столом и приглядевшись к ней, я заметил, что эту женщину
ничто не волновало, на все она реагировала до удивления поверхностно. Легко
было предположить, что Лиз вообще неспособна на переживания, но я и в этом
засомневался.
Однако больше всего я удивился метаморфозе с Бобом.
Передо мной был совсем другой человек, с порывистыми движениями и
горящим взором. Его слова несли повышенный эмоциональный заряд. И все -
мимика, жесты - говорило о том, что Винкли незаурядная личность. Воду он
пил, например, огромными глотками, а вместительные рюмки крепкой настойки
выливал в себя, не глотая. Он был здоров, как бык, остроумен и хитер.
И все-таки количество поглощенного спиртного сказалось, он
разоткровенничался: - Дорогой Кларк, жизнь у нас долгая, а денег мало.
Главное - научиться вовремя обращать жизнь в купюры.
- Отказавшись от нее?
- Ты полагаешь, что ради банкнот я иду на заклание? Ни в коем случае! Я
затеваю дело свое! И раз уж ты выдал мне некоторые секреты вашей фирмы, я
посвящу тебя в тайну, вернее, в тайну моей деловой операции... Начну с того,
что я служу в банке и всю жизнь считаю чужие деньги. Мне до чертиков надоело
пропускать через руки миллионы и получать гроши. Самая скверная штука, скажу
тебе, это жить в долг. И вот я решил сделать свой бизнес...
- На самоубийстве? - с иронией спросил я.
- Да, я иду на Голгофу. Но для того, чтобы стать новым Иисусом!
"Честолюбив или перебрал,- отметил я про себя.- Хотя выглядит трезво".
- Смешно...
- Последним смеяться буду я! - воскликнул он.- Скажи, если соединить в
одно целое твое тело и мою голову, кто явится перед публикой?
Я вопросительно посмотрел на него.
Он насмешливо продолжал:
- Командовать твоим телом буду я! Запомни это! Так, подобно Иисусу, я
воскресаю после смерти. Причем воскресаю с миллионным состоянием.
- За консолидацию ты получишь всего около пятисот тысяч,уточнил я.
- По сравнению с тем, что мне даст затеваемая деловая операция, эти
тысячи - пустяк. Во сколько оценивается у вас пересадка мыслительного
аппарата?
- В миллион! Но ведь это не донору!
- Да, реципиент платит миллион хирургам ради того, чтобы все его
состояние перешло к донору. Тебе еще не ясно? Я хочу, чтобы мою голову
пришили какому-нибудь банкиру или промышленному магнату! Соображаешь? Такие
операции по карману только богачам. А после операции в облике магната уже
буду находиться и я. И вступаю во владение всеми его делами и капиталами.
Теперь понятно, для чего смертному вот это вместилище нетленного разума? -
Он постучал себя пальцем по виску.- Для того чтобы, подобно троянскому коню,
помогло ему проникнуть в царство капитала!
При этом Боб не скрывал некой иронии превосходства, что придавало его
словам особую убедительность.
Хотя я с самого начала ожидал от Боба чего-то подобного, все же не мог
удержаться от возгласа: - Гениально! Ну а риск? Ты уверен в успехе
пересадки?
- Риск, конечно, есть,- согласился он.- При современной технике и
отработанной методике трансплантаций вероятность благополучного исхода уже
немалая... Просто хранящийся в крови опыт веков заставляет нас бояться всего
нового. Но я верю в удачу, и в один прекрасный день ты увидишь меня среди
сильных мира сего, на Олимпе!
- Дорогой Боб, неужели на эту божественную гору нельзя подняться менее
рискованным путем?
- Пытался. Но меня окрестили неуживчивым и окрасили в розовый цвет,
который воздействует на власть имущих, как красная тряпка на быка.
- Думаю, что способный человек может многого добиться, используя
укоренившиеся в обществе правила игры, действуя по законам данного общества.
- Именно так я и хочу поступить. Разбогатеть любым способом. Не я
придумал консолидацию! Я вступаю в игру, созданную до меня. Между прочим,
тоже по нашим волчьим законам! На мелочи я не размениваюсь! Ставка - моя
жизнь! Выигрыш - миллионы!
Лиз смотрела на него спокойно, и, как мне показалось, даже с гордостью.
Она разделяла его оптимизм, а возможно, была слишком спокойной по характеру
и привыкла к горячности мужа и к его фантастическим планам.
Идея Боба настораживала меня чем-то недосказанным. Я не мог поверить в
торжество его замысла. К тому же он возлагал некоторые надежды и на меня,
таким образом втягивал меня в авантюру. Под впечатлением газетной шумихи о
последних'открытиях ученых я не знал, чему же отдать предпочтение в
определении личности: мыслительному аппарату или организму вместе со всей
его нервной системой?..
А в газетах появилась новая статья под сенсационным названием "На пути
к бессмертию!".
"Мужчина с чужим мозгом живет второй месяц! Его организм функционирует
нормально. Наблюдения показывают, что новому индивидууму передалась память
как реципиента, так и донора. Он вспоминает эпизоды из жизни обоих. Поэтому
его назвали Дуономусом. Итак, память тела, крови и костного мозга также
играет в жизни человека значительную роль.
Как не вспомнить в связи с этим недавние утверждения профессора
Куингера о том, что многие клетки тела и кровяные тельца способны нести
определенную информацию?! Недаром говорят о хранящемся в крови опыте
предков. Наконец, новейшие исследования ученых выявили еще один, пожалуй,
решающий фактор: о зависимости индивидуальности Дуономуса от того, какие
гены (от рецепиента или от донора) будут в нем преобладать. Процесс этот
носит пока неуправляемый характер. Тут возможны самые разнообразные
комбинации, в которых доминируют, как правило, гены реципиента".
"...Можно утверждать, что наши хирурги штурмом взяли главную крепость,
длительное время сопротивляющуюся пересадке. Внедрение такой операции в
хирургическую практику открывает перед учеными широчайшие перспективы в
борьбе за долголетие.
Дэвид Дэннис высказывает мысль о том, что в дальнейшем в результате
поочередной пересадки человеку различных органов и мыслительного аппарата
можно будет многократно омолаживать и продлевать ему жизнь. Практически гомо
сапиенс не просто обретает бессмертие, он может бесконечно жить в одном,
излюбленном для него, возрастном периоде".
Читая эту статью, я думал, что дерзновенная голова Боба Винкли способна
на великие дела. Судя по всему, она достанется какому-нибудь нуворишу, будет
старательно помогать ему делать миллиарды и с грустью вспоминать о том, что
когда-то принадлежала бедному, но слишком честолюбивому банковскому
служащему.
Вскоре Боб Винкли снова явился ко мне в контору.
- Что ты скажешь относительно личности Дуономуса? - спросил я,
показывая ему газету.- Еще не передумал закладывать свою голову?
- Нет, не передумал! Пишут только об одной функции мозга, о памяти. И
ни слова о других, о мыслительных сторонах его деятельности. А сколько в
статье туманности... И сколько оптимизма, чтобы толстосумы поверили в
возможность замены одряхлевшего мозга!
- У тебя оптимизма, пожалуй, тоже с избытком.
- Я проштудировал ворох научных работ по анатомии, физиологии, высшей
нервной деятельности...
- Но устаревшие догмы опровергнуты последними выводами ученых.
- Нас рассудит история, сэр! - с шутливым патетизмом воскликнул он.
Теперь мы часто подолгу гуляли с Бобом в городском сквере.
Оба мы были молоды, оба мечтали попасть в клан избранных. Нашим кумиром
был успех в любой его форме, в любом деле,- успех, который мы связывали с
богатством, а богатство - со свободой.
Наши сердца бились в унисон, хотя мнения относительно путей достижения
цели у нас расходились.
Еле успевая за широко и энергично шагавшим другом, хватая открытым ртом
морозный воздух, я выслушивал его страстные монологи в защиту дерзновенного
замысла...
- Ах, тебе не нравится моя идея! Запомни: степень личной свободы
находится в прямой зависимости от суммы банковского вклада! Счастье не в
деньгах, а в их количестве! Ради бумажек человек, это божье созданье,
забывает все святое, отрекается от своего творца, предает родителей и
друзей, даже идет на убийство. Золото.оправдывает и покрывает ореолом все
его деяния. А чем негодно мое намерение? Оно не связано ни с преступлением,
ни с подлостью! Моя идея - квинтэссенция чистоты и благородства! Я рискую
только своей головой. И ты мне посодействуешь...
Потом он принимался горячо доказывать, что интеллектуальная
деятельность - это функция исключительно коры головного мозга. С завидным
знанием разъяснял, какая доля мозга, какая его извилина какими функциями
ведает...
Не знаю, что тут было причиной: может быть, убежденность Боба, или сила
его логики и аргументов, но только я, как и Лиз, начал верить в успех его
необыкновенного предприятия.
- А когда мой мыслительный аппарат приобщится к миллионам,- добавил он
однажды,- можешь быть уверен: он не забудет о тебе, мой осторожный и
щепетильный друг!
Боб часто прибегал к шутливой форме доказательства, однако каждая его
шутка содержала глубокий смысл.
- А ты не боишься, что к твоей голове пришьют дряхлое тело старика? -
спросил я.
- Конечно, самое дорогое у человека - здоровье: каждый чих обходится
нам в сотни дин,- прищуривался он, как бы прицеливался.- Лучше быть богатым
и здоровым, чем бедным и больным! Но есть немало трагических реципиентов,
после разных аварий... На них-то я и рассчитываю.
Нередко наши прогулки проходили в горячих спорах, в которых его
негативные оценки явлений сталкивались с моими умеренными взглядами.
Особенно яростно он обрушивался на частные, привилегированные лицеи и высшие
школы, выпускники которых словно по наследству получали ключевые командные
посты.
По субботним вечерам к нам присоединялась Лиз. Здесь в ней неожиданно
пробуждалась экзальтированная натура. Она обнаруживала скрытый темперамент и
фантазию...
Исследования в Центре биоперемещений подтвердили мои предположения об
отменном здоровье Боба. За его консолидацию Лиз должна была получить пятьсот
сорок тысяч дин. Особенно высоко была оценена голова.
Однако с окончательным решением Винкли не торопился. Он был весел и
бодр и однажды во время прогулки затеял вроде бы шутливый разговор:
- Дорогой Кларк, вижу, тебе не дает покоя потраченная на мое
исследование сумма. Поэтому ты жаждешь отправить меня к праотцам, а мои
дорогие органы - на аукцион. Можешь успокоиться! Все так и будет, но сначала
мне предстоит провернуть одну акцию.
Я опасался, что на каком-то этапе его авантюрной истории может
разразиться грандиозный скандал. Никакими прямыми сделками я не был связан с
Бобом Винкли, хотя и постарался завоевать полное доверие и дружбу Лиз.
Прозрачные намеки на то, что мое товарищеское отношение к Бобу выше моего
служебного долга, сделали свое дело: меня начали посвящать в некоторые
щекотливые семейные тайны.
Однако руководство бюро заподозрило уже, что не случайно Боб Винкли во
время исследований со свойственной ему прямотой и дерзостью обвинял Биоцентр
в сокрытии от клиентов важной информации по консолидации. От кого он об этом
узнал? Начальство сделало выводы и предпочло избавиться от меня.
Я был ужасно зол на Боба.
- А если я проболтаюсь о твоих замыслах? - мстительно говорил я Бобу.
- Но ты не сделаешь этого...
- Почему же? Тебе можно, а мне нельзя?
Боб самонадеянно обещал сторицей возместить мне потери и скоро с
помощью какого-то родственника Лиз устроил меня в газету "Фурор", в отдел
светской хроники.
И я простил его.
Во-первых, это уже совпадало с моими жизненными планами.
А во-вторых, новая работа дала мне не только средства, но и не лишала
меня тщеславных надежд.
Я верил, что настанет время, и я смогу рассказать об уникальной
"деловой операции" Боба подробнее и благодаря близости к прессе раньше
других. А это может принести и моральное удовлетворение, и капитал.
Вскоре я узнал, что Боб развелся с Лиз... Однако завещание на сумму по
консолидации оставил на ее имя.
Подумалось, что развод - это подготовка Боба к деловой операции, с
целью уменьшить налог с завещанной суммы, так как при завещании капиталов
государству, общественным организациям и неродственным лицам налоговый
процент с них был по нашим законам гораздо ниже, чем с прямых наследников.
На мой вопрос о причинах развода Лиз отвечала невразумительно:
- Последнее время Боб вообще стал не в себе. Идти на такое дело - это
ведь не шутка,- простодушно разводила она руками.
Но Винкли, высокий, подтянутый, расхаживал по комнате, даже что-то
мурлыкал себе под нос и хитро посматривал на меня. В то время, когда я
владею уникальной тайной его деловой операции, он скрывает от меня какие-то
мелочи. А ведь теперь в моих силах помочь или помешать ему в главном!!
Способность использовать чужие слабости или тайны в своих интересах -
это высшая степень по сравнению с умением распознавать людей, это уже
алгебра успеха! К таким выводам я пришел, кстати, не без помощи Боба: А
сейчас он наталкивает меня на мысль проверить метод на практике...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг