пробавляться начал, а деду - чем свою печаль-кручину и состояние
подвешенности в пространстве-времени унять? Да еще ведь сомнения - а не
просчитались ли в самом деле, не возомнили ли себя пророками без достаточных
на то оснований?
Зато сколько бывало радости, когда изредка прибегала навестить
Лизавета! Отдушиной она была, можно сказать. Прибегала, свежие новости
приносила. Которые обнадеживали, если только уместно здесь такое слово.
Говорила, что уже гораздо больше становится людей, которые уверовали в
близкие страшные события. Многие тоже строят бункеры. Правда, несолидные в
основном. И доказательства новые появляются. В частности, несмотря на еще
более усилившийся ливень, с каждым днем становится светлей и светлей. Даже
фонари теперь выключили.
Конечно, всякий раз Иванушка с дедом подолгу уговаривали девушку
остаться. Мол, места и припасов хватит. И она категорически не отказывалась,
но все откладывала на потом. Но, наверное, что-то было ей в этом мире
слишком дорого. Или кто-то. Только Лиза не хотела об этом говорить. И они не
допытывались. Потому что, вообще-то, убежище и припасы не рассчитывались на
большую ораву. Трое - куда ни шло, но ни одним человеком больше. И ничего с
этим нельзя было уже поделать.
Так что когда началось, Лизавета, конечно, опоздала. А то и не захотела
успеть. И грохот был такой, что даже сквозь двухметровый бетон да
пятиметровый грунт донеслось. Миллиарды, наверное, тонн льда разом
обрушились.
Потом еще довольно долго отсиживаться пришлось. Пока лед растаял да
воды стекли в океан. Когда наконец двойной бронированный люк открылся,
узников наших чуть не наповал сразило огромное, ослепительное солнце. Но
ничего, выдержало зрение, видать, не настолько отвыкло от настоящего света.
Выбрались. И предстала перед ними картина...
Да нет, ничего особенного, поскольку потоки тающей воды - вряд ли эти
потоки можно представить, воображения человеческого не хватит - все, что
разрушили, то и унесли прочь. Оставив только голую, каменистую, начисто
лишенную даже признаков почвы, поверхность. И океан, конечно, приблизился
сильно, и был он мутный, грязный, чуть не сплошь покрытый всяким мусором.
Хорошо еще, что дедовы "клиенты" не плавали, о них, видимо, позаботились
обитатели вод, которым это глобальное бедствие - манна небесная. Еще б
немного - и не выйти. И - жара. И - ни души. Значит, другие бункеры не
выдержали. А ведь говорено же им было. Ни даже - пингвиненка лядащего.
Пустыня в самом буквальном понимании слова. Даже, наверное, микроорганизмы
не уцелели...
К счастью, в подземном жилище довольно много чего оставалось еще. Не
съеденного и не выпитого Лизаветой, Царствие ей небесное, со святыми
упокой...
И герои наши, не откладывая, стали строить что-то вроде ковчега из
деревянных обломков, которых немало уже прибило назад, к берегу, и
продолжало прибивать, гвозди - только вытаскивай да выправляй. И железки, в
том числе наподобие молотка да топора, самые большие деревянные конструкции
сохранили в достаточном количестве и ассортименте.
Построили наконец остатки пресной воды и провианта погрузили, поставили
фанерный парус и - курсом строго на норд...
Долго их по океану носило. Все припасы закончились. Однако доплыли-таки
до Австралии. Вернее, до того, что от нее осталось. Но все же там - форпост
выжившего после катаклизма человечества. И какой-никакой порядок. И власть.
И связь с прочим миром.
Узнали, что Иванушка с дедом умудрились в самой Антарктиде не
пропасть - пошли навстречу и, взяв в качестве сувениров несколько
антарктических долларов, помогли сесть на парусник до Катманду, ставшего
неожиданно для себя крупным морским портом. В Катманду, выслушав
захватывающую одиссею Иванушки и деда, тоже в содействии не отказали. Как не
отказались и от сувениров.
Забегая вперед, скажем, что потом нашим отважным мореплавателям и
землепроходцам пришлось пожалеть об этой расточительности, потому что, когда
жизнь наладилась, коллекционеры за диковинные артефакты диковинной
цивилизации очень неплохие деньги предлагали...
Потом Иванушка с дедом сделали пересадку в Кабуле, затем - в Душанбе, и
наконец увидели в тумане берег родной федерации. Даже - родного поселка,
который тоже стал морским портом и, разумеется, изменился неузнаваемо. Но
тем не менее домишко их уцелел! И в нем жили родители Иванушки с маленькой
Дашей - сестрой Иванушки и внучкой деда, которую наши робинзоны еще не
видели! И то-то радости было, а слез счастливых пролито еще больше!
А потом, успокоившись, Иванушкина мама ввела деда в курс дела. Мол,
мир, хотя сделалась пригодной для жизни Антарктида, стал тесен, городу, где
они обитали, тоже - кирдыкшэн, только с десяток ничтожных островков
"точечной застройки" над водой торчит - ну, чисто рифы коралловые. Однако и
человечество изрядно сократилось, так что проблемы жизненного пространства
особой нет. Но, поскольку совершается, в сущности, очередное переселение
народов, то хотя прежние большие политические разногласия враз исчезли, зато
постоянно тут и там возникают малые очаги напряженности, которые того и
гляди перерастут в большие. И языки смешались покруче, чем во времена
библейского Вавилона, только - наоборот. Так что - жизнь продолжается.
Но самое главное на данный момент: земля, которую занимают избушка
дедова да огород, стоит теперь немыслимые деньги, на которые запросто можно
где-нибудь в глубине оставшейся части материка прекрасное жилье приобрести,
и еще на безбедное существование останется. И эти деньги можно хоть завтра
получить. И дед согласился. Родная кровь - куда их денешь. Да и жить на
берегу океана - только "Discovery" насмотревшись, заманчиво. Что со всей
определенностью показала катастрофа.
И они, как пионеры Америки когда-то, погрузились на крытую, запряженную
парой мулов повозку, дед "Ешкиного коня" да кой-какую живность "своим ходом"
решил гнать, и двинули вглубь. Где в одном городе Иванушкины родители купили
себе квартиру, на работу устроились, Дашку - в ясли, Иванушку, возмужавшего
и посуровевшего еще больше, - в школу, деду подыскали избушку на два окошка
в небольшом поселке, близ которого и лес имелся, и озеро. И продолжили все
они жить-поживать, добра наживать. И посейчас живут. Впрочем, насчет добра -
особенно в рассуждении деда - это обратно фигура речи. Хотя, если бы
антарктическими долларами не сорили в австралиях-азиях, так, может... Да
нет, все равно - навряд...
8. ОПЕРЕДИВШИ, ОПОЗДАВ
Наконец Иванушка с дедом, мало-мальски обжившись на новом месте,
собрались-таки возобновить свое излюбленное в предыдущей жизни занятие.
Рыбалку. Само собой, в ближнем озере рыбы не оказалось, и, посоветовавшись
кое с кем из новых приятелей, которых опять развелось у них несметно, ребята
отправились. С ночевой. На одно хорошее и малоизвестное озерко. Аж за сто
восемьдесят кэмэ.
Выехали еще до полудня, а добрались уж к вечеру. Так и прежде всегда
выходило, если ехали куда-то в первый раз, опираясь лишь на не очень, как
обычно, вразумительные да противоречивые объяснения. Но, главное, нашли
именно то озерко, которое искали, и даже хваленое укромное место для ночевки
нашли. Хотя, возможно, это было и не совсем то место, но, главное, укромное
и удобное.
Хорошо, что дни стояли долгие, поэтому рыболовы наши успели все, что
полагается в первый день успеть. Обустроились, выплыли, попробовали там,
попробовали сям, кое-что поймали, определились, куда поплывут назавтра чуть
свет, да уж и смеркаться стало, комары серьезно докучать начали, так что - к
берегу подались. Рыбешка в этом озерке была не ахти - обыкновенная сорная
рыбешка, которую никаким браконьерам не удается извести подчистую, а только
если - химией.
Ну, так им никто тут ни карпов пудовых, ни даже подлещиков более-менее
и не обещал, а потому удочки Иванушка с дедом еще дома настроили
соответственно, и в целом их предварительное ознакомление удовлетворило. На
уху поймали - замечательно. Значит, поутру не скучно будет. А что рыба
мелкая, так и в этом - своя прелесть. Некому лески рвать да удилища ломать,
не будут руки трястись после всякого неудачного поединка с крупной рыбиной,
и досада душу острыми своими когтями после каждого такого эпизода рвать не
будет, как это всегда происходит, будь ты хоть какой бывалый да прошлыми
успехами избалованный. Кроме того, нельзя ж начинать резко да вызывающе.
И запалили Иванушка с дедом веселый уютный костерок, и сварили ушицу по
всем правилам, а после закопченный чайник над огнем повесили, который, едва
они с первым блюдом управились, как раз и закипел.
Между тем окончательно стемнелось. И ветер совсем стих, и озеро
постепенно о берег биться перестало, а лишь легонько шебаршило мелким
песочком, будто дышало всем своим огромным колышущимся организмом. И, как ни
странно, поуспокоились комары - либо сами по себе, либо отпугнутые костром
да соответствующим аэрозолем. И звезд на небе высыпало видимо-невидимо.
- Какая ночь! - сказал зачарованно дед, развалившись на своем драном
полушубке да смакуя густой приторный чаек.
- Ага, нормальная ночь, - отозвался обычным будничным голосом Иванушка,
развалившись рядом с дедом и тоже смакуя.
- Эх, внук-внук, не чуешь ты романтики так, как я ее чую! Жалко.
- Ну, маленько-то чую. Вырасту, может, пуще - буду.
- Может. А может, и нет.
И они, не сговариваясь, надолго умолкли. Чай допили, но в палатку
совсем не тянуло, сна - ни в одном глазу, так что, раскинувшись на дряхлой,
сильно траченной молью, но необъятной овчине, стали Иванушка и дед просто в
глубины мироздания, неизменно потрясающего грандиозностью конструкции,
смотреть. Так что зря, пожалуй, дед сомневался насчет романтики - просто
человек такой, не мастер разговорного жанра просто...
Они бы так, ни слова не произнося, пожалуй, до самого утра, попивая
чаек, пролежали. Потому что, помимо прочего, по звездному небу в
Антарктик-Сити так наскучались, как по Солнцу самому. Только на Солнце
глядеть нельзя да и не так интересно, зато звезды...
Но вдруг Иванушка нарушил благоговейную тишину вселенной, и голос его
был, пожалуй, взволнован, что само по себе исключительная вещь.
- Дед, глянь-ка туда!
- Куда?
- Туда-туда!
- А-а-а, вижу. Спутник, должно быть. Их там теперь тыщи. Хотя все
равно...
- А не НЛО?
- Для нас с тобой все спутники - НЛО.
- А вдруг - все же?
- Теоретически, Иванушка. Сугубо теоретически...
Но, опять замолчав, они тем не менее уже не сводили глаз с движущейся
по небесной сфере точки. А точка между тем прошла насквозь созвездие Ориона,
хотя, возможно, это был Стрелец - познания в астрономии дед имел более чем
скромные - чудом ни на одну звезду не напоролась, зато сделалась явно
крупней. Достигла, пожалуй, первой величины, а поначалу едва до третьей
дотягивала. Что могло означать одно из трех: либо орбита спутника сильно
вытянута, либо спутник сошел с орбиты и вот-вот, загоревшись в плотных слоях
атмосферы, превратится в метеор, либо это какой-нибудь "Шаттл" или
"Прогресс" идет на посадку.
Вообще-то, дед обычно подобные свои размышления до внука доводил.
Чтобы, значит, расширять ребенку кругозор. В меру скромных возможностей. Но
тут ему было лень языком шевелить, и он хотел отмолчаться, но внук, зная о
космических делах даже меньше деда, сам сообразил, что происходит все же
нечто особенное. Которое не каждую ночь происходит.
- Дед, а оно ведь снижается!
- Похоже на то.
- Дед, а если оно прямо тут сядет?
- Тоже - теоретически. Потому что Земля очень большая, и это, если
чистая случайность, то - как по-крупному в лотерею выиграть. Да еще если
случайность, значит, оно не сядет, а грохнется. Хотя вероятней - в атмосфере
сгорит. Может, уже горит, ишь, какое большое сделалось... Но если - не
случайность и не сгорит, то космические корабли в эти места не сажают. У них
же для этого - ЦУПы, космодромы, безлюдные места, океаны, наконец...
- Дед, а если это - внеземной корабль?
- Иванушка, я ж сказал уже...
Это тем не менее оказался корабль. Причем, ни на "Прогресс", ни на
"Шаттл" не похожий. И внук с дедом, конечно, за посадкой космического
аппарата уже, не на теплой подстилке лежа, лениво наблюдали, а давно
вскочили и сильно разволновались. Так это - хоть до кого доведись...
- Дед, я ж говорил - НЛО!
- Самое настоящее, Иванушка, чтоб мне сдохнуть!
- Дед, и что мы им скажем?
- Ну, это... До этого все-таки вряд ли дойдет... И ведь, вот гадство,
на всем озере - ни души! И всегда так - является человеку чудо, но
непременно - без свидетелей! И на человека потом смотрят до конца жизни,
как... Я сам всегда на таких очевидцев смотрел, как...
А внеземное космическое судно тем временем зависло прямо над серединой
озера, где, как успели промерить Иванушка и дед, глубина доходила аж до
двенадцати метров, и напрасно рыбаки наши кричали да руками махали, мол,
там - не надо, мол, вон там, на обширном песчаном пляже - надо! Оно - село.
Прямо на воду. И погрузилось. И только шишечка какая-то осталась торчать над
поверхностью, как бы испуганно моргая зеленым глазком. И не расплескалось
озерцо, не вскипело.
Чудаки, конечно, Иванушка и дед. Сами бы мозгами пораскинули: ну,
откуда им, туземцам, в сущности, знать, где лучше произвести посадку
внеземному космическому судну? Точно так же могли бы легко сообразить, что
уж если корабль преодолел немыслимые пространства, полные немыслимых
опасностей, так что ему какая-то двенадцатиметровая земная лыва?! Наконец, у
него ж наверняка имеются всевозможные приборы, и корабль сам отлично видит,
куда садится...
Но в таком возбужденном состоянии Иванушка и дед совершенно не способны
были раскидывать мозгами! Что тоже - хоть до кого доведись... Впрочем, и не
испугались они инопланетян, хотя, возможно, это следует также отнести на
счет крайне возбужденного состояния, во время которого страх все равно
находился поблизости где-то, наготове как бы...
Однако проходит минута, десять минут проходит, полчаса - и ничего.
Потом еще проходит полчаса - и все равно ничего. И уже глаза заболели
всматриваться в непроглядную темь звездной, но безлунной ночи, уже впору
сомневаться начать - не померещилось ли все, и начали бы, наверное,
сомневаться, дед - уж точно, однако зеленый глазок мигает и мигает.
Маленький, но все-таки достаточный для того, чтобы людям на берегу не
свихнуться от сомнений...
И тут вода в десятке метров от берега взбурлила. Сразу во многих
местах. А на таком-то расстоянии даже свет малого костерка что-нибудь да
выхватывает из тьмы! Конечно, в палатке - фонарь, притом весьма мощный, но
за ним же еще сходил бы кто...
Но вот уже над водой начинают появляться головы, плечи, туловища с
двумя верхними конечностями, затем - и нижних по две обозначается...
Как-то в одну из рыбалок еще по прежнему месту жительства вот так же,
правда, в сумерках, появился из вод мужик в гидрокостюме, маске с трубкой, с
ружьем для подводной охоты да с привязанной у пояса сеткой с подстреленными
карпами. Так деда чуть "кондратий" не хватил, да и внук, честно сказать
немного сдыгал. Дед тогда, не удержавшись, даже немного попенял водолазу,
мол, нельзя же эдак-то, без какого-либо предупредительного всплеска.
На сей раз фактор неожиданности был, конечно, не столь силен - ждали
они того или иного продолжения чуда, не веря, что космические странники,
столько преодолев, могут потонуть в ничтожном озерце, как пьянь последняя, а
все ж вздрогнули наши рыбачки. Вздрогнули, сердца в пятки ушли, но честь и
достоинство хозяев планеты не уронили.
- Иванушка, быстро - в палатку, тащи хлеб-соль! - Почему-то дед до
этого додумался, когда уж и хлеб, и соль должны наготове быть. Но, главное,
не опоздал же.
Иванушка тоже с полуслова все понял и в точности исполнил. В палатку -
шасть, буханку серого из рюкзака - хвать, спичечный коробок с солью из
кармашка - цап, и - наружу! И - к деду. И вот уже дед чинно держит на левой
ладони буханку, на буханке в раскрытом виде - коробок, а правая рука для
рукопожатия приготовлена, правда, сильно дрожит и вспотела. А Иванушка -
рядом, только на полшага, нет, на четверть шага назад отступив. Но ведь не
спрятался же за спину, как прятался когда-то, будучи совсем маленьким и
глупым, которому даже не стоило сказки рассказывать, кроме "Курочки Рябы" да
"Колобка"...
И вот они выходят из воды. "В чешуе, как жар, горя..." - заполошно
проносится в дедовом мозгу и, конечно же, совсем не в тему, хотя...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг