чего не сыскать - решил я про себя. Распрощавшись жестами с
вожатым, я направился к наиболее пристойному из строений,
полагая в нем дом местного "колдуна" или иного начальства.
Проход между хижинами служил единственной здесь "улицей". Он
был неширок и зажат между тяжелых старинных заборов, постав-
ленных, наверное, еще в те времена, когда здесь верили в
действенность столь убогой защиты.
Хозяину было, наверное, за сто - на вид. Он едва ходил,
так что я помог ему подняться по ступеням крыльца. Внутри
дома было, впрочем, чисто и ухожено, и имелась вполне при-
личная аппаратура для связи - нашего производства. Нашлись и
более молодые с виду аборигены. Толку от них, правда, было
ненамного больше, чем от старшего, каковому оказалось то ли
двадцать пять, то ли двадцать шесть лет. Не то чтобы никто
из них не хотел мне помочь. Желание-то было, да вот знать о
моем деле они ничего не могли. Выяснил я у них лишь то, что
своего колдуна в лагере нет, редкость это - колдун, не в
каждом и большом поселке имеется, а есть таковой у соседей с
севера, и можно ему позвонить, ежели есть такая надобность,
потому что просто так, без дела беспокоить колдуна никак
нельзя, очень он на это, значит, сердится. Так что вот тут
видеофон и вот его номер, да вот беда, как его набирать,
знает один только Охотник, а он как раз сейчас ушел, змеиный
хвост, вчера еще ушел или даже третьего дня - видать, охо-
титься он ушел, потому что зачем же еще Охотнику вдруг ухо-
дить, как не на охоту; нужно, чтобы каждый делал свое дело,
иначе что же тогда получится, если, скажем, Охотник возьмет
и станет просто так вот, змеиный хвост, уходить - ведь если
вдруг человеку позвонить надо, а как номер набирать, никто
здесь, кроме Охотника... Ну и так далее. Одно слово - лес.
Лагерь.
Это не солдаты из города - из тех-то, наоборот, слова не
вытянешь.
Что ж, и это была удача. На экране появился обычный чело-
век; я настолько отвык тут от подобного явления, что в пер-
вые секунды "не включился", а просто смотрел на него и улы-
бался. Со стороны это, вероятно, выглядело довольно глупо,
но я ничего не мог с собой поделать. Он и вправду ничем осо-
бенным не выделялся и в других условиях вполне бы подошел
под столь любимое писателями и нашими психологами определе-
ние "незаметный". Но это - в других условиях. Здесь же вид
спокойного, немного усталого пятидесятилетнего мужчины, без
всех этих атрибутов непрекращающейся игры в войну, без этой
всеобщей ауры клиники для неизлечимых шизофреников, когда
уже на второй день тебе начинает казаться, что, кроме совсем
маленьких детей, кругом нет ни одного нормального - здесь
вид такого человека все же поражал.
Мой собеседник, видимо, понимал это и молча терпеливо
ждал, пока я освоюсь. Наконец, увидев, что я "включился", он
склонил голову в приветствии.
- Мы ждали тебя, Ян. Ваши, из Центра, мне сообщили. - Го-
лос у него был тоже обычный: усталый голос усталого человека
лет пятидесяти. Человека, измученного грузом постоянной от-
ветственности за тысячи других, помочь которым он не может
почти ничем.
А мы? Что можем здесь мы?..
- Приветствую тебя и желаю здоровья, - произнес я готовую
формулу. - Прости, но твое имя мне неизвестно.
- Для всех здесь я гаттаух. Однако ты можешь называть ме-
ня по имени: Багуан, ведь для них ты тоже незаболевший, один
из нас. Как ты добрался?
- Благодарю, - я поклонился и прикрыл глаза, - мне дали
сопровождающего и транспорт.
- Что ж, будем кратки. Боюсь, о твоем деле мне известно
мало. Что-то связанное с этой легендой о "Храме Времени"?
- Да, с легендой. - Я помолчал, подбирая слова. Мне очень
нужна была его помощь, и я слишком хорошо знал, как легко
обидеть и без того издерганного, вечно невыспавшегося "кол-
дуна". К тому же - годы абсолютной власти...
- Багуан, мы имеем основания думать, что эта история с
Храмом - не легенда. Во всяком случае, не совсем легенда.
Что-то все же происходит реально - есть факты. - Я помолчал
выжидающе, но он только поморщился при слове "факты", ничего
не сказав. Что ж, попробую надавить на святое - не забыл же
он за эти пару лет, чего они тут все так боятся.
- Ты гаттаух, ты за них отвечаешь, за всех. Они могут
лишь знать, а ты - помнишь. Помнишь Всеобщий Угон, помнишь,
как они охотились за детьми. Последнее время этого нет - ни
"плохих людей", ни прочего. Вас стало больше, и болеете вы
меньше - мы уже кое-что можем. И мы, и вы немного расслаби-
лись. Начали надеяться...
- Да, будь они прокляты, мы - начали! - вдруг выкрикнул
он, весь подавшись к визору, так что его лицо заполнило эк-
ран - я даже отпрянул. - Да, вы продлеваете жизнь тем, кто к
вам приходит. Но прошу тебя, думай, прежде чем говорить
дальше! Ибо если ты скажешь, что они снова взялись за наших
детей и что эти легенды - не легенды... - Он замолчал и
прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться. - Прости, земля-
нин, я тебя слушаю.
- Тебе не за что просить прощения. Это твой мир, и мы
слишком мало можем вам дать, чтобы иметь право вмешиваться.
- Я снова поклонился. - Поэтому без полной уверенности я бы
не пришел. Храм Времени - или что-то подобное - существует.
И это - нечто действительно новое в их арсенале. Если, ко-
нечно, это они...
Багуан поднял глаза и спокойно выдержал мой взгляд.
- Полная уверенность! - Он горько усмехнулся одним угол-
ком рта и покачал головой. - Дорого бы я отдал за уверен-
ность хоть в чем-то, что творится в этом полумертвом мире.
Что ж, давай свои факты, что там такого нового, и будем ду-
мать вместе.
- Факты таковы. Во-первых, дети действительно уходят. Но
- и это во-вторых - многие из них позже возвращаются - чтобы
увести за собой других. При этом для увлечения новых адептов
они сами пользуются сказкой о Храме, в котором никто якобы
не взрослеет. Пока что мы располагаем только этим. Точное
местонахождение Храма неизвестно. Возможно, их несколько,
или же, что более вероятно, он меняет положение. Тем не ме-
нее дети туда дорогу находят. Последние вот сведения - из
ваших краев.
Мы помолчали. Потом гаттаух медленно заговорил:
- Ян, мы знаем, ты здесь уже не чужой. Наши беды тебе не
безразличны. Не обижайся на меня, но все же, может быть, ты
ошибаешься? - Вежливые интонации в его голосе едва скрывали
раздражение. Ну да, конечно, "не чужой"... И все-таки прише-
лец, благополучный человек из благополучного, здорового ми-
ра. Что он может понимать в наших делах, как ему почувство-
вать боль того, кто все видел, все помнит...
- Я хотел бы ошибаться, - ответил я, - но факты точны.
- Однако послушай и меня. - Он снова говорил ровно, без
эмоций. - За эти годы - годы эпидемии - нас не просто стало
мало. Нет - нас нет вообще. Я и еще горстка долгожителей -
это же ничто, ты понимаешь. Но в этот мир пришли они, наши
дети, и они заполняют его на глазах, словно... Ладно, не о
том речь. Они ведь ничего почти не знают и не умеют - только
выживать, плодиться и ждать, надеясь, что их детей - или
внуков, правнуков - болезнь когда-нибудь отпустит. Теперь
вот есть вы, и надежда стала реальнее. Но главное-то - глав-
ное осталось: они - не мы. Нашего мира нет, он не вернется,
и даже мы, те, кто помнит, давно забыли о нем, заставили се-
бя забыть. А у них свой - странный, больной, дикий - но
свой, новый мир. Большинство из них неграмотны. Все, чему
они успевают научиться - не считая инстинктов, - это выжи-
вать, добывать пищу... Ну, теперь - еще и выращивать. Но
ведь человеку этого мало! Вот они и создают дикие, нелепые
суеверия, страшные сказки - и сами в них верят. Слышал ты о
культе Черного призрака?
- Это под Приной, когда они себя сожгли? - Я прикрыл гла-
за и закинул голову в знак скорби.
- И там тоже. Мы ничего не могли сделать: не было еще да-
же ваших видеофонов, не то что летающих машин. И это - толь-
ко самое страшное. Поклонялись чему угодно и играли во что
угодно. Пойми же, Ян, это не дети, но это и не взрослые. Они
уже и до болезни растут в сумасшедшем мире, они стрелять по
живому учатся раньше, чем читать - те немногие, кто вообще
учится читать. Да по сравнению с нашими дикари из ваших
фильмов о прошлом Земли - уже цивилизация! Боюсь, мне тебя
не переубедить, но, честное слово, этот твой Храм Времени -
мелочь, эпизод. Ну да, слышал я о нем, давно уже слышал. -
Он поморщился. - Так ведь я тут о таком слышал и такое пови-
дал... Ну хорошо. Я обещал помочь - и помогу. Что ты, собс-
твенно, предлагаешь?
- Предлагай ты, я готов слушать, - сказал я.
- Ладно, Ян, - он просто улыбнулся, - будем считать, что
этикет ты знаешь. Забудем эти глупости, я с тобой не с пер-
вым работаю из землян.
- Принято, Багуан. И все же - сначала ты.
- Что ж, - он обернулся и подозвал кого-то жестом, - тог-
да ты, Ян, подожди моего человека, он привезет тебя сюда. А
мы тут пока попробуем выйти на свидетелей. Поедешь на юг, в
лагерь Гелидиана, привезешь вот этого человека, - обратился
он к появившемуся в поле зрения парню лет пятнадцати - с
поправкой на наши лекарства. Выглядел он, соответственно,
вдвое старше. - Спеши.
Багуан снова повернулся ко мне:
- А ты помоги мне пока своими фактами. Легенда - плохой
источник информации. Правда ли, что в Храм берут только
старших из детей до болезни?
- Да, у нас такие же данные. К детям младше восьми адепты
не обращались, и никто из них в Храм не уходил.
- Ладно, будем искать среди старших. Но скажи, землянин,
ты сам-то, просто сам - ты веришь?
Я помолчал. Очень хотелось его успокоить, ведь я его от-
лично понимал. После нескольких лет тишины появилась надежда
- и принесли ее мы, земляне. А теперь прихожу я и сообщаю
ему, что все начинается снова. Или - еще хуже. Потому что
раньше детей можно было оградить, научить, предупредить. А
что делать, если за ними начнут приходить не куклы - пусть
сколь угодно мастерски выполненные, - а их знакомые, настоя-
щие, живые сверстники? Что, снова стрелять? В кого, друг в
друга?.. Не удивительно, что он так много говорил. Не меня
же он надеялся переубедить... И все же я сказал правду:
- Да, верю. Мы тоже прорабатываем не первую легенду. И
всегда наши машины говорили: нет, это - не факт... Ты пра-
вильно говорил: суеверия здесь простые, бесхитростные. А тут
- уходят, а потом, через долгое время, возвращаются непоста-
ревшими и уводят за собой других. Если бы даже сами выдумали
- место мы давно бы нашли. А эти-то - как сквозь землю... -
Я вдруг увидел, как изменилось его лицо, и осекся. - Прости,
я не это имел в виду.
- Что ж, землянин, будем искать. Боюсь только, что, если
ты прав, найти этот Храм будет не легче, чем войти в те дыры
в земле. Но помощь моя тебе обеспечена. Все, что в наших си-
лах. Жду тебя в моем доме. - Он поклонился.
- Спасибо, Багуан. До встречи, - ответил я и нажал клави-
шу отбоя.
Итак, часа на полтора я свободен. Поспать бы - да нельзя.
Не попросишься на отдых. Не то амплуа. Это сколько же я ро-
лей за сегодня перемерил? В городе, когда ходил по инстанци-
ям, искал провожатого в эти края - "высокий чин дружествен-
ной армии". Тупой - ужас! Аж скулы свело за час работы на
публике. Потом - дорога сюда. "Иностранец-сопровождаемый".
Тоже работка еще та: языка-то не знаешь. Да если бы и знал -
о чем с солдатом беседовать. Потом здесь, с аборигенами,
"горожяннн-долгожитель". И это нелегко: попробуй только за-
говорить с акцентом - потом еще и помощь вызывать придется.
Это, выходит, уже три. Ну и четвертая роль, с гаттаухом. Са-
мая простая - только чуть приглушить эту нашу дурацкую оте-
ческую заботливость, быть как бы на равных. Как бы. А что
сделаешь - мы ведь и вправду здесь чужаки, правил не уста-
навливаем.
Но это-то ладно, это все семечки, нам не привыкать. А вот
Храм... Не одному мне, многим он спать не дает. И тут, и на
Земле - в Конторе. Вчера, перед выходом, еще в костюмерной -
поймал меня Сам, по видео. Особый случай, сверхвнимание и
сверхсобранность. Если это - то, что я думаю, то возможность
уникальнейшая. Раньше мы ИХ не встречали и встретить не мог-
ли, - он и слово-то само "Странники" боится произносить, и
это - по спецканалу! Ну ясно - чтоб не сглазить. И вижу же
по глазищам его, даже по ушам вижу: все бы он отдал, чтоб
быть на моем месте, самому пойти - и нельзя, не его это зо-
на, не успеть включиться - языки, культура - никак не ус-
петь, месяцы нужны. - Так что ты, Ян, возможно, идешь по ИХ
следам, по теплым следам! - Он помолчал, глядя на меня свои-
ми немигающими зелеными фарами. - Здесь мы появились почти
через сорок лет после них. Мы видели их работу и видели, как
они исчезли. И все - вслед. Но тут, тут-то нечто новое - это
не муляжи, это живые вернувшиеся - возможно от НИХ - дети.
Детей у нас, сам понимаешь, нет. Да и раскололи бы ОНИ наше-
го в момент. Так что надеяться на личную встречу не прихо-
дится. Но - свидетели! Дай мне встретиться или сам сумей по-
говорить хоть с одним, кто вернулся, кто видел. Черт возьми,
у меня есть к НИМ вопросы! ОНИ подошли слишком близко, пусть
уж хотя бы поговорят, не глупее же мы детей! Ян, я посылаю
тебя, ты знаешь почему: ты здесь самый молодой и самый плас-
тичный. Надеюсь, если придется, твоей способности к импрови-
зации достанет. Успеха тебе.
И все. И это - задание! Иди, мол, Янушка, туда, не знаю
куда, прихвати там то, не знаю что, а лучше бы - лучше языка
Странников - в бутылочку можешь налить или там в шарик воз-
душный закачай: импровизируй по обстановке. А то и вовсе
внедрись - пластичность свою, значит, продемонстрируй.
Вот уж воистину похвалил. Подумаешь - что нам стоит при-
кинуться не имеющим формы - словно вода или пар. Или варенье
на худой конец. Ну ладно, это я так, от беспомощности. Прав
он. Но однако завелся-то как, а за год, бывало, и половины
не скажет от того, что тут одним залпом выдал. А я теперь
сиди и психуй за него и за себя вместе: что-то еще получит-
ся.
Одно утешает - думать особенно не о чем, фактов новых не
наблюдается. Так что будем, как начальство и приказало, по-
лагаться на импровизацию. А пока вот что: свяжусь-ка я пока
с Айрис, благо видео у них тут налажено, а из комнаты - если
сие можно так назвать - все деликатно вымелись. Еще бы, лич-
ная беседа с гаттаухом. Этикет.
Поболтаем хоть этот час без спешки: она тут уже четыре
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг