Виталий Савченко
СОЛНЦЕ СЕЛО В ПОЛДЕНЬ
Рассказ
Э-Чи ждал. Его красновато-коричневое тело почти сливалось с корой
старого дерева, за которым он прятался. Э-Чи умел выжидать долго,
терпеливо, закрыв глаза, чтобы блеск белков не выдал его присутствия. Но
его уши и нос были насторожены.
Рядом проходила тропа к водопою. По ней, гонимые жаждой, спускались к
реке животные. Вряд ли можно было найти лучшее место для охоты. Теперь Э-Чи
понятно, почему Ла-Лах объявил эти места священными. Жрец говорил, что
здесь охотится сам Великий Хас - огненное солнце, которое каждое утро
рождается среди синеющих вершин гор и к вечеру прячется за дальними
деревьями.
И никто из мужчин не рисковал нарушить запрет. А Э-Чи нарушил, потому
что в вигвамах племени уже давно не было мяса. Женщины толкли в каменных
ступах коренья. Жалобно пищали голодные дети. Мужчины приходили с охоты
уставшие и злые. Удача покинула их.
И только верховный жрец ел каждый день свежее мясо. Он не делился ни с
кем. А когда, наконец, зароптали мужчины и пришли к нему, чтобы объявить о
своем решении тоже идти охотиться в Дальний лес, Ла-Лах спокойно отложил в
сторону кусок мяса, вытер рукой жир, стекающий с подбородка, и равнодушно
сказал:
- Идите, но помните, того, кто охотится в священных местах, настигнет
гнев Великого Хаса.
И охотники, которые не страшились встретиться один на один с пумой,
испугались слов старика.
А Э-Чи не испугался, потому что у него было молодое мужественное
сердце настоящего охотника.
Теперь ему было ясно, почему на жертвенном камне каждое утро лежала
окровавленная туша. Жрец тайком от всех охотился в Дальнем лесу...
...Много времени находится в засаде Э-Чи. А Хас не сердится. Он вообще
будто не замечает его и по-прежнему посылает свои световые стрелы, чтобы
Э-Чи смог хорошо прицелиться. Э-Чи дождется. Он бросит к ногам Ла-Лаха
убитого зверя, плюнет толстяку в лицо и при всех назовет его лгуном.
Неподалеку послышался легкий треск. Сквозь заросли пробиралось
какое-то животное. Ветер донес его острый мускусный запах, и Э-Чи понял,
что это идет лим. Стараясь не делать резких движений, Э-Чи поднял лук,
вложил стрелу и стал натягивать тетиву.
Рядом прошуршала змея, но Э-Чи даже не шелохнулся.
Он открыл глаза и внимательно следил за тропой.
Лим появился неожиданно. Он настороженно поводил головой,
подозрительно втягивая влажным черным носом воздух. Но ветер дул в сторону
человека, к тому же охотник натерся пахучими травами, и лим узнал об
опасности, только когда пронзительно свистнула стрела.
Животное на мгновение превратилось в изваяние, а затем одним прыжком
метнулось в заросли.
Э-Чи издал гортанный крик и бросился за лимом. Он знал, что не
промахнулся: лим ранен и долго не выдержит погони.
След вывел Э-Чи из леса. Дальше, до самого горизонта, тянулось
безжизненное каменистое плоскогорье с чахлыми кустиками травы.
У лима не хватило сил уйти далеко... Он лежал, вытянув вперед голову,
вздрагивая черными от пота боками.
Когда к нему подошел человек, лим попытался встать, но непослушные
ноги подломились, и он рухнул на бок.
Э-Чи вытащил из раны стрелу. Окровавленным наконечником провел две
горизонтальные полосы на лбу и вертикальную вдоль носа. Умело разрезав
тушу, Э-Чи вынул дымящееся сердце, стал на колени, запел:
Великий Хас! Могучий повелитель всего живого!
Я убил лима!
Большого лима с рогами, как ветки старого дерева кола!
Я знаю, ты знаменитый охотник.
У тебя всегда много добычи.
И ты не рассердишься на меня за охоту в твоих местах. Ведь я и ты -
братья!
Вечером, выходя на Большую тропу охоты,
Ты становишься красным.
Посмотри на мою кожу!
Она такого же цвета, и под ней течет красная кровь.
Не сердись, Великий Хас!
Лучше послушай, как плачут маленькие дети в вигвамах.
Их голоса стали слабее шелеста листьев,
Сквау нечем кормить их.
Сквау - женщина.
Посмотри на воинов моего племени!
От долгого голода их глаза застилает туман,
Их руки стали слабыми, они не могут натянуть тетиву лука.
Воинам тоже нужно мясо.
Отдай мне убитого лима! А сам возьми его сердце.
Так пел Э-Чи, протягивая к солнцу сердце оленя.
И Великий Хас услышал его.
От солнца отделилось еще одно солнце. Оно становилось все ярче и ярче
и летело прямо на Э-Чи... Э-Чи в ужасе закрыл глаза. Но даже с закрытыми
глазами он видел красный огненный шар, опускающийся на землю, почувствовал
нестерпимый жар, опаляющий лицо.
Взрыв и грохот сотрясали воздух. Взлетели вверх камни. Туча пыли
поднялась до самого неба.
Трясущимися губами Э-Чи шептал слова, которые сам не мог расслышать:
- Ты рассердился. Великий Хас, за то, что я предложил тебе сердце. Но
ведь сердце убитой добычи всегда кладется на жертвенный камень... Если
хочешь, возьми всего лима, только оставь меня в живых.
Новый взрыв потряс землю. Сверху обрушился град камней... Один из них
сильно ударил по голове краснокожего воина. Перед глазами Э-Чи вспыхнуло
яркое пламя.
Ему показалось, что Великий Хас подхватил его и несет в голубое небо.
Но прежде чем окончательно потерять сознание, Э-Чи вспомнил слова Ла-Лаха:
"Того, кто охотится в священных местах, настигнет гнев Великого Хаса..."
Пыль долго висела в воздухе. А когда она улеглась, на плоскогорье,
помимо безжизненного тела человека и полуразделанной туши оленя, появился
еще один предмет.
Это был гигантский шар. Расставив треногу упоров, он косо стоял над
дымящейся воронкой.
Но Э-Чи ничего не видел. Он лежал, уткнувшись лицом в горячую пыль. Из
страшной раны на голове лилась алая струйка крови. Он не видел, как из-под
шара выползло Нечто. Оно было похоже на две перевернутые и сложенные вместе
тарелки, из которых со всех сторон, как у дикобраза, торчали иглы. Впрочем,
это были даже не иглы, а что-то наподобие щупалец, которые находились в
непрерывном движении. С их помощью Нечто передвигалось.
Оно обогнуло шар и продолжало кружить, с каждым разом расширяя зону
исследований.
Двигалось оно неравномерно: то делало резкие броски, то
останавливалось, внимательно изучая отдельные участки почвы. Иглы-щупальца
непрерывно изменяли свою окраску, по ним то и дело пробегали цветные волны.
От этого Нечто походило на диковинный цветок.
Его размеры тоже изменялись. "Через правильные промежутки времени оно
сжималось и становилось величиной с человеческую голову, а затем внезапно
увеличивалось и достигало в диаметре трех метров. Нечто словно
пульсировало. И только в одном было постоянно, оно двигалось по правильным
концентрическим окружностям.
Вот странное существо застыло около туши оленя.
В недоумении зашевелило в воздухе щупальцами, затем стало изучать
незнакомый предмет. Концы щупалец легкo касались неподвижного животного.
Собранные в пучок, они быстро передвигались от головы к хвосту и каждое
щупальце окрашивалось в определенный цвет.
Наконец Нечто потеряло интерес к мертвому оленю и поползло дальше. Так
оно натолкнулось на Э -Чи.
Вновь повторился процесс ощупывания. Когда Нечто коснулось раны на
голове человека, Э-Чи вздрогнул и застонал. От этого Нечто мгновенно
увеличилось, стало ярко-желтым и замигало, как светлячок.
Э-Чи вскрикнул.
Нечто изменило окраску. Оно стало пунцовым. Концы щупалец начали
разбрызгивать в воздухе струи жидкости. Эти струи растекались по всему телу
Э-Чи, застывая прозрачной и эластичной пленкой. Через минуту Э-Чи был
заключен в своеобразный кокон. Нечто подтянуло под себя этот кокон и
быстрыми рывками двинулось к шару.
Э-Чи очнулся от тупой боли в затылке. Не открывая глаз, он ощупал
руками голову. В одном месте небольшой квадратный участок кожи потерял
чувствительность. Он упруго пружинил под кончиками пальцев, продавливаясь
внутрь, будто под кожей не было кости. Боль рождалась в этом месте и
растекалась по всему затылку. Проведя рукой по голове, Э-Чи обнаружил, что
его череп гладко выбрит.
В мозгу проносились отрывки воспоминаний: погоня за лимом, гнев Хаса,
огненный шар, удар...
Теперь Э-Чи не сомневался, что он умер. Смирившись с этим, он сел и
открыл глаза.
Так вот какой вигвам Великого Хаса!
Э-Чи вытянул руку и уперся о что-то твердое. Оно было прозрачное,
словно вода горных озер, и твердое, как камень. Оно куполом окружало Э-Чи
со всех сторон, и в то же время воздух свободно проходил сюда. Э-Чп мог
поклясться, что различает знакомые запахи влажной травы, прелых листьев,
цветов кустарника.
Внутри купола было светло, а дальше все скрывалось в полумраке.
Подстилка, на которой сидел Э-Чи, оказалась мягкой и белой, как пух
убитой утки.
Внезапно Э-Чи почувствовал, что на него кто-то смотрит из темноты. В
ночном лесу он не раз встречался с ягуаром. Э-Чи знал жестокий, давящий
взгляд узких зрачков хищника. Но взгляд из темноты был совершенно другим.
Он рождал во всем теле необычную легкость, пьянил больше, чем перебродивший
сок сахарного тростника, и вызывал чувство непонятной радости.
Так мог смотреть только Великий Хас!
Повинуясь необыкновенному чувству, родившемуся в глубине души, Э-Чи
стал на колени и протянул руки в темноту, навстречу взгляду.
И вдруг вспыхнул яркий свет! И зазвучали звуки громче, чем трубный
голос лима, призывающий самку, приятнее пения птиц. Звуки то росли, то
утихали. Они сплетались между собой, как лианы, и рассыпались, словно капли
дождя, падающие на жертвенный камень. Потом в воздухе повис один звук,
похожий на звон спущенной тетивы лука.
Э-Чи увидел Великого Хаса!
Хас стоял на небольшом возвышении возле дальней белой стены вигвама.
Он был на голову выше Э-Чи, хотя тот считался самым высоким в племени. Кожа
Хаса отливала бледной голубизной. Хас смотрел необыкновенными глазами.
Черные, огромные, в пол-лица, они светились спокойным светом мудрости. Они
будили в сознании Э-Чи далекие воспоминания и неясные образы.
У ног Великого Хаса лежал удивительный зверь. Э-Чи никогда не видел
такого. Он был похож на дикобраза, иглы которого все время шевелились и
меняли свой цвет.
Великий охотник был укутан в серебристую шкуру, которая подчеркивала
стройность его фигуры и при каждом движении переливалась разноцветными
искрами.
Повинуясь движению гибких рук Хаса, звуки смолкли. Великий охотник
заговорил.
Его голос был звонок и мелодичен. Хас как будто рассказывал что-то. Он
горячо оправдывался, убеждал, спрашивал.
И хотя Э-Чи ничего не понял из сказанного, он все же был уверен, что
Великий Хас не желает ему зла.
С такими глазами нельзя сердиться из-за убитого лима.
Поэтому Э-Чи спросил:
- Ты простил меня, Великий Хас? Ты не сердишься!..
Услышав его слова, Хас замолчал. Склонив набок красивую голову, он
вслушивался в сочетания звуков человеческой речи, затем быстро что-то
сказал диковинному зверю, лежащему у его ног. Зверь стал увеличиваться в
размерах и менять свой цвет от ярко-красного до темно-фиолетового.
В вигваме Великого Хаса потух свет. Э-Чи увидел, как засветилась
дальняя стена. По ней побежали линии, окружности, треугольники, квадраты.
Сплетаясь, они, казалось, плясали свой особенный охотничий танец.
Неожиданно Э-Чи увидел ночное небо со знакомыми рисунками созвездий.
Он увидел, как от ребенка, сидящего за спиной у сквау, отделилась
светящаяся точка. Словно охотник, отыскивающий след, она блуждала среди
многочисленных мерцающих звезд. Около одной звезды точка остановилась.
Звезда начала увеличиваться и превратилась в Солнце. Только оно было не
таким, каким его обычно привык видеть Э-Чи. Ослепительно яркое и косматое,
оно повисло в необычно черном небе. Вокруг Солнца кружили маленькие шарики.
Точка подлетела к третьему от Солнца шарику, и он начал расти. Он
увеличивался на глазах, надвигаясь прямо на Э-Чи.
Э-Чи увидел горы, леса, реки, только все было маленьким, как будто он
смотрел на них с вершин самой высокой скалы.
Стены вигвама заволок туман. Когда туман рассеялся, Э-Чи узнал
знакомое плоскогорье. На нем стоял блестящий большой шар, а поодаль, рядом
с полуразделанной тушей лима, лежал сам Э-Чи с разбитой окровавленной
головой. Э-Чи увидел, как к нему подбирается страшное животное с
шевелящимися иглами, и в страхе закрыл глаза руками.
Когда он открыл их, то увидел себя лежащим на белом возвышении в
вигваме Великого Охотника. Склонившись над его головой, Хас сверкающими
палочками разрезал ее.
"Вот он гнев, Великого Хаса! - подумал Э-Чи.- Он отрезал у меня
голову".
Э-Чи поднял вверх руки и начал лихорадочно ощупывать себя. Нос, глаза,
уши, да и сама голова были на месте.
Успокоившись, Э-Чи взглянул на стену. Там он увидел сияющий камень. От
камня шли лучи. Один луч протянулся к шару. Стоящий на плоскогорье
блестящий шар подпрыгнул и взлетел в небо. Но две черты перечеркнули
камень, и шар вновь опустился на землю.
В темноте взволнованный голос Хаса вновь и вновь повторял вопрос.
Э-Чи не понимал, о чем спрашивает Великий Хас. Ему просто понравилось,
как прыгает вверх-вниз огненный шар. Э-Чи весело рассмеялся...
Тогда стало темно. Звонко прозвучал приказ Великого Охотника. Э-Чи
почувствовал, что поднимается вверх, летит куда-то. От блаженного состояния
полета закрывались глаза.
Когда Э-Чи открыл их, то обнаружил, что лежит на том самом месте, где
застиг его гнев Хаса. Вскочив на ноги, он увидел вдали блестящий шар, к
которому удалялось существо, так похожее на дикобраза.
Тогда Э-Чи встал на колени и запел.
Он благодарил Великого Охотника за то, что тот отпустил его живым, он
обещал класть на жертвенный камень все лакомые куски своей добычи.
Закончив песню, Э-Чи подобрал лук и стрелы, взвалил на спину убитого
лима и отправился домой...
Небо посинело и стало черным, когда директор Научно-исследовательского
института антропологии сложил в ящик стола бумаги. Проходя безлюдным
полутемным коридором, Иван Михайлович увидел, как через щель одной из
дверей пробивается и ложится на пол узкая полоска света. Директор приоткрыл
дверь.
Ну, конечно, опять Костюк! Кто еще может допоздна засиживаться в
институте.
Старший антрополог Александр Костюк что-то упорно рассматривал в лупу.
- Напрасно мучаешься над этим черепом, Саша,- сказал Иван Михайлович,-
рабочий день давно закончен, пора домой.
Костюк разогнул затекшую спину, потер поясницу и, взглянув на
директора утомленными красными глазами, сказал:
- Просто не укладывается в голове, чтобы две тысячи четыреста лет
назад у перуанских индейцев мог существовать такой высокий уровень
медицины! Ты только посмотри, Миша, на это правильное квадратное отверстие.
С каким искусством произведена трепанация черепа! Даже сейчас немногим
нашим хирургам удалось бы ее сделать лучше.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг