Ярослав уже не мог сидеть на месте. Он встал и заходил по комнате.
- Если хочешь знать, этой темой он просто закрывает тебе путь к
исследованию открытого тобой феномена в другом направлении. Он против
того, чтобы ты изучал просто регенерацию клетки, о которой говорит
Панфилов.
- Да он и не скрывает этого. Он сказал, что я, вероятно, выбрал бы этот
путь исследования.
- Ну и что же? Почему регенерация молекул ДНК - это наука, а регенерация
клетки - это фантазия?
- Очевидно, потому, что он продолжает верить в роль ДНК в развитии и
наследственности и не верит, что клетка может справиться с поражением ДНК
своими силами.
Юрий встал. Машинально наклонился над микроскопом.
- Что тут у тебя? - спросил он небрежно.
- Так, пустяки, все то же,- сказал Ярослав, поспешно подходя к микроскопу
и выключая осветитель.- Ничего интересного.
Юрий в недоумении посмотрел на Ярослава.
- Секрет?
- Какой тут может быть секрет! - Ярослав рассердился.- Говорю тебе, ничего
особенного, обычные культуры, которые ты видел тысячу раз.
Юрий ничего не сказал. Замешательство Ярослава красноречиво говорило о
том, что он во власти каких-то новых замыслов, которые так часто отвлекали
его от настоящей работы. Но расспрашивать не хотелось. Юрий сухо простился
с товарищем и пошел домой.
Глава четвертая
Еще одно испытание
Вечер после вручения дипломов выдался теплый и ясный. В аллеях
Ботанического сада, на главной университетской аллее, на склонах Ленинских
гор, на гранитных ступеньках памятника Ленину - всюду виднелись группки
молодежи.
Студенты кафедры космической биологии собрались на высоком бугре за
старинной церковью над крутыми склонами Ленинских гор. Торжественная
процедура вручения дипломов, речи декана и любимых профессоров вызвали
приподнятое, праздничное настроение. Думали о своем будущем. Говорили о
том, что осталось позади,- о годах, проведенных на кафедре, о людях,
которые их учили, о том, что выпало на долю каждого за время учебы.
- Вот, братцы, и вышли мы в жизнь! - сказал Ярослав мечтательно.- "Была
пора, мы в мир вступали!"- патетически процитировал он. Его голова лежала
на коленях у Тони, которая делала вид, что это ее нисколько не волнует.
- Пора довольно беспокойная!- меланхолически произнес Вадим Балясин.- За
один последний год совершилось столько событий, что предшествующему
поколению хватило бы на всю жизнь.
- Скажи, друг, спасибо, что на долю нашего поколения не выпало войны,
которую вынесли предшествующие поколения! - отозвался кто-то.
- А взрывы в Колорадо - это, по-твоему, пустяки?- проворчал Балясин,
обиженно моргая белыми ресницами.
У Юрия замерло сердце. Да, это мы знаем. Год прошел - и двое их товарищей
стали жертвами атомной катастрофы. Но все же они возвращаются в строй.
Значит, есть надежда, что люди Земли, даже пострадав от лучевого бедствия,
выживут.
- Во всяком случае,- сказал он с напряжением,- нашему поколению предстоит
борьба с последствиями катастрофы... Какие они будут - кто знает? И во
всяком случае, ответственность за них будем нести мы.
- Кто это мы? - спросил Балясин.
- Мы - биологи,- неохотно ответил Юрий. Он почувствовал на себе
внимательный взгляд Майи, и ему стало неловко за свои рассуждения, словно
он специально перед ней старался показаться умнее и ученее, чем был на
самом деле. Он откинулся на спину, закинув руки за голову. В темнеющем
небе перед его глазами зажигались звезды и чуть-чуть начинала светиться
широкая полоса Млечного Пути.
- Трудно поверить, что там, на какой-нибудь звезде, есть жизнь! - сказала
Майя.
- Еще труднее представить себе, какая она! - задумчиво отозвалась Алла
Гречихина.- Совсем, совсем счастливая... Или как на Земле - с войнами,
бедствиями, катастрофами, страданиями...
- А разве жизнь без страданий возможна? - тихо спросила Майя. .
- Друзья, Луна всходит! - вдруг воскликнула Алла.
Все повернули головы влево. Над силуэтами зданий показалась ярко-желтая
макушка луны, заливающей небо матовым сиянием.
- А что слышно о высадке на Луну? - спросила Тоня.
- Для посадочной площадки сброшены все необходимые материалы,- ответил
Ярослав.- Теперь надо ждать сообщения об отправке нашей экспедиции.
Говорят, высадят большую группу.
- Счастливцы! - с грустью сказала Майя.
Домой, в общежитие, возвращались поздно. Юрий провожал Майю. Она шла,
опустив голову.
- Сядем? - предложила она, когда они поравнялись с огромной полукруглой
скамейкой, расположенной между бюстами Тимирязева и Дарвина, под могучими
зарослями цветущей сирени.
Край скамейки, на которой они сели, был в тени. Юрий с трудом различал
лицо девушки.
- Я хотела бы спросить твоего совета,- начала Майя.
- Если я смогу...- ответил Юрий в замешательстве.
- Раз я у тебя спрашиваю, значит, сможешь...
- Я слушаю...
- Мне предлагают поехать в Мексику... С отрядом по противолучевой защите.
- В Мексику? - удивился Юрий.- Кто же это тебе предлагает?
- Ну, допустим, не предлагают, а я сама пошла в комитет и предложила... Я
все эти годы работала по лучевому поражению крови... Думаю, что смогу быть
полезной... Хотя бы в качестве лаборанта-гематолога...
"Без подвига нет и счастья",- опять пронеслось в голове Юрия. Он с
изумлением смотрел на Майю.
- Не знаю, что тебе и сказать,- произнес он, наконец, чувствуя, что не
может преодолеть овладевшее им смущение.- Ты это серьезно?
- Да, очень.
- Ну, если ты находишь, что это... Словом, что же можно возразить... Если
это твердое решение...
Майя молча слушала его бессвязное бормотание, не поднимая головы.
- Значит, так тому и быть,- сказала она совсем тихо и встала. Юрий тоже
поднялся. Она остановила его.
- Я одна... Спокойной ночи.
Юрий с огорчением смотрел ей вслед, он прекрасно понимал, что именно его
слова были для Майи решающими, но что он мог сказать этой девушке, к
которой не чувствовал ничего, кроме самой простой товарищеской
привязанности?
Раздался шум - это возвращались студенты. Обрывки разговоров, смех, пение
мешали ему сосредоточиться, привести в порядок свои мысли.
"Да, без подвига, должно быть, действительно нет счастья..."- думал он,
медленно идя по аллее.
- Юра! - услышал он за собой знакомый голос, от звука которого
радостно-тоскливо сжалось его сердце. Он оглянулся.
Зоя шла по аллее в сопровождении Штейна. В ярком свете люминесцентных ламп
ее лицо сияло такой радостью, что Юрий невольно улыбнулся, хотя
присутствие Штейна совсем не располагало к веселью. Впрочем, Герман
Романович не счел необходимым провожать Зою дальше. Он вежливо простился с
ней, кивнул Юрию и скрылся в боковой аллее.
- Поздравляю тебя,- сказала Зоя, протянув Юрию руку.
- Спасибо.- Юрий сжал ее тонкие прохладные пальцы.
- Ты доволен? - спросила она тоном, в котором звучала уверенность в его
утвердительном ответе.
- Ну, конечно.
- И тому, что будешь работать у Всеволода Александровича? Я так рада за
тебя! Какое это интересное и важное направление! Мне рассказывал Герман
Романович о новой тематике кафедры.
Юрий промолчал.
- Верно? - настойчиво спросила Зоя. Юрий пожал плечами.
- Будем работать, посмотрим, что выйдет,- сказал он уклончиво.
Зоя перестала улыбаться.
- Почему ты так говоришь? - насторожилась она.
- Потому что большого восторга эта новая тематика кафедры у меня не
вызывает,- угрюмо ответил Юрий, невольно взглянув вслед удаляющемуся
Штейну.- Проще говоря, я очень сомневаюсь, что на этом пути удастся
разработать те средства защиты от лучевого поражения, о которых мечтает
профессор Брандт.
Зоя с огорчением посмотрела на Юрия.
- Как ты можешь так говорить! - возмутилась она.- Всеволод Александрович
приступает к этому этапу в своей работе, опираясь на огромный опыт
предшествующих подготовительных исследований... Это естественный переход
от молекулярной патологии к молекулярной терапии лучевого поражения.
- Это тебе Штейн разъяснил? - усмехнулся Юрий.
- Да, мы говорили с Германом Романовичем на эту тему. И что же?
- Желаю ему успеха,- сказал Юрий, с трудом переводя дыхание. И добавил, с
ужасом чувствуя, что говорит непоправимую глупость: - во всех отношениях!
Зоя вспыхнула.
- Как это... неумно! - произнесла она, сверкнув глазами.
Юрий стоял потупясь. Он чувствовал, как тяжело и гулко бьется его сердце.
- Зачем ты так? - с мягким упреком спросила Зоя.
Юрий продолжал молчать. Зоя повернулась на каблуках и побежала от него
прочь.
Глава пятая
Меченая ДНК
Впервые за пять лет университетской жизни Юрий в эту пору - первого
августа очутился в Москве.
Пять лет назад из метро "Университет" вышел неуклюжий, длинноногий и
длиннорукий тульский паренек в яркой куртке, какие носили в те годы,
осмотрелся по сторонам и зашагал за стайкой девушек и юношей вдоль высокой
решетки университетской ограды в сторону зданий биофака.
Тогда тоже было ясное, теплое утро, чуть омраченное предчувствием близкой
осени. В воздухе летели серебристые паутинки. На душе было неспокойно от
предстоящих трудных дел, но тогда у Юрия не возникало никаких сомнений в
том, что он выдержит любой экзамен. А сейчас его не покидала какая-то
тягостная неуверенность, точно он шел на консультацию, забыв дома
конспекты, по которым готовился, или выходил на теннисный корт, чтобы
провести ответственную встречу без всякой предварительной тренировки.
Девушки в светлых платьях и мальчики в белых рубашках, взволнованно
переговариваясь, обгоняли Юрия. Сегодня первый день экзаменов. Первый
рабочий день Юрия Чернова. Но ему торопиться некуда. До начала рабочего
дня еще полчаса. Есть время все основательно обдумать. Но думалось плохо.
Только сейчас он понял, что за полтора месяца каникул, проведенных дома,
он почти не имел связи с товарищами и, в сущности, не знает даже, что с
ними. Андрей на все лето был отправлен в какой-то далекий санаторий,
откуда давал о себе знать краткими и невразумительными открытками. Ярослав
прислал только одно короткое письмо. Работает. Доволен - никто не мешает,
все разъехались. Тоня уехала на юг - это было известно Юрию, так как он
получил от нее две открытки - из Севастополя и Ялты. Майя с конца июля
находилась в Мексике: работала в Советском отряде противолучевой защиты.
Хуже всего было с Зоей. Юрий все-таки написал ей о своих делах, о
порученной ему теме, о своих раздумьях по поводу предстоящей работы. Она
отвечала коротко, суховато, сдержанно. Одна фраза в последнем ее письме
врезалась в память Юрия. "Мы уже не дети,- писала она.- И наша обязанность
- ответственно относиться к той задаче, которую предстоит решать нашему
поколению".
Собственно, это была та самая мысль, которая мучила Юрия. Она не покидала
его так же, как и тоска по Зое. Теперь он стал взрослым. Вот он идет вдоль
университетской ограды, обгоняемый стайками девушек, взрослый человек,
научный сотрудник Лаборатории космической биологии Академии наук СССР. Ему
предоставлена комната в доме молодых специалистов. В лаборатории его ждет
рабочее место. Сейчас он подаст рапорт о прибытии на работу и приступит к
выполнению своих служебных обязанностей. Да, он в числе других молодых
специалистов призван решать тяжелую задачу, неожиданно вставшую перед
человечеством: как жить дальше в среде, отравляемой ядовитыми продуктами
атомного распада.
Вопрос необычайно сложный. Ведь бессмысленно успокаивать себя тем, что
пока радиацией поражена только одна половина планеты. А что будет дальше?
Кто может поручиться, что не найдутся другие безумцы, которые будут
устрашать мир новыми смертоносными способами использования накопленной
атомной энергии? И разве можно быть уверенным в том, что атомная смерть не
найдет дороги с западного в восточное полушарие?
Ярослав писал Юрию, что в Комитете по противолучевой защите
рассматриваются проекты Брандта, Панфилова, Ермолина и других ученых. В
ближайшее время в нескольких городах создаются новые научные учреждения
для разработки вопросов противолучевой и противораковой защиты. На это
отпускаются большие средства, чтобы проблема была решена в самый короткий
срок. А решение зависит от правильности выбранного пути. Но сколько
времени потребует каждый эксперимент!
Юрий прикидывает в уме сроки выполнения своей темы. Овладение методикой.
Препарат ДНК он будет добывать сам - это дело нельзя поручать никому.
Значит, недели две на обучение методу выделения и очищения ДНК. Потом
введение препарата облученным животным. Поиски наиболее подходящей для
воздействия стадии поражения. Исследование обработанных животных. Словом,
первый результат - не раньше чем через полгода. А дальше? Допустим, что
ДНК, взятая из костного мозга здоровых животных, будет способствовать
выздоровлению от лучевой болезни, будет нормализировать пораженные
кровяные клетки? А отдаленные последствия облучения? У мышей и крыс
опухолевое перерождение начинается примерно через год после лучевого
поражения. Значит, результатов действия нормальной ДНК на опухолевое
перерождение тканей нужно ждать по крайней мере полтора, а то и два года.
А если ничего не выйдет? Значит, не просто два года, а два потерянных
года. Нет, это невозможно. Что-то нужно придумать?
Юрий вспоминал свой эксперимент с регенерацией облученной роговицы. Здесь
все было просто. Вопрос, заключался в том, найдется ли в клетках,
подвергшихся сильному лучевому поражению, сила, способная восстановить
разрушенное. Да, в клетках роговицы такая сила нашлась. Очевидно, та же
сила противодействует и опухолевому перерождению роговичной ткани: рак
роговицы - крайне редкое, можно сказать, редчайшее явление. Другое дело -
кроветворная ткань. Сила восстановления в ней огромная. После лучевого
поражения средней степени страдают все кроветворные клетки. Через
несколько дней после облучения в костном мозгу и селезенке не остается
почти ни одной кроветворной клетки. И все же спустя день-два после такого
ужасающего опустошения в кроветворных органах появляются первые узелки
делящихся кроветворных клеток. Животное выздоравливает. Но проходит год, и
значительная часть выздоровевших животных заболевает лейкемией. Значит,
нормализация была кажущейся. В пораженной ткани остался какой-то след,
печать лучевого поражения, вызывающая последующий раковый рост. Конечно,
здесь необходимы какие-то специальные воздействия, чтобы помочь организму
избавиться от поврежденных в результате лучевого поражения белков. Но
какие?
Юрий вспоминает свою беседу с Брандтом. Предсказываю вам... Вы будете
стимулировать оставшиеся неповрежденными белки пораженной клетки... Разве
не так? Да, конечно, так, но не только так. Стимулировать не только
неповрежденные, но и поврежденные клетки... Стимулировать вообще
восстановительные силы клеток. С другой стороны, подавлять необратимо
поврежденные клетки, обреченные на опухолевое превращение. Так рисовал
себе Юрий задачу исследований. Если бы он стал работать по-своему, вернее,
опираясь на идеи профессора Панфилова.
На мгновение в голове Юрия шевельнулась мысль - пойти к Панфилову. Но идти
с пустыми руками, без всяких предложений? Нет. Он с досадой отогнал эту
мысль.
В вестибюле нового здания биофака было безлюдно и тихо. Юрий зашел в
канцелярию, написал рапорт о явке на работу, потом направился к ученому
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг