перед глазами. Сильно похолодело внутри, где-то в области живота, а в
голове словно вспыхнуло маленькое солнце. На несколько секунд Игорь потерял
зрение. Когда он вновь обрел способность видеть, то попытался спокойно
разобраться в обстановке.
Пока все оставалось по-прежнему, только пляска разноцветных огоньков
мешала сосредоточиться. Игорь знал, куда бы он ни двинулся, он не смог бы
избавиться от проклятой фобии пятна, иначе как с помощью обманки. Страх
сменился чувством какого-то временного неудобства, захлестнуло необычное
ощущение собственной непричастности к случившемуся, какая-то равнодушная
отстраненность. Словно это не ему предстояло выкарабкиваться из пятна, а
вновь все муки должен был пройти бедняга Гардинг.
Как и учили, спокойно, не суетясь, время еще было, он вынул из
заплечного мешка выкуум-костюм и, уверенно работая с гермозастежками,
быстро влез в него. Опять вспомнился Гардинг. Картина его гибели, частично
снятая спутниками-автоматами, частично реконструированная на Базе
спецназовцами, входила в программу обучения новичков поведению на планете.
Вот Гардинг несколько раз резко махнул рукой перед своим лицом,
отгоняя, раздражавшие его радужные пятна. На минуту остановился, недоуменно
пожал плечами, двинулся дальше. Но шаги поневоле замедлились. Вот он уже
едва переставляет ноги, они ужасно отяжелели и, наконец, останавливается
совсем. Теперь уже его лицо выражает полную растерянность. Бескровные губы
жадно хватают воздух, но его катастрофически не хватает. Гардинг судорожно
машет руками, лицо его искажается в мучительной гримасе, слышен
спазматический крик, полный отчаяния.
Попал в фокус фобии, - бесстрастно произнес капитан Эдвард, - планета
жаждет отчуждения. В этих пятнах она как бы высасывает из человека все
свое, вплоть до последнего атома, создает безвоздушный кокон вокруг
несчастного, попавшего в радужное пятно. Гардинг уже меченый, проклятое
пятно прилипло к нему. Теперь его ждет только смерть.
Коротко вздохнув, налетел порыв ветра. Он сорвал крону снежного дерева
и швырнул заряд белых хлопьев в лицо Гардингу. Легкие пушинки, послушные
воздушным потокам, вдруг резко скользнули, обогнув человека по краю
невидимой воронки. Гардинг протяжно застонал, опустился на колени, закрыл
лицо руками. На щеке, руках сквозь кожу вдруг густо выступили капельки
крови.
- Кровь скоро исчезнет, - продолжал комментировать Эдвард. - Пятно
только возьмет свое.
- Так какого же черта.. - заорал на него Игорь. - Почему вы разрешаете
дышать этим воздухом? Оградите людей от мельчайших частичек этой планеты.
Упакуйте здесь всех в жесткие скафандры с полным автономным обеспечением,
наконец. Или вы просто преступник.
- Бесполезно, - мрачно ответил капитан. - Даже в самом совершенном
скафандре, на полном иждивении у Земли, человек все равно обречен. Разве
что кровь через кожу в этом случае не выступает.
Гардинг с посиневшим от начинающегося удушья лицом, пытался ползти
куда-то, но из этой попытки ничего не вышло. Это было просто беспомощное
барахтанье в вязкой серой пыли. Пыль в местах соприкосновения с
комбинезоном быстро темнела. Скоро Гардинг медленно ворочался в черном
продолговатом пятне с неровными краями, которое судорожными движениями
своего тела вычертил он сам. Черной коркой покрылся и его комбинезон.
Капитан Эдвард продолжал хладнокровно комментировать.
- Началось образование изолирующей оболочки на комбинезоне Гардинга,
на его коже. Повсюду, в местах соприкосновения двух миров.
Игорь зло посмотрел на Эдварда. Конечно, он понимал, что капитана в
момент происшествия не было на планете, и нет его вины в гибели Гардинга,
но смириться с тем хладнокровием, с которым преподносит Эдвард этот ужасный
случай, не мог.
Гардинг затих, уткнулся лицом в черную пыль. Он замер, не закончив
своего рывка, согнул в колене правую ногу, вытянул левую, выбросил обе руки
вперед.
- Он задохнулся раньше, чем эта пакость заключила его в свой саркофаг.
Это был первый и единственный случай. Никто, конечно, не мог и предположить
такого. А ты должен все это видеть, чтобы понять, как может быть сложно,
выжить на этой планете. Наверняка, это не единственный сюрприз Ириды и не
последний. Надеюсь, ты понимаешь, как важно научиться в совершенстве
пользоваться обманкой? Но даже с обманками в этих местах люди появляются
лишь в исключительных случаях.
Гардинг перестал быть узнаваем. Некогда синий комбинезон стал
угольно-черным, а лицо и руки стали серыми, словно насквозь пропитались
жирной пылью. Медленно кружась, на черную спину изгнанного из этого мира
человека, садились белые пушинки снежного дерева.
- Больше одного объекта пятно не держит, - как будто издалека донесся
глуховатый голос капитана Эдварда. - Если идете вдвоем, можно при
определенной сноровке меняться местами. Пятно каждый раз начинает свою
работу заново и теоретически можно это делать довольно долго, но на
практике лучше применять обманки. Занимается зонами фобии исключительно
спецназ, поскольку только мы бываем в опасных районах, но каждый житель
планеты владеет инструментов в совершенстве и умеет страховать партнера.
Так что прошу на тренировку.
Урок пригодился. Игорь ясно представлял себе, что с ним может
произойти и что ему сейчас делать. Вакуум-костюм - небольшое продление
имеющегося у него времени. Он задержит предательски покидающий его воздух
на несколько минут.
Игорь заученным движением выхватил из патронташа короткий гладкий
цилиндр - обманку. Привычно качнул его на руке, крепко прижал к груди и
двумя пальцами, большим и мизинцем, одновременно сжал его торцы...
Послышался резкий хлопок. Рука, отброшенная легким ударом, мягко
опустилась на бедро. Игорь постарался полностью сосредоточиться. С этой
секунды каждое его движение строго регламентировано.
Он замер в центре небольшого сизого облачка, терпеливо ожидая, пока
оно окончательно не сформируется. Облачко целиком состояло из чужеродных
этой планете элементов. Сейчас оно должно затвердеть и принять, в общем-то
необязательное, его подобие с начинкой из настоящего человека. Задача Игоря
- оставить на растерзание пятну обманку, свой макет. Главное - сделать это
как можно резче, чтобы фокусу фобии не оставалось выбора объектов и чтобы,
покончив с обманкой, чертово пятно не могло дотянуться до человека.
Бояться, собственно, нечего, нужная сноровка выработана. Правда,
слегка начала кружиться голова, воздух незаметно усиливал давление,
стремясь покинуть запертый комбинезон, заложило уши. Игорь судорожно
сглотнул слюну, не помогло. Становилось душно в вакуум-костюме. Ему
захотелось сорвать с себя шлем, сделать глубокий вдох, избавиться от звона
в ушах, вытащить баночку сока. Игорь даже взялся за застежку шлема. Но
времени может не хватить на эти процедуры. А вот дышать без гермокостюма
будет сложнее, это уж точно. Ну и ладно, нельзя, так нельзя...
Игорь был недоволен задержкой. Он думал о том, что пока он возится с
ловушкой, интересующие его следы то появляются, то исчезают и, черт его
знает, нападет ли он сегодня еще на один из них. К тому же оставалось
смутное беспокойство, тревожное волнение, это уже не тренировка - самый
настоящий фокус фобии. Радужные пятна никто специально не изучал, сделали
обманку и закрыли вопрос.
Он медленно отсчитывал секунды. На лбу от жары выступили липкие капли
пота, в голове сгущался плотный туман. Только бы не потерять ощущение
реальности, думал Игорь.
Отсчет кончился. Игорь протянул руки перед собой и начал ощупывать
окрепшую оболочку обманки. Он искал шов. Пальцы правой руки вошли в тонкую
канавку. Игорь развернулся ко шву лицом, Пот противно заливал глаза. Игорь
никак не мог его вытереть, и без особого успеха мотал головой в шлеме. Он
сделал два шага назад и рванулся через шов изо всех сил. На тренировках он
так легко проламывал пластиковые перегородки, правда, без сопутствующих
каверз пятна.
Он пробил оболочку, оказался на воле и, не разбирая пути, кинулся
вперед. Время было дорого. Игорь ничего не видел в сумасшедшем беге. Только
беспорядочные мелькания крупных и мелких камней под ногами, да небольшие
фрагменты голубого неба.
Два-три быстрых шага, и он перестал видеть радужные пятна. Еще
немного, и Игорь позволил себе мысленно вздохнуть с облегчением. Резко
ударила ослепительная вспышка по глазам. Вновь неистово запрыгали радужные
пятна перед глазами. Игорь пришел в отчаяние...
Алгоритм выхода!... Как я мог забыть.. Ведь все уши прожужжал капитан
Эд, сколько шагов и в каком направлении надо сделать, чтобы не влезть в
соседнее пятно. Нет, ринулся, очертя голову. Влип... А если и алгоритм не
спасет?..
Игоря окутал душный полог страха... Его вдруг забило в ознобе. Он
попытался успокоиться, трезво оценить ситуацию. Он уговорил себя, что озноб
- это временно, просто от волнения слегка повысилась температура. Игорь
моментально задействовал вторую обманку и, превозмогая головную боль,
попытался ясно воссоздать очередность направлений и количество шагов
алгоритма. Вроде получалось, крепко постарался капитан Эд. Усилилось
сердцебиение, ломило в затылке, почему-то отяжелели руки. Движения сильно
замедлились, словно поднимая руку или двигая ногами, Игорь каждый раз
преодолевал сопротивление вязкой среды.
Он робко ткнул рукой в оболочку, почувствовал ее, ударил плечом и
только теперь вспомнил про шов. Руки неуверенно скользили по оболочке, шва
не было... Игорю стало хуже. Он потерял ориентацию. Он видел только
радужные пятна, мигающие сквозь белесую пелену. Игорь изредка, боясь
упустить время, не выдерживал и, не находя шва, бросался всем телом на
оболочку. Ловушка держала крепко. Тупо заныл желудок, как будто пропал
кислород. Игорь часто хватал воздух открытым ртом и с ужасом осознавал, что
времени остается все меньше и меньше...
- Ну ладно, давай, - подстегивал он сам себя. - Ищи шов...
Не получалось. Хотелось расплакаться, утереть бессильные слезы. Но
разве это поможет. В отчаянии Игорь замер, на несколько секунд прекратив
безуспешные метания. Слезы все-таки выступили на глазах, смешались с потом.
Игорь сильно мотнул головой, чтобы стряхнуть с ресниц налипшие капельки, и
чуть не упал от резкой боли, пронзившей затылок.
- Ну плевое же дело, ну давай, - уговаривал он себя. - Медленно ощупай
оболочку и найдешь шов. Только не торопись, но и долго возиться нельзя.
Игорь стал спокойно и последовательно переставлять ладони на плотной
шершавой стене, но руки помимо воли стремились ускорить движение, и оттого
скользили по преграде судорожными рывками.
И все-таки он нашел этот проклятый шов. Пальцы почти потеряли
чувствительность, с большим трудом Игорь осознал, что пальцы вошли в узкую
канавку. Он рванулся вперед, но упругая оболочка отбросила его. Игорь вдруг
забыл об ознобе, о тяжести в теле, о вредном воздействии фобии. Он
растерянно думал. Неужели все? Неужели я отсюда не выберусь? Так и останусь
высохшим жуком в коробке собственного памятника. Памятник еще при жизни, но
перед смертью. Да не может же быть, чтобы эта обманка была крепче
предыдущей. Чертово пятно, дьявольское болото, будьте вы прокляты,
создатели предательского мира. Все равно не возьмете... Игорь сильно
разозлился.
- А-а-а, - заорал он и отчаянно бросился на преграду. Он вырвался,
проломил оболочку. Теперь алгоритм выхода. Итак. Четыре шага вперед...
Игорь быстро набрал скорость. Удар о скалу, должно быть был сильным...
Игорь сначала не понял, что случилось. Боль не торопясь расколола
голову, кажется, заныло левое бедро, что-то хрустнуло в плече. Игорь
потерял сознание...
Неизвестно сколько прошло времени, наверное, немного. Игорь, сумел
раскрыть глаза. Он удобно лежал на спине, вытянувшись во весь рост.
Ушибленные плечо и нога тупо заныли. Голова была непривычно ясная, пустая,
в ней неприятно звенело. Во всем теле ощущалась непривычная легкость. Игорь
не смог бы сейчас пошевелиться, но ему казалось, что стоит только захотеть
и можно воспарить над планетой высоко-высоко. Обрести свободу и забыть этот
кошмарный сон. Он не мог с уверенностью сказать, случилось ли ему самому
дважды влезть в обманку или он продолжает наблюдать фильм о страданиях
несчастного Гардинга. Постепенно Игорь отлежался. Он, кряхтя, с трудом
поднялся на одно колено, машинально махнул рукой перед носом, отгоняя
невесть откуда взявшихся разноцветных мошек, и застонал от огорчения.
Конечно, столько времени он провалялся у подножия своего очередного
монумента. Пятно разделалось с обманкой и принялось за лежащего рядышком
человека. Игорь вдруг сильно забеспокоился, неуклюже заворочался в пыли и
принялся ощупывать свой комбинезон. Он стал надутым, упругим, но воздуха,
кажется, еще не пропускал, несмотря на страшный удар о скалу.
- Да, - с каким-то тоскливым спокойствием подумал Игорь. И как я не
увидел этот проклятый кусок камня. Теперь придется выбираться на открытое
место и воспользоваться последней обманкой. По всем правилам. Вдруг
получится. Значит, обманка, алгоритм, чистое место. Не забыть бы...
Но тело перестало подчиняться ему. Игорь прекрасно понимал, что ему
надо делать и что у него острейший дефицит времени, но никак не мог себя
заставить сделать даже малейшее движение, переставить ногу на один шаг.
Надо, говорил он себе, ведь помрешь же так. Давай потихоньку, после
скорость наберем, только бы выбраться на открытое место. Постепенно он смог
заставить себя встать и затем маленькими шажками, приволакивая ушибленную
ногу, двинулся прочь от скалы на открытое место. С каким-то холодным
безразличием Игорь отметил, что вакуум-костюм сильно потемнел. Или это у
меня в глазах потемнело, подумал он и непроизвольно оглянулся. За ним
тянулась кривая черная дорожка, как за Гардингом.
Игорь остановился. Пожалуй, достаточно, место ровное, открытое. Метрах
в пятидесяти, ближе к выступу скалы, в скорбной окаменелости застыли два
его монумента - памятники герою номер два освоения Ириды. Да и те не
годятся для увековечивания, памяти. Лица-то не видно. Скорее это два
памятника прохудившимся вакуум-костюмам. У каждого из шестиметровых черных
гигантов недоставало части левой ноги. Игорь проломил их, когда выбирался
изнутри. Теперь и его вакуум-костюм быстро чернеет. Опять не хватает
воздуха, но костюм держит все усиливающееся давление.
- Странно, - отметил Игорь, - воздух нестерпимо давит мне на виски и,
тем не менее, его не хватает.
Он потянулся за обманкой. Вакуум-костюм стал словно освинцованный, а
может, рука так отяжелела. Игорь спокойно относился к новым свидетельствам
разрушительной работы фобии. Пришло какое-то холодное безразличие... В два
приема он приподнял цилиндрик на уровень груди и вдруг увидел сквозь
неотвязное мелькание радужных пятен, залившее черную дорожку серебристое
озерцо. След, за которым он гонялся весь сегодняшний день. Да, это след,
подумал Игорь, ну и что?.. Кому он теперь нужен? Да и пятна здесь, кажется,
никому никогда не были нужны. Лучше было сюда не соваться. А обманка,
действительно только на крайний случай и то без стопроцентной гарантии.
Что-то мы с капитаном Эдвардом не додумали.
Обманка сработала, пространство схлопнулось вокруг Игоря. Радужные
пятна у глаз и шершавые стены макета - вот и все. Только секунд через
пятнадцать он с трудом осознал, что тупо бьет больным плечом в оболочку и
не пытается найти шов. Он поднял правую руку, но сумел убедиться в этом
лишь глазами. Он не чувствовал мышц, не чувствовал пальцев. Он не мог найти
шва. Что ж, оказывается, он все делал правильно, только недостаточно
энергично. Мысли в голове путались, Игорь никак не мог сосредоточиться на
одной проблеме. То он собирался срочно добиваться на научном совете
комплексного изучения радужных пятен, то хотел непременно отправиться на
"Чертов Палец" к аборигенам, чтобы выяснить, как пользоваться консервной
банкой вместо кастрюли, то вдруг загорелся идеей подарить один из своих
макетов музею покорения космоса на Земле, надо бы поцелее выбрать. Сильно
беспокоила его мысль, что он остался должен капитану Эдварду три обманки и
десяток анализаторов...
Игорь вдруг с удивлением почувствовал, что он насквозь промок. Но это
был не пот... Этот запах... Да, кровь уже выступила через кожу. Он еще раз
стукнул плечом, и еше... Он презирал боль. Боль - это временное
раздражение, которым можно пренебречь. Скоро ничто не будет иметь значения.
Какой там макет, свой личный труп надо завещать музею, пусть стоит вечным
предостережением.
Ожесточается планета. Ожесточается природа, не приемлет инородное
существо. Человек в фокусе фобии незваный гость. И впивается в него пятно
мертвой хваткой. Игорь все более и более ожесточался против проклятой
планеты. В бессильной ярости он оглушительно заорал, как ему показалось. Но
в действительности раздалось лишь жалобное негромкое всхлипывание. Сил у
него почти не осталось. Одна только слепая ярость. Он рванулся и на одной
только злости пробил оболочку. Игорь свалился здесь же, у подножия макета.
Вот теперь пришло успокоение, ни сил, ни злости, ни жизни. Одно
обессилевшее тело. Он мог только ждать. Скоро к Игорю вновь вернулись
радужные пятна, и он чуть приподнял голову, принимая свою обреченность. Он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг