Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
потребуется, с нею расстаться, вернуться  в  родной  городок  и,  не  влезая
больше в долги, приобрести жилье, которое даже лучше будет.  Тем  более  что
поближе к театрам, выставочным залам, фитнес-центрам,  боулингам  да  казино
Таня с Леней никогда всерьез и не стремились,  хотя,  разумеется,  время  от
времени под влияние той или иной моды неопасно  подпадали.  Пока  совсем  не
повзрослели годам к сорока... Боже, как бежит время Твое - и банальней  этой
фразы нет ничего, и ничто душу так не царапает, как она!..
     Мария Сергеевна, несмотря на свое всего лишь  среднее,  продержалась  в
банке аж до  шестидесяти.  Причем  исключительно  благодаря  немыслимой  для
молодых конкуренток преданности  учреждению  и  продолжаемому  повседневному
самосовершенствованию в стремительно меняющемся банковском  деле.  Она,  уже
будучи пенсионеркой, умудрилась  освоить  в  пределах  служебной  надобности
компьютер, и даже муж Михаил в полной  мере  не  знал,  каких  слез,  какого
отчаяния и какой  ненависти  к  умной  машине  в  частности  и  техническому
прогрессу вообще это стоило. А  еще  Мария  Сергеевна  постоянно  выписывала
несколько газет (чего  давно  никто  не  делает),  в  которых  публиковались
очередные нормативные акты суетливого нашего государства. И штудировала  их,
как честолюбивый курсант-первогодок штудирует воинские уставы,  чтобы  потом
непринужденно  якобы  консультировать  не  только  клиентов  и  молодых,  но
чрезвычайно ленивых коллег-конкуренток, а также юристконсульта банка и  даже
директора самого. Впрочем, почему "даже", если  нынешние  директора  нередко
еще менее сведущи, чем их широкого  профиля  предшественники,  в  каком-либо
конкретном производственно-технологическом процессе, кроме  административных
многоходовок.
     И все же ушла. Гордая Мария  Сергеевна  не  пожелала  дожидаться,  пока
искренне уважающий ее менеджер вынужден будет, мучительно краснея,  сказать,
что ему невыносимо видеть ее страдания, или другие, но в этом же духе  слова
произнесет, и ушла существенно раньше, чем ситуация вызрела. Благодаря  чему
заработала вторые за последние пять лет  пышные,  теперь  уже  бесповоротные
проводы на заслуженный отдых, что немыслимая редкость и роскошь не только по
нынешним временам.
     А тут как раз и Мишка пенсионный рубеж одолел. Хотя, разумеется, никому
даже в голову не пришло устраивать по этому поводу какие-либо церемониалы, и
все бы вышло уныло, серо да буднично, если б сам  именинник  не  расстарался
поставить мужикам  литру  да  потом  еще  литру.  После  чего  еще,  злющий,
взъерошенный  и  отвратительно  трезвый,  не  отказал  себе  в  удовольствии
сообщить нечуткому, как минимум, руководству об остальных его,  руководства,
недостатках. Так-то, если б не сообщал, его бы еще поработать  оставили,  но
он работать больше там не хотел, натура его мятежная уже давненько требовала
очередных перемен в жизни. Да просто захотелось  некоторое  время  вместе  с
женой полным государственным иждивением понаслаждаться, оценить -  как  оно,
вообще-то, лично убедиться что, вообще-то, оно вполне хреново, а уж потом  -
куда-нибудь за сколько-нибудь снова...
     Да просто дембельнуться, как когда-то, давным-давно, захотелось!
     Кроме того, в саду накопилось много работы, которую можно было  бы  еще
сколь угодно долгое время на  потом  откладывать,  если  б  не  укоризненные
взгляды соседей, страшащихся распространения сорняков пуще эпидемии бубонной
чумы и в подавляющем большинстве  навсегда  окуклившихся  в  своем  качестве
пенсионеров, у которых на участках не только единого сорнячка  не  сыщешь  -
хрен ли им больше делать-то -  но  которые  даже  землю  плодородную  лесную
полагали вполне естественным на автобусе в заплечных котомках возить. И ведь
столь  помногу  умудрялись  некоторые  навозить,  что  в  сравнении  с  этой
добровольной каторгой копка  врукопашную  Беломорканала  -  детская  игра  в
песочнице.
     Ну, и в первое же лето Мария с Михаилом показали этим пенькам замшелым,
на что они способны, когда их  допекут.  Особо,  конечно,  отличился  Мишка,
потому что, наведя вместе с Марией общий идеальный порядок на  участке,  он,
разумеется, не стал, как последний маразматик,  уподобляться  средневековому
китайскому крестьянину, у которого делянка измерялась в экзотических "му", а
"му" - оно и есть "му", и построил в саду красивейшую да высоко  вознесенную
голубятню. Какую в детстве себе позволить не  мог.  И  голубями  ее  заселил
самыми-самыми, каких только удалось на птичьем рынке достать.
     Нет, конечно, живность в коллективных садах никакая не редкость. Многие
кроликов разводят, курей ради яиц держат, некоторые поросят откармливают,  а
в отдельных случаях и дойную корову заводят. Но чтобы бесполезных голубей!..
     И вышла у Мишки голубиная стая, может быть, самая роскошная в  области.
Ибо голубятня, вообще-то, нынче почти исчезнувшая роскошь. И  к  Мишке  даже
телевизионщики из большого  города  приезжали,  которым  он  битый  час  под
завистливыми взглядами соседей "садистов" все показывал и объяснял.
     Но, когда в обещанный час телик врубил, обомлел.  Там  сперва  какой-то
жирный  хряк  свой  уютный  ресторанчик  показывал,  заманивал  зажравшегося
клиента-хряка совершенно новыми в городе  кулинарными  изысками,  а  главным
фирменным блюдом у этого хряка было - да тут хоть кто обомлеет -  жаркое  из
голубя!
     Мишку  же  со  своими  турманами  да  дутышами  только  после  к  хряку
пристегнули. И будто бы не голубятня у Михаила,  а  ферма.  И  будто  бы  он
голубков "откармливает". И  даже  будто  бы  особую  мясную  породу  намерен
вывести. И будто бы он - поставщик хряка позорного.
     Вот поликовали завистливые соседи  по  саду,  вот  поприкалывались  над
Михаилом! И он сгоряча  хотел  больше  носа  в  сад  не  показывать.  Однако
неделю-другую выдержал и снова приехал. Голубей - в  машину,  да  на  птичий
рынок. По бросовой цене за день всех, чуть не плача по каждому, распродал. А
на следующий день голубятню до основания порушил.
     Конечно, наглых телебарыг надо было по судам затаскать. Ведь мало того,
что  оболгали  порядочного  человека,  так  еще  скрытую,  а,  в   сущности,
неприкрытую рекламу под видом хорошей новости протащили. Но какой  из  Мишки
сутяжник - это ведь не начальству правду-матку в  глаза  резать,  когда  уже
нечего терять, тут иной запас выносливости нужен - марафонский.  Про  деньги
не говоря...
     А прошло лето, и вдруг к обоюдному изумлению выяснилось,  что  Мишка  с
Марией Сергеевной - сущие голубки при взгляде со стороны  -  довольно  плохо
друг дружку в больших дозах переносят. Нет, если одиночество вдвоем скрашено
некоей общей работой-заботой, то  -  нормально.  Если  дети-внуки  постоянно
своими претензиями обременяют -  просто  замечательно.  Однако  если  погода
паршивая, в саду делать нечего, Константин Евгеньевич, уже школьник,  целыми
днями в школе или у приятелей пропадает, или, изредка,  к  отцу  родному  на
весь день убежал, а "эти заразы совсем отца  с  матерью  да  деда  с  бабкой
забыли", так порой просто тошно друг на друга глядеть. Ибо:  какими  были  -
какими стали. Конечно, Мишка может лежать на своей "мужской половине" -  так
он с некоторых пор начал самую маленькую комнату в квартире именовать  -  да
книжечку почитывать, а Мария Сергеевна способна до  десятка  разных  кин  за
день просмотреть.  Но  тут  вдруг  Мишке  книжечки  наскучили,  глаза  стали
уставать быстрее, чем раньше уставали, очки нужно  было  заменить  на  более
сильные, однако нормальные очки теперь стоят - ого, а Марии  Сергеевне  кина
почему-то никак не наскучивали и не наскучивали, что стало  Мишку  день  ото
дня все пуще и пуще раздражать.
     Нет, разумеется, некоторые трудности в общении у них и прежде случались
иногда. Если Мишка, к примеру, что-нибудь где-нибудь  заковыристое  вычитает
да собственными прихотливыми размышлениями разукрасит,  и  засвербит  ему  с
женой поделиться. А у той в данный момент  мыслительный  аппарат,  наоборот,
грубой прозой повседневного быта перегружен либо тактическими  соображениями
на ближайший рабочий день.
     И разговор, мягко говоря, не получался. Но ведь не каждый день у  Мишки
свербило, а порой, посвербив, к вечеру отпускало, Мария с работы придет -  а
у него уж потребности в диспуте нет. И два часа непрерывного  телевидения  в
соседней комнате он стойко переносил, ибо за долгую жизнь смирился и привык,
что "телевизер" для жены - авторитет  почти  незыблемый,  а  муж  со  своими
вечными закидонами - более  чем  сомнительный.  С  "телевизером",  как  и  с
начальством, не  поспоришь,  с  детьми  взрослыми  не  хочется,  а  Мишка  -
единственная такого рода "отдушина". В связи с чем он  даже  сказал  как-то:
"Ты всю жизнь изменяешь мне с "телевизером", и лишь поэтому не  изменяешь  с
другими". Но и это прозвучало тогда почти  невинной  шуткой,  каких  у  него
всегда наготове штуки две-три.
     А тут начал, как  говорится,  прискребаться.  Заявления  делать.  Идет,
например, в туалет по малой нужде, перед телевизором на минуту  остановится,
приглядится и: "Да выключи ты этот ящик хоть на минутку - весь день  в  доме
гангстеры, менты, потаскухи всех сортов, придурки  разные,  ведь  совершенно
посторонние люди!"
     Она выключит, но сразу насупится, нахохлится, обидится,  следовательно.
И самому Мишке делается от этого сразу кисло.
     Но на другой день - опять. По нужде идет, а там  -  очередная  реклама.
Например: "А давайте тоже на юг махнем!" - это одна  молоденькая  актрисуля,
вся в белом, другим точно таким же говорит. Другая же ей с возмущением якобы
отвечает: "Кто ж нас отпустит, мы же зубы!"
     И у Мишки сразу - неотложная забота: "Вот  и  наша  Валерка,  внученька
дорогая, на артистку поступать хочет. Не приведи бог, поступит,  выучится  и
будет играть роль коренного  зуба  в  идиотской  пьеске  про  "Blend-a-med",
позорища все не оберемся, в проститутки - и то не так..."
     А Мария, конечно, сразу - яростно  спорить.  Хотя,  вообще-то,  и  сама
далеко не в восторге от  внезапно  пробудившегося  внучкиного  призвания,  у
самой вся душа изболелась.
     А дальше - больше. Уже иной раз зайдет кто-нибудь из родни,  а  они  не
разговаривают. Неслыханное дело, да и  просто  -  срамота.  И  Мишка  сделал
вывод. Как подобает настоящему мужику в критической ситуации.
     - Пойду на работу устраиваться. Тут в одном месте охранник требуется. И
могут пенсионера взять. И  даже,  но  тут,  скорей  всего,  вранье,  обещают
неплохое жалованье.
     - А я ни на какую работу не хочу. Хоть режь меня.
     - Вполне понимаю. Тебе и не надо  хотеть.  Ты  всю  жизнь  -  уважаемый
человек, шишка, можно сказать, тебе - в уборщицы или тот же ларек - себя  не
уважать. А мне - хоть куда. "Везде дорога", как молодому. Сдохну - тоже  все
скажут: "Туда и дорога!"
     - Ну, тут ты, Мишка, врешь - не думаешь ведь так!
     - Твоя правда - не думаю...
     И устроился! И работа оказалась по всем статьям козырная: сутки - через
трое, начальство - в большом городе, деньги хорошие  -  не  каждый  работяга
столько имеет! И сразу Мишка бесповоротно решил:  "Все,  если  не  прогонят,
погибну на боевом посту. Не завтра, само собой, а лет  через  ...надцать,  в
своей охранницкой постели. А чтобы не выгнали, уши прижму - тише воды,  ниже
травы сделаюсь,  начальству  в  глаза  преданно  буду  глядеть  и  каблуками
молодцевато щелкать, ибо "таперича - не то, что давеча". Уж больно  тошно  -
на одну-то пенсию да львиную долю времени с "баушкой" наедине"...
     А в это время и Аркадий Федорович  тоже  пенсию,  пропорциональную  его
личному вкладу в экономику загнивавшего коммунизма, давно получал.  Скудную,
однако, если ее помножить да поделить на все  соответствующие  коэффициенты,
вряд ли существенно уступающую тому итээровскому минимуму, на какой  Аркашка
всю предыдущую жизнь "ни в чем себе не отказывал".
     Конечно,  он,  как  и  большинство  пенсионеров,  постоянно  ныл  и  на
антинародную власть ворчал, хотя, по  обыкновению,  не  громко  и  только  в
окружении надежных родных людей, но  в  целом,  при  его  привычно  скромных
запросах, на жизнь вполне хватало, ибо курил он всегда самое дешевое курево,
еду покупал самую безрадостную, правда, хотя в больницу без крайней нужды не
ходил, на таблетки  тратился  все  больше.  А  еще  Аркадий  Федорович,  как
подобает порядочному старику, каждый месяц некоторую сумму в банк относил  -
на смерть.
     И тут вдруг у Мишки, которому Аркадий Федорович опять сильно завидовал,
открылась на службе  вакансия.  Охранник  один  во  время  дежурства  копыта
откинул.
     Мишка сразу к Аркашке: "Пойдешь?" И  тот:  "Еще  спрашиваешь!"  Тут  же
братья на "жигу" Мишкину пали и - к начальству. И Мишка, чего Аркашка  сроду
за ним не замечал, - мелким бесом: мол, братан,  мол,  голову  на  отсечение
даю, мол, безупречная трудовая  биография,  мол,  средне-техническое  и  все
такое.  И  Аркашку  на  хлебное  место  тут  же  взяли.  Словно  бы  Мишкино
ручательство впрямь чего-то стоило. Эта мысль, пожалуй,  несколько  зацепила
самолюбие бывшего итээровца, но он, разумеется, оставил ее при себе.
     Так и стали они впервые в жизни  "напарниками".  Именно  "напарниками",
потому что охранный наряд поста из двух человек, согласно правилу,  состоял,
хотя, в сущности, тут и одному делать нечего - ценностей под  охраной  почти
никаких, пес "московский  сторожевой"  Джека  одними  своими  габаритами  да
внушительным басом не только всех потенциальных похитителей  железного  лома
загодя распугивает - никто ж не знает, что нравом он  сущий  телок  -  но  и
смирных наркоманов, надеющихся без помех наширяться  в  закутке  у  высокого
забора, шугает  лучше  всякого  престарелого  караульщика  с  "черемухой"  и
резиновой палкой.
     То есть стали братья в тесноватой  для  двоих  железной  коробке  сутки
через трое сосуществовать, чего не делали уже, страшно сказать, сколько лет.
И пришлось им долгие разговоры на разные темы вести, но больше почему-то про
жизнь.  Тогда  как  именно  про  жизнь,  пожалуй,  не  стоило  б  им   особо
распространяться. Поскольку  взгляды  братьев  на  одни  и  те  же  предметы
различались, как "плюс" и "минус" в электричестве.
     Вот как примерно проходила их боевая вахта.
     Утром Аркашка,  живший  неподалеку,  приходил  раненько  и  скрупулезно
принимал пост. "Имущество  и  документацию  поста  согласно  описи",  -  так
полагалось изо дня в день по два раза писать в амбарной книге, именуемой  за
что-то "оперативным журналом".
     Мишка же прикатывал на машине к восьми ноль-ноль, а то и минут на  пять
запаздывал. И ни во что не вникал, ни к чему не присматривался. Так что если
бы вдруг в предыдущую смену пропал с территории большой автокран,  то  Мишка
запросто мог не заметить пропажи. На то он Мишка-разгильдяй, которого бы без
братовой дотошности под монастырь запросто однажды подвели. Так что  еще  не
известно, кто кого с этой работой облагодетельствовал.
     Но и дальше все происходило в  том  же  духе.  Аркашка  что  есть  мочи
"бдил", а  Мишка  день-деньской  валялся  на  коечке  -  либо  читал  свежую
библиотечную "Литературку", либо просто дрых. Или,  как  он  сам  выражался,
"размышлял с закрытыми глазами". Размышляет, размышляет да как захрапит.
     А  то  принимался  по  телефону  названивать  домой  да  многочисленным
приятелям насчет рыбалки да иного прочего. Разумеется, немало звонили и ему.
Правда, еще по  ошибке  -  телефонные  номера  похожими  оказались  -  часто
спрашивали: "Такси?", на что в ответ Мишка, задорно рявкнув: "Соси!", швырял
трубку, получив, однако, даже  от  ошибочного  звонка  дополнительный  заряд
бодрости  и  в  очередной  раз  ужаснув  пугливого  братика  -  а  ну,   как
оскорбленный абонент примчится сатисфакции требовать?!
     Аркашке же никто-никто  не  звонил.  Если  не  считать  Марию,  которая
изредка к аппарату из вежливости звала, про здоровье спрашивала, которое ей,
само собой, до лампочки.
     Ну, а что до начальства, так от него ждать телефонного  звонка  -  чему
братья умилялись на редкость дружно -  вообще  не  приходилось.  Потому  что
расходов на междугородную связь, по-видимому, не предусматривала бухгалтерия
охранной конторы...
     Аркашка если и позволял себе  малость  расслабиться,  то  исключительно
сидя. При этом он, к чтению совершенно неспособный,  любил  послушать  радио
"Эхо Москвы". Тогда как Мишка с некоторых пор абсолютно  никаких  песнопений
на  дух  не  выносил.  Хотя  сам  по-прежнему  любил  незатейливому   вокалу
предаваться. Но мог и не предаваться, если это кому-либо мешало.  Мог  сколь
угодно долго в полной тишине жить.
     Брат же, напротив, тишину ненавидел. Дома у него сутками не  выключался
телевизор, на службе, если Мишка не орал, он бы радио точно так же без конца
гонял. Но Мишка время от времени с кровати вскакивал: "Да заткни  ты  их,  в
конце концов, достали!"
     На что брат, как ему представлялось,  резонно  пытался  возражать:  "Ты
читаешь или дрыхнешь, я ж не возникаю. Каждому - свое..."
     "Хрен тебе! - в ярости оглашал иные резоны Михаил. - Если я  читаю  или
дрыхну, то тебе от этого не жарко и не холодно. Меня будто и вовсе нет. А от
твоей дебильной попсы я уже просто стреляюсь!"
     И приходилось Аркадию,  при  отсутствии  убедительных  контраргументов,
приемник на некоторое время выключать.  Чтобы  потом,  когда  Мишка  малость
отвлечется чем-нибудь, включить снова. Сперва потихоньку, а после  погромче.
Однако пока радио молчало, включался сам Аркашка, ибо, пытаясь,  по  примеру
Мишки, тоже размышлять, делать это молча никак не мог. И снова Мишку,  глядя
в окно, изводить начинал: "Как долго не светает - уже девять часов, а машины
все еще с фарами..." Или: "Вчера две свиные ноги купил всего-то на  тридцать
семь рублей, а холодца наварил - две недели не  сожрать..."  Разумеется,  он
совсем не нарочно доводил дело до очередной стычки, а просто иначе со своими
мыслями обращаться не умел.
     А потом наступало время обеда,  Мишка  уезжал  обедать  домой,  Аркашка
гоношил какую-нибудь простейшую  тюрю  без  отрыва  от  своей  бдительности.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг