трое индейцев яростно налетели на них. Сбитый с ног кулаком широкоплечего
индейца, сутулый надзиратель упал и выпустил из рук горелку. Синее пламя
затанцевало, закружилось на земле, задело кого-то из широкополых... Возле
резервуара сплелся клубок тел, кто-то хрипел, ругался, вздымались кулаки,
мелькали потные, окровавленные лица.
Я рванулся было вперед, но почувствовал крепкую руку Загби.
- Туда нельзя! - выдохнул он, прижимая меня к стене.
Я извивался, кричал, не в силах освободиться от его могучих объятий.
Загби зажал мне рот ладонью, повалил на землю.
Кносе, держа руки в карманах комбинезона, с минуту молча наблюдал за
побоищем. У него на ремне, рядом с противогазом, желтела кобура пистолета,
но он словно забыл об оружии.
- По местам! Все по своим местам, краснокожее отродье! - заорал
внезапно Кносе срывающимся от напряжения голосом. - Кому говорю, грязные
обезьяны! Ну!
И клубок тел, что секунду назад извивался на земле, мигом распался.
Широкополые с руганью отряхивали мундиры, один скулил, волоча ногу.
Последним поднялся, шатаясь, сутулый надзиратель. Высокий каджао, который
держал его за горло, опустил руки, и они у него обвисли как неживые.
Вытянувшись в струнку, индеец виновато смотрел на Кносе, а тот скривился в
довольной и презрительной усмешке.
Два других индейца, затеявшие драку, также сникли. С разбитых губ By
струйками стекала кровь; он стоял сжавшись и как завороженный смотрел в
глаза Кносе. Подвижное, умное лицо By, казалось, окаменело, утратило
индивидуальность. Это было бессмысленное лицо человека, готового выполнить
все, что ему прикажут. Широкоплечий индеец неуверенной походкой направился к
Кносе. Понуро сгорбленная фигура, безвольные движения - вот все, что
осталось от разъяренного великана, которым он был несколько минут назад.
- Все ко мне! - поманил пальцем Кносе. - Ближе! Еще ближе, мерзавцы!
Трое безропотно шли на его голос. Широкоплечий, по-детски всхлипнув,
упал на колени перед Кносе. Тот отшвырнул индейца от себя, толкнув сапогом в
грудь. By делал какие-то странные движения руками, приседал, что-то негромко
бормотал, а потом неожиданно запел. Юноша в порванной одежде подбежал к
нему, захлопал в ладоши и зашелся смехом, закатив глаза под лоб.
- Бей его! - Кносе кивком показал юноше на широкоплечего.
Парень прыгнул, как кошка, и, повиснув на великане, вцепился ему в
волосы. Высокий, сильный каджао даже не защищался: стоя на коленях, он
размазывал по щекам слезы. By кружился возле них в бешеном диком танце.
То, что я увидел, было непостижимым. Я решил, что схожу с ума.
Опомнился уже на свежем воздухе, у входа в туннель. Индейцы торопливо
разбирали стояки и рельсы, предназначенные для переноски, и по двое
вприпрыжку ныряли в подземелье. Глаза людей были наполнены ужасом.
Нагибаясь, чтобы взять наш стояк, Загби прошептал мне:
- Они держат в руках наши души. Кто выходит из подчинения, у того
отнимают разум... Но Загби сдержит слово, поможет тебе бежать.
- Нет, - возразил я. - Теперь надо думать не о побеге. К большой реке
ведет далекий и опасный путь. Если не дойдем, погибнем, то люди во всем мире
так и не узнают, что здесь творится.
Именно тогда у меня и возникла одна мысль... Но не буду забегать
вперед. Скажу только, что после работы, ночью, я поделился своим планом с
Загби. Он долго и упорно отказывался поддержать мое предложение. Мне еле
удалось его уговорить.
На следующий день за мной пришли двое широкополых. Меня вывели из
туннеля и повели вверх по крутому склону, туда, где виднелась Каменная
стена.
Я шел и жевал корешок. В последний миг Загби сунул мне его в руку,
прошептав: "Съешь этот корень. Обязательно съешь, он придаст тебе сил".
Корешок был пахучий, горьковатый, после него на зубах осталась оскомина.
Бетон раздвинулся, открыв узкий проход. Наконец я получил возможность
поглядеть на улицы таинственного города, скрытого за Каменной стеной!
Но никаких улиц здесь не было, за стеной буйно сплеталась зелень.
Неподалеку, меж зарослей, поблескивала небольшая стеклянная беседка. Под
деревьями, в густой нетоптаной траве, нетрудно было заметить круглые диски.
Вблизи они оказались люками. На полянах я увидел массивные полушария,
покрытые маскировочными плитами. Полушария эти словно росли из земли, как
огромные грибы. На макушках "грибов" из продолговатых щелей торчали
вороненые стволы, нацеленные в небо. Немного дальше щетинились антенны.
Дальше, над зелеными чащами, странно дрожал прозрачный воздух; казалось, что
деревья дышат. Было тихо и безлюдно. Местность за Каменной стеной напоминала
забытый, заброшенный парк со случайными и некстати возведенными
сооружениями. Я понял, что нахожусь над городом, а сам город лежит подо
мной, закопавшись в землю.
Беседка была не настоящая, в ней на поверхности земли скрывалась кабина
лифта. Как только охранники прикрыли за собой дверцу, тренькнул уже знакомый
мне звонок, и кабина молниеносно ринулась вниз.
Спустя минуту я попал в длинный коридор. Свет невидимых ламп лился на
глянец пластика, в нишах, на молочно-белой поверхности стен, вились цветы.
Слева - бесчисленное множество закрытых, плотно пригнанных гладких дверей
без ручек, с поблескивавшими никелем порожками. Прямо по коридору, в самом
его конце, светился странный прозрачный цилиндр, в котором вырисовывался
силуэт человека в желтом одеянии. Слабый ветерок разносил по коридору
приятную прохладу.
Охранники высадили меня и возвратились в лифт. Кабина нырнула куда-то
дальше вниз. "Сколько же здесь подземных этажей?" - подумал я.
В коридоре меня поджидал молодой человек с белобровым безразличным
лицом. Я узнал его: это был один из тех троих, что встречали меня у
вертолета.
И комната, в которую он меня привел, тоже была уже мне знакома - в ней
я очнулся и увидел женщину с медальоном-свастикой на шее.
Белобровый подмигнул мне и вышел. Я свалился на койку как подкошенный.
Усталость сковала все тело. Засыпая, я подумал, что весь запачкан глиной, а
постельное белье, на которое я улегся, даже хрустит от свежести. "Ну и
пусть..."
Сутки, а может, и дольше - не знаю, сколько времени прошло с тех пор
как я уснул, - меня не беспокоили. Потом появился Кносе. Костюм с блестками,
ботинки так и сияют. Даже не верилось, что совсем недавно на нем был грубый
парусиновый комбинезон и противогаз.
Кносе велел следовать за ним. Я не спешу. Долго умываюсь под краном. Он
не подгоняет, молчит.
Миновав лифт, мы сворачиваем в сторону. Еще один коридор, но поуже. На
полу пушистый ковер. Кносе останавливается перед дверью из голубого
пластика, одергивает на себе пиджак...
В центре полукруглого зала зеленеет раскидистая пальма, ее лапчатые
листья свисают на белый письменный стол. Стена из сплошного стекла. За нею
видны кусты, густые деревья и лианы. У стены большой аквариум. Он насквозь
просвечивается, и видно, как в воде тихо покачиваются водоросли, стайками
носятся разноцветные рыбы.
Возле аквариума с сачком в руке прохаживается немолодой сухопарый
мужчина. Стройная фигура, седые короткие волосы, смуглое лицо, тонкая
полоска усов. На черном мундире серебристые погоны, в одной петлице
золотятся две остро изломанные "молнии".
Мундир изменил о, блик человека, но не изменил его лица. Передо мной
был тот самый незнакомец, который с борта белой яхты махал мне и Рыжему
Зайцу пробковым шлемом.
Кносе щелкнул каблуками лакированных ботинок:
- Ваше приказание выполнено, господин штандартенфюрер!
Мужчина в черном мундире положил сачок, вытер платком каждый палец.
- Ты садись, не бойся, - обращаясь ко мне, сказал он добродушно.
Но я не сдвинулся с места. Я разглядывал три портрета, что висели над
аквариумом. На одном щурился человек с невыразительным обрюзгшим лицом и
двойным подбородком. Где-то я его уже видел... Ну конечно! Это лицо мелькало
в кадрах кинохроники, что осталась со времен давно минувшей второй мировой
войны. Старые киноленты мы просматривали в школе, на уроках истории...
Рядом - увеличенная фотография хозяина кабинета, который только что кормил
рыб. Правда, на снимке он гораздо моложе: в волосах еще нет седины, лицо без
морщин, зато, как и сейчас, на нем военное обмундирование и на груди
поблескивают два креста. На третьем портрете - совсем уж неприятный тип:
сплюснутый нос, впалые щеки, старческие безучастные глаза...
- Почему стоишь? У нас не принято, чтобы старшие повторяли
приглашение, - цепко обшаривая меня глазами, сказал мой собеседник.
- А меня мало интересуют ваши приглашения.
- Сказано не очень вежливо, но я понимаю... Твердость и презрение?
Хвалю! Спорить мы не будем.
- С какой стати меня здесь держат насильно?
- Мы выпьем сейчас чудесного душистого кофе и поразмыслим вдвоем над
превратностями жизни. Одновременно и ответим Друг другу на все вопросы.
Согласен?.. Молчание - уже согласие. - Он посмотрел на Кносе: - Скажите,
чтобы нам подали кофе.
В первые минуты я чувствовал себя как на иголках. Но как-то незаметно
успокоился. После всего, что я видел в туннеле, после шестого блока, меня
уже нелегко было чем-нибудь запугать. "Ну, что будет дальше?" - подумал я и
сел в кресло. Человек с белой яхты, которого Золтан Чанади называл Рохасом
Верейрой, а Кносе - штандартенфюрером, одобрительно кивнул мне и улыбнулся.
За спиной послышались легкие шаги. Оглянувшись, я от неожиданности
вцепился в собственные колени. К столу приближалась Эржи. Она держала в
руках большую тарелку, прикрытую салфеткой.
- Не надо удивляться, юноша, - сказал штандартенфюрер. - Ты хотел этой
встречи? Как видишь, Эржи жива и здорова. У нее есть свои обязанности.
Подавать еду и мыть посуду не обременительно. Так ведь, Эржи? Ну, хорошо. Ты
пока что свободна, девушка.
Эржи мимоходом взглянула на меня. В ее безмолвном взгляде не было и
тени страха. Она обрадовалась, увидев меня. Была встревожена, я видел это,
но во взгляде ее светилась решимость. "Я не вешаю носа, а ты, как ты?" -
спрашивали меня ее глаза.
Не знаю почему, но, повидав Эржи, я сразу почувствовал себя спокойней.
Штандартенфюрер подал мне чашку:
- Пей. Вот бутерброды. Не стесняйся. После тех помоев, что ты ел вместе
с индейцами, эта еда - деликатес.
Я набросился на еду. Помолчав, штандартенфюрер снова начал разговор.
- Вообще тебе не следовало вмешиваться в эту историю. Жаждал
приключений? Вот и получил их. Хорошо, что хоть с вертолета не сорвался.
Господин Кносе думает, что ты примостился между колесами машины уже в
воздухе. На такую мысль его натолкнул шлем, что был у тебя на голове. Так
вот, отвечай сразу же и без выдумок: где ты достал тот шлем?
Проглотив кусок хлеба с сыром, я ответил:
- Спросите об этом у Рыжего Зайца.
- У какого зайца?
- Вы его видели. Он и вправду рыжий. Помните, вы стояли на палубе яхты,
смотрели в бинокль, а мы в тот момент бежали к берегу?
- И ты меня узнал?
- Конечно! Как только вошел сюда, подумал: это же тот самый синьор, с
яхты. А шлем... Рыжий Заяц привез его из Рио-де-Жанейро. И подарил мне. Я не
спрашивал, откуда он взялся. Шлем мне понравился, там был сильный прожектор
с микроаккумулятором. Знаете, на какое расстояние доставал ночью его луч?
Ого! Когда мы с Рыжим Зайцем ловили рыбу...
- Погоди, голубчик! - перебил Кносе. - Объясни, как случилось, что ты
одновременно с пилотом оказался на аэродроме. Может, ты такой ловкий, что
умеешь бегать со скоростью автомобиля? - В его голосе слышались
издевательские нотки.
- А зачем мне было бегать за машиной? - принявшись за очередной
бутерброд, ответил я. - Прицепился к вездеходу сзади и спокойно доехал до
самого аэродрома.
Штандартенфюрер засмеялся:
- Я же говорил вам, Кносе, что все значительно проще, чем вы намудрили.
Идите и занимайтесь своими делами.
- Я хотел еще спросить его...
- Довольно! Вы мне мешаете. Оставьте нас вдвоем.
- Слушаю, господин штандартенфюрер!
Кносе исчез. Человек в черном мундире маленькими глотками медленно
отпивал душистый кофе. Потом он отодвинул чашку, поднялся и направился к
аквариуму. Через несколько шагов остановился и, резко повернувшись ко мне,
заговорил:
- Кносе сделал не то, что надо. Без моего разрешения поспешил
спровадить тебя в блок. Ты видел там кое-что такое, о чем посторонним знать
не следует. Думаю, тебе не надо объяснять, что там, где ты побывал у нас,
туристам делать нечего. Придется тебе здесь задержаться. На какое время - об
этом мы еще поговорим. Не было бы счастья, да несчастье помогло, - кажется,
так говорят у тебя на родине? Ошибка Кносе позволяет нам с тобой быть
откровенными до конца. Шестой блок будем считать твоим экзаменом на
стойкость. Ты его выдержал. Это хорошо. Теперь я могу даже предложить тебе
остаться у нас навсегда. Разве у нас плохо? - Его рука описала полукруг,
словно демонстрируя роскошную обстановку кабинета. - Нам нужны молодые парни
с характером. Нет, не для того, чтобы таскать бетон и рельсы. Крепких ребят,
у которых достаточно мужества, ждет у нас интересная работа.
- Стегать плетью индейцев? - вырвалось у меня.
- Нет, нет, - покачал головой штандартенфюрер. - Впрочем... Я забыл, из
какой ты страны... Равенство, братство и тому подобное у вас там превыше
всего. Так, что ли? Но ничего. Мы поможем тебе выбросить из головы все это.
Ты любишь путешествовать? Хочешь посетить какой-нибудь уголок планеты,
побывать в далеких странах? Тебя привлекают Африка, Тибет, Индия, Аляска,
Гавайские острова?.. Пожалуйста! Маршруты твоих поездок безграничны.
Путешествуй в свое удовольствие. При этом ты будешь не простым
путешественником. Перед тобой раскроются все двери. И всюду, где ступит твоя
нога, все будет твое: бери, хозяйничай, наказывай. Никто не посмеет тебе
перечить. Никто! Вздумается тебе ради потехи разнести в щепки нью-йоркский
небоскреб Эмпайрстейт-билдинг или ржавую Эйфелеву башню в Париже, наведешь
вот такую штуковину, нажмешь на этот крючок, вот он, снизу, и от тех
паршивых сооружений останется только куча обломков...
В руках у штандартенфюрера появился продолговатый предмет, напоминавший
отрезок трубы из блестящего металла. Он вынул его из ящика письменного стола
и, играя, подбрасывал на ладонях.
- Захочешь пустить на дно океанский лайнер, разрушить плотину
гидроэлектростанции, обрушить целую скалу - нажимай на крючок. Не
раздумывай, нажимай и круши! Ветхий земной шар давно уже пора перетряхнуть
как следует и очистить от вредной накипи! Ну как, по душе тебе такая работа?
Через год или два я назначу тебя комендантом Сингапура или гауляйтером
островов Фиджи. Семнадцатилетний гауляйтер или губернатор, название не имеет
значения, - ведь это производит впечатление. Не так ли?
- Синьор, вы все шутите, но так и не сказали мне...
- Шучу, конечно, шучу!
Он взял меня за плечи, повел в глубь зала. Часть стеклянной стены
внезапно поплыла вверх, под потолок. Запахло лесом. Мы очутились на террасе,
прилепившейся к крутому обрыву. Вокруг были заросли. Далеко внизу, на дне
глубокой впадины, сверкало на солнце несколько небольших озер. Почти на
уровне террасы, на противоположном склоне живописного каньона, тянулся
гребень возвышенности, стеной стояли высокие деревья.
Штандартенфюрер поднял металлический цилиндр. Упругий сгусток воздуха
бесшумно ударил в уши. По ту сторону каньона, на гребне, вспыхнуло
бледно-розовое сияние. Я успел заметить, как огромной силы вихрь мгновенно
слизал с деревьев ветки, закружил и куда-то унес их. Промелькнул толстый
оголенный ствол, с корнем вырванный из земли, до террасы докатился
оглушительный треск. Две или три секвойи сползли с гребня вниз. Деревья,
стоявшие неподалеку от центра вспышки, раскачивались, как во время урагана.
Прошло несколько секунд, и на том месте, где только что были заросли,
осталась темная безжизненная просека.
- Видишь, как можно шутить? А ты говоришь - стегать индейцев...
Съежившись, я снова сидел в кресле. Перед глазами маячила седая голова
штандартенфюрера. От возбуждения у него дергалась щека, и он растирал ее
ладонью. На столе хозяина кабинета лежал отрезок металлической трубы с
черной рукояткой, то самое оружие, страшное действие которого я только что
видел.
Я напрягся, как перед прыжком, а глаза были прикованы к блестящей
трубке, которая так близко лежала от меня. Мне ничего не стоило ее схватить.
"Нажимай на крючок! Вот он, внизу..."
Еще и теперь не выяснено, существует ли телепатия. Дискуссии на эту
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг