Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Ему  очень  не нравилась судорожная болтливость сержанта. Дядя Миша как
будто  боялся  хоть  на мгновение замолчать: наклонялся к Сергею, трогал его
за  плечи,  поднимал  ежесекундно фуражку, промакивая потную плешь. Это было
на  него  совсем  не  похоже.  Что  случилось, быть может, он выпил сегодня?
Алкоголем,  однако,  от  постового  вроде  бы  не  несло,  и  тогда  Сергей,
повинуясь интуитивной догадке, поинтересовался:
     - Дядя Миша, а ночью вам ничего такого не снилось?
     И  немедленно  поразился,  какое  это  произвело впечатление. Дядя Миша
осекся,  насупился,  сунул  платок  в  карман  и  сказал  уже совсем другим,
неприязненным голосом:
     - А что?
     - Да нет, я просто спросил, - ответил Сергей.
     - Вы имеете что-нибудь сообщить по этому поводу?
     - Да нет, в общем - нет.
     - А   тогда   попрошу   не  отвлекать  меня  посторонними  разговорами.
Проходите, Сергей Николаевич, я - на службе.
     - Дядя Миша!..
     - Я вам говорю, гражданин!..
     Брови у него недоброжелательно сдвинулись.
     - Извините,  товарищ  сержант,  -  сказал Сергей. - Я действительно вас
отвлекаю. Прошу прощения...
     И  пошел  через  площадь,  чувствуя  у  себя  за  спиной  пронзительное
милицейское наблюдение.
     Со смертью один на один.
     И  однако,  сворачивая  на  проспект,  он, не выдержав, обернулся: дядя
Миша  торчал на пустынной площади, как истукан, и отсюда казалось, что в нем
нет ничего человеческого.
     Сергей  вяло  махнул  ему зачем-то рукой, но нахмуренный дядя Миша даже
не шелохнулся...

     Дома его ожидало некоторое потрясение.
     Когда  он,  задержавшись  немного  у  почему-то  увядающих гладиолусов,
разрыхлив   отвердевшую  землю  и  выдернув  два-три  сорняка,  неохотно,  с
каким-то  даже  нехорошим предчувствием поднялся через веранду в зашторенную
гостиную,  то  увидел  там  Ветку, сидящую так, словно она проглотила кол, а
напротив  неё  -  тоже выпрямленную седую старуху, у которой проглядывала на
макушке лысинка из-под редких волос.
     Это  старуха  была  ему вроде бы незнакома. И лишь когда она обернулась
на  звуки  шагов,  поведя  головой  и  даже, как показалось Сергею, скрипнув
суставами, то он, чуть не споткнувшись, узнал в ней изменившуюся Семядолю.
     Выглядела  она  ужасно. Если раньше старение тронуло её лишь чуть-чуть,
то  теперь  она  находилась будто в преддверии смерти: вся увядшая, покрытая
старческими  морщинами,  причем  кожа,  как  у  рептилиий,  давала землистый
отлив,  а мешки под глазами казались заполненными чернилами. Хуже всего были
волосы:  очень  жидкие,  вылезающие,  по-видимому,  целыми  прядями - голова
из-за  этого  походила  на  плотницкую  болванку, а на темном, унылом и явно
непроглаженном  платье,  красовались  неряшливые  пятна  еды  - их как будто
счищали,  но  так  до  конца и не счистили. И высовывались из-под мятой юбки
чулки  доисторического  происхождения. Где она такие чулки раскопала? Сергей
просто   не  представлял,  что  можно  так  измениться  за  несколько  дней.
Почему-то  на  кладбище  она  выглядела  заметно приличнее. Или, может быть,
расстояние скрадывало детали?
     - Добрый  день,  Маргарита  Степановна,  -  протяжно сказал он. - Вы ко
мне?  Извините,  я  тут  слегка  задержался... Может, чайник поставить? День
сегодня - печальный...
     В   замешательстве  он  обернулся  к  Ветке,  рассчитывая  на  нее,  но
благоразумная  Ветка,  конечно,  уже  испарилась  -  только скрипнула дверь,
закрываемая,  по-видимому, поплотней, да едва различимо прошелестели шаги по
направлению к кухне. Ветка не желала участвовать в разговоре.
     Впрочем,  может  быть,  это  было  и  к лучшему - Семядоля, по-прежнему
выпрямившись  и  дернув  деревянной  щекой,  приказала директорским голосом,
который звучности не утратил:
     - Ничего не надо! Сядьте, Сережа!
     Интонации были - как будто она разговаривала на педсовете.
     Сергей робко сел.
     А  Семядоля,  дождавшись,  пока  он  устроится  на  диване,  объяснила,
показывая, что возражений она не потерпит:
     - Разговор  у  нас будет, Сережа, очень серьезный. Попрошу меня поэтому
не перебивать и внимательно отнестись к тому, что вам будет сказано.
     - Разумеется, - быстро кивнул Сергей.
     - Говоря    откровенно:    настроения    в    коллективе   складываются
ненормальные.  Школьники  черезчур  взбудоражены, я не знаю, как нам удастся
теперь  наладить  учебный  процесс.  Их  родители  - и возмущены, и напуганы
одновременно.  Впрочем, родителей в такой ситуации можно понять. Я не умаляю
вины  милиции, которая создала вокруг школы нездоровую обстановку - да и бог
с   ней,   с  милицией,  пусть  милиция  сама  отвечает  за  все  -  но  как
представитель  администрации  я  не  могу  пройти  мимо  того, что отдельные
учителя  нагнетают  своими  поступками  некоторую  напряженность.  Я не могу
пройти  мимо  того,  что они поддерживают в опасных заблуждениях учеников, -
возбудимых  и  пока  ещё  не имеющих четкого мировоззрения. И, конечно, я не
могу  допустить,  чтоб  они,  пренебрегая  традициями, противопоставили себя
коллективу.  Это  совершенно немыслимо. Как директор государственной школы я
обязана   принять  меры,  это  -  мой  долг.  Я  надеюсь,  что  вы,  Сережа,
догадываетесь, что я имею в виду?
     - Нет, - с изрядной долей враждебности ответил Сергей.
     Тогда  Семядоля  понурилась,  а  затем,  как  будто в кукольном фильме,
чуть-чуть   довернула  лицо  и  уставилась  на  Сергея  глазами  из  мутного
целлулоида.
     Дряблые веки сморгнули.
     - Прекратите,  -  сказала  она  - голосом, от которого у Сергея мурашки
пошли по коже.
     - Что именно прекратить?
     - Все, что вы делаете...
     - Я не понимаю, Маргарита Степановна...
     Семядоля  наклонилась  вперед,  и  землистое,  как  у  смерти,  лицо её
неприятно приблизилось.
     - Мы  же  с  вами  взрослые  люди,  Сережа.  То,  о  чем я не хотела бы
упоминать,  как  вы  знаете,  распространяется  не только на школьников: под
ударом  находятся,  к  сожалению,  и  многие  учителя  -  потому что по роду
занятий  мы  как  бы  возвращаемся в детство. Мы живем с этим детством, мы с
ним   ежедневно   соприкасаемся,  и  оно,  разумеется,  накладывает  на  нас
явственный  отпечаток.  Мы гораздо более восприимчивы к темноте, чем другие.
Понимаете,  сохранился,  ну  скажем,  этакий  родничок,  -  просто  кости не
отвердели,  и  в этом месте мы патологически уязвимы: стоит сильно ударить и
начинается адская боль. Правда, вас ещё по-настоящему не ударили...
     - Это я понимаю, - негромко сказал Сергей.
     - Но  когда  ударят по-настоящему, будет поздно. Может быть, вы тогда и
захотите  что-нибудь  изменить  -  но  уже  не  получится,  действие  станет
необратимым.  И,  по-видимому,  бессмысленно  спорить  с тем, что существует
века,  с  тем, что несомненно выходит за пределы нашего понимания. Вероятно,
не  следует  замахиваться  на  вечное.  Так  всегда  было и так будет - тоже
всегда.  И не нам с вами менять что-либо в этом круговороте. А к тому же все
то,  о чем я не хотела бы упоминать, если рассуждать объективно, выполняет и
некоторые  полезные  функции.  Жизнь  -  ведь  это не только радость и смех,
жизнь  -  одновременно  и  все  темное, что спрятано в человеке, его древние
страхи  и  его  инстинкты животного. От этого никуда не уйдешь. И, по-моему,
дети  должны на опыте убедиться в том, что темные стороны мира действительно
существуют,   и   в  дальнейшем  не  переступать  границу  реальности.  Так,
наверное,  будет  лучше для них. А издержки здесь весьма незначительны, ну -
один,  ну,  от  силы  два  школьника  в  год,  это ведь ерунда, согласитесь,
Сережа.   Ведь   гораздо   больше   людей  погибает  в  дорожно-транспортных
происшествиях. Не отказываемся же мы на этом основании от автомобилей...
     Она  вновь  замолчала  и,  наверное,  машинально  уставилась  на  него.
Ощущалось  что-то  бездушное  -  словно действовало и говорило искусственное
создание.
     От неё даже слабо припахивало пластмассой.
     - Короче,  -  грубовато спросил Сергей, - что вы, Маргарита Степановна,
предлагаете?
     Семядоля придвинулась и сказала - едва шевельнув губами:
     - Я предлагаю мир...
     - Мир? Какой мир? - он не сдержал удивления.
     - Я  вам предлагаю, Сережа, форму нейтралитета. Все наладится, вернется
опять   на   круги  своя.  Только  вы,  пожалуйста,  ни  во  что  больше  не
вмешивайтесь:  не пытайтесь посеять тревогу, не будоражьте людей. Раньше вам
эта   жизнь,  в  общем,  нравилась.  Вот  и  возвращайтесь  к  своим  старым
привычкам...
     - Понятно,  -  сказал  Сергей.  -  А  взамен  я,  как  водится,  обрету
довольство  и  благополучие. Например, через какое-то время стану директором
школы. Так? Это что, Маргарита Степановна, официальное предложение?
     Ему,  кажется,  удалось  по-настоящему  зацепить  Семядолю. Та обиженно
отстранилась и поджала синие губы.
     Тем не менее, ответила достаточно сдержанно:
     - Да,  скорее  всего  так  и  будет.  Как вы знаете, я в следующем году
собираюсь  на  пенсию, и, конечно, рассматриваются разные кандидатуры. В том
числе и ваша, если не возражаете.
     - Возражаю,  -  немедленно ответил Сергей. - Я не собираюсь становиться
директором школы.
     - Почему, позвольте спросить?
     - Потому  что  вы  предлагаете мне не школу, а - птицефабрику. То есть,
вырастить  упитанных  бройлеров,  а  потом они, ощипанные, пойдут в магазин.
Мне такая работа не по душе. У нас все же - не бройлеры, у нас - дети...
     - Значит, вы, как я понимаю, отказываетесь?
     Семядоля сморгнула.
     - Ни  на  что  другое  я,  признаться, и не рассчитывала. Что ж, Сергей
Николаевич,  вы,  видимо,  знаете,  как поступить. И в дальнейшем вам, кроме
себя, винить будет некого...
     Она  медленно,  с большим трудом поднялась и, как будто забыв о Сергее,
двинулась на веранду.
     Походка была неуверенная.
     - Не туда, Маргарита Степановна, - сказал Сергей.
     - Что?
     - Я говорю: не туда...
     Тем  не  менее,  Семядоля прошла на веранду и со странной задумчивостью
остановилась  у  полки  с  цветами.  Воздух  в  горле  её посвистывал, как у
астматика.
     За окнами было темно.
     - Это,  кажется, роза, о которой вы как-то рассказывали? Камнеломка, не
помню названия...
     - Пармакита, - сказал Сергей.
     - И произрастает в Тибете?
     - Да.
     - Ничего, - заметила Семядоля. - Своеобразная форма.
     И  вдруг,  быстро  протянув  руку  вперед, решительным точным движением
переломила стебель у основания.
     Хрустнули древесные волоконца.
     - Вот так, - сказала она...

     13
     Ему  было  ясно,  что город уже захвачен Альдиной. Душный мрак протянул
щупальца  почти  в  каждый  дом,  и  почти  каждое сердце уже тронуто было -
червоточиной  страха.  Большинство,  конечно,  об  этом даже не подозревало:
инстинктивно  отстраняясь  от  необычного  и рождающего тоску, но, наверное,
некоторые,  все  же  догадывались  - например, дядя Миша, иначе откуда такой
явный  испуг  и  откуда  такая  внезапная  разговорчивость,  которая  в  нем
прорезалась.  Словно  дядя  Миша  забалтывал  свою  нечистую совесть. А что?
Очень  похоже.  Значит,  на милицию тоже рассчитывать не приходится. На кого
же  рассчитывать  -  Котангенс  и  Мамонт  мертвы,  Харитон  после  обыска в
магазине   считает  все  происшедшее  бредом.  Вероятно,  такого  же  мнения
придерживается  и  Пекка.  Ну а что касается Семядоли, то Семядолю мы только
что  лицезрели,  - видели, во что она за эти дни превратилась. Нет, конечно,
про  Семядолю  можно забыть. Не на кого, выходит, рассчитывать. Одиночество,
затерянность  в  ночной  темноте.  Сколько долгих тысячелетий уже существует
Альдина.  Это  просто  не  представимо и не охватывается умом. Вероятно, она
появилась  ещё  на  заре  человечества.  Духи,  тотемы, отсюда все началось.
Протянулось,  вплелось в нашу жизнь, стало частью среды обитания. Избавиться
от  этого  невозможно.  И  не  надо,  скорее всего, избавляться, зачем? Если
жить,  не  переступая  определенной  границы,  если  вовремя,  как  надлежит
человеку,  взрослеть,  то и мрак, вероятно, тогда не будет никого беспокоить
-  чуть  касаясь  дневного мира и собирая незаметную дань, чуть подпитываясь
от него, но не вклиниваясь туда слишком сильно.
     Никакого  особенного  неудобства  от Альдины не будет. Незаметная дань,
вот  и  все,  что  ей  требуется  от человека. Ну и, разумеется, чтобы ей не
препятствовали  эту  дань  собирать. Сергей это хорошо понимал. Он только не
понимал,  откуда  вдруг  взялись  эти  ранние  тревожные сумерки - вроде бы,
никаких  сумерек  сейчас  быть  не  должно,  - возвратился домой он где-то в
начале  четвертого, с Семядолей они просидели, наверное, минут сорок пять, -
ну  там, может быть, час от силы они могли разговаривать. И вдруг - сумерки,
время - девять часов. Непонятно, как это могло получиться.
     Он  видел  солнце,  уже  до края скатившееся за горизонт, видел тусклые
багровые  тени, которые расчертили улицу, видел рыхлую темноту, набухающую в
дреме  кустов.  Опускала  шершавые  листья  сломанная пармакита. Безобразная
корка  в межузлии лопнула, и что-то там голубело. Неужели пармакита пыталась
цвести?  Вовремя,  ничего  не  скажешь.  Счастье  -  это обыкновенная жизнь,
подумал  Сергей.  Сердце у него болезненно сжалось. Он догадывался, что это,
разумеется,  неспроста.  И  когда  вдруг  заметил  девочку  Мусю, бегущую от
калитки  через  участок,  то  ещё  раньше,  чем  она  добежала и прокричала,
задыхаясь:  "Скорей!.."  -  он  во  вспышке  озарения  понял, что именно там
случилось,  почему подступает так рано вечерняя темнота и почему приходила к
нему постаревшая Семядоля...

     14
     Ветка  была  в растерянности. Она бессмысленно хваталась за одно, потом
-  за  другое, отходила, пыталась куда-то бежать, возвращалась, натыкаясь на
углы  и предметы, и, как заведенная, в тоске повторяла, что заглядывала пару
раз  к  ним  в  гостиную,  видела,  как  они  с  Семядолей  сидят  -  молча,
вытаращившись  друг  на  друга, - она думала, что они о чем-то беседуют. Да,
прошло  таким  образом  почти  пять  часов. Если б знать, если бы она только
догадывалась...
     В  общем,  толку  от  неё было мало. Сергей даже рявкнул, чтоб оборвать
изматывающие  стенания.  Объяснять  ей  что-либо,  успокаивать было некогда.
Времени,  как  он понимал, оставалось в обрез, и поэтому, бросив на переднее
сиденье  топорик,  распахнув  половинку ворот и на бегу крикнув Ветке, чтобы
она  из  дома  - ни-ни, чтоб ни шагу и чтобы ни о чем таком даже не думала -
он  ввалился  в  "москвич",  стоящий, к счастью, вне гаража, и, потеснив уже
забравшуюся девочку Мусю, торопливо выехал в переулок, шаркнув по изгороди.
     У  него  внутри  все  дрожало,  но он действовал очень уверенно, двигая
соответствующие  рычаги,  словно  поселился  в  душе  совсем другой человек:
хладнокровный,  расчетливый  -  человек  этот знал, что делать, и как только
"старичок",  буксанувший в щебенке, вылез на потрескавшийся щербатый асфальт
и  пошел,  сердито  отфыркиваясь,  по  проспекту,  то Сергей, не поворачивая
головы, спросил у девочки Муси:
     - Когда  это произошло? Ты сама это видела? Почему ты решила, что Дрюню
похитили?
     В  горле  у  него  была  нервная сухость, а на пальцах, сжимающих руль,
проступили от напряжения пятна.
     - Его  нигде  нет,  -  сказала девочка Муся. - Мы с ним договаривались,
что  встретимся,  а  он не явился. Ничего я не видела, я в это время была на
поляне, но я слышала крик, который раздался...
     - Какой крик? - вильнув баранкой, спросил Сергей.
     - Ну,  не  крик,  а,  знаете, такой внутренний голос. Если громко - про
себя - закричать, то - доносится...
     - И ты думаешь, что это кричал Дрюня?
     - Я  его  сразу узнала. У меня в голове загудело: Андрон кричит! Смотрю
-  угли  в  костре  будто  шевелятся. Я, Сергей Николаевич, чуть не потеряла
сознание. Голова - пустая, как бочка, сердце - колотится...
     - Дальше, дальше?.. - нетерпеливо поинтересовался Сергей.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг