дубинки, серпы, вилы. И это надо сделать еще до трапезы - так, на всякий
случай. Случай, он, как говорится, всякий бывает...
- А похлебку можно сварить, господин милорд? - тихо поинтересовался
голосок справа.
- Если не в ущерб поискам оружия - варите. Только побыстрее.
- Спасибо, господин. А то с голодухи-то, с непривычки... нам бы что-нибудь
жиденькое сначала.
- А-а... - смутился Серега. - Тогда сварить обязательно. Вези, выдели для
этого столько людей, сколько потребуется. Но и насчет оружия тоже... пусть
ищут.
- Все сделаем, господин! - с фанатичным преданным блеском в глазах заверил
его Вези.
- Ну вот и чудненько...
"Так, а чем заняться собственно мне?" - подумал он, взглядом окидывая
деятельно разбегающихся в разные стороны новых своих подданных. Коли дела
уже розданы и ответственные за них назначены... то гораздо солиднее и
приличнее будет найти какое-нибудь свое собственное дело. Положение к тому
обязывает. Да вот хотя бы и...
В залу двое бывших смердов заволокли печально повизгивающего из-под
увязывающих его тряпок и веревок трактирщика, броском пристроили на полу
неподалеку от камина. И почти тут же удалились, предварительно отерши руки
о скатерть с ближайшего стола.
- Вот, - не удержавшись, вслух мечтательно протянул Серега, - вот
допросом-то мы и займемся...
В детстве крайне редко игравший в военные игры, он только сейчас ощутил,
как многого был лишен. Потому что все это начало его мало-помалу увлекать.
Да и как не увлечешься, если ты на этих войнах - не простой
солдатик-пешка, а какой-никакой, но герцог. С неожиданно свалившимся в
руки (или лучше сказать - на голову?) замком, майоратом и даже собственным
войском. С подданными, которые готовы слушаться любого твоего слова. С
ореолом этакой избранности вокруг. Лепота это, братцы. Прямо и уходить
отсюда уже не хочется...
И, мрачно оборвал он сам себя, это еще и ответственность. И не только за
свою жизнь, но и за жизни других. Всех тех, кто, образно говоря, вложил
свои ладони ему в руки. Так что как бы ему тут не заиграться и не
переиграть...
И нужно, просто необходимо, возвратиться домой. Когда-нибудь. Все ж таки
он единственное дите у мамы с папой, и такого горя его старики точно не
заслужили. Опять же и играть в войнушку рано или поздно ему наверняка
надоест (причем скорее раньше, чем позже), и что тогда? Не его мир он и
есть не его. Задача у него здесь ясная - сделать все для того, чтобы леди
Клотильде и прочим, кого угораздило с ним столкнуться и повязаться, жить
после его исчезновения стало лучше. Жить стало хорошо...
Вот с такими-то светлыми мыслями он и подошел к глухо скулящему на полу
трактирщику, примерился и несильно пнул его носком сапога под зад. Куль из
трактирщика взорвался ответным скулежом и дерганьем. В нос Сереге шибануло
волной дурного запаха. Он наклонился и принюхался - пахло мочой. И не
только. Со страха? Или просто невтерпеж стало? Теперь становилось понятно,
почему те двое вытирали руки после этого гада.
Он, преодолевая отвращение, наклонился, пощупал узлы на веревках - никакой
надежды развязать это макраме пальцами, ребята постарались на совесть. Да
к тому же веревки намокли, что делало узлы и вовсе... гордиевыми. Он
махнул на все это рукой, удовлетворившись тем, что вытащил изо рта у
трактирщика кляп.
- Итак, - заявило его сиятельство и по совместительству - милорд и сэр
Сериога, злобно щуря глаза и делая самое зверское лицо, на какое только
были способны его лицевые мышцы, - слышал я, что не простой ты вор и
разбойник, а серийный маньяк. К тому ж еще и со Священной комиссией
сотрудничаешь. И, как таковой, подлежишь казни, как и всякий, кто мучил
людей своей плохой едой и блохастыми постелями, - уварению в котле. Кроме
того, для меня лично, как для герцога Де Лабри, нет большего преступления,
как быть связанным со Священной, которую я ненавижу. Как и она меня,
впрочем. Этакая дивная у нас с ней взаимность... Уразумел? Но если ты...
тать, вор и душегуб, сумеешь убедить меня, что ты действительно
всего-навсего - тать, вор и душегуб, то мы, то есть мое сиятельство, можем
и простить тебя. Удовлетворимся, скажем так, пеней за убийства,
совершенные на моих землях. Ведь здесь же мои земли, а, гнида? Герцога Де
Лабри? Может быть, и удовлетворимся. А может и не быть. Все зависит от
того, насколько ты честно и чистосердечно покаешься мне сейчас. И докажешь
в своем шкурном рассказе, что, свершая здесь убийства, делал это
действительно токмо корысти для. И никаких там убийств по заказу
Священной. Ну?
- Милорд... - заскулил насмерть перепуганный трактирщик. - Все скажу,
милорд. Какая там Священная, милорд! Плюю я на нее. Тьфу! Вот так! Ваше
сиятельство! Видите ж сами - живу в бедности, в убожестве, так сказать.
Нищ и гол, бос и наг... В глубоком лесу затерянный, казначеями барона
Квезака обдираемый... Осмелюсь полюбопытствовать, понес ли уже сей нелюдь
должную кару от вашей справедливой длани? Э-э... Благое дело сделали,
милорд! Теперь наша жисть враз посветлей станет. Благодетель вы наш!
Избавитель. Все расскажу, все как на духу. Энто он, баронишко поганый! Все
он виноват!
- Покороче, - распорядился Серега, у которого уже скулы начинало сводить
от некоторой (и отнюдь не маленькой) доли здорового отвращения. - Кратко и
по делу. Сколько человек захоронено на той полянке? Как ты их убивал?
Сколько денег на сегодня припрятал и где они все? И не... не юли, одним
словом. Помнишь ту леди, с которой я был тогда здесь? Леди Клотильда
Персивальская. Так вот, она-то, добрая и милосердная, как-то научила меня
особым видам пыток. В большом количестве. Род у них знаменитый, древний,
пыток накоплено немерено. И меня к этому богачеству приобщили. Так что
душевно тебя прошу...
- Да, господин! - чуть ли не взвыл трактирщик. - Не... не считал я,
скольких убил. Может, с десяток...
- Врет, - авторитетно высказался подошедший сзади пожилой Вези. С грохотом
опустил на стол объемистую корзину, откуда ежиными иглами торчали во все
стороны здоровенные кухонные ножи. Одарил трактирщика презрительным
взглядом и, поворошив рукой содержимое корзины, достал откуда-то из
глубины небольшой ножичек. Небольшой, но с идеально ровным и отточенным
лезвием. Подошел поближе к валяющемуся на полу человеку и сказал на
удивление холодно и спокойно: - Позвольте мне, сэр Сериога. Ножи у него -
все как один - наточены на совесть. Часто, видно, пользовался, вонючка
беззудная. Вот пусть на себе и испробует разок то, что с другими делал. У
меня рука не дрогнет. Я, сэр Сериога, там еще один чуланчик нашел.
Маленький такой, укромненький. Дрожишь, зверюга? Я тебе не наш господин,
доброты ко всему миру не имею. Он ведь, господин наш сэр Сериога, людей не
просто убивал. Или, во всяком случае, не всегда просто убивал. Там в
чуланчике у него бедолага... еще жив был, когда я вошел. Прирезать
пришлось, не должен человек живой такие муки испытывать...
Трактирщик на полу весь затрясся и, дергаясь, пополз, скуля и елозя по
грязным доскам прикрытым лишь веревками телом. Причем двигался он не
куда-нибудь, а явно по направлению к Серегиным сапогам.
- А насчет денег, господин, - так мы уже почитай что все и нашли. Уже и в
тючки на дорогу увязали. Пригодится вашей светлости! Правду же он все
равно не скажет - побоится. Ведь и вы озвереть можете, даже с вашим-то
мягким... то есть добрым сердцем, когда все увидите да услышите. Так что,
господин... Нечего с ним тут болтать. А дайте-ка вы лучше мне его на часок
- на тот самый, что остался до уварения похлебки. Многого не обещаю, а все
ж потешу души тех бедолаг, кои тут от рук его... страшнейшей, мученической
смертью кончились!
"Долг сюзерена", припомнились Сереге слова яростной и принципиальной в
таких делах до отвращения Клоти. Слышанные, правда, им во сне, но... Все
это как нельзя больше соответствовало ее взглядам и принципам - око за
око, зуб за зуб. И потом... Кое-что здешним мученикам он задолжал.
Неспроста, ох неспроста дверца перед ним тогда буквально сама упала. Что
ж...
Он подумал еще с минуту:
- Как сюзерен этих земель и властитель, облеченный, как я тут недавно
понял, правом судить и казнить... Объявляю я волю свою! Вы, бывшие смерды
Священной комиссии, должны свершить сей суд по справедливости и ради
упокоения несчастных душ. И... Нам все равно требуется передышка. Вот мы и
передохнем. Задержимся тут ради такого справедливого дела. - Он сделал
паузу, потому что в животе ощутимо захолонуло и по пищеводу вверх
пробежала рвотная судорога. Нет, нельзя вдумываться и представлять, на что
он обрекает живого человека... или это даже нужно? Ведь это его решение,
его воля... и его грех. Ему и отвечать - да вот хотя бы перед самим собой.
- И пусть смерть его будет тяжелой. И деньги несчастных жертв его
повелеваю разделить между собой. Пусть, поскольку вам предстоит выступить
палачами в сем деле, не я буду вашим... так сказать, нанимателем и
работодателем, а именно те несчастные, что были убиты здесь этим гадом.
Пусть это будет их месть своему убийце. Таков мой суд, таков мой приговор,
отменить который да не дерзнет никто, кроме самого Всевышнего! Всем,
включая и Его, минута на обжалование.
Он выдержал паузу, с некоторым страхом покосившись на потолок - а вдруг
ТАМ будут все-таки против, и ка-ак разверзнутся над ним хляби небесные, и
ка-ак дастся ему оттуда да по шее...
Трактирщик, гнида, тоже, червяком елозя по полу, с вящей надеждой впился
взглядом в потолок. Надеялся, мерзавец, но на что? Что сверху, прямо через
крышу, спустится сам Всевышний к нему на подмогу?
- Приступить, - царственно, опять-таки и в этом подражая леди Клотильде,
обронил Серега.
- Слушаюсь, господин наш справедливый герцог, - тут же поклонился ему Вези
и, клещом вцепившись в трактирщика, радостно поволок его к ближайшей двери.
Двое-трое, повинуясь приказу Вези, остались с ним. Остальные убежали
поучаствовать в казни. "Хорошо ли я сделал, - уныло размышлял Серега,
вместе с оставшимися перебирая и сортируя местный кухонный инвентарь,
которому предстояло стать их оружием - за неимением ничего другого, более
подходящего для этого. - Я подменил правосудие местью, - печально
крутилось у него в голове... И пес разберет, насколько это справедливо.
Правосудие, с другой стороны, зачастую бывает вообще всего лишь насмешкой
над пострадавшими жертвами. Так что..."
Спустя некоторое время его помощники поменялись. На смену им прибежали
другие. Сварилась похлебка, бывшие смерды по очереди - сменами - откушали
ее. Прибежал смененный со своего поста Теллек, кинул на Серегу влюбленный
взгляд, наскоро похлебал из громадной миски и тоже убежал поучаствовать.
Хлеба и зрелищ, господа, хлеба и зрелищ...
Трактир они сумели покинуть только перед самым закатом. Трактирщик к тому
времени уже то ли благополучно скончался, то ли был предоставлен
естественному ходу дел в соответствующем для этого состоянии -
"поразмыслить" напоследок. Как, например, леди Клотильда, "дама, приличная
во всех отношениях" - в хорошем, добром таком феодальном смысле, дала в
свое время возможность "поразмыслить" напоследок барону Квезаку. Уточнять
и спрашивать насчет трактирщиковой участи у новоявленных палачей Серега,
честно говоря, просто не решался. И без того у него на душе было так
муторно, что дальше уж и некуда.
И полегче ему стало только тогда, когда из лесного сумрака вдруг
вылепились и со счастливыми воплями набросились на него с обеих сторон две
кособокие и потешно хромающие фигурки. В одной фигурке Серега с радостной
дрожью признал добродушного страшилу текулли, а в другой - бедолагу
лекаря, спасенного леди Клотильдой во времена былые от "крысиной пытки" в
замке Дебро (тогда еще замке барона). Текулли и лекарь, слава богу, живые
и невредимые...
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Долог путь до Серенгети...
Дебро открылся им из расщелины, прорубленной в стене леса тонкой ниткой
дороги, по которой они двигались. Нынешний вид города уже мало походил на
тот, прежний, когда он этакой симпатичной монеткой красовался на самом дне
зеленой равнинной чаши. Теперь полого спускающиеся вниз поля, бывшие
склонами этой самой чаши, выглядели по-другому - их почти сплошь занимали
осаждающие. Но тем не менее (и это было весьма странно) вид на Дебро даже
и "иже с ними" по-прежнему сохранял в себе явственный оттенок пасторальной
идиллии. Крепостные стены, поребриком опоясывающие город, все так же гордо
вздымались над окрестной равниной. Не неся на себе практически никаких
видимых глазу следов повреждений. И сияли нетронутой белизной побелки -
наверняка хозяйственный гражданин барон подновлял ее совсем недавно. Над
башнями, хорошо различимые, несмотря на расстояние, торжественно реяли в
предзакатном небе ленточки геральдических стягов - черных в синюю клетку.
Цвета герцогов Де Лабри. Где-то там на стягах, наверное, красуется и его
нынешний девиз, вернее, девиз всех бывших до него представителей рода Де
Лабри - "Истина всегда рядом с отвагой". М-да. Девиз-то он, конечно,
унаследовал, но вот если бы и с отвагой дело так же обстояло... Вкупе с
солидным воинским умением - типа того, какое имеется у неукротимой леди
Клоти, к примеру.
А вокруг стен города (его города, между прочим!) весьма живописно
расположился на травке осадный кемпинг из регулярных войск
Священной-энд-Незабвенной - почти сплошь все красное и белое, начиная от
загона для коней и кончая просторной уборной для сэров рыцарей. У
прохаживающихся по лагерю воинов Священной, насколько он мог видеть, вид
был самый что ни на есть беззаботный. Словно достославные сэры явились
сюда не кровавого дела осады ради и для, а ради, скажем... этакого
дружеского пикничка на лоне природы. Загородной природы с видом на крайне
привлекательный город Дебро.
Компания бывших угнетенных и рабов рассыпалась по лесной опушке мелкой
дробью. Каждый и всякий, залегши за кустиком, теперь старательно прятал
голову в районе здешних корневых систем. Никак не выше.
- Э-э... Ну, - вложив в тон максимум почтительности, Серега повернулся к
текулли, легшему от него по правую руку, - вы не могли бы... как-нибудь
провести нас в Дебро? Э-э... минуя этот дружеский комитет по встрече.
Он не сдержался и, просунув руку под рубаху, с хрустом почесал ногтями
брюхо - то ли травинки, то ли еще какие мелкие засохшие былинки,
протиснувшись через довольно крепкое полотно, теперь немилосердно, до
ощущений чесоточного зуда, кололи и щекотали чувствительную в этом месте
кожу.
Увы, его надеждам на текулли не суждено было сбыться.
- Не-а-а... - как всегда радостно протянул текулли и счастливо защерился
ничем не прикрытым оскалом черепа сначала в сторону Сереги, а потом и в
сторону всего остального мироздания. С кустиков над их головами тут же
ошалело сорвались мелкие птички, а соратники Сереги по побегу от Священной
комиссии испуганно закрутили ладонями перед враз побелевшими лицами. - Из
замка хода нету. А стенка города - не есть решадль. Тама, может, хода
есть... Но! Он - тьфу! Он не любит текулли. Не говорит с ним. И текулли не
любит эта стенка. У-вы-вы...
Он судорожно, с завываниями, вздохнул. С печалью вздохнул, что полностью
противоречило его неснимаемой улыбке (по причине отсутствия губ, срезанных
когда-то "шутником"-бароном в целях саморазвлечения). Затем со вздохом
достал откуда-то из недр дурно пахнущих одежек крохотную фляжку, смочил
замызганную тряпицу и промокнул глазные яблоки. Выпученные по причине
отсутствия век - и тут тоже постарался "господина барона".
- Жалко тебя, господина...
- Да ладно, что ты, - засмущался Серега, - какие наши годы, прорвемся.
Как-нибудь...
Он ободряюще похлопал бедолагу-текулли по худому, скособоченному плечу.
Озабоченно глянул в сторону остальных "проклятьем заклейменных".
- Орлы! Я в том смысле, что нынче ж вы птицы вольные. И, стало быть...
Может, кто-нибудь да может рассказать мне пару слов на эту дивную тему? Я
про попадание в город. Припомните, вдруг да ваши отцы-пречлены что-нибудь
такое говорили? Потайные ходы там, всякие дырки и окна в оцеплении...
Орлы, то есть бывшие рабы Священной и Нетленной, смущенно молчали. Потом
один из них пробормотал:
- Ход... Есть он, как же ему не быть-то.. Только...
- Я весь внимание, - сообщило его сиятельство Де Лабри.
- Только, господин милорд сэр Сериога, тем ходом нам не пробраться. Никак.
Господа рыцари, они ведь как положено - как только к городу этому, к
Дебро, значит, подступили, так сразу отрядец и отрядили. Это на поиски
потайного хода, значитца. Дело известное, во всяком селе-поселении такие
непременно роют. Ну и в лесу, во-он там, - из ряда тел, лежавших вместе с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг