ваться. Где уж тут было справиться грейдеру или экскавато-
ру...
"Думай! - приказала себе Зенцова. - Думай, дуреха, не гу-
би всю свою работу. Должен же быть какой-то выход". Вот чего
не умела Антонида Зенцова, так это находить молниеносные ре-
шения.
- Товарищ ученый, - присев рядом с ней на корточки, за-
шептал Коля Байдин, - а что, если всю эту штуковину еще раз
полить вашей волшебной водичкой?
"Вторичное растворение! - эхом отозвалось в голове Анто-
ниды Дмитриевны. - Как же, тюхтя, ты сама не сообразила?"
- Попробуем, - согласилась она вслух. - Вы умница, Коля!
- А то! - подмигнул ей Байдин. - Со мной не пропадете.
Сейчас, мигом!
Он нагнал Горелика, начал ему что-то доказывать, отчаянно
жестикулируя. Видимо, получив согласие, замахал Антониде
Дмитриевне, приглашая ее в "газик".
Через час аппарат уже снова был на строительной площадке.
Часто моргающий и улыбающийся Байдин быстро и точно выполнил
указания Зенцовой: расставил бригаду в круговое охранение
участка, приказал водителям подальше отвести машины, присое-
динил шланг к водоразборной колонке, помог установить аппа-
рат.
А вокруг них, ни во что не вмешиваясь и лишь бросая на
Зенцову недобрые взгляды, расхаживал Горелик.
Струя воды из сопла ударила в самый центр серого наплыва,
и ни одна капля не отразилась от его поверхности, будто уго-
дила она в слой ваты. Вскоре стало видно, как заколыхалась,
забурлила размягченная серая масса.
- Уф! - облегченно вздохнул Горелик и лицо его посветле-
ло. Сняв кепчонку-блин, он вытер ею вспотевшую лысину. -
Байдин, гони ковшовый! Живо!
Поспешно выключив аппарат, Антонида Дмитриевна закричала
Горелику: "Подождите! Надо проверить активность раствора!",
но тот досадливо отмахнулся. Дальнейшие слова Зенцовой пото-
нули в шуме заработавших моторов экскаватора и самосвала.
Экскаваторщик действовал привычно быстро и точно. Он по-
догнал машину вплотную к наплыву, развернулся кабиной со
стрелой, прицелился ковшом. Зубья ковша плотоядно вонзились
в тестообразную серую массу, погружаясь все глубже, стараясь
захватить побольше. Подле экскаватора тотчас же пристроился
самосвал.
Горелик закричал экскаваторщику "Давай, давай!" и собрав-
шиеся вокруг строители подхватили хором "Да-ава-ай!!" Видно
было, как напружинилась машина, пытаясь вытянуть ковш.
Вдруг, разом освободившись от нагрузки, стрела упруго
подпрыгнула, весь экскаватор дернулся, лязгнул металлом.
Зубьев и днища ковша как не бывало. С рваных краев и пере-
мычки множеством темно-серых сосулек лениво стекал разжижен-
ный до сметанообразного состояния металл, - впитавшая в себя
изотопную воду масса обрела ту же страшную разрушительную
силу, которая накануне обратила в прах двухэтажный каменный
дом.
Наступила тягостная тишина. Экскаваторщик по пояс высу-
нулся из кабины и, раскрыв рот, озадаченно взирал на огрызок
ковша. Кто-то из строителей в сердцах ткнул ломом в массу
под ковшом, а когда выдернул лом обратно, с удивлением обна-
ружил в своей руке куцый стержень с концом, похожим на обсо-
санный леденец.
- Байдин, - не глядя на Зенцову, распорядился Горелик, -
помоги даме погрузить аппарат. Да быстро, быстро! И намекни
ей по дороге, что в ее ученых забавах мы более нужды не ис-
пытываем. Лучше в цирке Кио посмотрим. Ну, чего топчешься?
Ну?!
К таким бессонным ночам ей было не привыкать. Закрывшись
в комнате, она выключила свет и, забравшись с головой под
одеяло, съежилась в комочек. Прежде исходила слезами до то-
го, что вся подушка становилась мокрой. С годами сердце оде-
лось в панцирь, глаза оставались сухими, а чисто женское от-
чаяние сменилось холодным и рассудочным самобичеванием. В
своих поражениях Антонида Дмитриевна винила себя одну, свою
никчемность, свою бесталанность, беспомощность. Низводила
себя до полного ничтожества, испытывая безмерное презрение к
своей серенькой натуре. Шептала: "Так тебе и надо! Мало, ма-
ло еще тебе!"
К утру все это перекипало. Отчаяние и беспомощность пос-
тепенно отступали перед более властным - перед неистовым же-
ланием добиться своего, понять причину неудачи, во что бы то
ни стало решить хотя бы частицу проблемы.
После каждой подобной ночи Антонида Дмитриевна появлялась
на кафедре с плотно сжатыми губами и распахнутыми улыбающи-
мися серыми глазами. Оставаясь на редкость выдержанной, кор-
ректной, даже в спорах не повышала голоса. И одежда на ней
была под стать ее манерам, в темно-серых тонах, отменно сши-
тая и ладно сидящая. В отвороты жакетки выглядывала ослепи-
тельно оранжевая кофточка, на шее поблескивала золотая це-
почка с медальоном-подарок матери.
Едва освободившись от лекций, Антонида Дмитриевна захва-
тывала свободный столик с компьютером и погружалась в беско-
нечные, ей одной ведомые, расчеты. Медленно, страшно медлен-
но подвигалась она вперед, по крупицам добывала секреты воз-
можного перевоплощения воды. Боялась одного: вдруг не хватит
жизни? Жизни хватило, даже осталось наперед. К завершающему
этапу Антонида Дмитриевна подошла буднично, не вдруг, дыха-
ние от ощущения совершенного открытия не захватило. Как за-
нозы из собственного тела, извлекала она из моря математи-
ческих соотношений одну неточность за другой. Уравнения ста-
новились все краше, компактнее. И наконец вот она, вершина,
- коротенькая, до обидного простая формула: два безразмерных
коэффициента, три степенных величины и кубический корень. А
в них вся жизнь, все чаяния и горести, бессонные ночи и ра-
бота... работа... работа до одури. Гдето в самой глубине ду-
ши, спрятанная от себя самой, трепетала нескромная искорка
надежды, что когда-нибудь эту формулу назовут "формулой Зен-
цовой"...
Антонида Дмитриевна пыталась поделиться своей находкой с
товарищами по работе, но ее объяснения были столь сумбурны и
бесцветны, что никто формулу изотопной воды по достоинству
не воспринял.
Да, увы, возвестить о победе оказалось не так-то просто.
Единственным человеком, понявшим ее, оказался главный ин-
женер строительно-монтажного управления, бездушный грубиян,
затюканный текущими заботами о бетоне, стекле, арматуре,
плитках, унитазах... И он же устроил ей такой поворот от во-
рот, какого еще никто не устраивал. Теперь предстояло скан-
дальное расторжение договора, постыдное объяснение перед
ученым советом института, отстранение от руководства иссле-
довательской работой; Очевидно, встанет вопрос и о возмож-
ности дальнейшего пребывания на кафедре...
Нет, на этот раз с самобичеванием у нее определенно не
получалось. Она задыхалась от гнева уже не на саму себя, а
на этого Топтыгина, на этого хама, на этого... этого... У
нее просто слов не хватало для исчерпывающей и уничтожающей
характеристики Льва Горелика.
Боже, как она, оказывается, могла ненавидеть!
Незаметно для себя Антонида Дмитриевна задремала. Теле-
фонный звонок пробивался в ее сознание звоном разрушенных
частей экскаватора. Боковины ковша раскачивались на шарнирах
и бились друг о друга, о стрелу, о трос...
И только голос матери возвратил ,ее к бытию.
- Разве ты не слышишь, Тоня? - мать стояла в приоткрытых
дверях. - Телефон же у тебя под ухом. Звонит и звонит!
Антонида Дмитриевна, не открывая глаз и позевывая, на
ощупь разыскала трубку.
- Какого черта! - загремел голос Горелика. - Битый час
звоню!
- В чем дело, Лев Кириллович? - холодно и враждебно отоз-
валась Зенцова. - Что вам еще от меня нужно?
- Да вы что, на самом деле спали? Взрывы-то хоть слышали?
- Какие еще взрывы?
- Что за человек, черт вас побери! - рассвирепел Горелик.
- Весь город слушал, а она розовые сны смотрела. Ваш чертов
камешек рвали. Я саперов из гарнизона пригласил. И могу вас
поздравить - все оказалось впустую, хоть бы кусочек отвалил-
ся. Каково, а? Саперы даже взмокли от пота, ни одного шурфа
не пробили, где там! Пришлось рвать просто так, сбоку, - и
не давая Зенцовой вставить хотя бы слово, орал, словно с
глухой разговаривал: Прочность-то какова, прочность? А?
Прочность, говорю! Взрывчатки столько извели, что хватило бы
весь город на воздух поднять. Саперы уехали посрамленные.
Ну, что скажете?
- От меня-то вы еще чего хотите? - зло прошипела в трубку
Антонида Дмитриевна. - Чего? Скажите на милость?
- Чтобы вы немедленно одевались и ждали меня. Я сейчас
заскочу за вами на машине. Потом прихватим Байдина - и в
институт за вашим чудо-аппаратом.
- Вы должно быть совсем спятили, Лев Кириллович! Време-
ни-то четыре ночи. Какой вам к лешему аппарат? И вообще у
меня нет ни малейшего желания...
Но Горелик уже положил трубку.
Пока Антонида Дмитриевна размышляла над тем, как ей сле-
дует поступить, под окном уже требовательно запел автомо-
бильный гудок. О том, что он будит, весь дом, Горелик трево-
жился меньше всего.
- Объясните-ка мне, куда исчезла ваша изотопная вода,
когда вы начали вторично поливать этот... ну, назовем его
"супербетоном", что ли? - набросился Горелик на Зенцову, ед-
ва та опустилась на сидение "газика". О том, что прежде сле-
довало бы попросить извинения за прошлую бестактность, ему,
видимо, и в голову не пришло.
- Вода легко прошла сквозь намытую прежде массу, - делая
над собой усилие, пояснила Антонида Дмитриевна, - своеобраз-
ная сверхпроводимость, если хотите.
- А пройдя наш монолит, воздействовала на почву под ним,
- подхватил Горелик, - и тем самым только непрерывно утолща-
ла его?
- Совершенно верно, - Антонида Дмитриевна пока ничего не
понимала, но она уже достаточно хорошо знала Горелика - тот
не станет вести беспредметные разговоры. - Но вам-то от это-
го не легче.
- Какую предельную глубину монолита можно получить с по-
мощью вашей изотопной воды? - Горелик почти вплотную прибли-
зил свое лицо, на котором подпрыгивали огромные очки, к лицу
Антониды Дмитриевны. - Понимаете, туда, вниз! - он потыкал
пальцем в сторону пола кабины.
- Ну-у... теоретически неограниченную...
Горелик издал протяжный стон и хлопнул себя по коленям.
Теперь его физиономия светилась счастьем. В стеклышках очков
Зенцова увидела откровенную влюбленность. И ей вдруг пришло
на ум, что она уже когда-то, давным-давно, встречалась с
этим человеком. Где? При каких обстоятельствах? Этого, пожа-
луй, уже не вспомнить...
- Извольте объяснить, для чего вы подняли меня в такую
рань с постели? - сухо потребовала Антонида Дмитриевна. - Я
вам не девочка, чтобы вы могли мной командовать. И я не со-
бираюсь ваши капризы...
- А, бросьте!
Горелик пренебрежительно отмахнулся. Затем он включил
двигатель и так рванул машину с места, что Антонида Дмитри-
евна вцепилась в него обеими руками. Он гнал "газик", не
притормаживая на поворотах, благо улицы были пусты.
Так же внезапно он затормозил.
- Минуту! - крикнул он, выскакивая из кабины и исчезая в
подъезде четырнадцатиэтажного дома.
Возвратился Горелик в сопровождении Коли Байдина, заспан-
ного, отчаянно зевавшего и так же отчаянно улыбающегося. За-
тем "газик" помчался к институту. Вахтер отказался впустить
их в институт, и Горелик, не долго думая, тут же, из вести-
бюля позвонил, ректору. Видно, они знали друг друга, потому
что от ректора последовало разрешение на вынос аппарата.
Погрузив аппарат, они понеслись по улицам спящего города,
миновали его и оказались на строительной площадке. На этот
раз фары "газика" выхватили из темноты ночи забор, которым
успели обнести место строительства Дворца культуры. На воро-
тах висел замок внушительных размеров и фанерная дощечка с
грозным, наверняка рукой Байдина выведенным предупреждением:
"Не входить! Опасно для жизни!"
Байдин открыл ворота и, пропустив "газик", снова закрыл
их. Антонида Дмитриевна увидела вокруг намытого ею монолита
выровненную грейдером площадку. В лучах фар возникли двойные
ряды колышков, которые очерчивали прямоугольник так, что в
одном из углов его оказался монолит. Вдоль сторон прямоу-
гольника были проложены рельсы и на них стояла тележка.
- Значит, так, - Горелик взял Зенцову под руку и подвел к
тележке, - на этот транспорт мы с Николой водрузим ваш аппа-
рат и начнем вас катать по контуру. Вы же станете обрабаты-
вать водичкой грунт между колышками со всеми вытекающими от-
сюда последствиями.
- Фундамент!! - ахнула Антонида Дмитриевна. - Монолитная
коробка! Да вы... вы просто умница, Лев Кириллович!
- Само собой, - самодовольно хмыкнул Горелик.
- Мадам догадлива, - весело откликнулся Байдин.
Враждебность, которую всю дорогу подогревала в себе Зен-
цова, мгновенно улетучилась. Подобные решения всегда вызыва-
ли в ней благоговейную зависть. Взрыв! Вспышка! Разумеется,
Гореликом руководила будничная необходимость - не выйти из
графика стройки, но как бы там ни было, он спас ее, Зенцову,
спас ее открытие. Враждебность сменилась чувством искренней
признательности. Если не сказать большего...
Горелик возвратился к машине. Вдвоем с Байдиным они пово-
локли аппарат к тележке.
- Осторожно, черт белобрысый! - ругался Горелик. - Куда,
куда тебя заносит? Смотри, урони его у меня!
Когда аппарат установили на тележку и присоединили к нему
достаточно длинный шланг от колонки, Горелик, шумно дыша,
снял кепку-блин и долго вытирал ею вспотевшие шею, лицо, лы-
сину. Сердечко-то у главного инженера было не ахти какое
крепкое.
Солнце давно взошло, и стройка за забором ожила. Рыкали
моторами самосвалы, ухала где-то машина, забивавшая сваи,
слышался скрежет металла о металл.
До предела вымотанная, Антонида Дмитриевна забилась в
уголок на заднем сидении "газика" и закрыла глаза, мечтая
только об одном: уснуть! Горелик сел за руль и подозвал Бай-
дина.
- Значит, так, - словно сквозь вату, закрывавшую уши, до-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг