АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ
МАЛЫЙ АПОКРИФ
Содержание:
Время темноты
Время сумерек
Красное время
Время окраин
Торговый Ряд
ВРЕМЯ ТЕМНОТЫ
Я гляжу: сыграли куклы
В развеселую игру.
И четыре белых куклы
Закачались на ветру.
Как из праздничного сыра,
Головы - в почине дня.
Я смотрю на них с улыбкой:
Место есть и для меня.
На веселую лужайку
Мне приятно поглядеть.
Меж еловыми столбами
Куклам радостно висеть.
Бил барабан в ночи, в тумане,
И пух лежал на барабане.
И поднимался сладкий дым
Над миром тихим и больным.
Печальным строем - дураками -
Маршировали тараканы,
И открывал огромный рот
Их повелитель - Идиот...
Зачем зелеными ночами,
Зачем они идут печально,
Зачем печально так идут,
Как будто чувствуют беду?
Идут прославить - Таракана,
Тмутараканского болвана...
Бил барабан бессонной трели,
Безумно тополя летели,
И равнодушен был и глух
Безумный тополиный пух.
Я этой трелью околдован,
И у меня одна тоска:
Бежать из Каменного Дома,
Где бродят трели у виска.
Нет! Власти нет без поклонений!
Нет царствия без песнопений!
Нет верности без черной ржи!
И нет любови безо лжи!
И день и ночь - одна картина:
Республика и гильотина.
Монархия - ее сестра -
Все греет руки от костра.
Идут печально к барабану
За тараканом тараканы...
Народы плачут или дети?
Вожди страдают или тени?
В зеленых сумерках столетий
Темны у времени ступени.
А под луной - открытый лести,
А над венцом кирпичных лестниц
Бог тараканьих похорон -
Стоит фарфоровый Бирон.
И замирают тараканы
Вокруг немого Истукана...
Опять я с ним в ночи один,
С печальным гладкокрылым войском,
Опять застыли глыбы воска,
Как головы у гильотин.
Опять проходят в черном платье,
Голов проносят этажи,-
Республика покорно платит
Просроченные мятежи.
И рвется кожа барабана,
И умирают тараканы...
Был вечер страшной осени, и комната-фонарь
Сочилась изнутри тревожным соком лампы,
На дольки пульс расслаивался слабый
И одинокий замирал звонарь.
Был вечер страшной осени. Был дик и был космат
Пропитанный огнем, теряющий в нем лица
Вольерами тоски бредущий зоосад,
Который лишь больным и сумасшедшим снится.
Который - лишь больным. Плыл серый карнавал
Когтей и рыл. И варевом варенья
Над градом обретений набухал.
И я захлебывался от столпотворенья.
И, как корабль, тонул в пучине сентября,
И шествие шагов, виски сжимая, слушал,
И не хотел быть в нем - хотел иную душу,
И обмирал внутри сквозного фонаря.
А вечер осени пылал закатом лиц.
Нетопыри в глазах метались, словно птицы
На крыльях лет. И камень колесницы
Скрипел - перерождаясь в пытку спиц.
Был вечер страшной осени. Закат. И видел я:
Тащился карнавал - неисчислимой ратью -
Моя родня, мои скупые братья -
За стенкой моего почти небытия.
Сон времени. Кипение в крови.
Слияние до ужаса знакомых
Печальных и веселых насекомых,
Мерцание их тягостной любви.
В благоустроенных кладбищенских квартирах
Им отданных во временный удел,
И в тесных норах кооперативных
Идет коловращенье душ и тел.
Тяж сажи черной газового крана.
Жар синих языков. Горящая слюда.
И пьется вдосталь, пьется из стакана
Холодная и чистая вода.
Магические хороводы чисел:
Две пары глаз. О трех коронках рот.
Из царства полоумных трубочистов
Берет начало насекомый род.
Такой упорный. И такой невзрачный.
Распространяющий свой медленный восторг
По дреме лет. Кипение прозрачной
Любви - во граде каменных реторт.
Сон времени. Кипение любви.
Вращение квартир, чуланов, кухонь.
Мохнатые больные муравьи
Переползают в раковину уха,
Чтоб выжрать жизнь.
Чтоб выжрать сонм мгновений.
И такова судьба святой воды:
На чаше дня от их прикосновений
Останутся пахучие следы.
Сохнущие кроны.
Остерман. Фольварк.
Тянется Бироном
Тополиный парк.
Мертвенного света
Капельки в норе -
Стертые монеты
Редких фонарей.
Я хожу бессильный,
Я гляжу в окно:
В темноте осиной -
Лунное пятно.
Я не верю божьей
Многомудрой лжи -
Никогда мне больше
Не придется жить.
Никогда оконных
Не пугать ворон.
Царствуйте спокойно,
Боги похорон!...
Я их вижу ясно,
Словно пред собой:
Белый и безглазый, -
Мятый, голубой.
Старческие лица.
Кости черепиц.
Желтые ресницы
Высохших глазниц.
Брови. И надгробья
Зубчатой стены. -
Сколько раз в утробе
Сна отражены.
Сколько раз - удушлив
День мой умирал
В скопище подушек,
Простынь, одеял.
Сколько бесполезно
Медленно гореть,
Восковой болезнью
Чахнуть и болеть.
Пустота фольварка.
Остермана рот.
Призрачного парка
Долгий хоровод.
Хоровод безбольный -
Черный, золотой.
Я качаюсь - полный
Сонной немотой.
Полный не любовью,
Пылью пустяков,
А сухою кровью
Двух холостяков.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг