Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Глава II. ГРОБОКОПАТЕЛИ.


     О натура! Неужели же подлинно человек
     рождается злее всех хищных зверей!

     Я. Макаров


     Мадлена осторожно затворила балконную дверь, опираясь на руку  Рупрехта
и наступив на склоненную спину Бутурлина, соскочила на землю,  радуясь,  как
школьница, своему бегству.
     В харчевне "Трех Королей" старший  Регенсбург  поведал  спутникам  свою
тайну и рассказал, что более ста лет тому  назад,  когда  имперские  солдаты
Тилли грабили протестантские замки Баварии и  Пфальца,  семья  Регенсбургов.
решила бежать  в  Голландию  и,  разделившись  на  маленькие  группы,  стала
пробираться из Пфальца на Кельн и Ахен. Половина всего состояния семьи,  все
ее фамильные бриллианты и другие драгоценные  камни  доверены  были  старому
дворецкому  Мардарию,  верному,  многократно  испытанному  слуге,   который,
переодевшись купцом, стал пробираться на  Кобленц.  Однако  в  самом  начале
своего путешествия был ограблен имперскими мародерами и убит.  Драгоценности
попали в руки солдат и были поделены ими между собою.
     Среди похищенных драгоценностей находились девять несравненных ни с чем
по величине  и  блеску  алмазов,  некогда  украшавших  корону  иерусалимских
королей, спасенную одним из предков Регенсбургов при разгроме Радоса.
     В течение столетия то в Париже, то в Амстердаме, то у торговцев Лондона
в ювелирной продаже  появлялись  отдельные  камни,  украшавшие  историческую
корону. С неимоверными затратами различные  поколения  Регенсбургов  скупили
все 8 появившихся в продаже камней и вставили на  старые  места  в  железную
корону, и только последний девятый камень, самый большой, не  уступающий  по
блеску благородному Санси, ни разу не увидел света ни  в  ломбардах,  ни  на
прилавках  ювелиров  Европы.   Он   был   настолько   несомненен   в   своей
драгоценности, настолько ярок в своем блеске, что просто  затеряться  он  не
мог.
     Пятьдесят лет назад в корону иерусалимских королей был вставлен восьмой
алмаз, купленный у старого Суавиуса в Амстердаме, и с тех пор  на  ювелирном
рынке не  попадалось  более  никакого  намека  на  бриллианты  иерусалимской
короны. Все поиски были брошены за очевидной  бесполезностью  еще  при  деде
Франца, как звали старшего Регенсбурга, и только  теперь  молодое  поколение
возобновило их с новой силой.
     Разбирая старые документы и прослеживая шаг за  шагом  все  путешествие
Мардария и  картину  его  убийства,  молодые  Регенсбурги  вскоре  пришли  к
твердому убеждению, что верный слуга, видя бесцельность сопротивления  своим
грабителям, успел проглотить драгоценный камень и унес его с собою в могилу.
Два года Рупрехт и Франц искали могилу верного доверенного, уверенные, что в
ней они найдут утерянный камень,  и  только  сегодня  Франц,  остолбенев  от
восторга и страха, увидел плиту с начертанными  на  ней  именем  Мардария  и
датой, не оставляющей сомнения в том, кто под ней был похоронен.
     Свет от фонаря ложился на стволы кладбищенских де-ревьев,  подкупленный
сторож  нес  заступы   и   веревку   с   ведром;   Бутурлин,   сопутствуемый
Регенсбургами, вел под руку Мадлену, которая заметно дрожала от  волнения  и
ночной сырости.
     Тяжелая плита была отодвинута в сторону, и  железные  заступы,  скрипя,
вонзались в могильную землю, отбрасывая сырую почву.  Работали  лихорадочно,
сменяя друг друга, ища до рассвета покончить преступное дело.
     Через полчаса заступ Рупрехта ударился о стенку гроба и, пробив  ветхое
дерево, провалился в пустоту. Стали сгребать землю руками. Федор чувствовал,
как дрожали в страхе его колени, когда в колеблющемся круге фонарного  света
вырисовались очертания гроба.
     Сняли крышку гроба, и Франц нетерпеливой  рукой  сдернул  полуистлевший
саван.  В  мерцающем  свете  фонаря  среди  желтых  костей  скелета   из-под
оскалившихся ребер в глаза гробокопателей блеснули голубые  лучи  бриллианта
герцога Бульонского.
     В тот же момент Бутурлин почувствовал,  что  какие-то  тени  перебегают
между деревьев кладбища. Ударом ноги он разбил фонарь и, схватив на  руки  и
без того бывшую в полуобморочном состоянии Мадлену, одним  прыжком  отскочил
от могилы, над которой  с  факелами  и  дрекольем  выросла  толпа  поселян,,
предводительствуемая священником и трактирщиком  "Трех  Королей",  очевидно,
выследившим своих подозрительных гостей.
     Свалив ударом ноги в живот какого-то парня, бросившегося его  догонять,
Бутурлин, прижимая к груди драгоценную ношу, добежал до кладбищенской стены,
взобравшись на которую увидел прямо под собою белую жандармскую лошадь.
     Спрыгнув е забора прямо на трактирного  служку,  держащего  лошадь  иод
уздцы,  и  свалив  его  ударом  кулака,  Бутурлин  перебросил  через   седло
безжизненное тело Мадлены и бешеным галопом поскакал к Морхейму.

     Глава III. ДАНЬ АФРОДИТЕ.


     Они бегут, храпят их кони.
     А. Пушкин


     После часа безумной скачки без  дорог,  сквозь  кусты,  через  какие-то
канавы и заборы Федор понял, что сумел оторваться от преследования,  и  храп
рыжей лошади, скакавшей за его спиной, уже перестал давить его сознание.
     Погоня явно потеряла след.
     Покружившись  по  каким-то  хмельникам,  Бутурлин,  прижимая  к   груди
трепещущую от ужаса спутницу, выехал на дорогу  и  коротким  галопом  погнал
взмыленного и задыхающегося белого коня. Однако не прошло  и  десяти  минут,
как лошадь остановилась, задрожала, опустилась  на  передние  ноги,  и  едва
беглецы успели соскочить на землю, как она в судорогах упала на спину.
     Федор оглянулся кругом  и  заметил  на  ближайшем  пере-крестке  силуэт
какого-то дома.
     Толстый вестфалец, содержатель постоялого двора  под  вывеской  "Короля
Артура", сообщил беглецам, что лошадей может дать только утром, и  отвел  им
для  ночлега  огромную  комнату  с  дубовым  аугсбургской  работы  шкапом  и
старинной кроватью под пологом.
     Бутурлин посадил свою спутницу,  вздрагивающую  при  каждом  шорохе,  в
большое кресло и опустился на ковер около  ее  ног.  Старался  успокоить  ее
веселыми рассказами из своей жизни, которые приходили ему на ум, в  волнении
вспоминая теплоту ее тела, так близко и  трепетно  прижавшегося  к  нему  во
время их бегства.
     Толстая  свеча,  нагорая,  теплилась  на  столе  и  отбрасывала  черные
колеблющиеся тени собеседников на стены, обитые старым штофом.  Ветер  качал
ветви деревьев, стуча ими в незанавешенные окна... было жутко  и  невыразимо
сладостно.
     Федор несвязно рассказывал свои  московские  приклю-чения,  сбиваясь  и
путаясь, весь охваченный очарованием своей спутницы, следя линии ее плеча  и
угадывая очертания груди под тонким полотном рубашки. Девушка, забравшаяся с
ногами на кресло, прижималась к его высокой  спинке  и  слушала,  ничего  не
понимая в словах Федора, биение его сердца.
     Шли минуты, и Федору казалось, что весь мир тонет  в  отстоях  любовных
отрав.
     Вдруг Мадлена лукаво улыбнулась и как бы неосторожным движением уронила
на пол свечу, которая погасла и, шипя, покатилась по ковру.
     Молодые люди бросились ее  поднимать,  их  руки  встретились,  и  Федор
почувствовал, как в его губы впились влажные губы его спутницы, а  ее  грудь
прижалась к его плечу... Через мгновение он  разорвал  последние  крючки  ее
платья и в опьянении страсти  покрывал  поцелуями  ее  обнаженное,  жаждущее
тело. Федору казалось,  что  горячее  тело  Мадлены  течет  под  его  руками
огненными струями эликсира финикийской Истар,  и  он  был  поражен  любовной
опытностью воспитанницы монастыря серых кармелиток.
     Изобретая все новые и  новые  ласки,  он  коснулся  рукою  бедра  своей
подруги и весь  содрогнулся...  вскрикнул...  под  его  пальцами  скользнула
холодная рыбья чешуя.
     Мадлена, очнувшись от безумия страсти,  вырвалась  из  его  объятий  и,
забившись в глубь кровати, зарыдала.
     Бутурлин провел рукою по лбу, покрытому холодным  потом,  и  весь  ужас
безумной московской ночи  вновь  раскрылся  пред  ним.  В  глазах  запрыгали
Брюсовы карты, эмблемы адского судилища. Потребовалось все напряжение  воли,
чтобы вновь прийти в себя.
     Федор нагнулся к рыдающей девушке и начал  гладить  ее  волосы,  а  она
доверчиво прижалась к его груди.
     Уже светало, когда Мадлена окончила  рассказывать  необычайную  историю
своей жизни.
     Бутурлин, с широко открытыми от ужаса глазами, слушал ее рассказ о том,
как два года назад Мадлена и  ее  подруга  Жервеза  де  Буатраси  плавали  у
берегов Алжира на стопушечном фрегате, которым командовал  ее  отец,  старый
адмирал Фаго, и как они выловили из моря уродливую рыбу с почти человеческой
старческой головой, как старый  боцман  и  другие  матросы  умоляли  бросить
чудище назад и как обоим девушкам в припадке безумного увлечения  захотелось
угостить им адмирала, любителя изысканных рыбьих блюд.
     Чудовищная рыба со стоном билась в их руках, когда
     старый корабельный повар счищал с нее чешую, летевшую во все стороны.
     Жервеза порезала себе руку, а Мадлена два раза была осыпана  чешуйками,
попавшими ей за корсаж.
     Зато было весело, и адмирал остался доволен.
     Ночью Мадлена никак не могла отскоблить приставшую к ее коже  на  бедре
рыбью чешую, а порез Жервезы вздулся, и  вся  она  посинела  настолько,  что
адмиралу пришлось зайти в Кадикс и оставить девушку на излечение в монастыре
святой Агаты и одному отправиться в дальнейшее плавание.
     Через два дня пришло известие,  что  фрегат,  разбитый  штормом,  погиб
где-то у марокканского берега.
     Чешуйки на бедре Мадлены не только не отскочили, но, как ногти,  вросли
в  тело  и  начали,  размножаясь,  расползаться  дальше  и  дальше.  Жервеза
почувствовала, что все ее посиневшие ноги покрылись слизью,  из-под  которой
стала нарастать рыбья чешуя.
     Для Федора перестало быть тайной, кто была  встреченная  им  московская
наяда, когда  Мадлена,  описывая  тщетные  усилия  докторов  и  католических
епископов, сообщила, что в конце  концов  на  семейном  совете  было  решено
спрятать их подальше от Парижа. Мадлену сослали в город  Лимож  в  монастырь
серых кармелиток, а Жервеза уехала на несколько месяцев куда-то на восток  к
мужу своей тетки, английскому дипломату.
     - Где же она сейчас! Где Жервеза! - воскликнул  Федор,  у  которого  от
волнения пересохли губы и кружилась голова.
     - Она утонула год тому назад,  возвращаясь  из  Копенгагена  в  Англию.
Бросилась в  море,  как  только  показались  белые  скалы  Дувра.  Впрочем,-
добавила Мадлена тихо,- видевшие ее гибель матросы говорили,  что  в  волнах
она поплыла, и даже будто им показалось, что у  нее  вместо  ног  был  виден
рыбий хвост.
     Руки Федора дрожали. Он гладил белокурые пряди волос своей подруги, а в
предрассветном розовом тумане, клубившемся в саду, ему чудились черные косы,
когда-то виденные им в лефортовском домике.

     Глава IV "ЭЛИКСИР ТРИРСКОГО АРХИЕПИСКОПА"


     И учрежденное врачебных дел начальство
     Полезным признает сие твое лекарство.

     В. Рубал


     Большая черная карета, громыхая по камням крепостного моста, въезжала в
узкие улицы Кельна.
     Мадлена, наполовину высунув свое  преисполненное  счастьем  и  радостью
лицо из-за занавесей кареты, смотрела на стройную фигуру Бутурлина, ехавшего
рядом с экипажем и рассказывавшего ей о строителях собора и адском литейщике
его дверей.
     Аббат Флори дремал, откинувшись на спинку сиденья. Старый иезуит нагнал
влюбленных в Кобленце и, узнав  тайну  Мадлены,  убедил  ее  бросить  старые
бредни  кабалистов  о  морских  женщинах   и   заняться   поисками   склянки
архиепископа трирского Мелхиседека с остатками той святой воды,  при  помощи
которой трирский угодник исцелил 500 прокаженных  и  изгнал  бесов  из  5000
бесноватых, представших ему в праздник святой пятидесятницы в 1074 году.
     По словам Флори, один из старых кельнских каноников говаривал ему,  что
местонахождение священной  воды  многим  известно,  но  что  употреблять  ее
завещано не иначе как против несомненного дьявольского наваждения.
     Казалось, богиня счастья подлинно улыбнулась Бутурлину одной  из  своих
продолжительных и ярких улыбок.
     Их месячное путешествие по берегам Рейна, веселые ужины  в  гостиницах,
горы, покрытые буковыми лесами, водопады, - все наполняло их сердца радостью
и заставляло сверкать их глаза.
     Удача сопутствовала им и в Кельне. Флори разыскал  старого  причетника,
сведущего в церковных преданиях, и узнал от него,  что  драгоценная  склянка
покоится  в  Аахенском  соборе,  под  медной  плитой  пустой  могилы  заживо
погребенного в 1473 году и на  восьмой  день  восставшего  к  жизни  игумена
Адельберта Турского.
     Причт Аахенского собора внял настойчивым доводам Флори  и  бутурлинским
дублонам, и когда после молебствия
     тяжелая  медная  доска  поддалась  усилиям  церковных  сторожей,  перед
собравшимися  открылся  пустой  гроб,   наполненный   рукописными   книгами,
старинными  потирами  и   дарохранительницами,   среди   которых   виднелась
зеленоватая стеклянная бутыль. На ее дне  еще  оставалось  несколько  капель
священной воды, благословленной рукой трирского архиепископа Мелхиседека.
     Прикосновения   одной   капли   священной   жидкости,   сопровождаемого
молебствием против дьявольского наваждения, было достаточно для того,  чтобы
адова чешуя потускнела и осыпалась, как стружки, с тела Мадлены.
     Пока  клирики  разбирали  золотые  сосуды,   украшенные   сапфирами   и
смарагдами, трое  путников  поспешили  выйти  из  темноты  собора,  унося  в
карманах Флори священную склянку и  древнюю  латинскую  рукопись,  брошенную
клириками на  пол,  в  которой,  однако,  просвещенный  иезуит  угадывал  не
открытые еще строки Виргилия.
     Чудо Аахенского собора  положило  грань  безмятежному  счастью  молодых
странников.
     Мадлена сделалась вдруг серьезной и богобоязненной, обсуждала с Федором
полную необходимость вернуться в  ее  родовой  замок  к  матери  и  убеждала
Бутурлина перейти в католичество, что  было  совершенно  необходимо  для  их
бракосочетания и на чем уже давно настаивал Флори.
     Однако Федор рассеянно слушал ее  речи.  Ему  показалось,  что  за  ним
вновь, как полгода назад в Лондоне, следят на каждом  повороте;  он  замечал
отбегавшую тень и  не  раз  видел  перед  собой  в  толпе  человека  с  явно
наклеенной бородой, и притом наклеенной  именно  так,  как  делали  это,  по
рассказам, только тайные агенты иллюминатов.
     Придя домой, он рассказал об этом  Мадлене,  вычистил  и  зарядил  свои
пистолеты, проткнул, фехтуя, несколько раз воображаемого противника, но  все
же отправил в Кельн в своей карете одного  Флори,  прося  его  с  первой  же
станции сообщить, если все окажется благополучно.
     Весь день  просидели  в  комнате  с  занавешенными  окнами,  а  вечером
прибежал чудом спасшийся форейтор и  сообщил,  что  горный  обвал  опрокинул
бутурлинскую карету вместе с несчастным аббатом с высокого берега вниз,  где
она и разбилась в щепы.
     Не мешкая ни минуты и привязав священную склянку трирского архиепископа
к цепочке медальона  с  портретом  матери,  Бутурлин  воспользовался  ночной
темнотой и, оставя на столе золотой для расплаты с хозяином, вылез со  своей
спутницей из занимаемой им комнаты через окно и, наняв где-то  в  пригородах
частную карету, поскакал в ней в направлении Лютиха.
     Не успели они отъехать и 2 мили, как услышали сзади себя топот  лошадей
и крики погони. Четверка лошадей, увозящих карету, мчалась вся в  пене,  но,
как было видно в заднее окно кареты, группа скакавших  за  ними  вооруженных
всадников не только не отставала, но постепенно  приближалась  все  более  и
более. О сопротивлении нечего было и  думать.  Любовники  уже  готовились  к
смерти и обнялись в последний раз, как вдруг Мадлене пришла на ум счастливая
мысль, и она заставила Федора надеть ее золотое женское платье,  захваченное
при бегстве с собой, утверждая, что со своими белокурыми волосами и  розовым

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг