тали. Он - как молния - всюду один. И всегда - неожиданно. И
никто и никогда не видел его спящим или просто отдыхающим;
он, похоже, не ест, не пьет и, соответственно, не нуждается
в обратном. Зато вот в двух местах сразу встретить Генераль-
ного инспектора - обычное дело. Я и сам уже не раз слышал от
подчиненных: мол, видели его тогда-то и там-то - в то время
как был он как раз совсем даже и не там, а вот тут, за пере-
городкой. А вчера я и вовсе видел и слышал, как инспектор
Килагу и уполномоченный Пилеш, каждый сидя за своим столом,
разговаривали с Клещом этим каждый по своему телефону, при-
чем оба больше слушали, едва успевали вставить словечко...
С этаким поспишь! Если подобный темп продержится еще пару
дней...
Комиссар не успел додумать, что случится через пару дней.
Входная дверь хлопнула, и ровно три секунды спустя в его ка-
бинете уже стоял, а еще через секунду - сидел и раскрывал
блокнот крепенький полноватый человечек с располагающим к
доверию румяным лицом. С такой фотографией лучше всего про-
давать сладкие булочки - вразнос. Или, скажем, вести телепе-
редачу "Детское время". А очки-то - ну просто добрый дядюшка
из провинции - мамин старший брат. Сейчас конфетку из карма-
на достанет.
Однако комиссар слишком хорошо знал, насколько обманчиво
такое впечатление. Нет, не будет конфетки. Ибо за несерьез-
ными круглыми очками, на круглом краснощеком лице он видел
главное - цепкие, всевидящие, беспощадно-стальные глаза.
Глаза Клеща. И лучшее, чего может пожелать человек, встре-
тивший взгляд этих глаз - это не оказаться в числе врагов их
обладателя. Тут уж не до конфеток. А просто только успевай
исполнять, и наградой тебе будет его отъезд. Пусть другие
дрожат, а мы, хвала Мировому Свету, отстрелялись. Ну, или
почти отстрелялись. Что ему там еще вздумалось, массаракш -
опять с блокнотом!
Генеральный инспектор Годи осклабился, и комиссар не вы-
держал - в который раз опустил глаза, опять почувствовал се-
бя маленьким и виноватым. Массаракш, вот ведь наваждение, и
что в этом молокососе такого?..
- Итак, комиссар Данти, на сегодня у нас остались еще три
квадрата. Через пару минут здесь будут бригады Зайды и Кила-
гу, плюс моя пятерка - мы только что закончили в южном сек-
торе, они сдадут "материал" и - сразу сюда. Наручники еще
остались? Хорошо, распорядитесь выдать. Хватит половинной
нормы. Главное гнездо, как я и полагал, мы накрыли. Так что
остальные сектора - для очистки совести. И, если ничего неп-
редвиденного, завтра освобождаю вас от своей опеки. Вы
что-то хотели спросить? - Генеральный инспектор откинулся на
спинку стула и позволил себе нечто человеческое: снял очки
и, прикрыв глаза, двумя пальцами потер переносицу. Впрочем,
на этом сходство с существом из плоти и крови закончилось:
никаких следов усталости ни в глазах, ни в движениях инспек-
тора не наблюдалось. Наоборот: вот поспал человек - хоро-
шенько так, часиков с десяток, - потом душ, кофе и - сюда.
Да нет, не человек, человек так не может... Массаракш,
неужели же все? Завтра - все?
- Ну-с, комиссар, извольте, я слушаю ваш вопрос.
- Нет, собственно, все ясно. Значит, завтра люди могут
отдохнуть?
- Гм, отдохнуть. Этого я не говорил. Впрочем, решать вам.
Люди, как вы изволили выразиться, переходят снова в ваше
распоряжение. И если вы полагаете, что у вас все столь спо-
койно... - Генеральный инспектор приподнял мягкие бровки и
опять заглянул собеседнику в душу. И комиссар Данти в оче-
редной раз смутился.
- Нет, я не это хотел... Конечно, мы не собираемся... -
Он поймал себя на том, что суетится. Еще минута, и он пок-
раснеет и примется оправдываться. В чем, массаракш-и-масса-
ракш?! Ни за эти сумасшедшие дни, ни за все годы - никогда
он не давал повода, чтобы... Да что он со мной, в самом де-
ле, как с курсантом?
Однако, как ни пытался комиссар Данти вызвать в себе
столь привычную злость - рабочую, холодную злость, которая
так помогала в трудные минуты, - на этот раз не получалось.
Да и с чего злиться? Странный этот человечек вел себя вполне
корректно, никогда ни на кого и голоса не повысил. А что все
от одного его взгляда начинают метаться - что ж, видно, на
этой службе именно такой и нужен...
Генеральный инспектор между тем с явным интересом изучал
мимику собеседника. Он даже слегка улыбался. Такое комиссар
Данти видел впервые - именно улыбка, а не этот его жуткова-
тый кукольный оскал.
- Ладно-ладно, комиссар, извините. Дальнейшее и в самом
деле меня не касается. Правда - не надо обижаться. Не думай-
те, будто я не знаю, что обо мне тут говорят. Что поделаешь
- амплуа. Вы ж видите масштабы. Как еще все это заставить
шевелиться - вам ли не знать своих людей. И смею вас заве-
рить, ваше отделение - далеко не худшее.
- Спасибо на добром слове, шеф, - пытаясь попасть в тон,
выдавил Данти. - Рады стараться на благо отечества.
- Я не шучу. Видели бы вы, что делается в настоящей глу-
бинке. Да и результаты у нас здесь явно лучше средних. Вот,
извольте, - он заглянул в блокнот. - Так, за девять суток -
сто семнадцать человек. Ну, вы знаете: киднэппинг, растлите-
ли, нарко, потом эта жирная свинья с порностудией, плюс -
одиночки. Будем думать, что подчистую. Дальше уж вы сами.
Так сказать, берегите детей - наше богатство. Впрочем, вы
ведь в курсе - результат побочный. Главного-то так и нет -
ни у вас, ни...
Генеральный инспектор замолчал и вдруг на секунду раск-
рылся, приподнял забрало. И комиссар не то что увидел, а
шестым чувством старого сыскного волка взял в стальном неус-
танном автомате-Клеще совсем другое. Там, за доспехами, был
живой человек. Да, умный - умнее многих и многих. Сильный -
почти как никто. И умеющий делать три дела одновременно. На-
деленный невероятной работоспособностью и быстротой. И все
же - растерянный. И вся его бешеная активность в последние
месяцы - результат именно этой растерянности...
Ибо того, что он искал, не было. Не было вовсе - ни сле-
да, ни зацепки. И чем дольше он искал, тем яснее понимал,
что задача эта - впервые, может быть, за все годы службы -
ему не по зубам. И не потому, что он слаб - о, он в такой
форме, как никогда. И не потому, что ему мешали - напротив,
все эти астрономические попытки подкупа и изощренные покуше-
ния только помогали ему идти вперед. И не из-за недостатка
людей - таких сил в его распоряжении не было еще никогда.
Просто задача не решалась вообще. Здесь вообще.
И чем ближе он подходил к этому пониманию, тем яростнее
гнал и гнал людей - а с ними и себя - на новые операции, на
чистку и облавы. За эти четыре месяца треть страны была ос-
вобождена от всех видов преступности, имеющих хоть какое-то
отношение к детям. В том числе - от преступности детской.
На него работали суды, тюрьмы и специальные интернаты. На
него писались сотни жалоб и рапортов. В него стреляли - два
десятка раз - и дважды почти попали. Сумма, изъятая только у
его личных взяткодателей и только наличными, превышала годо-
вой бюджет Департаментов Образования и Здоровья вместе взя-
тых. Все это было не просто хорошо, это было отлично, это
потрясало и вдохновляло. Он стал героем газет и телевидения
- заочно, ибо вот уж кого-кого, а прессу он никогда не жало-
вал. Его боялись, уважали и ненавидели коллеги. Его деятель-
ность находилась под постоянным наблюдением пяти различных
Департаментов и самой Четверки - в полном составе. Еще бы -
впервые за годы, прошедшие с Великого Пробуждения, в борьбе
с преступностью было сделано что-то настоящее, видимое прос-
тым глазом, не из рапортов и сводок. В больших городах люди
начали отпускать детей на улицу после наступления темноты! В
столице ни один подросток не мог купить не то что травку или
стекло, но и просто сигареты - ни за какие деньги и нигде.
Страх был сильнее жажды наживы. И это боялись его!
Не то чтобы его все это не радовало. Что ж, такой побоч-
ный результат стоил любых усилий. Однако затмить понимание
это не могло. Понимание того, что здесь задача не решается.
И что все эти кликуши, вопящие в газетах и по телевидению о
пришельцах из-за Мирового Света: злых - что принесли Башни,
и добрых - тех, что их уничтожили, - что они" массаракш,
правы! Ибо никто - теперь он это знал, знал уже давно - ник-
то из смертных под Мировым Светом не способен на дела, кото-
рые он, Клещ, пытается распутать.
Исчезали люди - дети, не дети - не это главное. Исчезали
они и раньше. Умельцев по таким делам хватало. Но то было не
так, то всегда бывало иначе. И когда людей - тела - находи-
ли, все равно было понятно: кто - хотя бы примерно, как - в
общих чертах, и зачем - абсолютно точно. И ведь всегда исче-
зали люди. Массаракш, люди целиком! А не души!..
А три месяца назад он и вовсе чуть не впал в ступор - да-
же два дня нигде не появлялся, - когда вдруг понял, что его
ведут. Мягко, не слишком навязчиво, но вполне явно и без ка-
ких-либо чудес, кто-то направлял его, обращая внимание на
определенные факты. Сначала он сопротивлялся и упорно шел по
графику, известному кроме него только Второму. Но профессио-
нализм взял свое: уж больно факты были в строку. И он сдался
- взял подброшенную нить. И вышел на "гнездо", на нервный
узел целой сети нарко- и порнобизнеса. На который сам не вы-
шел бы никогда. А потом - еще и еще - в делах с "киношника-
ми" и "перевозчиками". Потом - "медики"...
Они были хорошими ведущими, они знали его силы и его
темп. И они помогли ему сделать то, что он сделал и чего без
них не сделал бы никто. А за это, за послушание, подбрасыва-
ли факты - факты по главному делу. И он убедился, что "ис-
чезновение душ" не так локально, как виделось вначале: были
случаи и вне интерната. Однако проверить такое можно было,
лишь имея замороженный мозг. Свежезамороженный! И это они
тоже сделали - вывели на такие два случая. Если только не
организовали условия хранения тел сами... Он не слишком вни-
кал.
Они будто пытались остановить его, упереть мордой в стен-
ку... Или все не так, наоборот? И они - тоже не знали и хо-
тели иметь его в союзниках? Вербовали?.. Сегодня он ясно ви-
дел: ни на один вопрос ответа не будет. Никогда. И остается
утешиться тем, что без его энергии и полномочий - и без их
информации - он вряд ли спас бы те десятки тысяч детских
жизней... Утешиться и забыть наконец о своем скептицизме.
Что ж, пусть так - пришельцы так пришельцы. А он, массаракш,
выходит, нужен и им? И отлично. На том и порешим.
...Пауза затянулась. Комиссар Данти, смущенный внезапным
пониманием еще больше, чем прошлым неприятием, рассматривал
пейзаж за окном кабинета: кусочек неба в клетку и глухая
стена - с тем же незатейливым орнаментом. Генеральный инс-
пектор захлопнул блокнот.
- Что ж. Напоминать вам о степени секретности основной
задачи излишне. Последние операции начинаем - в квадратах
восток-3, восток-5 и восток-6 - одновременно, в шесть
ноль-ноль. Схема прежняя. Координирую я. Ну, словом, как и
на юге. Если что - я здесь, за стенкой. Да, и подайте мне
ближе к вечеру списки на награждение. Особенно - по утренней
операции с "киногруппой". Вас лично я также отмечу в рапор-
те. Все. Не прощаюсь. - Генеральный инспектор привстал - и
его уже не было в кабинете. Оставшись один, комиссар Данти
посидел еще минуту, покачал головой, пожал плечами и встал,
чтобы включить кофеварку и позвонить наконец домой.
Ладно. Пусть. Пусть дальше он сам. А у нас - все. Завтра
- все!..
Текст 6
Поступление в Архив - 16.12.172
Извлечение-копия из документации КОМКОН-2
Слишком это парадоксально:
джутовые мешки и нуль-транс-
портировка...
ДОКУМЕНТ А. Радиокарточка
164.12.08. - 10.18. Лаборант - Ферзю
На запрос о моделировании ситуации на Саракше докладываю:
моделирование проведено мною по схеме "инэкс" с расчетом на
сорок земных лет в обоих направлениях.
Допустимая погрешность установлена в пределах максималь-
ного допуска из-за недостаточности и противоречивости крае-
вых данных.
Биг-Баг! Неофициально. Ты просил выяснить в первую оче-
редь возможные истоки волны изобретательства в области мен-
тоскопирующей техники. Так вот, проследить эти истоки в хао-
се, который мы можем предложить Большому Оракулу - я говорю
о данных на тридцатые годы, к которым относится открытие
ментотехники на Саракше, - практически невозможно. То же и
со вторым твоим вопросом - о первооткрывателе "излучений" и
их действия на людей Страны Отцов. Однако, в порядке компен-
сации, могу предложить тебе кое-что, на мой взгляд, крайне
любопытное - из выданного Оракулом. Я отбрасываю шелуху: су-
дя по нашей беседе, тебе важна не история, а техника как та-
ковая.
Так вот, главное ты подметил абсолютно точно. Как всегда,
впрочем. Уровень развития науки на Саракше вообще и в Стране
Отцов в частности являет достаточно серьезное несоответствие
с таким аппаратом, как ментоскоп. Тем более не укладываются
в нормальную выборку данные о том, что изобретение и его
практическая реализация вместе заняли не более полутора-двух
десятков лет. Уж не знаю, как никто на это раньше не обратил
внимания - и без машины ясно, что серийный цветной ментограф
третьего поколения должен быть отделен во времени от первой,
примитивной модели не менее чем на полвека - да и то никак
не в мире, где только-только научились расщеплять атом. Од-
ним словом, можешь не секретничать. Куда ты клонишь, дога-
даться нетрудно. Им подсказали. Похоже, на горизонте в оче-
редной раз замаячили наши обожаемые Странники. Понимаю тебя
- опять мы не первые. И не только ты, Робинзон, но и Земля
вообще.
Так же и с излучением. Случайное открытие в общем-то не
исключается. Но Оракул утверждает (97% достоверности!), что
весь спектр изобретений - три вида воздействий, сами излуча-
тели, система сети башен - не укладывается в такое предполо-
жение. Наконец, есть и третье, хоть ты об этом и не спраши-
вал. Локальность двух этих явлений. Ни в Хонти, ни в Пандее
не только нет ментоскопов и башен. Кому как не тебе знать,
что на их жителей и само излучение практически не действует.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг