отчаянно болен и находится по незнанию своей жены в другом доме. Что
касается до меня, то я спешила как возможно скорее его увидеть и просила
врача, чтобы он указал мне его дом; но он на сие не согласился и говорил
мне, чтобы я воздержала своё стремление, ибо сим свиданием, которое тронет
весьма много больного, могу его лишиться навеки. Желание моё превозмогало
всякую опасность, и я неотступно просила его, чтобы лекарь сыскал мне
какой-нибудь способ увидеть в тот день возлюбленного моего мужа, для того
что я и самой истине не верила и думала, что слух меня обманывает.
Лекарь предложил мне шутя, чтобы я, одевшись в мужское платье,
представила из себя аптекарскую особу, только чтоб произвести сие весьма
осторожно. Сие предложение так мне понравилось, что я тотчас появилася к
нему аптекарем, и так поехали мы к Менаю, которого нашли почти при последнем
издыхании. Врач в то время не столько пользовал больного, сколько удерживал
меня, чтобы я не открылась моему супругу: ибо от того зависел его живот и
моё благополучие и жизнь, и для того приказал мне ехать домой, а сам хотел
начать делать открытие моему мужу обо мне, и то весьма осторожно и при
случае хорошем. Таким образом оставила я их и приехала домой с великою
радостию, не опасаясь нимало кончины своего мужа: ибо сердце мне того не
предвещало, а сей вестник никогда нас не обманывает и есть справедливее на
свете.
Всякий день уведомлял меня лекарь о состоянии моего мужа, и как открыл
ему обо мне, то поминутно начал он получать новые силы к своему облегчению.
Освободясь совсем от болезни, приехал в наш дом, и какая произошла тогда
между нами радость, о том я умолчу, ибо такие происхождения увеселяют одних
только любовников. В сём случае благополучие моё свершилось и продолжилось
ещё не меньше года, которое время жил Менай в доме отца моего в угодность
его и моей матери, также опасаясь и своей родительницы, которая не только
меня, но его проклятию предавала.
Наконец уведомили его, что мать его скончалась, простив его и меня при
своей смерти. В сие время начали мы собираться на Менаеву отчизну и может
быть, определено было роком скончаться моему мужу. Вздумал он ехать морем,
от чего хотя и все удерживали его, однако не согласился он оставить своего
предприятия. Простившись со всеми с великими слезами, сели мы на корабль и
ехали до того места, на котором вы нас нашли, весьма благополучно. Но
восставшая вдруг необыкновенная буря посадила нас на сие место, изломав
наперёд мачты и оборвав парусы и снасти.
Четыре месяца пробавлялись мы съестными припасами, ибо на столько
времени готовлено было оных, и ожидали какого-нибудь спасения; но до вашего
не видали мы ни одного корабля. В начале пятого нечем уже нам было питаться,
и так начали мереть слуги наши и матросы; муж мой сохранял для меня
несколько остатков из пищи нашей, но и та вся уже изошла; пять дней не имела
я во рту своём ничего и так от сего потеряла силы и пришла наконец в
беспамятство. Каким образом пришли вы на наш корабль, как отлучили меня от
Меная и как спасли от смерти - того ничего не помню, ибо была я тогда
совсем уже без чувства.
Таким образом окончила Ливона своё повествование и вдалась в пущее
отчаяние вместо чаемого Аскалоном облегчения. С сих пор отворилися источники
слёз из глаз её и ни на одну минуту не осушали её лица.
Аскалон, не чувствуя в себе ни совести, ни малейшего сожаления, начал
бесстыдным образом открывать ей свою страсть, которой Ливона нимало
соответствовать не хотела и укоряла его тем, что он имеет варварское сердце.
Неистовый избавитель, видя, что ласкою не может получить от неё своего
желания, употребил к тому силы и власть свою.
По сём презренном поругании Ливона сделалась совсем отчаянною и в
наступившую ночь прекратила свой живот и пребывание с неистовым Аскалоном,
который поутру велел её бросить в море без всякого сожаления.
В сей день объявил дух Аскалону, что находятся они не в дальнем
расстоянии от островов Млакона и Ния; чего ради вторично начал Аскалон
выдумывать способы, каким бы образом приступить ему к своему намерению.
Первое, просил он духа, чтоб переменил он вид его и голос, который
немедленно оное исполнил и дал ему образ лет осьмидесяти человека,
украшенного большою бородою и сединою. Таким образом сделались прикрыты все
его зверские и презрения достойные свойства сим почтенным видом и платьем, к
тому приличным, и сей адский хамелеон находился уже вдвое способным вредить
смертному племени.
На другой день пристали они к млаконскому берегу и, испросив позволения,
впущены были в гавань. Аскалон прежде всего старался уведомиться об
обстоятельствах Алима и Асклиады, которые всё рассказали ему без всякого
сомнения и уведомили его, что они находятся в благополучии и что согласие и
любовь народа не делают им никакого беспокойства, - одним словом, имеют они
такую жизнь, которой лучше желать не должно и которую редко сыскать можно.
Ничто так скоро подвигнуть не могло на неизречённую злость Аскалона, как
благополучие Алимово. Услышав о сём, не хотел ни минуты медлить и желал в то
же самое время лишить супруги млаконского обладателя, но дух согласен на сие
не был и говорил, что имеет приказание от Гомалиса, чтоб произвести сие дело
тайным образом, а не явным; и так советовал Аскалону отпустить корабль и со
всеми своими служителями.
- Ибо тебе в нём нужды не будет, - говорил он Аскалону, который и
приказал немедленно оное учинить; а дух продолжал советовать, чтоб идти им в
близкую от города пустыню и там вселиться до времени.
Как согласились, так и сделали. Пришед в назначенное ими место, сыскали
они пещеру при подошве некоторой высокой и крутой горы и тут поселились.
Редко случается на свете, чтобы нашёл кто двух чертей пустынников; но в то
время бы найти их можно было, то есть Аскалона и его духа.
Расположившись тут, приказал Аскалон злому своему духу сыскать для него
мёртвую человеческую голову, истукан какого-нибудь бога, большую, но не
писаную книгу, зеркало и чёрного флеру большой лоскут, которое всё
немедленно было принесено его духом. Истукан поставил он на столик, под
ногами его положил головной череп, а пред ним разогнутую книгу, зеркало
повесил на стене и закрыл его флером. Потом, оборотясь ко своему демону,
говорил ему повелительным образом:
- Заклинаю тебя всем адом, Сатаною, твоим обладателем, и Гомалисом,
великим князем духов, сделай мне сию книгу, чтобы она показывала в себе
будущее и открывала по моему желанию каждому человеку его судьбину; а
зеркало сие претвори в неслыханную доселе вещь и учини, чтобы оно показывало
всё то, о чём кто ни вздумает.
Бес, выслушав сие, находился несколько времени бессловесен, наконец
спросил Аскалона:
- Принадлежит ли сие до Асклиады?
- Конечно, - отвечал ему повелитель, - ибо сим намерен я совершить
моё предприятие и иметь в руках моих супругу здешнего князя.
- Когда так, - продолжал демон, - то я должен по приказанию
Гомалисову тебе повиноваться. Ты должен, Аскалон, на несколько времени выйти
из сей пещеры, ибо не можешь снести тех страхов, которые при исполнении сего
могут тебе приключиться: я должен созывать к себе множество товарищей,
которых виды и обхождения умертвить тебя могут.
Аскалон, послушав его слов и вышед из пещеры, пребывал целую ночь в
густоте лесной, но и при рассветании дня не смел пойти к своему духу, а
ожидал пришествия его к себе.
Оный появился ему совсем в другом виде и казался объят весь пламенем.
- Исполнено по твоему желанию, - говорил демон Аскалону, - зеркало
представляет всё, что ты ни вздумаешь; а книгу - таковой, какую ты
желал, - весь ад и вся наша сила сделать не могли, а вместо действительного
прорицания наполнили её лживым и ласкательным всякому человеку. Пойдем, я
тебе покажу опыт.
Аскалон прежде всего хотел узнать, для чего он показался ему в огне.
- Для того, - говорил он, - что только сию минуту вышел из ада, где не
только мы, но и сам князь духов повсеминутно мучится.
Пришедши в пещеру, накрыл он Аскалона тем чёрным флером и велел смотреть
в зеркало, и тот всё, что ни вздумывал, видел; потом посадил его на
очарованный стул накрытого тем же флером; раскрыв пред ним книгу, велел
читать, где Аскалон находил для себя тысячи благополучий, которые
прорекалися ему различными образами. Итак, будучи сим весьма доволен,
положил ожидать к себе Алима и сими вещами получить себе от него великое
почтение и преданность, овладеть его разумом и склонить на свою сторону.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОВЕСТИ ОБ АСКАЛОНЕ
На другой день приказал своему духу, как возможно, стараться привлечь
Алима в их пустыню, который, нимало не медля, показал в сей день великое
своё могущество и проворство, ибо для диявола хотя не всё, однако многое на
свете возможно.
Превратился он в свирепого кабана и, выбежав из лесу, разгонял стада,
пасущиеся на полях, и потом скрылся опять в том же лесу. Пастухи, сие
увидев, объявили в городе, и в скором времени весть сия дошла до Алима,
который, будучи великий охотник и сберегатель своих подданных, велел
изготовиться к сражению с оным и поехал сам искать того зверя.
Долгое время находились они в лесу и не могли сыскать вепря, ибо и
искали его понапрасну; наконец Алим нашёл злодея своего и диявола.
Любопытствуя, вошёл он в их пустыню; в то время Аскалон стоял пред
истуканом, будто исполняя молитвы, но в самом деле соплетая ближнему
погибель; увидев сего почтенного мужа, поклонился ему Алим весьма низко, а
Аскалон просил его к себе милости и благодарил за посещение; диявол стоял
тогда смиренно и готовился услуживать своему повелителю.
По многих учтивостях с обеих сторон сели они, кому где случилось, и Алим
просил Аскалона, чтобы он уведомил его о себе и также о богоугодном их
житии.
- Меня называли в мире Вратисаном, а услужника моего Губнасом.
Сии выдуманные имена сказываны были кстати, также и то описание, которое
объявил о себе Аскалон; и Алиму никоим образом узнать было невозможно их
обмана, ибо он не мог проницать во внутренность человеческую.
По окончании выдуманной повести говорил Аскалон Алиму, что он любезного
своего гостя за посвещение возблагодарит достойною услугою.
- Скажи мне, - говорил он Алиму, - кого бы ты желал теперь увидеть
прежде всех? - Ибо думал Аскалон, что пожелает Алим увидеть Асклиаду,
которую он весьма горячо любит; но Алим отвечал ему противное.
- Добродетельный муж Вратисан, - начал говорить ему млаконский
обладатель, - я почитаю за верх моего благополучия и всегда пекусь, чтоб
узнать мне моего родителя, то если ты столь любезен богам и снисходителен к
смертным, что можешь показать мне сию милость и дав сверхъестественное
зрение, откроешь мне образ моего родителя, то я совсем отдамся во власть
твою и всякую услугу сделать тебе в состоянии.
Аскалон, несколько подумав, обещал сделать ему сие открытие, чем столько
обрадован стал Алим, что находился тогда вне себя.
Аскалон велел ему встать, взяв чёрный флер, покрыл его и приказал
смотреть в зеркало.
Видение было Алиму такое: представилось ему пространное и страшное
подземельное жилище, которого стены сделаны были из камней, но весьма от
долгого времени в некоторых местах развалились, и казались, что обросли
ядовитою травою; посередине оного висела лампада, которая давала умеренный
свет всему плачущему зданию; впереди стояла софа, на которой лежал,
облокотясь на руку, ещё в самой поре почтенный муж в домашнем, а не в
воинском платье. В головах и в ногах у него сидели два воина с обнажёнными
мечами, которые, облокотясь также на руки, спали; спокойствие и тишина
обитали в сём месте, и казалось, что всё старалося сих спящих мужей
обременять сном до скончания века. Платье на оных было славянское, и сей
почтенный муж столь походил на Алима или Алим на него, что две капли воды не
могли быть их сходнее; над головой его повешена была доска, на которой
изображены были сии слова:
"Сей государь и два при нём воина опочивают двадцать лет, не просыпаяся
ни на минуту; но воскресит их от сего смертного сна чужестранец, приехавший
сюда на дельфине. Тогда начнётся опять счастие сего народа".
Что должен был думать Алим, увидев отца своего в первый ещё раз от роду
и в таком жалком состоянии? Собирая силы свои и укрепляя сердце, просил
Вратисана, чтоб показал его родительницу, также братьев и сестёр.
- Смотри, - сказал ему Аскалон.
Второе видение представилось Алиму следующего содержания. Высокая и
неприступная гора, окружённая вся морем, посередине которой прикована была
женщина весьма толстыми железными цепями, которой две хищные птицы терзали
груди, и сия женщина терпела великое мучение и находилась тогда в отчаянии.
Алим, увидев сие, прослезился, ибо болезнь матери его весьма много
тронула его сердце; потом увидел он сестру свою, которая называлась
Плакетою: она стояла между дерев, поддерживаема двумя воинами, и была объята
великим страхом или отчаянием, что образ её в то время показывал; окружена
многими воинами, которые находились в великой печали.
Потом Аскалон снял с него покрывало и повесил на зеркало. Алим спрашивал
у него, для чего не мог он увидеть своих братьев.
- Для того, - отвечал ему Аскалон, - что нет уже их на сём свете или
совсем ты их не имел.
Чудно казалось тогда превращённому Аскалону, что Плакета родная сестра
Алиму; однако не открыл он ему, что имел свидание с нею на острове, ибо
посему могло бы пасть на него некоторое подозрение, и так не говорил он о
том ни слова.
Алим сидел тогда в великом удивлении и думал, что беседует он теперь с
каким-нибудь богом или, по крайней мере, с таким человеком, который угодил
им весьма много, длл того что сие чрезъестественное показание превосходило
его понятие.
В одну минуту возгорелася любовь в сердце Алимовом ко своим родителям;
начал он чувствовать об оных сожаление и предприял сыскать и видеть
непременно; и так просил Вратисана, чтоб оный уведомил его о месте его
рождения и как оное называется, чего Аскалон открыть ему не хотел, ибо он и
сам того не ведал.
Итак, Алим поблагодарил Вратисана от искреннего сердца за такую
неслыханную милость, обещая сему пустыннику усердное своё покровительство и
всегдашние услуги, поехал во дворец, исполнен будучи различными
воображениями.
Сие благополучие, мне кажется, превосходит всякое на свете, что, не знав
от роду своих родителей, иметь счастие их увидеть. Алим, приехав домой с
радостным восторгом, объявил о том Асклиаде, которая весьма долгое время не
соглашалась сему верить; наконец убеждена будучи ясными доказательствами от
своего мужа, к превеликому удивлению, узнала, что это правда, и для того
вселилось в неё нестерпимое желание увидеть того почтенного мужа. Но когда
Алим объявил ей своё желание, что хочет он на время её оставить, поручить
правление своё Бейгаму, как первому своему другу, и ехать искать своего
отца, то вдруг она оробела и не знала, что говорить мужу своему в то время.
Трепещущее её сердце почувствовало, может быть, что она должна впоследние с
ним проститься, и это сердечное предвещание было причиною тому, что,
проливая горькие слёзы, удерживала своего мужа, не выговаривая ему никаких
важных причин, которые в женской её печали не всходили, может быть, ей на
разум.
В наступающий день, когда уже Алим действительно вознамерился искать
своего родителя, приказал всему народу собраться на публичную площадь и там
вознамерился открыть им своё желание и при всех поручить правление Бейгаму в
отсутствии своём, чтоб был каждый сам свидетелем его определения; и когда
собрался весь народ, то говорил он им следующее:
- По окончании моей вместе с народною печали обитает благополучие на
островах наших, которое милостию всещедрых богов кажется нам непоколебимо.
Мир и изрядное состояние народа приводит сердце моё в великое удовольствие:
ибо благополучие моих подданных почитаю я большим для себя счастием, нежели
благополучие моего дому, хотя и сопряжено оное с народным, но я о нём не
столько стараюсь, сколько о состоянии всего общества, в котором полагаю всё
моё счастие и защищение. По претерпении многих мною беспокойств и мучений
сделались боги ко мне милосерды, вручили мне отнятый престол и утвердили
державу мою вовеки; но ныне снисходит на меня большее их милосердие: они
открыли мне моих родителей, и я вчера известился об оных. Для того намерен
вас на время оставить; в отсутствии моём поручаю правительство Бейгаму и
прошу, чтоб оному повиновались вы так, как своему государю, а я надеюсь
возвратиться в скором времени. Думаю, что сие моё намерение принято будет от
вас с великим удовольствием: всякий, вообразя любовь к родителям, узнает,
сколь они нужны в нашей жизни.
Народ повиновался без прекословия его воле, и так с сих пор началось
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг