- Не понимаю,- сказал он растерянно.- И ДНК внедряется в кроветворные
клетки?
- Да, это не вызывает никаких сомнений. Они пользовались меченой ДНК по
твоему способу.
- И так будут лечить Андрея?- проговорил с усилием Юрий.
- Да, ближайшая цель этих экспериментов, как сказал Всеволод
Александрович, спасти жизнь Андрею. "Мы,- говорит,- не можем остаться
равнодушными к судьбе нашего товарища, который попал в такую беду".
Ярослав бессознательно воспроизвел интимно доверительные интонации голоса
Брандта. Юрий поморщился.
- И неужели он решился предложить этот метод для испытания? Прямо от
космической лейкемии мышей в клинику?- спросил он.
- Нет, решающие данные были получены в Сухуми, на обезьянах. Там нашлось
несколько обезьян, у которых развилась лейкемия после облучения,
проведенного два года назад. Штейн и Грибунина ездили в Сухуми и испытали
на них свой метод. Испытание прошло успешно. Они привезли мазки совершенно
нормальной крови.
- Непостижимо,- сказал Юрий.
- Думай как хочешь. И я считаю - непостижимо. И знаешь почему?
- Почему?
- Не было настоящего контроля. Действовали три фактора - рентгенизация,
стимуляция регенерации и ДНК. Какой из них вызвал эффект, пока еще
невозможно определить.
- Но ведь рентгенизацию довольно часто применяют для лечения лейкемии.
- Но в комбинации с кровопусканием - никогда. Может быть, в этом все дело.
Тогда ДНК не имеет никакого отношения к полученному эффекту.
- Да, конечно,- вяло согласился Юрий. Мысли его путались, точно его сильно
ударили по голове.
- Значит, метод Брандта рекомендован для клинического испытания?- спросил
он наконец.
Ярослав усмехнулся.
- Решение принято довольно туманное. Насколько я мог понять из сообщения
Всеволода Александровича...
- А он сообщил о решении?
- Да, сейчас же по возвращении из Института космической медицины он собрал
всех сотрудников и рассказал о заседании.
- Какое же все-таки вынесли решение?
- Всеволод Александрович сказал, что в проекте, который был подготовлен им
вместе со Штейном, говорилось о желательности дальнейших испытаний метода
на обезьянах... по мере получения лейкозных животных. Но академик Свиридов
воодушевился и предложил рекомендовать метод для испытания в клинике.
Поскольку рекомендация направлена в министерство, такое решение,
собственно, никого ни к чему не обязывает. Но Свиридов человек
влиятельный, и не исключено, что в ближайшее время метод будет испытан,
хотя Брандт и Штейн сами заявили, что считают клинические испытания
преждевременными. Я сразу подумал об Андрее. Конечно, лейкоз - болезнь
неизлечимая. Но уж лучше оттянуть время в расчете на разработку более
надежного метода, чем испытывать сомнительный. А ведь Андрей в
университетской клинике. И его излечение было бы для Брандта очень важно,
чтобы продемонстрировать практические перспективы нового института. Тогда
я и выступил. И конечно, свалял дурака. - Что же ты сказал?
- Я сказал, что, может быть, продолжая разработку метода лечения лейкозов
препаратами ДНК, надо обратить внимание на биологические средства лечения.
И сразу увидел, что сел в галошу. Я ведь не знал, что сегодня, на том же
заседании Комитета по космической медицине только что провалили ваш метод.
Но давать обратный ход уже было нельзя. Всеволод Александрович спросил,
какие для этого основания. Тогда я напомнил о своей дипломной работе,
сказал, что сходные данные уже появились в мировой литературе...
- И что же Брандт?
- Он ушел отсюда час назад. "Я,- говорит,- и слушать не хочу о ваших
фантазиях. Хватит,- говорит,- с меня и одного случая. Я удивляюсь, как
современная молодежь решается действовать на свой риск и страх, вопреки
всем планам и заданиям. Нет,- говорит,- такого самоуправства я терпеть
более не намерен".
- Постой, постой, а что ты, собственно, ему демонстрировал?
- Да я ничего и не демонстрировал. Сказал только в двух словах о существе
своих наблюдений.
- В чем же они заключаются?- уже с некоторым раздражением спросил Юрий.
Ярослав замялся.
- Понимаешь, ничего нового в моих наблюдениях нет. Просто я хотел испытать
действие лечебной сыворотки на новой модели... На лейкемических клетках
высшего организма...
Юрий слушал с возрастающим недоумением.
- Какого же такого высшего организма?- спросил он с досадой.
- Ну, высшего млекопитающего...
- Обезьяны?
- Обезьяны, обезьяны! - взорвался, наконец, Ярослав.- Не обезьяны, а, если
хочешь знать, аоита!
Юрий опешил от изумления.
- Как... аоита?- спросил он растерянно.
- Ну вот так, аоита. Когда закончилась возня с его оживлением, я взял
небольшой баллон с кровью. Никто не обратил внимания.
- Ты с ума сошел! Как ты мог это сделать?
- Вот именно так сказал и Всеволод Александрович. "Вы с ума сошли! Кто вам
позволил это сделать?" А я никого не спрашивал. Взял баллончик с кровью и
положил в карман.
- Как же это тебе пришло в голову?
- А вот так!
Ярослав сердито посмотрел на Юрия сквозь очки, потом не выдержал и
засмеялся.
- Мало ли что приходит в голову, когда думаешь о чем-нибудь не переставая.
Знаешь, о чем я думал, когда смотрел у Владимира Николаевича расшифровки
этих... космических текстов?
- Каких?
- Тех, что и ты видел... Новеллу о космическом кораблике Лэиле...
- О чем же ты подумал?
- О том, что сигнал бедствия или предупреждения, который они посылают на
другие обитаемые планеты, относится к радиационному поражению.
Ярослав опять посмотрел на Юрия, ожидая возражений, и запальчиво продолжал:
- Да, да, к радиационному поражению. Лейкемия на их планете стала,
по-видимому, бедствием, с которым они, несмотря на свои достижения в науке
и технике, не в состоянии справиться.
- Постой,- перебил его Юрий.- Какая лейкемия?
- Самая настоящая лейкемия, лимфолейкоз, как у Андрея.
- Как же ты определил?
- Самым банальным образом. После размораживания отцентрифугировал кровь и
из пленки лейкоцитов поставил культуру... Работа была дьявольская... Но в
конце концов получил превосходные перевивные культуры злокачественных
лимфоцитов.
Ты уверен, что они злокачественные?
- Еще бы! Уже по их количеству в крови нетрудно было определить
белокровие... Ну, а в культурах обнаружились типичные признаки опухолевых
клеток. Потом я перевил их рентгенизированным крысам -пересаженные
лимфоциты заполонили всю кровь и кроветворные органы.
- Хорошо,- опять остановил Юрий Ярослава.- Это же замечательное открытие!
Что же, собственно, возмутило Всеволода Александровича?
- Он на это открытие не обратил никакого внимания. Он расстроился тем, что
я забросил культуры космической лейкемии и занялся другим делом. Боюсь,
что он мне вообще не поверил. А когда я стал рассказывать об испытаниях на
этой модели лечебной сыворотки, он и слушать меня не стал.
- Значит, ты все-таки обратился к своей сыворотке?- сказал укоризненно
Юрий.- И молчал столько времени!
Ярослав взъерошил волосы и махнул рукой.
- Зачем же я стал бы трепаться раньше времени?- возразил он. - Тем более
что все получилось не так, как я задумал.
- Что значит не так?
Ярослав в смущении снял очки и полез в карман за платком.
- В общем я еще не знаю, как объяснить полученный эффект. Сыворотка
действует. Лейкемические клетки гибнут. Но, понимаешь, по-видимому, дело
не в иммунитете против лейкемии, а в чем-то другом,
- Погоди,- остановил его Юрий.- Насчет трактовки после. А в том, что
сыворотка действует, ты уверен?
- А вот сейчас увидишь. Я думаю, что и Всеволод Александрович заколебался
бы, если б остался посмотреть демонстрацию.
Ярослав устремился к киноаппарату. Волнуясь и суетясь, он проверил ход
заправленной ленты. Включил свет. Яркий четырехугольник загорелся на
стене. Ярослав опустил шторы на окнах, подбежал к дверям и запер замок.
Потом снова подбежал к аппарату. Щелкнул рычаг. Зажужжал мотор. И сейчас
же на белизне стены замелькали знакомые тени.
- Цейтрафферная микрокиносъемка,- сказал задыхающимся голосом Ярослав.-
Фазовоконтрастное освещение. Лимфоциты из пленки белой крови аоита через
шесть месяцев культивирования в жидкой среде,
Юрий, не отрываясь, смотрел на мерцающую на экране картину. Клетки,
окаймленные широкой полосой протоплазмы с гигантскими ядрышками,
шевелились в кадре, как груда медуз, выброшенных на прибрежные камни. Да,
это были типичные опухолевые клетки, одичавшая жизнь, вышедшая из-под
контроля организма.
- Сейчас в культуру вводится нормальная сыворотка крови,- сказал Ярослав.
Неуловимо для глаза клеши на какое-то мгновение чуть-чуть сжались,
приобретая более компактную форму. Но сейчас же оболочки снова мерно
закачались, вытягивая вокруг широкие лопасти. В ядрах двух клеток
отчетливо выявились длинные блестящие палочки.
- Хромосомы,- сказал Ярослав.
Растворились ядерные оболочки. Растаяли шары-ядрышки. Хромосомы лепестками
причудливых, распускающихся цветов зашевелились посреди клеток.
- Деления ненормальные,- сказал Ярослав.
В одной из клеток большая группа хромосом поползла в одну сторону, другая,
поменьше,- в другую, третья осталась на месте.
- Трехполюсный митоз,- сказал Ярослав.- Но в общем все в порядке. Введение
нормальной сыворотки не производит никакого эффекта. А вот теперь - эффект
лечебной сыворотки.
Юрий смотрел, напрягая зрение.
- Внимание!- сказал Ярослав.
Остановка зловещего движения протоплазмы произошла внезапно, точно
прекратилось движение пленки в киноаппарате. Клетки застыли в
разнообразных положениях, словно схваченные замерзающей водой.
Остановилось движение протоплазмы, потом - вращение ядер, потом - суетня
ядрышек.
- Здорово?- спросил, не скрывая восхищения, Ярослав.- Смотри, что будет
дальше.
И вдруг клетки на глазах Юрия стали светлеть. Побледнела и исчезла бахрома
протоплазмы. Тонкие контуры ядер на какое-то неуловимое мгновение
мелькнули связкой обручей на совершенно светлом фоне и исчезли.
- Глубокий лизис. Злокачественный белок полностью растворился,- хриплым от
волнения голосом сказал Ярослав.
Юрий смотрел, пораженный удивительной картиной разрушения опухолевых
клеток. Он уже не думал ни о чем, кроме того, что видел перед собой в
быстро сменяющихся кадрах.
Временами ему казалось, что все это сон, но за спиной продолжал жужжать
аппарат, звучали отрывистые фразы, произносимые голосом Ярослава. Нет, это
был не сон, Ярослав показывал результаты действительно проведенных
экспериментов, его демонстрация потрясала своей реальностью.
Вспыхнул и погас светлый четырехугольник на стене. Жужжание аппарата
прекратилось. Ярослав, красный, взлохмаченный, поднимал шторы на окнах.
- А на лейкоз у животных... действует?- спросил, волнуясь, Юрий.
- Так называемую космическую лейкемию, штамм Брандта, и ту, что я получил
в культурах, снимает в один день. И на все штаммы вирусных лейкозов мышей
действует без осечки.
Юрий перевел дух.
- Ничего не скажешь,- пробормотал он.- Действительно...
- Действительно!- насмешливо повторил Ярослав.- А Всеволод Александрович
сказал: самоуправство!
- Но почему ты думаешь, что в этом эффекте действует не иммунитет, а
что-то другое?- спохватился Юрий.
- Да ведь сыворотку я в конце концов стал брать из крови
рентгенизированных крыс, которым вводил белую кровь аоитов,- ответил
Ярослав.- Какой же это иммунитет, если у животного рентгенизацией
уничтожены все кроветворные, а следовательно, и иммуногенные клетки?
- Не понимаю,- ответил Юрий.
- Так же не понимаю и я,- досадливо отозвался Ярослав.- Может быть,
поэтому я не смог убедить и Всеволода Александровича...
- Ты рентгенизировал крыс?
- Да, крыс и кроликов. Полулетальной дозой. Половина животных выживала.
Первоначально я делал это совсем с другой целью - чтобы посмотреть рост
лейкемических клеток при перевивке. Пересаженные клетки заполняют 1всю
кровь и кроветворные органы в течение семи дней. А потом начинается их
гибель. Через три дня все они исчезают и заменяются нормальными клетками
животных. Вот тогда я и попробовал испытать сыворотку от этих животных. И
видишь, что получилось...
- Вижу,- сказал Юрий. Какая-то еще неясная ему самому мысль зашевелилась в
сознании.- Значит, лечебное действие сыворотки начинает проявляться на
восьмой день?
- Да, на восьмой день... Когда начинается гибель пересаженных клеток...
- Почему же это не иммунитет? Ведь собственные иммуногенные клетки
животных уже начинают восстанавливаться.
- Я сам так думал,- заметил Ярослав.- А потом попробовал контроль -
сыворотку крови кроликов без всяких перевивок - на восьмой день после
рентгенизации.
- И что же?
- А то, что ты видел,- я показывал тебе лечебное действие сыворотки крови,
взятой через семь дней после рентгенизации, без всяких перевивок.
Очевидно, действуют какие-то радиотоксины.
Догадка сверкнула, как вспышка молнии.
- Так ведь это то же самое, что и у нас!- воскликнул Юрий.- Чудак, как же
ты не догадался! Какие там радиотоксины! Это защитные вещества,
вырабатываемые регенерирующей после радиации кроветворной тканью, вот что
это такое!..
- Черт возьми!- прервал его Ярослав.- А пожалуй, ты прав... Погоди... Да,
конечно... Первые пять-шесть дней после рентгенизации животных никакого
защитного действия сыворотка не проявляет. На седьмой день - уже некоторый
эффект. А на восьмой... Да, да, в самый разгар регенерации кроветворной
ткани... Значит,- произнес он разочарованно,- я имел дело с эффектом
Панфилова.
- Какое это имеет значение!- возразил с горячностью Юрий.- Эффект
Костромина, эффект Панфилова, разве в этом дело? Ты пойми, у нас в руках
новое подтверждение идеи, за которую мы бьемся. И какое подтверждение! Ты
понимаешь сам, что будет значить решение проблемы лейкемии для всего
населения Земли?
- Не только Земли, милый мой,- сказал повеселевший Ярослав, сверкая
глазами.- Прошу не забывать, на каком объекте сделана эта работа.
Он взмахнул рукой по направлению к занавешенному шторой окну.
- Мы с вами, гибнущие братья!- патетически продекламировал он.
Ярослав не изменял себе ни при каких обстоятельствах.
Глава десятая
Последнее испытание
Юрий проснулся от ярких лучей утреннего майского солнца, брызнувших сквозь
стекло в его комнату. И сейчас же услышал стук в дверь. Стучали громко,
настойчиво, нетерпеливо.
Юрий вскочил и в трусах, босиком подбежал к двери.
- Кто там?- спросил он с раздражением.
- Это я, открывай,- услышал он голос Ярослава и по его тону понял, что
что-то случилось.
Андрей умер,- сказал Ярослав, входя в комнату.
- Как умер?- переспросил Юрий, чувствуя, как сразу похолодела спина и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг