большую ещё приязнь, начал ласкать её, просить её снисхождения и уловлять
ещё больше похищенное её сердце. Красавица, будучи снисходительна от
природы, забыла наставление богинино и сделалась ему покорною. Как скоро
начала она показывать ему благосклонность, то богиня прекратила её жизнь и
приказала принести сюда, где усыпила её естественным сном, в котором
позволила наслаждаться всем тем, что может природа приносить нам приятного.
Юноша должен был страдать после её смерти целые полгода; наконец, богиня
приказала также перенести и его сюда. Он нашёл её спящею и так старается её
разбудить и пребывает в сём труде более года.
Он уведомил меня также и о других тенях, которых мы видели в ужасном
храме, потом пошёл к своей гробнице; пришедши, в оную лёг и приказал мне
закрыть себя. Я же, не желая с ним разлучиться, хотела вместе с ним закрыть
себя смертоносным покровом, но не знаю, какое-то забвение прекратило
стройное течение моих мыслей, и мне показалось точно, как будто бы я уснула.
Наконец, открыв глаза мои, увидела себя на сём месте и тебя, родитель мой.
Ах, я чувствую великую слабость! - говорила она. - Дух мой занимается.
Прости!..
По сих словах начала она кончаться. Премилосердые боги! Я упал тогда в
обморок и насилу мог чрез час прийти в чувство. Получив оное, увидел остылое
тело моей дочери; я уже не изъясняю тебе больше моего мучения, ты легко
понять можешь, сколь я был прискорбен.
По погребении её тела дом мой начал разоряться, посетили домашних моих
многие болезни, они умирали; имение моё со всех сторон грабили неприятели, я
в пущее приходил отчаяние, и, словом, разверзлась предо мною ужасная
пропасть бедствий; а чтоб пущее произвести во мне отчаяние, то приехал в
город тот человек, который учил на корабле моего сына; он уверил меня
действительно, что Осан был моего отродья, хотя я то и прежде узнал, потому
что на грудном его досканце найдено было имя Филомены и его собственное. В
сём случае жизнь моя показалась мне ненадобною, и я начал искать способа
лишиться оной, но только чтоб не опорочить моего имени. Во время это
продолжалась у нас война с тмутараканским государем; я начал просить моего
князя, чтобы отправил он меня на войну. Государь, не видя способа воздержать
меня, дал мне соизволение, и я немедленно отправился туда.
В самое первое сражение воевал я весьма отчаянно, к счастию моих
сограждан, а к моему неблагополучию, осадил я город Тмутаракань.
Военачальник тот, который был прежде меня в воинстве, почувствовал за сие ко
мне великую злобу. Он был согласен с тмутараканским государем и хотел
изменить своему отечеству; отписал он в Тмутаракань письмо, чтоб тот
государь отписал ко мне так, как к изменнику, и, это письмо получив,
военачальник положил ко мне осторожно в карман. Я же, не зная совсем такого
подлога, скинул то платье и надел поутру другое. Письмо это найдено воинами
и отослано к государю, и после того ещё два. Владетель наш начал меня
подозревать, также и воинство, о чём я нимало не ведал. В последующее
сражение наступал я весьма храбро и в сей запальчивости поразил не ведая
сына моего государя. Усмотрев это, воины пришли в великое замешательство и
бросились все назад; я старался удерживать их, чтоб тем не потерять всего
воинства; но никто уже меня не слушал, почитая изменником. Город растворили,
и тмутараканцы порубили многих русов. Наконец по усмирении всего обезоружили
меня и заключили в самые тяжкие оковы, привезли в город как злодея, посадили
в темницу и приговорили к мучительной смерти.
Когда уже приближился конец моей жизни и поутру должен я был идти на
казнь, то в самую полночь отворилась дверь у моей темницы и вошёл ко мне
прежде бывший мой приятель. Он объявил мне соизволение государя, чтоб
последовал я за ним. Итак, привёзши меня на сие место, сказал, что он
подговорил стражу, которых ты теперь видишь, Силослав, в моих услугах,
поселил меня здесь и снабдил всем тем, что потребно мне к моему житью. Я
пребываю здесь уже пятый год и всякие полгода имею известие о городе от
моего приятеля. Время уже то проходит, и я думаю, что он скоро ко мне
приедет.
Таким образом кончил Славурон своё похождение, которому Силослав очень
много удивлялся и благодарил его за его известие.
После сего препроводили они ещё два дня в некоторых уведомлениях друг
друга. В третий день приехал Славуронов приятель. Новоприезжий уведомил их,
что в городе Русе весьма теперь дурные обстоятельства и что оный подвержен
великой опасности.
- Кочующий в непроходимых горах Валдайских, - говорил он, - сильный
богатырь Полкан просил у нашего государя дочь себе в супружество, но как
государь ему в оной отказал, извиняясь тем, что уже она помолвлена, то
объявил он войну, и теперь с часу на час ожидают его пришествия под город.
Народ находится в ужасном страхе, государь опасается опровержения, и,
словом, все в великом беспорядке.
Силослав хотя и не совсем уведомился об обстоятельствах Руса, однако
пожелал там быть непременно. Он предложил Славурону и его приятелю, что
намерен туда ехать, которые снабдили его всем тем, что принадлежит к дороге.
Приезжий препоручил ему свой дом в городе и отпустил с ним своего раба.
Силослав, простившись с ними, отправился в путь и от половины дороги
приказал возвратиться слуге к своему господину, благодарить его за
одолжение, а сам продолжал свой путь к городу, ибо он намерен был утаить от
руского государя как своё имя, так и породу; итак, достиг он в скором
времени до Руса.
Сей город стоял на берегу озера Ильменя, при устьях рек Ловати и Палы,
которое место ныне называется Старая Русь. Он был весьма крепок и сооружён
из дикого камня; одну сторону окружало озеро, а ещё другие два -
объявленные реки. Силослав увидел весьма страшное зрелище: стены сего
города, высокие капища и все возвышенные здания покрыты были чёрными
покрывалами, народное стенание услышал он ещё поприща за два. Он подумал,
что уже господствует тут Полкан, который как природою, так и обыкновениями с
людьми не согласен; чего ради поспешал в город.
Вошедши в ворота, увидел двух стражей в чёрном платье, которые сидя
плакали, и сколько он ни видел в городе, все были в одной одежде и равно,
как и первые, стенали; улицы, домы и люди - все были в трауре. Силослав
нетерпеливо желал ведать чрезвычайности такой причину; итак, спрашивал он у
многих, однако ни от одного не получил никакого ответа. Наконец видя, что
известиться ему никоим образом невозможно, начал искать себе пристанища. Он
пришёл к одному жрецу и просил его, который его и принял, но и от того также
осведомиться не мог и так принужден был смущаться сим неведением до половины
дня.
Как скоро ударило двенадцать часов, то на всех городовых башнях слышна
стала городовая музыка. В одну минуту город переменился из печального в
светлый и торжествующий; люди показалися на улицах в богатых одеждах и с
весёлыми видами; началось великое торжество; везде радостные восклицания,
повсюду разлилась веселость; отроки и девицы плясали в хороводах, старые
изъявляли над ними своё увеселение; пошли везде игры и смехи, и, словом,
город сей из ада превратился в одну минуту в поля Елисейские. Силослав
удивился сему ещё больше, нежели прежнему, и, видя всех людей в превеликой
радости, также и своего жреца, надеялся получить от него известие и так
спрашивал его о причине оного. Жрец согласился на сие охотно и начал ему
рассказывать:
- Дочь нашего государя очень прекрасна, и от чрезмерной её красоты
произошло наше несчастие: помолвлена она за сына новгородского князя,
который теперь здесь. Дело уже подходило совсем к сочетанию, но не знаем, от
кого проведал Полкан о красоте нашей государыни. Он присылал к нам своего
посла требовать её себе в жену. Князю нашему сделать это было невозможно для
того, что уже она помолвлена, и для той причины, что человеку жить со зверем
невозможно. Итак, получив отказ, объявил он нам войну, которой выдержать мы
никакого способа не имеем. Новгородский двор дать нам помощи не в силах
потому, что Новгород осаждён от разбойника, называемого Волхв, и так сам
защищать себя едва может, а не только нам помогать. Поутру, что ты видел нас
в печали, это знаменовало, что в такое время должен будет расстаться
государь со своею дочерью, любовник, или, лучше, супруг, со своею
любовницею, а мы с нашею государынею. Ибо Полкан объявил, что во время
восшествия Зимцерлы разорит наш город; а теперь, что ты видишь нас в великой
радости, то во время это избавился государь от руки своего сына Аскалона,
который хотел лишить его жизни.
- Что ж государь намерен предприять, - спрашивал его Силослав, -
когда придёт Полкан под город?
- Отдать свою дочь, - отвечал жрец, - ибо другого способа не находит
он избавиться от такого сильного неприятеля.
Силослав предприял победить Полкана и написал к государю следующее
письмо:
"Государь! Некто из твоих подданных желает тебе благополучия и просит,
чтобы ты не отдавал твою дочь, а нашу государыню Полкану, когда подступит он
под город, а победить его принимает он это на себя; и ты увидишь в поле
одного противника из твоих подданных столь многочисленному и свирепому
воинству".
Нашёл он способ тайным образом вручить его сенату; сенат объявил
государю, который почёл его сперва баснею, но наконец, рассуждая очень
долго, обнадёжился сим уверением и в доказательство своей благодарности
разослал повсюду указы, что если обещание своё тот исполнит, то он с
позволения народа отдаст ему своё царское сокровище, и притом просил его,
чтобы он объявился как государю, так и народу, чтобы они видели своего
благодетеля; однако Силослав не хотел показаться.
Очень в короткое время покрылось поле подле города полканами; все жители
взошли на стены и смотрели с превеликим ужасом на оных. Они рыстали столь
быстро по полю, что пущенные изо всей силы ими стрелы догоняли и хватали их
на лету, подбегали к городу и смотрели на оный с презрением, почитая
игрушкою овладеть оным. Государь почти лишился чувств, увидев таких
страшилищ, и ждал непременно своей кончины; весь город отчаялся и не имел
надежды к спасению.
Это было утро. Силослав, уведомившись о сём, начал призывать Преврату,
как охранительницу своей жизни, которая тотчас ему предстала.
- Могущая волшебница, - говорил он ей, - я знаю, что тебе всё
возможно; подкрепи во мне мои силы и позволь победить Полкана. Я не имею
оружия и так с твоим повелением ожидаю от тебя оного.
Волшебница вывела его из дому и привела в такое место, где не было
никого людей, махнула по воздуху волшебным прутиком; тотчас подвели ей два
духа коня во всём богатырском снаряде, потом принесли и Силославову одежду;
она велела ему перерядиться в оную и сесть на коня, дала наставление и сама
скрылась.
Силослав как скоро появился на улице во всём воинском и сияющем снаряде,
то, увидя, люди бежали к нему со всех сторон и провожали с радостными
восклицаниями. Тотчас дали знать во дворце, что едет их избавитель к
государю, которого видеть, отчаявшись, не имели они никакой надежды. Услышав
сие, государь и отчаянная молодая государыня бросились на крыльцо и с
нетерпением ожидали его пришествия.
Когда въехал Силослав на царский двор, то увидя государь величественный
его вид и крепкое богатырское вооружение, исполнился великою надеждою и
нимало не сомневался, чтобы такой храбрый полубог не победил его неприятеля.
Конь под Силославом был побольше несколько обыкновенных; стройность его,
сила, бодрость превосходила всё, и не можно найти примера - пламенные его
ноздри устрашали всякого, кто бы ни захотел к нему приближиться. Он имел на
себе одинакую кольчугу с Силославом, которая прикрывала его всего по самые
колена. Силослав имел на себе шлем из самой чистой стали, которую покрывала
золотая решётка; щит и копьё сделаны были удивительным искусством из чистой
стали.
Когда подъехал он к крыльцу, то отдал должную честь государю и говорил
ему, что он едет сражаться за честь его и природную вольность княжны, его
дочери. Государь хотя и просил Силослава в свои покои, однако он с
извинением не пошёл в оные и поехал прямо из города на ратное поле. Государь
немедленно шёл в Световидово капище и приказал возжечь в оном великую жертву
просил бога войны, чтоб рать сия благополучно окончилась. Все жрецы и народ
стояли пред кумиром на коленах и с тёплым усердием просили его защищения;
некоторые из оных почитали Силослава Световидом, потому что ещё не видали
такого смертного и так во время молитвы внутренне его благодарили за его
милосердие.
Княжна бросилась тотчас на городскую башню смотреть противного ей
сражения; она как скоро увидела Силослава, то благодарность к оному
преодолела много любовь её к новгородскому князю, или, лучше, почувствовала
она великую к нему склонность: рвалась уже не о том, чтоб избавиться ей от
Полкана и соединиться с обрученным женихом, а что Силослав подвергается
такой опасности и хочет лишить себя жизни для той, которую, может быть, он и
никогда не видал. Вошед на башню, ждала с нетерпеливостию, как Силослав
покажется на ратном поле.
Когда растворили ворота, то, к превеликому ужасу граждан, показался
Силослав на ратном поле. Увидев его, полканы побежали многие с великим
стремлением, но не сражаться с ним, а смотреть на его вооружение. Очень в
скорое время обсыпали его со всех сторон, но Силослав принял их не так, как
смотрителей, а так, как неприятелей. Тотчас закипела военная буря, и всё
ратное поле пришло в великое движение и начало покрываться мёртвыми телами.
Силослав, обнажив свой меч, сверкал, как молния, в пространном поле, находя
везде себе путь сквозь множество освирепевших полканов.
Наконец, когда скрыла его густая пыль от глаз Зинаиды, тогда упала она в
обморок, отчаявшись его видеть, и, нечувствительную, понесли её в покои.
Полкан, вооружась, поднялся из своего стану. Силослав, вложа свой меч,
вооружился копьём. Очень скоро с превеликою яростию съехались они друг с
другом; первый удар был очень силён, так что казалось, будто бы зыблилась
под ними земля. Полкан упал на землю; Силослав, отъехав от него на
несколько, дожидался, чтобы он встал, ибо бессильного победить казалось ему
бесчестно. Полкан вооружился опять и с превеликою яростию бросился на
Силослава, который вонзил ему копьё в самую грудь.
Вдруг сделался в воздухе превеликий рёв; ужасные вихри летели в ярости
со всех сторон и с превеликим свистом ломали деревья, подъяли великую пыль и
сделали прекрасный день ужасною ночью. В одну минуту всего убитого воинства
поднялись тела на воздух, и их стало не видно; вскоре потом просияло опять
солнце и ветры утихли.
Силослав от сего приключения пришёл в превеликий ужас и поспешил как
возможно скорее в город. Он уже был подле самых ворот, как вдруг ужасная
туча сделалась над его головою, и первый громовой удар растворил под ним
землю и сделал ужасную пропасть, которая пожрала столь храброго воина.
Отнялось на время его понятие, и он увидел себя в новом свете и в другой
атмосфере. Когда открыл глаза Силослав, как бы после крепкого сна, то увидел
себя лежащего под деревом и окружённого страшнообразными и невиданными
животными, которых как на дереве, так и около его премножество находилось.
Они его беспокоили различными образами и старались устрашить. Такое
необычайное позорище и действительно представилось ему страшным; он вскочил
и желал от них удалиться, но чем больше отступал, тем больше оных ему
встречалось; они его утесняли, только не делали ему никакого вреда, отчего
пришёл он в превеликое отчаяние и не знал, что ему начать должно было.
Вдруг увидел пред собою человека, который, не сказав ему ни слова, взял
за руку и повёл в неизвестный путь. Вскоре появились они в таком месте,
которое ежели описывать, то мало станет на это человеческой жизни. Ограда
здания, в которое они вошли, сколь была высока, столь и великолепна;
удивительное сплетение и разные изображения, сделанные все как будто бы из
одного яхонта голубого и прозрачного цвета, представляли его обитанием
какого-нибудь первостатейного бога, а не человека. Столбы, их подножия и
изображения на них животных сделаны были из красного и также прозрачного
камня.
Когда вошёл Силослав с проводником в растворённые ворота, то благовоние,
красота деревьев, порядок стихий, умеренное солнца сияние, цветы и
невообразительные фонтаны привели его в великое удивление. Он остановился и
не смел идти далее, спрашивал у провожатого, который, однако, ничего ему не
отвечал и только принуждал идти далее, которому Силослав предприял
следовать. Встречались с ними птицы, ходящие по дорогам; они имели на
головах у себя вместо хохлов блестящие звёзды, перья же были на них огненные
разного цвета, от которых падали искры, отчего земля пускала благовоние и
наполняла воздух наиприятнейшим в свете ароматом; другие, которые столь же
были прекрасны, летали в воздухе, колебали оный крыльями и делали тем
приятное прохлаждение. На деревьях малого рода, но великой приятности птички
пели самыми нежнейшими голосами.
Силослав увидел в пологих янтарных берегах не весьма большой ртутный
пруд, который находился весь в движении, наподобие кипящей воды; на
поверхности сей ртути стояли тритоны, нереиды и сирены, которые составляли
из себя хор; оный столь был приятен слуху, что как скоро Силослав его
услышал, то ослабели его члены и приятный сон начал закрывать его глаза.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг